Ворон и кардинал

      Суини Тодд — ворон. Чёрный, мрачный предвестник смерти, скрывающий много всего за своими плечами. Он несёт в себе ненависть. Чёрные перья переливаются холодным блеском на свету. Пылающие адским пламенем глаза заглядывают глубоко, заставляя душу любого сжаться и ощутить необъяснимый страх. Почти любого.       Элеонора Ловетт — единственная, кто не отводит глаз от ледяного взгляда крупного, гораздо крупней её самой, хищника. Маленькая птица, не испытывающая страха ни перед серебряными когтями, ни перед самим вороном, даже в лапах смерти она была бы абсолютно спокойна. Виргинский кардинал. Красный кардинал. Распевая свои соловьиные трели, она невольно наполняет серый мир красками. Окрашивает в яркий цвет. В красный цвет.       Суини Тодд тоже окрашивает мир в красный. Каждый день он расправляет крылья, обнажает когти, сияющие ярче солнечного света, и проливает алую кровь жалких лондонских душ. Считает, что избавляет город от грязи. Считает, что никто не достоин жить, что слишком много жадности, лжи, зависти в этой дыре, носящей имя Лондон       Ловетт не мешает ему, напротив, именно её идеей было запекать человеческое мясо в пироги и скармливать ничего не подозревающим посетителям бедной лавки. Именно она каждый день спускается в тёмный сырой подвал с одной единственной печью, чтобы по локти окунуться к кровь и внутренности бывших клиентов цирюльника.       Они оба сумасшедшие.       Суини не умеет испытывать чувства. Суини — существо, не обладающее эмоциями, созданное Бенджамином Баркером лишь с одной целью — месть за себя и свою семью. Гнев — единственное чувство, что было дозволено этому монстру. Гнев, злоба, ярость. Каждый раз он подпитывает своё безумие очередной кровавой бойней, и ему абсолютно всё равно из какого сословия было то, что сидело в его кресле. То, что раньше было человеком.       Элеонора Ловетт не может снять с себя улыбку. Ей кажется, что если она вдруг это сделает, то весь мир вокруг неё рухнет, распадутся все цвета, всё станет слишком серым. Она не в состоянии этого допустить, как бы сильно не сводило скулы, как бы не было больно на сердце. Она улыбается, не позволяя себе испытывать грусти и отчаяния.       Они оба ограничены в эмоциях.       Суини Тодд — ночь. Единственное время, когда мрачные думы могут перестать волновать его вечно напряжённый разум. Он не мечется по тёмной комнате, не кидает злобных взглядов на оживлённые грязные улицы. Ночью он позволяет своим мыслям свободно бродить, заглядывая в самые дальние уголки сознания. Позволяет себе забыть о мести, о крови и ненадолго даже позабыть о Люси.       Ночью Ловетт в ужасе вскакивает с кровати, с дрожью в теле вытирая со лба холодный пот и пытаясь восстановить дыхание после очередного дурного сна. С головой она укутывается в одеяла и утыкается носом в подушку, чтобы слёзы перестали течь по бледным щекам. Сворачивается в клубок, обнимая себя руками и в полной тишине ждёт наступления утра, стараясь не думать ни о чём. Но назойливые мысли вновь лезут в её голову, словно крысы на приманку из мышеловки.       Они оба ночью выпускают своих демонов на свободу.       Суини Тодд — реквием. Смерть всегда ходит за ним по пятам, и он давно научился с ней сотрудничать, практически держа старуху с косой в своих руках, самим становясь Смертью для многих. Тьма бестелесным призраком окружает его. Боль и отчаяние стоят за его левым плечом, нашёптывая сладкие фразы на ухо. А сам Сатана давно открыл врата в Ад, ожидая его прихода.       Ловетт же — опера. Словно цыганка Кармен Жоржа Бизе, она вспыльчива и свободолюбива. Падая с высоких нот на самое дно, вновь поднимаясь, создавая волшебную гармонию звуков, сливающихся воедино в цельное произведение, точно, как её жизнь. Она всегда напевает мелодию, скрашивая собственное одиночество, преследующее, даже посреди толпы пьяных клиентов но никогда не теряя надежду в лучшее. Заранее зная, что её не ждёт счастливый конец.       Они оба знают, что их ждёт в конце       Две птицы. Они абсолютно разные. Непохожие друг на друга, разбитые, но имеющие столько схожего в судьбах. Птицы разного полёта, так на удивление правильно смотрящиеся вместе в этом восхитительном, но сумасшедшем танце. Словно дополняя друг друга. Красным по чёрному. Словно были созданы для этого. Чёрный ворон и красный кардинал.