По правилам

Говорят, имя ребёнка определяет его судьбу. Что пожелают ребёнку родители — то и сбудется. Например, назовут девушку Сакурой — как эту шуструю ученицу Какаши-семпая, с которой пытается любезничать желтоволосый Узумаки — и будет девочка настоящей красавицей, как расцветающая вишня. Или вон Хината — ровесница Сакуры. Хорошее имя, подходит ей — солнышко. Не надменная, в отличие от прочих Хьюг. Настоящее солнце в их семье, а что скромная — так и солнце не всегда светит, то и дело в тучах прячется. Славная девчушка. Чоджи-Чоу — у них семейное, ходят толстыми гусеничками, самые добродушные шиноби деревни. Наверное, потому добродушные, что кушают хорошо. Зато если появится на горизонте враг — из гусеницы появляется бабочка. Из тех, что стаей могут заживо любого противника сожрать. — Макото! — задумчиво окликнул меня Какаши-семпай, поняв, что я с каким-то болезненным интересом наблюдаю за парочкой его учеников. Сакура и Наруто околачивались поблизости и терпеливо ожидали, пока их наставник закончит свою приватную беседу. Я подловила своего старого друга, когда он с командой направлялся на тренировочный полигон и попросила уделить мне пятнадцать минут. Я вздрогнула, услышав свою фамилию, и вернула взгляд к Хатаке, хотя под моей маской, которая положена полицейскому, этого и не было видно. Но семпай всегда знал, куда направлено мое внимание. Мой и его отцы были дружны, поэтому когда Белый Клык… Погиб, мой отец взял сына своего друга на воспитание. Правда, непонятно, кто кого по большей части воспитывал… Но до своего шестнадцатилетия Какаши жил с нами и, наверное, считал меня кем-то вроде младшей сестры. Наверное… Мне вот «повезло» с имечком и пожеланием. Макото Кими. Честность и благородство в квадрате. Я не жалуюсь, в моей работе эти качества просто незаменимы, иначе есть шанс быстро скатиться в преступную халатность и бездействие… Но честное слово, иногда хотелось побыть немного не такой честной и благородной. Когда Учихи… Выбыли из строя, их место в полиции занял мой малочисленный клан со своим Кеккей Генкай, который здорово помогал нам в расследованиях преступлений. Тем более, что для боя наша мутация всё равно была бесполезна. Мы никогда ни на что не претендовали во власти, нас было мало, поэтому приходилось держаться стаей. В конце концов в наших расследованиях мы могли прижать яйца как и самым влиятельным кланам, так и непосредственно АНБУ. Как, например, сейчас. Три дня назад мне поручили новое дело. Я не хотела бы делать поспешных выводов, но мне почему-то казалось, что под внешней оболочкой сбора доказательной базы для суда скрывалось что-то большее… Что-то мутное. Поэтому я пошла посоветоваться к старому другу. — Резюмируем, что ты узнала. Хатаке всегда был очень въедливым шиноби, даже для бывшего АНБУ — я же видела, что он трижды пробежал глазами несколько исписанных особым шифром страниц, которые я передала ему для Хокаге, но все равно потребовал от меня еще и устного отчета, чтобы быть уверенным, что он правильно понял всё изложенное. Какаши чуть-чуть кашлянул и начал: — Три дня назад объединенными силами АНБУ и Корня Конохи повезло поймать — можно поблагодарить за помощь Данзо-сана, который спланировал и провел операцию — живьем Тсукури Дейдару, действующего члена Акацуки и отступника деревни Скрытого Камня. Напарник Дейдары смог скрыться, а Тсукури арестовали. Акацуки оказался серьезно ранен, но жив. — И мне, как заместителю главы полицейского отделения поручили собрать доказательную базу для суда над ним, — закончила я за своего семпая, вздохнув про себя. Снова украдкой глянула на Сакуру и Наруто. При виде того, как парень увивается вокруг своей подруги, а она царственно игнорирует его ухаживания, где-то внутри кольнула… Обида? Зависть? Тоска? Когда постоянно настороже, расследования наслаиваются друг на друга и сыплются на твою голову, как рис из дырявого мешка — как-то не остается сил и времени на поиск отношений. Да и на работе ты окружена дядюшками, тетушками, кузенами, братьями и сестрами — в полицию Конохи уже около десяти лет шли в основном представители нашего клана. Отец всё грозился мне передать управление всем полицейским управлением, но я умудрялась виртуозно скрываться от его взора между расследованиями. Видела я, сколько он тратит на бумаги и отчеты. Хватит с меня и должности заместителя. А Какаши, мой единственный друг, не являющийся мне кровным родственником… Это же Какаши. Я ведь не воображаемая девушка из «Ичи-Ичи», да и даже если бы он предложил мне встречаться — я бы оказалась в очень сложной ситуации, потому что обижать его отказом было бы неловко, но согласиться было бы совсем странно. Я относилась к нему… Как к брату, пожалуй. Поэтому мне нравилось с ним общаться, но забыть, что именно этот человек помогал моему отцу менять мне подгузники и кормил с ложечки, я не могла. — Но тебя что-то тревожит, иначе ты бы не пришла ко мне. — Пока я собирала доказательную базу, я заметила, что… Кое-какие документы отсутствуют. Немного покопавшись, я выяснила, что пропало несколько папок с делами, которые были связаны с Учиха Итачи — его последние отчёты, в основном… Но официально — этих документов просто не существовало. Я обнаружила их с помощью своего Кеккей Генкай, но прочитать их не смогла — прошло слишком много времени. Так что, понимаешь, подобные «доказательства» к делу не пришьешь. Только в качестве косвенных улик. — И теперь тебе кажется, что поимка одного из Акацуки — не случайность, а исчезновение документов другого Акацуки — не совпадение, — Какаши вернулся к моему отчету. — Дальше. — Я пыталась ускорить процесс формирования дела, но из АНБУ приходят невнятные отписки, а посол Скрытого Камня уже потребовал выдачи арестованного, так как тот является нукенином их деревни. — Хм, еще что-нибудь? — Ты мне рассказывал — когда сражался с Дейдарой, у него на левом глазу было устройство, ведущее постоянную видеозапись, верно? Какаши коротко кивнул, подтверждая, что так оно и было, и я пояснила: — Это устройство было на нем и в момент ареста. Опись имущества произошла лишь спустя несколько часов после поимки преступника — что в принципе, понятно, нужно было оказать медицинскую помощь пострадавшим. Но вот что непонятно — так это то, что устройство было отмечено, как разбитое предположительно, — я выделила это слово особой интонацией, — во время боя и непригодное для анализа. — И что же тут непонятного? Техника порой ломается. — Мой Кеккей Генкай позволил лишь уловить отзвуки множества рук, не принадлежащих Дейдаре — вещи искали, собирали, наверняка, рассматривали… Определить точное время уничтожения устройства из-за этих отзвуков не удалось. Но мне кажется это весьма подозрительным совпадением — что разбилось именно записывающее устройство, которое могло бы быть уликой или содержать важную информацию. — Пробовала пробивать список участвующих в аресте? — Да, и там почти весь Корень, включая самого Данзо-сана и четыре десятка парней из АНБУ во главе с Анко-сан. И сразу после боя прибыло несколько команд медиков, которые возглавляла Шизуне-сан. А после ирьенинов прибыли мы, полиция — мой отец, я и наш отряд. И любой из вышеперечисленных людей может быть предателем. А может и не быть, а устройство действительно разбилось случайно. Какаши потер подбородок и жестом попросил меня продолжать. — Я была уверена, — продолжила я, — что преступника уже потрошат в допросном отделе с помощью менталистики и пыток и хотела обратиться туда за анализом его мыслей, чтобы проверить свои подозрения — но оказалось, что… — Его отправили в тюрьму, не дав в руки клану Яманака и Ибика-сану? — Какаши потряс моими листочками. — Не просто в тюрьму, — хмуро отметила я, — Арестованного для временного содержания перед допросом и судом собираются перенаправить в Островную Тюрьму. — Тюрьма для заключенных всех деревень, преступников S-класса… — Информированность Какаши меня радовала. Ничего не нужно дополнительно объяснять, сам знает, о чем идет речь. — Это, случаем, не та, из которой то и дело приходят смутные слухи об особо зверских издевательствах над заключёнными, но проверки стопорятся на этапе согласования, а всем охранникам ставят фуин? Туда не сажают до суда, только после, и то, самых отмороженных преступников… Раньше там были пыточные… Ходят слухи, что казнить на месте — и то милостивее, чем отправлять туда. — Все верно, — сухо подтвердила я. — На охране стоят охотники за головами всех пяти Великих деревень и как только преступник умирает — его тело изымается охотниками его родной деревни, чтобы никто не получил секреты ниндзюцу и гендзюцу. Какаши обхватил ладонью подбородок и задумался. Я не мешала ему размышлять. — Как планируешь вести расследование дальше? — Наконец, приняв какое-то решение, спросил он у меня. Я повела плечами. — У меня есть серьёзные подозрения, что Тсукури попытаются слить до суда и допроса. Либо Тсучикаге, у которого Дейдара без разрешения позаимствовал киндзюцу своей деревни, и теперь может после смерти стать бесценным образцом для вскрытия, либо Акацуки. — И если второе — то можно сделать вывод, что им есть что скрывать? — Какаши всегда был умен. — Расположения убежищ, полный список членов Акацуки, профили их способностей, планы на будущее… Хмм… — Сенсе-е-е-ей! — Заорал в голос Наруто, размахивая руками, — вы долго еще?! — Дай нам еще пять минут, — отозвался Какаши и снова вопросительно глянул на меня открытым глазом. — Ты всё понял верно, — подтвердила я, — если это Тсучикаге — понятно, он просто не хочет раскрытия тайны его деревни и Тсукури незамысловато умрет в тюрьме, а охотники Камня заберут его тело домой. Но вот если это Акацуки… — Говоришь, из АНБУ приходили невнятные отписки? — Зришь в корень, — хмыкнула я и Какаши улыбнулся под маской моему каламбуру, — в процессе составления дела у меня возникло смутное ощущение, что где-то на верхах может сидеть крот или даже несколько, которые сливают данные Акацуки и оказывают всяческое содействие. — Считаешь, все настолько серьезно? — Сенсе-е-е-ей! Какаши нервно отмахнулся от своего энергичного генина. — Боюсь, что да. Это лишь подозрения, для которых я не нашла никаких реальных доказательств, но они имеют место быть. Смотри — разбившееся устройство, передача пленника в тюрьму, где его шансы дожить до суда минимальны, исчезнувшие документы… Не похоже на цепочку совпадений. — Я доложу обо всем Хокаге. Что нужно? — Приказ на замену. Я стану одним из новых смотрителей Островной тюрьмы. — Хочешь постараться, чтобы Тсукури живым и более-менее здоровым добрался до допросного отдела Конохи и его память как следует распотрошили? Я кивнула. — Что будешь делать, если всё пойдёт… Совсем наперекосяк? — Импровизировать, — криво ухмыльнулась я. — Ты знаешь, я в этом хороша. — О да, — хмыкнул Какаши. — Ладно, будет тебе приказ. Цунаде-сама была очень умной и энергичной женщиной, и уже ближе к вечеру я получила весь пакет документов, сообщающий о том, что Макото Кими получила повышение по службе и перевод в смотрители Островной Тюрьмы. Отец только ухмыльнулся: — Как я тебя звал в главы полицейского участка — так ты пряталась по углам, а как перевели в смотрители тюрьмы, так побежала. Я поморщилась. — Папа, ты знаешь, зачем я это делаю. Мне не доставляет удовольствия эта должность, но если Акацуки собираются попытаться закрыть рот одному из своих — я должна помешать им. Кто знает, какими сведениями располагает этот Дейдара? Отец только вздохнул, поцеловал меня в лоб, и подарил полностью укомплектованную аптечку. Добираться до нового места работы мне пришлось своим ходом — путешествие на повозке или по дороге меня только замедлило бы, а прибыть нужно было до того, как Акацуки доставят на место — его перевозили запечатанным в фуин-свитке, чтобы преступник точно не смог сбежать. Пусть и не на личном опыте, но я догадывалась, как быстро в подобных местах человека могут «заиграть».