Золушка

- Черт бы их всех побрал! С трудом удержав равновесие после беспечно-длинного, уверенного шага по притоптанному десятками подошв, но таившему лед тротуару, блондинка, не меняя выбранного направления, быстро удалялась от еще полчаса назад шумного заведения. Фан-встреча, задуманная скорее, как пиар и возможность продать дополнительные экземпляры украшений, всего за несколько часов перевернула все планы на вечер. Добравшиеся до своего кумира поклонницы, уже ничуть не сомневающиеся в предпочтениях Джебисашвили, буквально вешались на хрупкую девушку, не обращая никакого внимания на колючие взгляды Светланы со сцены. Сама Лина хоть и старалась вести себя сдержанно, но получалось плохо: новые, все более тесные объятия девушек, их попытки как можно сильнее вжаться в подтянутое тело медиума, выбирая наиболее откровенные, а значит и удачные на их взгляд ракурсы для фото. Да и старания стилиста в этот раз сыграли злую шутку: тщательно продуманный, черно белый наряд с претензией на готику лишь будоражил сознание особенно чувствительных поклонниц, чьи ладони все чаще, случайно, соскальзывали с почти распахнутой блузы Лины на выглядывающую кожу живота. После очередной песни Ефремова не выдерживает, пряча гитару в чехол и всем своим видом намекая на окончание этого вечера. Понимая, что совсем скоро их кумир исчезнет, десятки гостей «Китайского летчика» двинулись к небольшой сцене, вжимая в нее блондинку и не обращая никакого внимания застывшую с гитарой в руках Светлану. Та лишь коротко кивнула сама себе, приседая на корточки и притягивая подругу, под одобрительные возгласы зрителей приоткрывая все больше участков ее обнаженной кожи. - Хотела славы, получай! Наслаждайся, Лиииночка! – несколько высоко поднятых над головами присутствующих смартфонов успевают запечатлеть весьма откровенный поцелуй певицы в основание шеи блондинки. – Не вернешься до полуночи – завтра же съеду. Решать тебе, Золушка! - С Новым Годом! – уже громче, для всех, так и не заметивших ее уход гостей. А дальше все пошло совсем не по плану. Поскользнувшись в очередной раз, Джебисашвили отчаянно пинает небольшой кусок отколовшейся от бордюра наледи, отправляя его в путешествие в противоположную сторону тротуара, где отыскавшая что-то в сугробе и до этого с усердием поглощающая пищу ворона, возмущенно каркая, взлетает, исчезая в ветвях стоящего неподалеку дерева. - И ты туда же! Да съебитесь вы все! Раздраженный медиум едва не отправила вдогонку птице смартфон, пару минут назад мигнувший на прощанье, извещая хозяйку об отсутствии заряда батареи. Совсем крошечная, подобранная к наряду все тем-же дизайнером сумочка, с трудом вместившая этот самый телефон, уныло болталась на запястье. Даже любимый кошелек пришлось на время переместить в рюкзак Светы, которая… Блядь! Которая из-за глупой, хоть порой и обоснованной ревности одной из первых уехала из клуба, оставив Лину самой разбираться с надоедливыми поклонницами, процесс расставания с которыми растянулось еще на час. Попрощавшись с персоналом заведения и пообещав завтра забрать многочисленные букеты и пакеты с подарками из выделенной для них подсобки, Джебисашвили гордо покинула клуб, приглядываясь к припаркованным машинам, пытаясь отыскать знакомую. Уехала значит? Ну и похуй! Отцепляя от резных кованых перил край беспечно оставленной полупрозрачной юбки, служившей скорее элементом декора к образу, чем полноценной деталью одежды, девушка уверенно направляется вдоль единственной освещенной улицы. Без денег, без связи, без людей рядом… Впрочем, последнему медиум была скорее рада, слишком велики сейчас были злость на чересчур откровенных поклонниц и обида на любовницу. И если фанатеющих от Битвы зрителей обоих полов она еще могла понять, тем более, что и сама не раз давала повод для столь близкого общения, то Света… Обе же знали, на что идут, не стесняясь демонстрируя их отношения в ежедневных трансляциях. - Эй, красотка, пошалим? Из приоткрытого окна проезжающей машины высунулось лицо раскрасневшегося от алкоголя паренька, по его мнению, призывно-чарующе улыбаясь одинокой девушке. - Пошел на хуй! Неприличный жест руки, почти не замеченный на фоне цветастых, длинных ворсинок шубы, и, позерски-быстро набирая скорость, автомобиль с шумом уносится вдаль. Столько новых знакомств за последние несколько месяцев с участниками и зрителями проекта, столько новых лиц и неожиданных встреч. Да стоит ей сейчас зайти в ближайший бар или кафе – найдутся те, кто хоть раз видел ее по телевизору и не откажется помочь. Останавливала гордость, так и не позволившая девушке открыть дверь очередного шумного заведения и унося все дальше от центральных улиц столицы. Похуй, я справлюсь! Понимая уже, что до их со Светой квартиры она пешком не доберется и к утру, Джебисашвили просто шла вперед, лишь изредка меняя направление, обходя особенно темные и не расчищенные от снега дворы. Впрочем, добираться до их уютного, почти семейного гнездышка, и не хотелось. Луна гостит у отца, а Света… Если в последние месяцы подобные мысли и посещали Лину, но были тщательно запрятаны хозяйкой вглубь сознания, то сейчас это признание самой себе далось особенно легко. Все прошло… И былая страсть, и чувственность, и нежность остались в прошлом. Надежный друг, искренне переживающая с ней все проблемы и помогающая воспитывать дочь. Может, так и должно быть? Время, привычка… Кажется, сама Ефремова поняла все намного раньше, аккуратно подводя к этому моменту и Лину, привычно защищая и стараясь причинить как можно меньше боли. Сегодня музыкант просто сорвалась, неожиданно и дерзко, на глазах у десятков людей, разыграв сцену ревности. - Тупо кинула. Эх, надо было послушаться совета и пригласить на продолжение вечера одну из поклонниц, там были вполне себе симпатичные девушки, кто-нибудь бы точно согласился, - разговаривая уже сама с собой и согревая дыханием озябшие пальцы, блондинка напрягается от одновременно приятных фантазий и ощущений ледяной колкости металла на руках. Подбадриваемые нарастающим ночным морозом, тонкие изгибы колец многочисленными блестящими оковами врезаются в бледную кожу, еще сильнее замораживая организм. Несколько отточенных годами быстрых движений, и дюжина стянутых с обеих рук украшений оказывается в ладони, теперь исчезая в неглубоком кармане шубы. У витрины закрывшегося супермаркета, в тусклой подсветке уличного фонаря, взгляд девушки цепляет кучку эпатажно-ярко одетых девиц и почти незаметного, сутулого мужчину неподалеку, высматривающего среди немногочисленных прохожих возможных клиентов. Словно невидимка, Лина остается почти не замеченной представителями древнейшего бизнеса, лишь одна, совсем юная девушка отбивается от стайки коллег по цеху, с искренним волнением решившая подойти к ней и предложить помощь, но уже остановленная мужчиной, настойчиво показывающего в сторону только что припаркованной машины. - Ну, блядь, и райончик. Медиум скользит взглядом по кирпичной стене дома, отыскивая табличку с названием улицы и намереваясь ее мысленно занести в черный список мест для вечерних прогулок, неожиданно для себя находя знакомое. Недели две назад всего, после дружеских посиделок прекрасной половины «Экстрасенсов», она вызывала сюда такси. Какой же там был номер дома? Рука машинально тянется за телефоном в кармане, но тут же оставляет бесполезный гаджет на месте. Жмурится, восстанавливая в памяти полупьяные шутки коллег тем вечером. «Совсем немного, еще шаг, и наша светлая ведьмочка скатится в чертовщину!» Чертова дюжина… Двенадцатый, точно! Этот десятый… Блондинка оглядывается, находя перевернутую бесконечность за спинами оставшихся без клиентов девушек. Впрочем, ту, молоденькую, в чьих глазах Джебисашвили успела заметить хоть какие-то эмоции, все-таки увезли… А вот и он. Смутно знакомые очертания сталинки, и ноги блондинки по наитию несут владелицу к подъезду. Этаж, еще один, на очередной лестничной площадке блондинка видит знакомую дверь, палец уверенно ложится на кнопку звонка, вжимая до упора. Отпускает, прислушиваясь к происходящему в квартире, почти отчаянно терзает неповинный кругляш кнопки снова. Тишина… - - Да, Лина, никому ты нахуй не нужна, - девушка обессилено прижимается к давно не видевшей ремонта стене, сползая вниз, наплевав на сохранность и чистоту собственной дизайнерской шубы. Тихий щелчок замка остается незамеченным, и Джебисашвили едва ли не подпрыгивает, удержавшись на самом краю ступеньки, когда чья-то теплая рука осторожно касается ее щеки. В полоске желтоватого электрического света из уже знакомой квартиры стояла немного растрепанная, в домашнем халате и явно сонная женщина, с непониманием разглядывающая сейчас свою полуночную гостью. - Здравствуйте, Ангелин. Неловкое молчание нарушил смех пришедшей в себя брюнетки, теперь приглашающе распахивающей дверь шире и буквально втягивая Лину в уютное тепло квартиры. - Мы ж в прошлый раз на «ты» перешли, помнишь? Проходи давай, не студи дом. Блондинка покорно шагнула внутрь помещения, прижимаясь к стене и пропуская закрывшую на замок входную дверь хозяйку обратно. Изосимова ежится, зябко вздрагивая рукой, случайно коснувшейся шубы гостьи, замечает ее бледное лицо, сжавшиеся от холода пальцы. - Совсем себя заморозить решила, девонька? Раздевайся, ванная, если нужно, там. Я чай заварю сейчас. Или, может, что покрепче? Мелькнувшая было мысль отбросить свои принципы и впервые за шесть лет напиться исчезает также внезапно, как и появилась, и гостья уверенно качает головой. - Чай! Спустя пять минут успевшая прийти в себя и частично согревшая под струями горячей воды пальцы Лина добралась до небольшой кухни, где хозяйка квартиры еще колдовала над стеклянным чайничком, окружив его десятком разных баночек с травами и поочередно добавляя их содержимое к заварке. Щелчок переключателя техники, и тонкой струйкой заполняющая емкость жидкость взрывает аккуратную пирамидку на дне, наполняя помещение необычным ароматом сладковатых специй и трав. Увлеченная процессом Ангелина не замечает присутствия блондинки и едва не роняет запотевшую от кипятка посудину, когда та выныривает из-за спины, цепляя пластинку овсяного печенья с небольшого блюдца. - Ешь, с прошлого раза сберегла, я то и обычные есть могу… Лина обрадованно кивает, впиваясь зубами уже во второй кругляш печенья и с наслаждением вдыхая исходящий от чайника аромат. - Приворотным зельем напоить меня решила, признавайся? Неудавшаяся шутка подвешивает тишину между девушками, блондинка понуро опускает голову, откладывая недоеденное печенье и суетливо подбирая слова для продолжения разговора. Изосимова вдруг тяжело вздыхает, тянется за небольшими чашками и блюдцами на полке, ставя их перед гостьей и кивком указывая на диванчик у стола. - Не надейся, Джебисашвили, всего лишь успокоительные травушки, тебе не повредит, да и спать пора давно уже… Лина прослеживает направление взгляда брюнетки, натыкаясь на циферблат купленных еще в прошлом веке часов и неожиданно громко, заливисто смеется, опускаясь на диван и обнимая живот руками. Тридцать пять двенадцатого… - Надо же, блядь, а золушка успела! Ангелина непонимающе хмурится под, казалось, ставший истерическим смех гостьи, разглядывает хаотичные движения головы и сжатые в искривленной улыбке губы. - Лин, что у тебя случилось? Сегодня вроде ж сходка твоих должна была быть. Там что-то или дома? Последние звуки тонут в новом приступе смеха блондинки, успевшей поджать под себя ноги и прячущей проступившие слезы в полупрозрачной ткани юбки. - Да заебись у меня все! И с фанатами наобнималась, у кучу подарков получила. А дома, что дома то. Лунтик у отца, Света… Джебисашвили запнулась на миг, подняв взгляд на брюнетку, тяжело опустившуюся на стул напротив и теперь неловко рассматривающую собственные пальцы. Знает! - А Светы через двадцать минут в моей жизни уже не будет, мы расстались, - короткий взгляд на часы. - Что, золушка не успела вернуться домой до того, как часы пробили полночь? - Угу. Едва высказав самое больное, Лина как по щелчку успокаивается, опуская ноги и придвигаясь к столу, уверенно придвигая к себе заполненную до краев чашку и делая небольшой глоток. Незаметно морщится от высокой температуры напитка, играя с ним языком за щекой, наслаждаясь необычной терпкостью трав. - Вкусно! Спасибо тебе. До этого старательно что-то разглядывающая на пальцах блондинки Ангелина согласно кивает, задумчиво прикусив губу и спешно поднимаясь со стула. - Допивай давай, а я пока тебе постелю. Диван старенький, конечно, но поудобнее тыквы будет. Одновременный смешок обеих девушек и снова короткие взгляды на часы: без десяти двенадцать. Джебисашвили спешно отодвигает полупустую чашку в сторону, ловя руку брюнетки и притягивая к себе. Ангелина, замешкавшись на несколько секунд и хмурясь, наклоняется в сторону сидящей блондинки, позволяя той окольцевать пальцами и второе запястье. - А, может, еще успею? Совсем тихий шепот, Лина, плавно раскачивая плечами, откидывается на спинку диванчика, без стеснения демонстрируя хозяйке квартиры откровенный вырез блузы и тонкую полоску белья, еще недавно тщательно замаскированные скомканными складками полупрозрачной юбки. Брюнетка податливо зависает над медиумом, позволяя рукам девушки переместиться на собственную талию, но вдруг ловя взгляд напротив. Бездумный, блуждающий по потолку и стене за ведьмой, словно в алкогольном или наркотическом угаре… А ведь не пьет совсем. - Лин, стой. Не надо… - Ты же хочешь! - блондинка не слышит, сильнее притягивая Ангелину к себе, практически усаживая ее к себе на колени и отправляя ладонь в путешествие по оголившемуся бедру женщины. - Не так, не сейчас, Лина, хватит! Наконец выбравшись из объятий медиума, Изосимова пятится назад, едва не сбивая со стола чашки с остывающим чаем. Лина, словно придя в себя и сосредоточив взгляд на бывшей коллеге, кивает, смущаясь приводя в порядок одежду и поднимаясь с дивана. - Правильно всё, прости. Я пойду… Джебисашвили успевает пробежать длинный узкий коридор, накинуть, не застегивая, шубу и натянуть ботинки, склонившись над их шнуровкой, прежде чем чужие сильные руки находят ее тело, поднимая и разворачивая. - Не отпущу. Снятая, но так и не докинутая до вешалки шуба оседает на пол, светлым облаком окутывая ноги девушек. Брюнетка ерошит волосы Лины, притягивает к себе, мешая ей снять остальную одежду и не пропуская ладони медиума к поясу собственного халата. - Не хочу сейчас, когда ты… Когда тебе настолько плохо и ты еще живешь теми эмоциями и мысленно с ней. - Да я ее… - Тшшш, не перебивай старших, - Изосимова улыбается, разглядывая явно возмущенную Лину и, не удержавшись, прижимает палец к приоткрытым губам девушки, наслаждаясь их мягкостью. - Не хочу сейчас, но это не значит, что не хочу вообще… Несколько долгих минут, пока блондинка пытается осмыслить услышанное, Ангелина наблюдает за меняющимся лицом девушки, ловя уже осмысленный, счастливый взгляд и согласно кивая в ответ на так и не заданный вопрос. - Останься, пожалуйста, моя золушка. Одновременно улыбаются, обгоняя и шутливо подталкивая друг друга обратно к кухне, взгляды синхронно падают на полностью совпадающие стрелки часов, безучастно замершие на цифре двенадцать и теперь продолжившие свой размеренный ход. - Успела! Словно стрелки несколько секунд назад девушки теснее прижимаются к друг другу, находя губы напротив в нежном, осторожном поцелуе. - Мы все успеем!