Хаос в голове

Ривену нравятся тренировки. Ривен — один из лучших специалистов в Алфее. Но есть два пункта. Первый — уставшие специалисты, в числе которых он сам. Второй — тренировка с феями разума. Из чего можно сделать один вывод, — день выдаётся до ужаса паршивым. Ему бы сейчас затянуться и горько-горько рассмеяться, поливая внутренности каким-нибудь отвратительным пойлом. Ему бы сейчас включить музыку до оглушения и танцевать в пьяном угаре. Ему бы сейчас заглядывать в глаза какой-нибудь смазливой девчонке на вечер, зажимая в угол и обещая все чудеса мира. Но нет. Приказ Сильвы. Тренироваться до тех пор, пока специалисты не научатся тому, чтобы в их заточенный для физической защиты и борьбы мозг не проползла ни одна фея или ведьма. Ривену смешно. Иными словами — они тут надолго, потому что спецы слишком далеки от магии и понимания того, что нужно делать, чтобы защитить свою голову от непрошенных гостей. Некоторые из этих феечек сами не понимают, что именно от них требуется и как помочь немагической части Алфеи защитить себя ментально. Поэтому когда Рив встаёт на середину тренировочного поля, а перед ним появляется знакомая первокурсница с темными волосами и глубокими глазами — кажется, Муза? Он не знает, — его чуть ли не пробирает смех до ломки под рёбрами. Ривен прекрасно понимает, что не стоит недооценивать врага. Всё же Сильва кое-чему научил, вдалбливая в заядлого хулигана-первокурсника правила выживания в бою. И парень также понимает, что магия непредсказуема и опасна. Все считают опасной магию стихий. Но лично он считает иначе. Ведь нет ничего хуже фей разума. Ривен на себе знает, что значит их магия. На собственной шкуре убедился, что лучше от таких держаться подальше. Они склизкой змеёй просачивается в твоё сознание и стягивают его до тех пор, пока ты не теряешь себя. Ривен знает. У него были в голове подобные змеи. И больше такого счастья он не хочет. Специалист настороженно смотрит на девушку и ждёт. Ждёт. Ждёт. Видит, как фиолетовыми огоньками зажигаются её глаза, и мысленно заделывает все щели в своём разуме. А ещё не чувствует. Ничего. Абсолютно ничего. Рив не дурак. Понимает, что его попытки спрятаться от феечки бесполезны. Он знает, что она в его голове. Но не ощущает её. Одно моргание. Парень оглядывается и видит вокруг лишь поле. Бескрайнее поле золотистых колосьев. Ривен поджимает губы и мысленно аплодирует девушке. Она знает, на что надавить. Сильва сказал, что феи буду устраивать ловушки в разуме специалистов. Всё достаточно просто — помещение человека туда, где ему комфортно. В ту местность, которая отображает твой истинный характер, твою сущность. И, значит, характер Ривена — жёлтое поле, достигавшие ему лишь до колена? Ему нравится. Но как-то неожиданно скучно. Рив усмехается и оглядывается вокруг. Не каждый день видишь потаённые углы своего сознания: колосья, по-осеннему пасмурное небо, шальной ветер и дерево. Специалист только сейчас его замечает, на что лишь поджимает губы и даже шага не делает. Одинокое зелёное дерево посреди поля, режущего глаза своим грязно-желтым оттенком. Он подходит ближе и ведёт рукой по коре, подушечками пальцев ощущая знакомые трещины, извилины и шероховатость. Всё такое знакомое. Ривен помнит. Очень хорошо помнит. Выше раскидистые ветви, вдоль и поперёк усеянные хвоей, желтеющей на кончиках игл. Ветер дует, ероша волосы и забираясь под форму, проходя насквозь тело. Рив отходит и окидывает взглядом кусочек детства. Сосна. Она такая, какой он её запомнил в последний раз. Специалист глубоко вдыхает воздух, запрокидывая голову и разглядывая знакомые ветви. Пожалуй, это было самое счастливое детское воспоминание из всех, что у него есть. Ещё раз — браво, феечка. Мать Ривена была — вот это ирония, от смеха аж слёзы идут из глаз, — феей разума. А отец отличным специалистом. Они вместе часто ходили в хвойный лес, находящийся рядом с домом: они с отцом играли или дурачились, а мама читала книги, сидя на потертом клетчатом пледе прямо здесь, под этой самой сосной. Рив мог бы узнать её из тысячи таких же. Может, именно поэтому он постоянно уходит за пределы школы в лес, заходя в самую глушь? В надежде найти что-то знакомое, хотя подсознательно понимает, что ничего уже не вернуть. Остаётся лишь закидываться дурью чуть ли не до обморочного состояния. Шатен разворачивается и до рези трёт глаза. Вся эта чушь заходит слишком далеко. Надо выбираться. Только как? Подняв голову, он замечает лес. Путь к нему не далек, но и не близок. Дойдя за несколько минут, Рив останавливается, вглядываясь в темноту впереди него. От леса веет опасностью, а у специалиста никакого оружия. Да и как оно спасёт от собственных демонов? Ривен подходит ближе, замирая на границе между жёлтым и мрачно-зеленым, и выискивает малейшее движение, понимая на задворках сознания, что ещё ни разу за время пребывания не видел ни одного живого существа. Только он. Один. И был ли этот лес всегда или появился за пару секунд до того, как его заметили? Специалист шагает дальше дикой кошкой, прислушиваясь. Ничего. Всё было в тишине, как будто он блуждает в различных декорациях. И Рив не знает эти места. Он всматривается в каждое дерево и холм, что видит, но не узнаёт. После одной бурной ночи, а потом ещё более бурного утра с одной феей разума, парень разговорился с ней, и та сказала, что сознание не может воспроизводить то, чего ты никогда и не видел. Так или иначе ты знаешь каждый предмет, каждую щель и трещину. Ты знаешь, потому что это — твоё подсознание. Специалист понимает, где находится, лишь тогда, когда замечает место, на которое всегда приходит курить травку. Он оглядывается вокруг, скользя глазами по поверхностям, и замирает. Искорёженный до неузнаваемости лес Алфеи. Черный, местами сломанный, без возможности на какой-либо луч солнца. И Рив бежит. Бежит, что есть сил, потому что это — уже слишком. Ветки цепляются за одежду, паутина застревает в волосах, корни переплетаются под ногами, заставляя спотыкаться и чуть ли не падать. Но шатен бежит. Он не хочет видеть одно из самых дорогих мест таким. Он не хочет видеть видеть место, где они так часто играли со Скаем, таким. Он не хочет видеть место, где Сильва постоянно приглядывал за ним на отработках и закрывал глаза на ребячество различного рода, таким. Поэтому бежит, чувствуя обручи на своих лёгких, которые сдавливали всё больше и больше. Лишь выбежав из леса, Ривен разрешает себе дышать, падая на колени, пропуская через пальцы траву. Наконец собравшись, специалист встаёт и на ватных ногах подходит к краю пропасти. Перед ним — чернильного цвета море, под ним — слишком крутой обрыв, чтобы не закружилась голова. Рив прикрывает глаза, чувствуя дуновение морского бриза, хватая мысль о том, что надо выбираться. С него хватит. Шелест вокруг привлекает внимание, побуждая раскрыть очи. — Ривен, где ты? Знакомый голос позади выталкивает воздух из лёгких. Специалист рывком разворачивается и делает пару шагов по направлению к лесу, пытливо выискивая фигуру. Восьмилетний мальчик выбегает из леса с луком в одной руке и парой стрел в другой. — Я здесь. Сердце шатена предательски останавливается. Сероглазый мужчина становится позади мальчишки и что-то говорит, а маленький Рив с серьёзностью на лице кивает. Секунда. И игрушечная стрела попадает почти в сердцевину ниоткудавзявшейся мишени. Мальчик от радости чуть ли не танцует. Взрослый тепло смеётся и идёт за стрелой. Взрослый Рив молчит и прикрывает глаза лишь на пару секунд, а видение сменяется другим. Шатен помнит этот момент, словно он был вчера, и до боли кусает губы. Мужчина сидит на корточках перед мальчуганом, угрюмо смотрящего вниз, что-то говорит, затем прерывисто целует в лоб, встаёт и уходит. Отец тогда ушел на войну и так и не вернулся. Мальчишка плачет, а у Ривена сердце превращается в кровавое месиво. Он сглатывает ком и подходит к младшей версии себя. Но видение растворяется, лёгкой дымкой застилая глаза, как только парень протягивает руку к худому плечу в качестве поддержки. Мгновение. Тот же утёс, та же трава, тот же лес, только небо теперь усеяно звёздами. Специалист бьёт себя по щекам, пытаясь прийти в себя. Надо собраться. Надонадонадо. Всё это — глупый отвлекающий манёвр, на войне никто церемониться не будет. Отвлёкся? Считай, что уже мёртв. — Ривен, ты пьян и под наркотиками. Если Фара увидит тебя, то мне увольнения не избежать. Вставай, приятель. Парень резко оборачивается и видит, что его юное четырнадцатилетнее «я» валяется на траве и глупо хихикает, временами тыкая в нос и брови Сильвы. Шатен хмурится. Воспоминания смешиваются, всё сливается в один ком. Он этого не помнит. Или?.. Рив поджимает губы и опускает глаза. Ведь, в конце концов, ему удаётся откапать в своей памяти сцену, которую повторяют призраки. Тогда мама умерла. Заболела и умерла. У него никого не осталось. По всей видимости, вся жизнь Ривена — сплошная трагикомедия. Смешно до смерти. Его семья хорошо общалась с Солом: поддержал маму, когда отец не вернулся, а потом взял на обеспечение и самого Рива, когда женщина оставила этот мир и двенадцатилетнего ребёнка на произвол судьбы. И в то время он заменил мальчишке всех. Специалист хорошо помнил начало того вечера. Шатен тогда жил уже второй год в доме Сильвы, но привыкнуть так и не смог. Постоянные кошмары и паника не давали покоя. Лишь присутствие мужчины в доме давало хоть какое-то успокоение. Был ещё Скай, но он постоянно был в каких-то лагерях или чёрт знает где. В тот день наставника ждало много работы, так что у него не было особого выбора. Ему пришлось взять мальчугана с собой. Был, конечно же, вариант оставить его с кем-то ещё, но пацанёнок на дух не переносил кого-то из чужих и взрослых. Последняя няня ушла из дома специалиста, когда после его ухода прошло всего полчаса. Так что да, выбора не было. И сначала всё было хорошо: Ривен чуть ли не все часы проводил в оранжерее, выходя из неё лишь в крайних случаях. Всё было нормально. До тех пор, пока в обитель растений не ворвались парни со старшего курса. Они болтали о какой-то тайной вечеринке для всех спецов, что тусовку запомнят на весь год, затем взяли какую-то склянку на столе и ушли, шёпотом напомнив друг другу, где и во сколько всё будет проходить. Рив пришёл туда под покровом ночи и крепкий сон уставшего Сильвы. И это был первый раз, когда его подловили на «слабо», поэтому шатен вынюхал два косяка всяческой дряни, заливая внутренности спиртным, которое подливали старшекурсники. Мужчина его нашёл лишь через час после концовки всей тусовки пьяного и под кайфом. Подросток не поддавался и уворачивался от рук Сола, продолжая валяться на траве. Наставник лишь поджимал губы и горько вздыхал. Было весело. А потом что-то пошло не так. Ривен внимательно смотрел на развернувшуюся сцену. Он помнил лишь до момента, когда пришёл на это место и упал спиной на траву, дальше всё как в тумане. А Сильва тему не поднимал. Только посадил под домашний арест на неделю. Мальчишка посмотрел наверх, резко перестав извиваться и проговорив что-то шёпотом. Специалист поднял голову, а затем опустил, вновь смотря на подопечного. Рив тоже обвёл глазами небосвод настолько, насколько хватило взора. Звёзды. Только их и видно лёжа на земле. И он должен признать, что они тогда действительно были красивы. Или это было действие наркотиков. Просто как вариант. Но сейчас не до ярких точек. Призраки привлекали внимание больше, чем безжизненные шары газа. Юная вариация лежала, не подавая никаких признаков. Сол безнадёжно вздыхает и садится рядом. И Ривен начинает слышать смех, переходящий в всхлипы. Подросток вжимается в землю, закрывая ладонями лицо, и разражается такими сильными рыданиями, что у наблюдающего парня разрывается сердце. Мужчина тут же поднимает рывком, прислоняя к своему боку и гладя по волосам, утешительно укачивая. — Тихо-тихо, малыш. Мне жаль. Мне так жаль, что с твоей мамой это произошло. Мне очень жаль, — малец плачет и сильнее жмётся, а специалист продолжает приговаривать: — но я рядом. Я рядом, слышишь? Я всегда помогу тебе. И что бы не случилось, всегда буду на твоей, стороне, Рив. Всегда. Всё будет хорошо. Это пройдёт. Шатен до конца, до разъедающих слёз на глазах, смотрит на себя и Сильву, пока те, гонимые ветром, растворяются в воздухе. Он остаётся один. В холодной ночной темноте. Ведь звёзды больше не светят над ним. Сол действительно заботился о нём, помогал, заставлял усиленно готовиться. Они вместе со Скаем на протяжении трёх долгих и, пожалуй, одних из самых счастливых лет встречали Рождество, Дни Рождения и ещё множество всего, деля поровну не только праздники, но и горести. Было столько всего, что и не вспомнишь. А потом в один момент пятнадцатилетний Ривен разругался со специалистом в пух и прах. Даже сейчас не вспомнить причину. Разругался, психанул и переехал в свой родной дом, который продать никто не посмел. Теперь он живёт там уже как два года. Один. Ветер дует с севера, и специалист ёжится, покрываясь пауками-мурашками, проникающими, кажется, в саму кожу. Времена, когда Сильву обвиняли, прошли. Но Рив до сих пор тоскливыми ночами ощущает вину, зубами выдирающую кусочек за кусочком из сердца. Он ведь был по ту сторону баррикад. А потом даже не извинился. Специалист трёт глаза. Что он, чёрт возьми, творит. Что же он творит… Ветер резко меняется. Пахнет теплом и сыростью. — Хэй, Рив, постой. — Шевелись, белобрысый. Звонкий смех раздался по округе. Из озолотившегося леса выбежали тринадцатилетние Ривен и Скай, играющие в догонялки. Парень улыбнулся. Хоть что-то хорошее за последние минуты. Или часы. Или сколько он тут уже. Мальчишки бегали в осеннем лесу, шурша листьями и кидаясь ими. Весёлые, искрящиеся, не знающие каких-то бед, обычные мальчишки. Рив был не подарком в детстве, — будто сейчас что-то изменилось, — так что Скай стал его единственный другом, который тут же превратился в лучшего. Они вместе дурачились, вместе мечтали, вместе делали всё, что только можно. Да и Сильве было спокойней, когда оба находились друг с другом. — Ривен? — Что? Блондин засовывает руки в карманы куртки и со стороны наблюдает, как друг собирает листья в одну огромную кучу. — Мы же всегда будем друзьями, да? Мальчик на секунду скашивает глаза, с прищуром замечая серьёзность лица Ская, и продолжает заниматься делом. — Ну, знаешь, мы, вероятно, будем ссориться, наверное, даже драться. Может, влюбимся в одну девчонку и станем врагами но всю жизнь. Кто знает, — легкомысленно проговаривает Рив, кидая последнюю охапку. Он оборачивается, видит блондина мрачнее тучи и недоумённо наклоняет голову. Тот же смотрит под ноги и молчаливо жуёт нижнюю губу, нахмурившись. Шатен давит смешок, подходит ближе, сдёргивает шапку с неожидавшего этого мальчишки и с разбегу прыгает в листья, тут же пряча среди них головной убор приятеля. — Но, Скай, — сдувает с лица прилипшую чёлку Ривен, — ты будешь моим другом, что бы не произошло. Клянусь, если между нами встанет девчонка, то я уступлю её тебе, так уж и быть. Блондин превращается в июньское солнце и со смехом плюхается рядом с другом, устраивая бой за возвращение шапки. Специалист улыбается, ощущая обволакивающее тепло и наблюдая за баталией. Раньше всё так было легко и правильно. А сейчас всё изменилось. Между ними действительно встала девчонка. Видение сменяется. Много людей-привидений, громкая музыка басами отдаёт в ушах. Лес остаётся, но очевидно, что действие происходит в каком-то помещении. Это случилось не так уж и давно. Лишь пару месяцев назад. Вечеринка года. Туда пошли все, кому не лень. Ривен не стал исключением. Алкоголь, наркотики и танцы с Беатрикс. Беатрикс... За несколько недель до этой тусовки Рив и Скай разругались так, как не ругались никогда. Из-за этой феи. Блондин сказал, что она плохо влияет на друга, что пора завязывать с этими отношениями, пока тот не скатился по наклонной в бездонную яму. Сам парень в ответ послал куда подальше и наговорил ещё много чего. С тех пор они не разговаривают. Но Ривен скучал. Сильно. Ему был нужен родной человек, который знает его лучше, чем сам специалист. Вечеринка казалась отличным местом, чтобы извиниться за свой паршивый характер. Так что когда Рив увидел в толпе знакомую макушку, то оставил Би и поспешил к другу. Он хватает его за плечо, разворачивает к себе и повышает голос в попытке перекричать музыку: — Эй, Скай, мы можем поговорить? Тот вскидывает бровь, но видя напротив сожалеющий обо всём взгляд, кивает, и они отходят подальше от толпы и музыки. — Знаешь, наша ссора… Как-то всё глупо выходит, — нервно усмехается шатен и облизывает губы, барабаня пальцами по стакану с виски. — Да, глупо, — подтверждает парень. Ривен вздыхает, отставляет стакан и поднимает глаза на друга. — Прости меня, Скай. Я вёл себя как… — Рив, где ты был? — Беатрикс материализуется рядом и обвевает шею парня руками так, будто он был жалким кроликом, попавшимся в кольца змеи. — Что ты делаешь с ним? — яд так и сочится в голосе, перемешиваясь с желчью. — Ты обещал, что сегодня будешь только моим, так что пойдём развлекаться. Мы же не хотим провести весь вечер с бывшим другом, верно? У тебя теперь новые друзья. Она просто утащила его на танцпол обратно, словно в своё логово. Специалист до сих пор не понимает, как вообще позволил ей себя увести. Больше Ская в тот вечер он не видел. А потом тот вообще начал избегать шатена. И Рив понимает. Кому вообще понравится, когда его называет бывшим другом? Ривен стоял и смотрел, как когда-то отрывался, в то время как друг просто уходил. А потом видение исчезло, оставляя наедине со своими мыслями. Какой же он придурок. Усомниться в том, кто его столько лет оберегал. Бросить друга, который всегда был рядом, ради той, кто всего лишь пользовалась. Браво. Бра-во. Он не просто придурок. Он мудак. Конченный мудак. Специалист который раз за это время трёт глаза и мотает головой. Что же он творит. Что же он творит… Деревья зашумели и, угрожающе качаясь и скрипя, начали приближаться. Поднялся ветер. Гром прокатился по всей округе. Облака поползли со всех уголков неба, клубясь и чернея. Волны накатывались одна на другую, разбиваясь о скалу. Рив всё больше отходил к краю и остановился лишь тогда, когда лес оставил единственный выход — прыгать вниз. Ривен не был трусом. Но он отчаянно не хотел идти через черноту гущи и так же отчаянно хотел уже покончить со всем этим. Прыжок вниз казался всё более заманчивым. Парень посмотрел вниз. Если рассуждать, то это происходит в голове, так что вряд ли умрёт в реальности, если всё-таки прыгнет. Последний раз осматривая недружелюбный лес, Рив разворачивается на пятках, жмурится и с разбегу прыгает навстречу обжигающе-холодной черноте. Один. Ветер оглушающе свистит. Два. Волны скалятся и ждут свою жертву. Три. Вода. Специалист открывает глаза и жадно глотает воздух. В ушах стоит адский шум, который тут же бьёт молотом по мозгам. Перед глазами всё смешивается в один яркий мазок краски. Через пару минут картинка становится чётче, а шум стихает. Все вокруг напряжённо наблюдают, только Скай и Сильва держат его за плечи и что-то говорят. Шатен не слышит что именно, но они определённо пытаются до него достучаться. Только спустя пару мгновений звуки начали возвращаться в его жизнь. — Рив, очнись. — Ривен, давай же, приятель. Он морщится и шипит от слишком громких голосов, резко ворвавшихся в сознание. — Не орите, — хрипит в ответ. Послышались облегчённые вздохи. Специалист смотрит на наставника и друга и делает шаг, сгребая в неловкие объятия обоих и утыкаясь кому-то из них в форму. — Простите меня. Я был таким… — Ты полчаса никак не реагировал ни на что, а, очнувшись, извиняешься? Я прощу тебе всё, что только угодно, лишь бы больше не видеть твои пустые глаза, — блондин чувствует учащённое сердцебиение напротив. — Боже, Рив, проехали. Я понимаю и всё ещё помню твои слова. Ни одна девчонка не встанет между нами. Что бы ты не сказал и не сделал, я буду рядом, чтобы помочь. Мы же друзья, — Скай утешающе хлопает по спине парня. — Ты не представляешь, как напугал нас, — звучит голос мужчины, который только крепче сжимает своих подопечных. — Всё в прошлом. Кто из нас не совершал ошибок? Он исправится и станет лучше. Обязательно. И всё встанет на свои места. А пока Ривен сильнее жмётся к двум самым значащим для него людям и пытается собрать себя.