Доверие

На оазисе, к востоку от величественных дюн Пиршеств, горел костер, вокруг него сидела небольшая группка людей. Солнце уже покинуло небосвод, холод на равне с сумерками поглотили пустыню. Немного влажный и холодный воздух так и норовил забраться под одежду, вызывая озноб. Убывающая луна уже показала свой лик, тусклым светом освещая развалины, погребенные в песке. На самом же оазисе люди едва ли придавали значение тому что их окружало. Там завязался живой разговор, как холодный горный ручей пробивавший безмолвную ночь. Огонь, юрким языком облизывающий хворост и довольно потрескивавший от сытости, освещал фигуры золотистым светом. Джехт весело болтала с Паймон, поглаживая механический ключ, даже Люмин периодически вставляла пару фраз в диалог. Тирзад лениво попивал вино, укутавшись в свой костюм, Джебраил задумчиво рассматривал костер, расслабленно облокотившись на дерево позади. Когда тема коснулась родных и путешественница рассказала про пропавшего брата, Джехт невольно вспомнила улыбку матери, бросив взгляд на отца. Проследив за его направлением, Паймон спросила: -Джебраил, а не расскажешь нам свою историю? Джехт поддержала: -Да, я бы тоже хотела побольше узнать о маме, отец. И Тирзад, уже немного охмелевший, тоже подобрался, навостив уши. Хоть он и не ладил со своей охраной, но интерес ученого все же не остывал. Джебраил, задумчиво пожевав губу, начал свой рассказ. Про свою связь с Самиилом, его группировкой, причиной его предательства и конечно о своей жене Юфайре. Рассказ был немногословен, сух, но ближе к концу самые внимательные услышали, как мягко он говорил о своей жене. Это была уже зажившая рана, не вызывавшая боли, лишь легкая грусть и тепло от воспоминаний. Тирзад, внимательно слушавший мужчину, смог уловить нотки грусти в его речи, но истолковал их по своему. Выпив еще он с долей печали посмотрел на него. До этого ученый старательно избегал какого либо зрительного контакта, говорил зачастую в пол, словно ожидая оплеухи за каждое сказанное слово.