Стирая границы реального

— Привет, Сумико! — с порога произносит Рео и протягивает перед собой коробку, обернутую в подарочную пленку. — Это вам с Сейширо. Надеюсь, перелет прошел для нее без приключений. Сумико тянется вперед, хочет приобнять давнего друга перед тем, как забрать подарок. От Рео пахнет изысканным парфюмом, и она делает глубокий вдох, чтобы до отказа заполнить им ноздри. Очень уж она любила запах мужских духов, которыми Сейширо пользоваться наотрез отказывался. — Спасибо! А что там? — Так, — отмахивается Микаге. — Скромный презент. Рео аккуратно вешает на плечики дизайнерское пальто и снимает кожаные лоферы, стоимость которых приравнивается к месячному арендному платежу за новое жилье Сумико и Наги. Девушка нетерпеливо трясет коробку, на слух пытаясь определить содержимое, и он забавляется ее нетерпением: — Ватанабэ, пощади. Я только с самолета. Давай сначала поедим, а потом все вместе откроем, — вымученная улыбка на лице парня вынуждает Сумико отступить и еще немного пожить в неведении. — Где этот оболтус? — На диване. Как обычно. Рео кивает и скрывается за дверью. Из главного зала эхом доносится его радушное: «Салют, Наги. Неплохая квартирка, поздравляю!». И Сумико мысленно соглашается с ним. Квартира, в которой они с Сейширо сегодня отмечают новоселье, действительно неплохая: бежевые фактурные стены, совмещенная с кухней гостиная и просторная спальня, французские окна и вид на пестрящий яркими красками ночной Токио. Ватанабэ хорошо постаралась. Месяц отметала или одобряла предложенные риэлтором апартаменты, ездила с одного конца города на другой после десятичасового рабочего дня в поисках лучшего варианта, пока не остановилась на этом. Наги, в свою очередь, палец о палец не ударил, на берегу предупредив: «Мне лень. Хочешь — занимайся». Его вполне устраивала и их халупа на окраине города, где они с Сумико начинали жить еще будучи студентами. «Какая разница, где играть в приставку и почесывать задницу, лежа на диване?» — такова квартирная философия Наги Сейширо глазами его второй половинки. Ватанабэ бросает последний взгляд на коробку с подарком в руках, оставляет ее на комоде и следует в гостиную, где Рео с аппетитом уплетает традиционные закуски, а Наги с таким же аппетитом сражается в битве за игровые кристаллы. — Гюдон просто класс, Сумико, — говорит Рео, вытирая рот салфеткой. — Ну, рассказывайте, как прошел первый день на новом месте? И она начинает рассказывать. С широкой улыбкой на лице и искренним энтузиазмом, в мельчайших деталях: как они с Наги заносили и разбирали коробки, как расставляли уютную мелочевку, как долго не могли разобраться с плитой, как гундосил Сейширо из-за невозможности перевести дух. Наги весь день принимал активное участие в переезде, только поэтому Сумико сейчас не отвлекает его от приставки. В обычной ситуации он давно бы уже получил по рукам за откровенное неуважение к гостям. Точнее, к гостю. — Это все, конечно, интересно, но восторга не вызывает. Я имел в виду другое, — Микаге открещивается от бытового повествования девушки и обводит пару хитрым взглядом. — Признавайтесь, сколько углов в этой квартире вы двое уже облюбовали? Сейширо и бровью не ведет, а у Сумико краска к лицу приливает. Особенно, когда Рео недвусмысленно подмигивает и вытягивает жилистую шею в сторону коридора. Ей вспоминается вдруг, как она, изрядно нахлебавшись игристого, обрушила на Микаге лавину негодования об их скудной с Наги интимной жизни: — Не подумай дурного. Секс у нас есть, и это всегда вау, но, Рео, так редко! И инициатор, как правило, я. Люди за рубежом двадцати лет совместной жизни могут большим похвастаться, а мы всего пять вместе. Понимаешь, всего пять? Ему будто вообще плевать, трахаемся мы или нет, уж прости за прямоту. — Наги такой, да. Что в футболе, что, видимо, и в постели — пока не разожжешь интерес, не пошевелится. Но если завелся… Выложится по полной. — Так оно, конечно, но я в заводилы не нанималась! Мне-то что делать? — Есть у меня одна идея. Склад ума Сейширо она, конечно, не изменит. Да и проблемы пассивного характера не решит, но разнообразия внесет, это точно. Ватанабэ о том пикантном диалоге и думать забыла, а Рео, тем временем, уже переместил подарок в гостиную и приступил к распаковке: — Та-дам! Представляю вашему вниманию новую приставку. — Приставка? Круто, — Сейширо оживляется впервые за вечер и принимает сидячее положение. — Ты слушай дальше. Последняя модель! В комплекте сама приставка, два шлема виртуальной реальности, контроллеры движений и одна очень интересная игра. Парная. Микаге оставляет яркий акцент на последнем слове, который его бывший товарищ по команде успешно игнорирует. Увлеченный содержимым, Сейширо немедленно принимается подключать игровую консоль к экрану телевизора, выставлять настройки и примерять шлем, приглаживая непослушные волосы. Поняв, что на этом празднике жизни Рео больше нет места, он самодовольно ухмыляется и направляется к выходу: — Ну, я пойду. Еще раз с новосельем! — Я провожу, — Сумико отбрасывает в сторону диск с описанием игры и семенит за ним. Уже стоя в дверях, юный владелец многомиллиардной корпорации дает девушке финальные инструкции: — Обязательно играйте вместе. Думаю, вам понравится. Сумико не забывает отметить, что такой комплект стоит целое состояние, тыча Рео в его расточительность, как нашкодившего котенка. Он на это лишь отмахивается, мол, пустяки. И чего она ожидала от человека, у которого даже носки — брендовые? Дверь за ним закрывается, и девушка спешит вернуться к изучению правил. Красноречивая надпись на упаковке с диском гласит: «Запрещено для несовершеннолетних». Взгляд Сумико скользит по тексту, от строчки к строчке, и если она правильно улавливает суть, то сюжет будет меняться в зависимости от выбора, который сделают игроки. Например, при появлении врага нужно нажать «принять вызов» или «бежать с поля боя». Принимаешь вызов и выигрываешь — забираешь его сокровища и уходишь, проигрываешь — отдаешь свои или оставляешь пленника. На первый взгляд, ничего криминального, так откуда взялись возрастные ограничения? — Я все подключил. Можно играть. — Давай. Наги забирает у девушки диск и отправляет в дисковод. Консоль захлопывается с характерным щелчком и начинает вибрировать, объявляя о начале загрузки. Сейширо за время ожидания успевает надеть и застегнуть шлем на подбородке, но вынужден снять теперь, чтобы помочь и Ватанабэ разобраться с новомодным аксессуаром. Из-за потери связи с реальностью у нее голова чуть закружилась, так что Наги в довесок приходится придерживать девушку за плечи, чтобы та привыкла к новому измерению. Он вручает ей контроллер, жестами демонстрирует, как с ним управиться, и только когда от Сумико исходит твердое: «Поняла», — возвращается к своей экипировке и запускает игру. Они движутся парой по торговой части детально прорисованной китайской деревни — отсылке к командировочному местоположению его близкого и единственного друга и происхождению приставки. На Ватанабэ по ту сторону экрана — обтягивающие шорты и короткий топ с глубоким декольте. Наги даже сказал бы слишком глубоким. На нем — узкие штаны, поясная сумка и крестом подвязанные за голой спиной мечи. У Сумико, увы, из оружия только охотничий нож в правой руке. Дискриминация по половому признаку, да и только. Миссия первая: «Ограбить палатку». Наги следует указаниям, попутно отвечая на бесконечные вопросы Сумико о том, куда ей нажимать, чтобы сделать так-то и так-то. Миссия пройдена. Вы получили в награду двести монет. Выберите «потратить на оружие для партнера» или «скопить». Ватанабэ даже вопрос до конца дочитать не успевает, а Наги уже выбирает «скопить». Конечно, ему-то с двумя тесаками за поясом мало что угрожает, а ей как быть? — Ты же со мной, зачем тебе оружие? — коротко отвечает Сейширо на возмущения о своем скупердяйском отношении к сокоманднику. Миссия вторая: «Найти место для ночлега». Наги решает пойти по пути наименьшего сопротивления и останавливается возле ближайшего дома. После перепалки с владельцами и угроз расправой законные хозяева покидают родные стены. Миссия пройдена. Выберите «лечь в одной комнате — пятьдесят монет» или «лечь в разных комнатах — бесплатно». От выбора Наги у Ватанабэ невольно дергается глаз. Может быть, стоит напомнить ему, что это парная игра и между ними должно быть обеспечено взаимодействие? Вместо этого она, дав Сейширо шанс разыграться, предпочитает преждевременным упрекам принять правила, и ее персонаж укладывается через стену от парня. Миссия третья: «Уличить партнера в краже». Пока своим ходом идет игровая ночь, Сейширо и Ватанабэ смотрят мини-сюжет о том, как прототип Сумико прокрадывается в ночи в соседнюю комнату и уносит часть сокровищ из-под носа Наги. Затем на цыпочках возвращается обратно, прячет награбленное под подушку и забывается крепким сном в ожидании следующего утра. Планам ее, к сожалению, не суждено сбыться. Разъяренный Сейширо врывается в комнату и с силой стягивает спящую Сумико с кровати. Сжимает за запястье так, что венки на девичьей руке вздуваются. Графика поочередно переключается с дальнего на крупный план, представляя в кадре их друг против друга: ее — до чертиков напуганную, и его — бесами одержимого. От реалистичности изображения у девушки дух перехватывает и наяву. Персонаж в игре и вправду во многом напоминает ей Наги: высокий, светловолосый, с подтянутым телом. Разница только во взгляде. Необузданном, животном. От того Наги веет опасностью, и от мысли о том, что он может с ней сделать, у Сумико начинает покалывать живот. Грубость всегда была ее слабостью. И теперь девушка, наконец, понимает, откуда в игре взялся возрастной ценз. Миссия пройдена. Выберите наказание для преступницы «приковать к батарее на сутки — десять монет» или «склонить к сексу — пятьдесят монет». У нее во рту пустынно пересыхает. Ками-сама, как она об этом мечтала! Как в моменты откровений делилась с Наги, что хочет однажды, чтобы он взял ее с силой. Заломил руки, заткнул рот, раздвинул ноги коленом. Входил напористо, вбиваясь в чувствительные стенки. Бесстыдно оттягивал за волосы, не оставляя ни малейшего шанса даже вскрикнуть. А она бы просила, умоляла его прекратить, не сдерживая надрывных всхлипов, хотя на самом деле только этого и желала. Он на то лишь кивал, обещая попробовать «как-нибудь в другой раз». И Сумико не может поверить, что этот другой раз настал. Пускай и виртуально, но если Наги понравится, то и воплотить похотливые желания в жизнь не составит труда. Она вздыхает в тягучем предвкушении, а Сейширо, в свою очередь, одним нажатием кнопки разбивает ее мечты, как волны в приливе бьются о скалы. — Да какого, блять, хрена, Наги! — Сумико срывает с себя шлем и бросает на диван, с вызовом глядя на сосредоточенного парня. — Что? — Ничего! Почему ты выбрал приковать меня к батарее? — Так дешевле, — не снимая маски, отвечает Сейширо, хотя из-за потери сигнала со вторым игроком сюжет автоматически встал на паузу. — Ты точно понял, в чем заключается суть игры? — Нужно выполнять миссии, чтобы двигать события. Стандартный адвенчур, не более. Сумико до боли закусывает губу: — В таком случае, включи себе сольный режим, и имей в виду, что с этого дня ты теперь везде один играешь, — она широкими шагами удаляется в спальню и прежде, чем хлопнуть дверью, громко выкрикивает: — И в постели тоже! Падает на кровать — злая, отчаявшаяся, неудовлетворенная. Громко дышит через нос, зная, что все это пустые угрозы. В регулярной близости она одна нуждается. Сейширо тоже даром времени не теряет: избавляется от игровых атрибутов и садится за изучение правил, чтобы понять, что сделал не так. А осознав собственный бросок и промах, выжидает на всякий случай минут пятнадцать и заходит в комнату к разъяренной девушке: — Давай еще раз сыграем. — Иди играй на здоровье. Сумико бубнит, накрывшись одеялом по самую переносицу. Одна часть ее до сих пор бьется в негодовании из-за абсурдности ситуации. Другая, наивная, дьяволом на ухо нашептывает: «Он не со зла, и он осознал». И впервые за свою недолгую жизнь ей до смерти хочется довериться дьяволу, но Наги и эти ложные надежды в состоянии махом превратить в пепел: — Я не могу, — отзывается он. — Там нет одиночного режима. — Вот серьезно, Сейширо? Вот ты правда серьезно? Сложный у них союз. Сумико — взбалмошная, всегда поддающаяся эмоциям и не думала скрывать обиды в голосе, а Наги не имел привычки сдаваться, если речь шла о миссии. И миссия его — вернуть Ватанабэ в игру во что бы то ни стало. Он подходит ближе и рывком тянет девушку за запястье, вынуждая встать напротив. В точности повторяет сцену, после которой Сумико вышла из игры, упиваясь выступившим румянцем на ее бледных щеках. — Я успел сохраниться. Чтобы продолжить, надо вернуться в зал. Что-то в его голосе не то, думает Сумико. Проскальзывает в нем какая-то тайна, скрытый азарт. Думает, но больше не перечит: покорно следует за Наги и позволяет во второй раз за вечер надеть на себя шлем виртуальной реальности. Слышит, как на подбородке Сейширо щелкает замок, и игра автоматически возобновляется с места вынужденной остановки. Девушка успевает вспомнить и вновь пережить обиды прошлого, когда Наги тратит неслыханную по собственным меркам сумму в сто золотых монет, чтобы отмотать ход назад. Стрелочка его индукционной консоли замирает над вариантом «склонить к сексу», и у Ватанабэ сердце в пятки уходит. Но еще большее потрясение ее ожидает, когда Наги на эту самую кнопку жмет. Его персонаж резко подается к ней — совершившей преступление, но готовой понести наказание — одним движением разрывает одежду в клочья, а затем и нижнее белье, оставляя ее полностью обнаженной. Разворачивает спиной, лицом с треском впечатывает в стену, попутно расстегивая надоедливую ширинку на своих штанах. Ее противостояния и жалобные вопли — там, в игре — почему-то не вызывают у Сумико сочувствия. Наоборот, протесты по ту сторону реальности только распаляют жар между ног здесь, наяву. Когда в игре Сейширо высвобождает из-под брючной ткани переполненный от возбуждения член и резко входит под ее сдавленный крик, она едва способна дышать. Сглатывая подступающие слюни, Ватанабэ внимательно ловит каждую фантастически прорисованную деталь, каждый исходящий звук — от болезненных стонов женщины и животного рыка мужчины до хлюпающих сонат и ударов плоти о плоть. Происходящее настолько поглощает сознание, что она ничуть не удивляется, когда начинает ощущать его кожей. Будто кто-то заходит со спины и протяжно выдыхает в шею, сдавливая грудь в такт непотребствам в телевизоре. Только когда теплые руки приподнимают легкое платьице вверх, а длинные тонкие пальцы отодвигают в сторону нижнее белье, Сумико понимает — это уже не игра. Наги пристраивается к ней в положении стоя и, прижав к себе, резко входит до упора. Она охает беззвучно, как в замедленной съемке. Слезы вырываются из глаз, а горло застывает в немом крике. Она не может сделать вдох, она даже на ногах стоять не может. Спасает только мертвая хватка Наги, который из-за слишком легкого скольжения внутри нее принимается сразу наращивать амплитуду. Второй толчок, по ощущениям, отзывается под самыми ребрами, и Ватанабэ впервые в жизни жалеет, что природа была так благосклонна к Наги, не обделив его ни ростом, ни размером. Третий, четвертый и все последующие толчки ей остается только сдавленно мычать, стараясь не выдать боль, воедино смешавшуюся с удовольствием. Наги двигается быстро, размашисто. Входит, пока не ударяется головкой о матку, выходит до конца и снова врывается внутрь. В Сумико тепло, узко и очень, очень влажно. Влажно настолько, что ее естественный лубрикант стекает по его собственным бедрам. Сейширо чувствует, как стенки, плотно обхватывающие член, начинают пульсировать, и девушка заходится в сильной дрожи, обмякнув в его руках. Слишком быстро. Наги только разогрелся, поэтому снова выходит из нее и разворачивает лицом. Снимает дорогой шлем сначала с себя, а затем и с Ватанабэ. Он у нее весь мокрый внутри от слез. Мягкая ткань насквозь пропиталась и соскальзывает с лица, никаких усилий прилагать не надо. Она смотрит на него размазанным взглядом, едва на ногах стоит, но на вошедшего в азарт Сейширо это не действует. Он кладет широкую ладонь на ее плечо и прижимает к земле, задавая направление. Смотрит сверху вниз на Сумико, опустившуюся на колени, и с принуждением шепчет, глядя на ее озадаченное лицо: — Если играть, то играть до конца. Наги запускает руки в ее волосы, до искр из глаз сжимает на затылке и заполняет открытый в удивлении рот девушки собой. Давится. Она им до хрипоты давится. После каждого движения горло саднит все больше и больше. Пытается оттолкнуться от его тела руками, чтобы хотя бы воздуха набрать, но Сейширо сильнее: — Дыши через нос. Привкус собственной смазки смешался со вкусом тонкой кожи Наги. Уголки губ треснули и завтра наверняка будут болеть. От недостатка кислорода глаза закатываются, и Сумико двигает языком так быстро, как только может, чтобы заставить Сейширо наконец кончить, но Наги выходит из нее незадолго до финала. Не успевает она откашляться, хватаясь за разодранное горло, как оказывается лицом вжатой в пол. Мокрой щекой чувствует шероховатость паркета, пытается пересчитать возможные занозы, чтобы вернуть себе чувство реальности, когда Наги приподнимает ее за таз и снова толкается внутрь. Бесцеремонно, хищно, яростно. С претензией пройти насквозь. Каждое движение сопровождается звонким шлепком по ягодицам. Сейширо бьет наотмашь, до кровавых отметин. Сумико на это только невнятно хнычет, пока изо рта плотным потоком стекает слюна. Наги, почувствовав, что они оба близко, грубо вонзается обеими ладонями в ее мягкое тело и буквально насаживает Ватанабэ на себя. Еще секунда — и девушка безжизненно растекается по полу, едва ему стоит ее отпустить. Наги вглядывается в ее лицо, прикрытые веки с подрагивающими густыми ресницами, пухлые губы, что жадно глотают воздух. Протяжный стон вырывается из нее только сейчас, и Сейширо издевательски спрашивает: — Этого ты хотела? Расплывшаяся по ее лицу довольная ухмылка говорит выразительнее всяких слов. Наги натягивает спущенные штаны на пояс и тянется к столу, чтобы подать Сумико стакан воды: — Готовься ко второму раунду. Такая игра мне понравилась.