***
Мику подрывается с кровати, загнанно хватая ртом воздух. В последнее время она чувствует себя как-то странно: она совершенно точно знает, что любит человека, что сейчас спит рядом, до безумия и за возможность быть рядом с ним она отказалась бы от чего угодно бесконечное количество раз. Только вот маленькое темное пятнышко гнездившееся около ее сердца все никак не давало девушке покоя. Этот крохотный кусочек черной и вязкой, как мазут, тоски, разрастался в прожорливую темную бездну каждый раз, стоило ей прижаться к возлюбленному — главной опоре и защите, утешению во всех бедах и радости всего одинокого существования Мику — ближе. Как если юв кто-то наносил лекарство на открытую рану прямиком с лезвия ножа, который увечье и нанес, грубо втыкая острое лезвие в разорванную плоть. Сначала ей казалось, словно это могла быть затерявшаяся тоска по привычной прежней жизни. Но отчего тогда мысли о расстроенной свадьбе и тетушке никогда не влияли именно на этот темный комочек около ее сердца? А странные сны, не оставлявшие после себя ничего, кроме смутного чувства потери чего-то ценного и тоски, только подливали масла в огонь. — Опять не спится? — чуть хриплый после сна голос Лена возвратил девушку в реальность, скорее инстинктивно отозвавшись теплом в ее ноющей душе. Дыхание успокаивалось, но сердце все еще гулко билось в грудной клетке, словно недовольная своим заточением птичка. От чего-то не желая рассказывать обо всем этом, Мику проворно юркнула в теплые объятия самого дорого на свете человека, игнорируя то, как неприятно горчило из-за этого самого чувства потери прямо под сердцем. — Ах, скажи мне, — сквозь сон пробормотала она спустя какое-то время, тонкими пальцами поглаживая глубокие шрамы на чужой спине — Отчего я не смогу коснуться белизны Неба, даже изо если буду изо всех сил тянуть к нему руки?***
Немая сцена длилась всего мгновение. Самое бесконечно долгое мгновение, за продление которого было не жалко без остатка исчезнуть в воздухе. Мику на самом деле понимает и вспоминает все, только в этот раз больше не просыпается. Последний луч закатного солнца, как мягкая ласка любящих пальцев, скользит по лицу ангела — так бывало все их первые встречи и бесчисленное множество вечеров до. Это мгновение зыбкое и длинное, но его совершенно недостаточно — слова, слова, столько невысказанных слов и непролитых слов, которые так долго не могли найти выхода, все они клубятся где-то в горле тяжелым комом, а оттого ей не вымолвить не слово. «От чего же твое лицо так печально? Мне так бесконечно жаль, из-за меня тебе пришлось перенести столько ужасной боли, о которой я все это время даже не подозревала. Мне так нужно сказать тебе что… -… я люблю тебя. — тихий шепот плавно скатился с губ Ангела так бережно, словно кто-то опускал дорогой и хрупкий фарфор в футляр красного бархата. Одинокая слезинка скользнула на ее щеку. Никогда в своей жизни Мику не видела девушки более красивой и бесценной. Раздался оглушительный треск разбитого стекла.