Подарок для Теру

      Шигео посмотрел на предметы на столе перед ним. Большой пакет с бусинами всех возможных цветов был таким пёстрым, что от него рябило в глазах. Можно было купить и меньше, этого, наверное, хватит на несколько браслетов, но Шигео просто не знал, что именно ему нужно. Он перевёл взгляд на леску, ножницы и несколько разных застёжек. Вроде бы всё необходимое было на месте.       Чувствуя необъяснимое волнение, Кагеяма отрезал немного лески. Он никогда не делал ничего подобного, но подумал, что это не должно быть таким уж сложным. Через несколько минут он с грустью понял, что ошибся. Край лески никак не хотел закрепляться на застëжке, как бы Шигео не пытался его завязать.       Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда Шигео устало опустил руки на стол. Наверное, он мог бы использовать силы, но отмахнулся от этой мысли. Теру заслуживал чего-то получше, чем подарок, сделанный лениво.       — Брат, ты занят? — Рицу заглянул в комнату.       — Не очень, — Шигео отложил начатое и повернулся на стуле. — Ты что-то хотел?       — Что ты делаешь? — вместо ответа спросил Рицу, подойдя ближе и с интересом уставился на пакет с бусинами, слегка приподняв брови. Кажется, он уже забыл, почему вообще приходил. Но Шигео понимал его удивление, он никогда не интересовался каким-то из видов рукоделия. Не было желания, да и пальцы его были недостаточно ловкими для чего-то подобного, даже рисование давалось ему тяжеловато.       — Я хотел сделать браслет в подарок Теру на Рождество, но я не знаю как начать…       — Из этого? — зачем-то уточнил Рицу, показав на пакет.       — Да, в последнее время он часто носит яркие украшения и говорит, что сейчас это очень модно.       — Ага, у него очень… — Рицу кашлянул. — …интересный вкус. Помочь тебе?       Шигео заворожëнно смотрел, как Рицу ловко и быстро завязывает леску каким-то хитрым узлом и в очередной раз подумал, какой же талантливый у него брат. Нет ничего, с чем Рицу бы не справился.       — Помочь тебе ещё с чем-то? — спросил Рицу, отдавая леску Шигео.       — Нет, спасибо, дальше я справлюсь, — он качнул головой. — Но я скорее всего позову тебя чтобы закрепить вторую застёжку.       Подождав, когда брат выйдет из комнаты, Шигео осторожно высыпал бусины на тарелку и попытался выбрать нужные. Никакой точной схемы и даже расплывчатого плана у него не было, поэтому он решил полностью сосредоточиться на своих ощущениях и довериться им. Его взгляд упал на одну из бусин.       Золотая и полупрозрачная.       Кагеяма достал её из общей кучи и рассмотрел. На свету она блестела и переливалась разными оттенками, сильно напоминая ауру Ханазавы. Кагеяма всегда считал её очень красивой. В спокойном состоянии аура обрамляла Теру едва заметным золотым контуром, который во время использования сил превращался в яркий сияющий кокон.       Когда они только встретились, аура Ханазавы была острой, как ножи, которыми он пытался ранить Шигео и оставляла неприятный металлический привкус на языке. Сейчас она изменилась, стала не такой резкой и ощущалась тепло, как весеннее солнце. Иногда Кагеяме хотелось пригреться в ней, как коту.       Сапфирово-синяя, с гранями, делающими её похожей на настоящий драгоценный камень…       …или на глаза Ханазавы. Шигео добавил её в браслет и почувствовал как потеплели щеки от воспоминания об их недавней прогулке. Они сидели со стаканчиками горячего какао на лавочке, Кагеяма рассказывал как прошла тренировка в клубе, а потом повернулся к Теру, встретился с ним взглядом и вдруг разом забыл не только всю историю, но и, кажется, любые слова. Просто сидел и смотрел ему в глаза, в очередной раз поражаясь насколько они глубокого и красивого цвета. Ханазава почему-то тоже замер, не донеся стаканчик до рта. Они сидели так несколько секунд, сверля друг друга взглядом, а потом одновременно отмерли и отвернулись.       Фиолетовая.       Шигео так привык к Теру в его пиджаке, что просто не мог представить, что через несколько месяцев тот избавится от него, перейдя в старшую школу. Будет досадно, если новая школьная форма Ханазавы окажется скучного серого или чёрного цвета. Он слишком яркий для чего-то подобного.       В виде круглого ломтика апельсина.       Потому что от Ханазавы всегда пахло цитрусовыми. Он заметил это случайно, когда Теру склонился вместе с ним над учебником, после того как Шигео рассказал о новой теме, которую так и не понял в школе, а по ней нужно было подготовить домашнее задание. С тех пор Шигео стал постоянно невольно обращать на это внимание. Каждый раз, когда они сидели достаточно близко, его нос улавливал этот свежий приятный запах шампуня, геля для душа или может быть духов. И спустя время, увидев спелые вкусные на вид апельсины на прилавке магазина, Кагеяма вдруг подумал о Ханазаве. А причину понял только когда возвращался домой, купив один из них и задумчиво перекатывая его в руках.       Ярко-жëлтый улыбающийся смайлик.       Теру всегда тепло улыбался при встрече, даже когда знал Шигео всего-ничего. И ему хотелось улыбаться в ответ. Но чем больше они общались, тем больше Кагеяма замечал, что Ханазава как будто специально делал что-то, чтобы развеселить Шигео. Наверное, так только казалось, но Шигео нравилось мечтать, что каждый такой момент был неслучайным. Да и не нужно было Теру делать что-то особенное. Только его присутствие поднимало настроение. И точно в подтверждение этого, Кагеяма почувствовал, как уголки губ невольно изгибаются от этих мыслей.       Сиреневая.       В свободное от школы время Теру стал часто заплетать в своих волосах причудливые косички-жгутики из ниток. Он постоянно пробовал разные цвета, добавлял в них маленькие бусинки и другие украшения. Выглядело это очень красиво, но больше всего Кагеяме понравился сиреневый цвет, красиво контрастирующий со светлыми волосами, о чем он сразу сказал Ханазаве. После этого сиреневых косичек вдруг стало больше. Они не были совсем одинаковыми, менялись оттенки и украшения. Шигео тихо любовался ими, стараясь не смотреть на Теру слишком пристально.       Кагеяма посмотрел на браслет. Хотелось добавить что-то выделяющееся. Выдвинув ящик стола, он немного порылся в мелких безделушках, лежащих там и нашел её.       Маленькая белая ракушка.       Она была гладкой и приятной на ощупь. С уже готовым отверстием, чтобы повесить как брелок или кулон. Шигео купил её когда они с родителями на несколько дней вырвались к морю летом. Отдых удался, но Шигео не мог перестать думать, как было бы хорошо, если бы Ханазава мог поехать с ними. Он до сих пор иногда вспоминал поездку на горячие источники с Рейгеном и Серизавой. Это была просто командировка, но какая же весёлая.       Кагеяма так привык свободное от учёбы, тренировок и работы время проводить с Ханазавой, что когда они были порознь, всё чаще думал: «Вот бы Теру был здесь». Их прогулки редко длились долго, но Шигео всё равно очень ждал встречи. Особенно сейчас, когда на носу был конец учебного года, заставляющий практически всё время посвящать учёбе.       Нежно-розовая.       Как клубничное молоко в такой же нежно-розовой упаковке, которое они с Теру иногда покупали в торговом автомате, а потом пили, сидя на лавочке в парке в тёплое время года. Обычно Кагеяма предпочитал простое молоко, без сахара и ароматизаторов, но это ему нравилось. Настолько, что сидя на уроках или над домашним заданием, он часто вспоминал его вкус. Пока однажды не купил упаковку, возвращаясь домой в одиночестве и… понял, что в нём нет ничего особенного. Привкус и запах клубники были вроде бы такими же, но чего-то не хватало.       Через некоторое время Шигео попробовал купить его ещё раз. И только после этого осознал, что таким вкусным это молоко делала компания Ханазавы.       В виде звезды.       Эта бусина была чуть меньше ракушки, но больше розовой. Из прозрачного пластика, с застывшей в нём щепоткой золотых блесток. Шигео осмотрел её и тоже отправил на леску.       Ведь Ханазава и был звездой. Всегда привлекал к себе внимание окружающих людей без видимых усилий и чувствовал себя в этом внимании как рыба в воде. Он был рождён, чтобы сиять и знал об этом. В будущем он точно станет кем-то известным. Может быть знаменитым футболистом. Харизматичным телеведущим. Или певцом, покоряющим сердца девушек голосом и внешностью. А может быть он будет создавать одежду. Такую же яркую, как он сам. Вариантов было много. Оставалось только подождать, когда мир заметит, насколько Теру удивительный.       Мятная.       Как свитер Ханазавы, который больше всего нравился Кагеяме. Мягкий, пушистый и уютный. В гардеробе Теру появлялось всё больше ярких необычных вещей всех цветов радуги. Поэтому Шигео нисколько не удивился, когда Теру встретил его у себя дома в объëмном свободном свитере из толстых воздушных ниток.       Они собирались посмотреть фильм. Кагеяма до этого ни разу ещё не был в гостях у Ханазавы просто так, поэтому наверное должен был ощущать радость или волнение. Но вместо этого странное щемящее чувство засело у него в груди, мешая сосредоточиться. Он присел на диван, пока Теру возился с коллекцией дисков, и попытался понять откуда взялась эта непонятная тоска. Он слишком долго держал все свои чувства взаперти, и когда наконец открыл им дверь, они просто ошеломили своим количеством и интенсивностью. Даже после того, как он немного привык справляться с ними, были моменты, когда он всё ещё чувствовал себя слишком выбитым из колеи.       — Всё в порядке? — Ханазава оторвался от своего занятия и повернулся к Шигео.       — Да, — он качнул головой. — Просто немного грустно.       Теру тут же опустился на диван рядом.       — Что-то случилось?       — Нет. Не знаю… — Кагеяма неловко пожал плечами. Ему не хотелось вот так портить веселье.       — Хочешь обняться? — после недолгого молчания предложил Теру и раскинул руки, подвинувшись чуть ближе, но всё же сохраняя дистанцию. Он вроде бы не выглядел сердитым или расстроенным. Шигео подался вперёд, обхватил его руками в области груди и почувствовал его руки на своей спине. Теперь свитер Теру окружал его почти со всех сторон, как мягкое пушистое облако, а аура обернулась вокруг согревающим коконом. Запах апельсинов приятно щекотал нос. Сидеть так было очень уютно, хоть и немного смущающе. Кагеяма уткнулся лицом в плечо Ханазавы, расслабляясь и позволяя всем эмоциям просто пройти через себя.       После этого Теру изредка предлагал объятия без всякой видимой причины, но Шигео никогда не отказывался.       Плоские чёрные бусины с белыми английскими буквами T и H.       Они выделялись на фоне яркого браслета, но не выглядели неуместно. Кагеяме понравилось, хоть он немного жалел, что нет возможности вплести имя Теру на японском. Оно было красивым и очень ему подходило.       Солнечно-жëлтая.       Как лак, которым Ханазава однажды накрасил ногти. Шигео не был самым наблюдательным человеком, но эта деталь сразу бросилась в глаза.       — Можно посмотреть? — спросил Кагеяма с любопытством. Девушки, с которыми он был знаком, или вообще не пользовались лаком, или выбирали более нежные цвета. И тем более ногти не красил никто из парней.       — Да… Вот, — Теру протянул руку Шигео и тот осторожно перехватил его кисть, чтобы рассмотреть получше.       — Я просто решил, что… — вдруг заговорил Ханазава. Голос его прозвучал как-то странно.       — Очень красиво, — почти одновременно с ним сказал Шигео. — Ой, извини, я перебил тебя, — он поднял взгляд на Теру. — Что ты хотел сказать?       — А, нет, ничего, — качнул головой Ханазава и посмотрел ему прямо в глаза.       Только через несколько секунд Кагеяма осознал, что так и не выпустил его руку и сейчас они стояли посреди тротуара в странной позе, напоминающей приглашение на танец. Теру, видимо, осознал это тоже, потому что они одновременно сделали шаг назад, разрывая прикосновение.       — Как дела в школе? — спросил Ханазава. Голос его снова был странным.       — Всё хорошо, — Шигео кивнул, и продолжил идти, чтобы не мешать немногочисленным прохожим. — А у тебя?       Фантомное ощущение чужой руки всё ещё щекотало его пальцы. Он надеялся, что не слишком покраснел.       В виде цветка сакуры.       — Видела тебя вчера в парке с твоим парнем, — Мезато подсела к нему на обеде, заговорщически улыбаясь.       — Что? С каким парнем? — удивился Шигео.       — С блондином в форме Чёрного уксуса.       — Что? — снова спросил Кагеяма. — Мы с Ханазавой-куном не встречаемся.       — Ага, все друзья так сидят, — Мезато уже держала камеру наготове и сунула её с открытой фотографией практически Шигео в лицо. Тот посмотрел на дисплей и почувствовал, как краснеет. Если они и правда так выглядели со стороны…       — Нет, я не… мы… то есть… — попытался объяснить Кагеяма, но от смущения все слова превратились в кашу.       На самом деле в парке не произошло ничего особенного. Они встретились с Теру практически случайно, не договариваясь специально. Но погода была очень хорошей, а цветущая сакура такой красивой, что они решили зайти в парк и отдохнуть там немного. Свободных лавочек ожидаемо не оказалось, поэтому они расположились прямо на земле на одном из небольших склонов парка над рукотворным прудом. Розовые лепестки кружились в воздухе, как причудливый снег, цеплялись за одежду, а потом снова уносились прочь.       Шигео повернулся к Теру. Ветер шевелил его золотистые волосы, ярко подсвеченные солнцем. Вместе с колыханиями золотой ауры они были похожи на сияющий нимб, делающий Ханазаву каким-то невероятным существом не из мира людей. Кагеяма почувствовал укол вины из-за того, что дважды оставлял Теру лысым и избитым. Он моргнул, отгоняя неприятные мысли и почти отвернулся, но увидел несколько розовых лепестков, запутавшихся в его волосах.       Протянув руку, Шигео запустил пальцы в светлые пряди. Они оказались такими же пушистыми на ощупь, как и на вид. Менее гладкими, но более мягкими по сравнению с его волосами. Прикосновение длилось пару секунд, но Ханазава успел оторвать взгляд от деревьев и перевести его на Кагеяму.       — Извини, у тебя лепестки в волосах, — Шигео показал их Теру и отпустил, позволив ветерку унести прочь.       — Спасибо, — Теру улыбнулся.       Мезато умела поймать момент и ракурс. На фотографии они сидели близко, намного ближе чем, кажется, было в реальности, и смотрели друг другу в глаза, пока рука Шигео пальцами зарывалась в волосы Теру за ухом.       — Я скину тебе фото, — Мезато подмигнула. — А теперь я жду подробностей.       Кагеяме понадобилось немало сил, чтобы успокоиться, вернуть себе более-менее внятную речь и попытаться объяснить, что они с Ханазавой действительно просто друзья. Кажется, Мезато не поверила. А потом распечатала и подарила ему на день рождения ту самую фотографию. Странный подарок, но спустя время Шигео его оценил.       Белая бусина с крохотным красным сердечком в центре.       Кагеяма занёс над ней руку, чтобы взять, но остановился. Он приметил её ещё в самом начале, но до сих пор сомневался. Поймет ли Теру, почему она в браслете? Шигео боялся этого и одновременно в тайне надеялся. Он хотел быть честным, но чувствовал, что ещё не готов к этому после неудачного признания Цубоми чуть больше года назад. Её отказ расстроил его, но отказ Теру будет в разы болезненнее.       То, что он чувствовал к Теру, было намного более сильным и многогранным. Цубоми правда нравилась ему, но это было больше восхищением образом, который он создал в своей голове, и ностальгией по детству, когда всё было хорошо и не нужно было сдерживать свои силы. А Ханазаву он не придумал. Он его знал. Знал как грубого лидера банды, которому силы вскружили голову. Знал как того, кто осознал свои ошибки и начал работать над собой. Знал как храброго и самоотверженного человека, который без раздумий бросился с Шигео в самое пекло, чтобы помочь спасти Рицу. Дважды сражался против Когтя. Попытался в одиночку остановить Экубо. Вышел перед Кагеямой в тот день, прекрасно осознавая, чем это может закончиться. Знал как человека яркого, талантливого и доброго.       Понадобилось время, чтобы осознать свои чувства. Но когда это наконец случилось, Шигео понял, что возможно, подсознательно это было в нем давно. Просто влюбленность в Цубоми не давала рассмотреть что-то кроме восхищения.       И самое главное, Ханазава знал его. Видел в совершенно разных обстоятельствах, видел его срывы, несущие разрушения и боль. И не отвернулся после этого, не стал смотреть как-то иначе, продолжая дарить свои солнечные улыбки.       Шигео нанизал бусину на леску. Вопреки его опасениям она идеально вписалась, словно точно должна была быть там.