Подснежники в апельсинах.

Любовь, говорят, иногда умирает, А вера за ней. И такое бывает. Тогда остается — одна лишь надежда, Она, как бальзам для души, как одежда, Что греет в морозы, спасает в метель, На улице холод — внутри нас апрель. Иначе, нам всем без нее, не прожить, Когда уже сердце не может любить, Ты с верой живешь, еще долгое время, Но не по плечу ей тяжелое бремя. Надежда одна, нам защита, наш столик, И борется там, где бороться не стоит. А ветер все рвет, уж в лохмотьях одежда, Последней, всегда, умирает надежда.. А в квартире пахнет цветами.. После аварии прошло несколько месяцев. Кажется, они тянулись вечность бесонных ночей, проведённых около больничной койки. Их с Камиллой общая тоска пахнет засохшими травами, выженных на апрельском солнце и букетом мелких подснежников, собранных за час до аварии. Ками сама остановила автомобиль на обочине, даже не смотря на все фразы брошенные в спину и словно зачарованная поплелась в лес, что не успел ещё расстаять до конца. На проталинках, в самой глубине, хрупкие цветы пытались пробиться на свет апрельского холодного солнца. Девушка возвращается в авто с белоснежным букетиком. Машина выезжает на трассу. Любовь умирает первой. Черный мерседес идёт на обгон и прижимает аудио к обочине. Дорога здесь достаточно узкая, мелким сошкам, вроде обычных легковых машин, стоило прижиматься для того, чтобы уступить половину шоссе проезжающим мимо грузовым авто: камазам, газелям, бетономешалкам, а так же перевозкам скота и брёвен. Дорога такая доверия особо не вызывала: лесополоса, состоящая из берез и ёлок была посажена по обе стороны и часто закрывала вид, да и сам асфальт с кучей дырок и неровностей заставлял машину прыгать из стороны в сторону. Резкий удар слева приходится так резко, что ками не справляется с управлением и машина улетает в кювет. Вера умирает второй. Резкий вой сирен полиции и скорой помощи отдаются глухим звоном где-то в ушах. Что произошло? - Здесь две девушки, быстрее! Мужской голос совсем недалеко. Несколько врачей подбегают к водительскому месту. Камилла. Юля видит мельком, как её погружают в скорую и начинают оказывать первую помощь. Они обеспокоены. Девушка, которая видимо являлась медсестрой подбегает к юлии, как ко второй пострадавшей и пытается помочь. Букет подснежников валяется совсем недалеко. По ним несколько раз прошлись ботинками, но они ещё живы. Размеренное тиканье часов заполняет одноместную палату. Камилла дышит через специальный аппарат, медленно вдыхая и выдыхая. Сердце бьётся медленно, а пульс низкий. Девушка, сидящая на стульчике возле, боиться пошевелиться. Ками кажется слишком хрупкой, точно мамина любимая ваза на полке, которую ты всё боишься разбить. Может так и есть? Форточка, с решёткой снаружи, приоткрыта, для проветривания помещения. Возле больничной койки тумба. Там любимая классическая поэзия и пакет апельсинов. Полезны ведь. Резкий порыв ледяного ветра выбивает форточку и она открывается полностью; холод сразу окутывает палату. Девушка с темными вьющимися волосами подходит к окну, резко закрывая его полностью. С третьего этажа центральной районной больницы вид открывается на старый городской парк. Он сейчас пуст, без единой души. Не слышно детских визгов и восторга от уже таких привычных аттракционов, не видно пёстрой одежды и улыбок. Мир теперь серый, грустный и апатичный. Аппарат, к которому камилла была подключена на протяжении недели, дарящий веру и надежду в скорое выздоровление, показал ошибку на седьмой день. Камиллы не стало в 17:37. Единственным напоминаем о ней остался потоптанный и завявший букет подснежников, стоящий в хрустальной вазе. Надежда умерла последней. На языке цветов подснежник означает "надежду". С ним связывают такие качества, как чистоту, невинность, возрождение.