— Чтоб еще раз я блять пошел куда-то с тобой, Хеммик!
Первые и последние слова, которые Эндрю выплевывает в лицо радостно улыбающегося Ники, пока компания «Монстров» и старшекурсников стоит в огромной очереди к небольшому ларечку. Последний даже не тратит силы на ответ, лишь отходит подальше от Миньярда и тянет за собой Эрика, чтобы не схлопотать по роже, если блондин попытается стереть эту улыбочку с лица кузена.
На крыше маленькой построечки большими красными буквами с неоновой подсветкой выведена надпись «КАССА», она изрядно выцвела, что говорило о ее старости и не внушало особого доверия. Нилу так точно. Он вообще не собирался идти, но Ники сел на уши с этой идеей, поэтому, супротив своей воли, пришлось встать с удобного кресла-мешка и отправиться переодеваться.
Что забыл здесь Эндрю, кажется, не знал и сам Эндрю. Джостен пошел, и он пошел, все, казалось бы, просто. Он ненавидит его, главное помнить это. Да. Точно ненавидит. Но не значит, что не хочет отсосать. Может прямо в туалете этого гребаного цирка, в который их притащил кузен.
— Очередь никогда не сдвинется с места, — вздыхает Элисон, запуская в светлые волосы длинные пальцы с ярко-красными ногтями.
— Мне кажется, мы могли бы сыграть партию в картишки, пока стоим здесь, — Эрик впервые подает голос после того, как они пришли сюда.
Все, и даже Эндрю, обращают взгляды на него, как на восставшего вождя народов.
— Или потрахаться прямо тут. Все равно никто не заметит, — Ники подмигивает мужу и последний краснеет, кажется, даже местами, которые в приличном обществе не называют вслух, потому что на компанию с превеликим возмущением на худом уставшем лице оборачивается женщина с маленькой девочкой на руках. Малышка уже открыла рот, чтобы через секунду выдать:
— Мамочка, а что такое потрахаться?
Слышат этот вопрос не только стоящие близко к девчонке лисы, но и половина очереди. Кто-то разражается хохотом, кто-то возмущается так же, как и мать девочки.
Дэн и Рене одновременно вздыхают и с огромной ненавистью и осуждением смотрят во все глаза на Хеммика. А последний, вроде, как и не замечает замешательства вокруг, произведенного его неудавшимся флиртом с парнем.
— Я взрослый человек, могу себе позволить, — невозмутимо произносит Ники, складывая на груди руки и закатывает глаза, когда получает ощутимый удар по загривку сначала от близко стоящего Эрика, а затем и от Дэн и Рене.
— Извините его, пожалуйста. Он у нас того, — Дэн крутит пальцем у виска, щенячьими глазками смотря на покрасневшую от смущения и злости женщину впереди.
— Возмутительно, взрослые люди! — мать очень недовольна, но отворачивается от компании, попутно говоря дочери, что это некрасивое слово и его произносят только плохие девочки и мальчики.
— Почему я краснею за тебя и извиняюсь? — Дэн больно ударяет Ники по плечу и Хеммик хватается за него, шипя.
— Я ебу, че ты впряглась? Похуй, не? Никого не касается, что я тут говорю своему мужу, окей?
Женщина впереди громко вздыхает, но уже не поворачивается, понимая, что говорить что-то совершенно бесполезно. Она просто закрывает малышке уши, чтобы та не слышала потока матов, летящих из-за спины.
— Завалитесь уже нахуй, — Аарон на секунду отрывается от телефона, обводя взглядом компанию, и уже задает вопрос как бы самому себе, — какого хуя я вообще тут делаю? — Миньярд вздыхает и снова уходит в телефон, быстро печатая кому-то сообщения, не планируя в целом продолжать диалог с лисами.
— О боже, осталось немного!
В очереди перед ними остается лишь один человек — женщина с дочкой на руках, которая, оплатив свои билеты, бросает укоризненный взгляд на компанию лисов, прежде чем уйти. Обиженный Ники вскидывает ей в спину средний палец, который тут же оказывается перехвачен Эриком. Не хватало еще, чтобы она обернулась и увидела это. Скандала тогда точно не избежать. В обычные дни было бы глубоко плевать на всё это, но сегодня они пришли отдохнуть от всего.
— Тебя на привязи держать надо, я не пойму?
— А ты можешь меня привязать, папочка? — Хеммик подмигивает парню, и он заглушено стонет, закрывая красное лицо руками.
— Боже, да заткнись ты уже! — кричит из-за спины Ники Кевин, готовый уже отпинать лиса и засунуть его язык в его же ебаную, в прямом смысле этого слова, задницу. — У тебя весенне обострение или что?
Хеммик готов открыть рот, чтобы ответить что-то, но Эрик накрывает его губы ладонью, мысленно молясь, чтобы идиоту не пришло в голову облизать ее. Но, слава Всевышнему, Ники счастливый обладатель хоть какого, но кусочка серого вещества и достаточного числа извилин в голове.
Нил наблюдает за развернувшейся картиной, молча смотря то на монстров, то на старшекурсников, мысленно все еще думая о том, что ему даже как-то приятно находиться здесь и наблюдать за постоянными спорами, возникающими по вине Ники. Его никогда не интересовали походы куда-то вместе, не считая Колумбии, конечно, но сейчас он чувствовал себя в своей тарелке. На своем месте. Как-будто так и должно быть.
Погруженный в свои мысли, он покупает билет, и отходит от ларька туда, где его уже поджидает Эндрю.
Нил поднимает голову на шатер, разглядывая красно-белые полосы на крыше. Они сильно выделяются на фоне раскаленного голубого неба. Середина июня выдалась жаркой, воздух будто сам горит от высокой температуры.
Признаться честно, к своим 20-ти годам Джостен никогда не был в цирке и задумался об этом только сейчас, хотя и без особого удивления. Не приходилось там появляться. Знаете, как-то времени не было заглянуть. Все бегал от отца и от его людей с пушками, ну, вы понимаете, обычное детство среднестатистического подростка.
Огромный шатер поглощает в себя толпы людей, купивших свои билеты. Маленькие дети бегают вокруг своих родителей со сладкой ватой в руках, кричат, задавая миллионы вопросов и радуются беззаботности жизни. Нил не завидует тому, что у них есть детство и родители. Действительно не завидует, ему это так же неизвестно, как для этих детей привкус собственной крови на языке, когда тебя избивают ногами, или запах собственной горелой кожи под раскаленным утюгом. И он даже не горит желанием узнать, что есть «здоровые отношения с семьёй», к тому же, и семьи-то у него и нет. И уж точно не завидует тому, что у них есть сахарная вата. Совершенно не завидует. Нет.
«Боже, что? Тебе 5? Какого черта ты хочешь это?» — проносится в голове отрезвляющая мысль.
Но когда рядом с Миньярдом и Джостеном появляется сияющий Ники с большой, нет, огромной сахарной ватой в руках, Нил готов провалиться под землю, чтобы перестать поедать сладость глазами. И какого черта он так сильно захотел это дерьмо.
Занятый пожиранием воздушной розовой массы глазами, парень даже не замечает, как Эндрю исчезает за огромным шатром, он просто продолжает с нескрываемой завистью смотреть на радостного Хемиика, который тем временем отрывает кусочек сладкого и кладет его в рот своему не менее радостному мужу.
Эндрю подходит к мужчине, который мастерски делает сахарную вату маленькому мальчику. Миньярд нетерпеливо дожидается, пока тот освободится, готовый принять его заказ.
— Дайте одну клубничную сахарную вату.
Улыбающийся продавец заполняет автомат сахаром и снова показывает свое мастерство, быстро набирая сахар на длинную палку.
— С вас четыре доллара.
Миньярд протягивает мужчине деньги, забирает сладость, и возвращается обратно к товарищам, ожидая реакцию Нила. Правильно ли он понял жадный взгляд его глаз? Или ошибся?
— Эй, — Нил оборачивается, когда знакомый голос окликает его со спины, и замирает.
Эндрю стоит позади него с сахарной ватой в руках. Лицо снова ничего не выражает, но глаза выдают с потрохами. Их яркость и еле видимый блеск говорят для Нила больше, чем любые «Я люблю тебя» этого мира.
— Спасибо.
Джостен протягивает руку к сладости и прокручивает, словно не веря своим глазам. Его желание было так заметно? «Расслабился, Джостен. Не следишь за собой»
Эта мысль, произнесенная внутренним голосом, не вызывает паники, как было бы еще год назад, наоборот, становится немного даже… приятно как-то?
— Скоро начнется, пойдемте, — Дэн и остальные старшекурсники появляются словно из-под земли, так же прокручивая в руках палочки со сладкой ватой.
— У нас тут собрались сладкоежки, — Метт подмигивает Нилу, по-доброму подтрунивая над парнем, и первым исчезает в красном шатре, держа за руку улыбающуюся Дэн.
Остальные следуют за ними. Джостен не привык удивляться чему-либо, поэтому совершенно без эмоций рассматривает место, которое раньше видел разве что на каких-то случайных картинках в гугле. Огромная круглая арена, огороженная от многочисленных рядов с сиденьями, которые уже кишат людьми. Под потолком протянуты круглые лампочки, теплым светом освещая всё помещение.
— Нил, — Эндрю окликает Джостена, в которого едва не врезаются проходящие мимо люди, с недовольными лицами обходя его, возмущенно говоря своим спутникам «встал на проходе, козел». Миньярд вслед подобным членам общества лишь яростно сверкал глазами. Отвлекать парня от завороженного оглядывания огромной арены, на которой еще толком ничего и не происходит, абсолютно не хотелось, но ещё пара косых взглядов, и Эндрю устроит мордобой прямо здесь, а за этим последует много проблем и испорченное для всех настроение. Не хотелось бы.
Нил отрывается от своего занятия, переводя взгляд на Миньярда, который одними только глазами показывает в сторону ряда сидений, где сейчас пустуют только их два места.
Протискиваться через сидящих людей, закатывающих глаза, когда парни идут по ряду к своему месту — самая противная часть этого вечера. И чего они так распсиховались, им же не мешают смотреть представление, оно даже не началось. Кажется, будто здесь не только Эндрю неуравновешенный псих, но и половина сидящих в зале.
Когда представление начинается, Джостен резко осознает, насколько тут душно. К невозможности дышать чистым воздухом добавляются громкие крики и смех детей и их родителей над забавным клоуном в цветном парике и огромным красным носом, при нажатии на который по всему шатру разносится противное пищание, вытанцовывающим что-то непонятное и от этого безумно смешное. Но как бы смешно и интересно не было, все же духота давит на виски Нила тяжелым камнем. Каждый шквал аплодисментов отдается пульсацией в голове, как будто она уже готова лопнуть от такого давления. Теперь идея цирка не кажется такой уж веселой и радостной. На арене появляются новые номера, девушка в строгом костюме мастерски управляется с тиграми, заставляя их плясать под свою дудку. Животные выполняют всё, что она говорит, прыгают через горящее кольцо, заставляя вдохнуть и одновременно выдохнуть весь зал. Тигры идут по краю арены, а сидящие на первых рядах прямо перед ними дети восхищенно открывают рты и поднимаются со своих мест, норовя подбежать к ограде. Джостен чувствует, что холодный внимательный взгляд Эндрю блуждает по его лицу в попытках прочитать на нем эмоции, которых там нет.
— Я сейчас, — Нил поднимается со своего места, осторожно пробираясь через сидящих рядом людей, вот теперь их недовольство понятно, и парень прекрасно осознает, что мешает. Джостен чуть ли не падает на какого-то мужчину, запнувшись о свою же ногу, но, игнорируя его возмущения, идет дальше к выходу из шатра.
Оказавшись на свежем воздухе, парень вдыхает полной грудью его приятную свежесть, и с облегчением чувствует, как голова постепенно перестаёт болеть. Нил садится на асфальт в тени огромного шатра, слышит громкие восторженные вопли внутри и рычание льва, и смотрит в знойное голубое небо. Вообще ни облачка, только горячее летнее солнце, раскаляющее дороги.
— Джостен.
Нил не удивляется появлению Миньярда рядом с собой, и молча берет из его рук протянутую бутылку. Эндрю так же больше не говорит ни слова, молча наблюдая, как вздымается и опускается кадык парня, когда он с жадностью глотает прохладную воду. В шатре снова раздаются громкие восклицания и радостные крики детей, которые, даже отсюда слышно, в восторге от появления на арене «мишки».
«Да, если этот «мишка» ослушается своего дрессировщика и сожрет его прямо там, а потом примется за всех вас, вы, пожалуй, больше не будете так уж рады» — подумал Эндрю, принимая из рук Нила бутылку и так же делая несколько больших глотков.
— Вернемся? — Джостен обращает взгляд светло-голубых глаз на Миньярда, и последний на несколько секунд выпадает из реальности, утопая в океанах взгляда парня. Господи, сколько можно, ты же ненавидишь его, почему постоянно забываешь об этом, еще и забывая дышать?
— Нет. Пойдем.
Нил не удивляется тому, что Эндрю ведет его к машине, на ходу доставая из кармана брелок с ключами, открывая двери. Черная мазерати, нагревшаяся на солнце — не лучший вариант для того, чтобы спрятаться от летнего зноя, но Миньярд включает кондей на полную, не спеша садиться в машину. Умно, сначала стоит подождать, пока все внутри перестанет быть раскаленной до красна печкой, на которой можно поджарить яйца.
На фоне своей дорогой машины Эндрю даже в обычной белой футболке смотрится просто восхитительно, что, конечно же, не произносится и не будет произнесено никогда, но всегда будет витать в голове Нила всю жизнь вплоть до глубокой старости, если он, конечно, до нее доживет.
Потому что лично Джостен в этом сомневается, особенно, когда Миньярд открывает дверь «Мазерати» и садится на перднее водительское, запрокидывая голову на спинку кресла.
Нил сглатывает вязкую слюну и занимает место на пассажирском сиденье.
В машине хотя бы есть чем дышать, а приятная прохлада мурашками расползается по голым рукам и коленкам.
— Кто устраивает эти представления в такую жару, это же невозможно.
— Полные идиоты.
Нил не отвечает, молча соглашаясь со словами блондина, и смотря на него еще несколько минут, до того, как сказать:
— Да или нет?
Вместо ответа Миньярд сам притягивает Джостена к себе, запуская пальцы в рыжие волосы на затылке, слегка тянет некоторые пряди, заставляя Нила промычать что-то в мягкие губы. Поцелуи с Эндрю с привкусом сигарет на языке, поцелуи с Эндрю с привкусом мятной жвачки, поцелуи с Эндрю отдаются приятным покалыванием в кончиках пальцев, поцелуи с Эндрю безумно приятные. Джостен скрепляет ладони в замок позади Миньярда, не прикасается к нему, лишь хватаясь за воздух, стараясь остаться в реальности.
***
— И где вы были? — Дэн складывает руки на груди, вопросительно смотря на двух парней. — Мы вас обыскались везде. Какого черта вы свалили вообще, — Вайлдс вздыхает, потирая переносицу, и Метт кладет руку на ее талию, успокаивая, — Ладно поебать, ваше дело, извините. Поехали домой уже.
— Там было так душно, что у меня разболелась голова, — потирая виски вздыхает Элисон, получая в ответ согласные возгласы всей команды, — Не удивлена, что вы, ребята, свалили оттуда, — она подмигивает Миньярду и Джостену и идет дальше к фургону Метта.
Монстры, все, кроме Ники, который пошел на свидание с Эриком, усаживаются в машину Эндрю. Никто ничего не спрашивает, не обсуждает представление, в спокойном усыпляющем молчании они едут до общаги.
А ведь Нил действительно проваливается в сон за время дороги. Его будит Миньярд, по имени зовущий уже раз пятый. Хороший сон, раз Джостен так долго не просыпается, хотя обычно вскакивает после первого же «Ни.».
— Приехали, поднимайся.
В машине кроме них никого нет, рядом с ней тоже, и Джостен делает вывод, что приехали они не только что.
Оба выходят на прохладную парковку и Эндрю останавливается у машины, зажигая сигарету. Несколько тяг, он передает ее Нилу, тот так же делает несколько тяг, выдыхая едкий дым вперед себя, наблюдает за тем, как он растворяется в воздухе.
***
На кровати Нила лежит фотография. На ней он в легкой серой футболке и шортах, протягивает руку к сахарной вате, забирая ее у Эндрю. В глазах обоих горит маленький огонек, который виден только им обоим, и Джостену это очень нравится. Он даже не злится на Элисон за снова тайком сделанное фото. Эндрю на нем вышел замечательно, и сам Нил не сказал бы, что ему не нравится вся запечатленная ситуация.
Он вешает ее над рабочим столом на пробковую доску рядом с фотографией команды и фото из аэропорта. Еще одна прекрасная фотокарточка в их с Миньярдом коллекции. Никто из них никогда не признается вслух, ни себе ни друг другу, ни кому-то еще, как им нравится все моменты, пойманные участниками команды, как им нравится видеть себя со стороны. Но им обоим это до безумия нравится.
И все же, говоря о том, что у Нила нет семьи, он погорячился, у него есть семья, и она всегда рядом с ним.
