Я видел его всегда и видел его никогда

Я видел его всегда и видел его никогда. Моя жизнь никогда не была наполнена каким-то особым смыслом. Все как у всех. Я был обычным тихоней без друзей и отношений. Меня все устраивало. Моя жизнь начала меняться только в 9 классе, к нам перевелся Кирилл, который позже стал моим лучшим другом. Вокруг нас быстро стала собираться большая компания, которая наполняла помещения громким смехом. Кажется, серые будни стали чуть красочней. Моя жизнь с того момента кардинально поменялась. В то время я для себя понял, что никогда не любил одиночество, я просто к нему привык и не знал, что может быть по-другому. По сути, я поднялся по социальной лестнице класса всего лишь за год. Это ли не мечта обычного подростка? Но что-то вечно не давало мне покоя. Порой я задумывался, не напускное ли это счастье, не рассыпется ли оно от одного дуновения ветра. Почему-то периодически появлялось ощущение, что я лишь запертая птица в золотой клетке, усыпанной драгоценными камнями. Но Он был не таким. Наступил новый учебный год. Идя по коридору школы, я впервые столкнулся с ним. Он упал, а за ним на пол стали падать белоснежные листы с рисунками. Вся компания заразилась хохотом и упреками в сторону его внешнего вида. Он не был толстым или страшным, нет, но больное юношеское самолюбие само себя не потешит. На удивление никакой реакции от него не последовало, с лицом безразличия, быстро собрав рисунки, он ушел. Позже я заметил, что его это все-таки задело. С каждым днем он таял на глазах, словно уроненный в воду рафинад, а позже стал ходить в одних балахонах, видимо, чтобы родители не замечали изменений в теле. Фантом в стенах нашей школы, слонявшийся бесцельно по коридорам, всегда один. В нем не было ничего примечательного, но в то же время что-то постоянно цепляло мое внимание. Черные волосы, фарфоровая, почти прозрачная кожа, зеленые глаза. Может быть, в дешевом романе их бы описали как изумрудные, его же скорее были похожи на вязкое болото в глуши леса, не было в них очаровательного блеска жизни. Два стеклянных шарика, смотрящих вперед сквозь людей, сквозь стены. Казалось бы, они вот-вот должны проронить прозрачные жемчужины, которые будут знаком, что он еще жив, но ни намека на слезы там и не было. Его будто никогда и не существовало, но почему-то мои глаза стали искать эту черную макушку со сгорбленным силуэтом. С каждой новой встречей я стал замечать, насколько же мы похожи, он будто был мной из параллельной вселенной, моим зеркалом. Каждый раз мне казалось, что он насмехается надо мной одним своим существованием, будто кричит: «Смотри, кем бы ты был без своей маски клоуна, без своего популярного друга!». Меня это пугало. В какой-то момент наши взгляды стали пересекаться, всего лишь мгновение, но почему-то это делало меня счастливым. Позже оказалось, что мы живем в одном доме. Каждый день я ждал, когда уроки закончатся, чтобы насладиться нашей молчаливой прогулкой до дома. Мы никогда не разговаривали, и я даже не знал его имени, но эти тридцать минут тишины рядом с ним наполняли мою беспокойную душу умиротворением и каким-то возвышенным счастьем. Он был близко, но в то же время так далеко, где-то в другом мире, словно птица, рассекающая воздушные просторы, от него веяло той самой свободой, о которой я осмеливался только мечтать. Слова были не нужны, чтобы понять друг друга, так мне тогда казалось. Так было вплоть до одиннадцатого класса. Если бы я все-таки сказал хоть что-то, осудил тогда друзей за смех, сказал банальное «привет» хоть раз? Может быть, могло сложиться по-другому? Предавшись ветру, он упорхнул ввысь, оставляя свою оболочку здесь, отрекаясь от этого бренного мира, исцеляя свою израненную людскими пороками душу. Дни текли с неумолимой скоростью. Все кануло в небытие. Больше я не видел того печального взгляда, ту родную черную макушку. Он испарился, а вместе с ним будто исчезла частичка меня. Я видел его всегда и видел его никогда.