Несчастный ублюдок в детективном романе

      Кейл сидел на диване в уже ставшем привычным кабинете Белой Звезды, с увлечением поедая печенье, изредка поглядывая на мужчину. Ему до сих пор было немного больно сидеть, а синяки всё так же покрывали тело, хоть и почти не доставляли неудобств.       Наблюдать за главным антагонистом было скучновато, но пока что это единственное доступное развлечение, помимо лежания в комнате, пялясь в потолок, тем более, что из разговоров Барроу по телефону можно было получить хотя бы примерную информацию о происходящем в мире.       Так Кейл уже знал, что в данный момент Белая Звезда хочет заполучить в свои руки какой-то проект по строительству. В романе об этом не упоминалось, поэтому Хенитьюсу оставалось только гадать о настоящей цели этого ублюдка.       Куда более интересным было то, что, по словам всё того же ублюдка, второй сын Стэнов — Венион — уже несколько раз подряд срывал какую-то сделку. Кейл, хоть и не был достаточно хорошо осведомлён о принципах работы мафии, однако понимал, что за такие выходки Барроу устроит ему большие проблемы.       Хенитьюсу это было только на руку. Он давно искал повод выудить у ублюдка Вениона того ребёнка. У Кейла не было какого-то конкретного желания сделать доброе дело или что-то в этом ключе, просто прихоть. Конфликт с Рукой вполне можно было использовать как предлог, чтобы хорошенько начистить морду этому лицемеру.

***

      Рабочий день Альберу Кроссмана подходил к концу. Мужчина встал из-за своего стола, откладывая в сторону очередную стопку бумаг. Приведя рабочее место в относительный порядок, блондин окинул взглядом свой кабинет.       Комната не представляла из себя ничего удивительного: большой рабочий стол не слишком хорошего качества, на который, помимо компьютера, взгромоздились несколько внушительных стопок документов разного содержания, офисное кресло — причина болей в пояснице, — стул для посетителей, тумба, так же забитая бумажками, и стеллаж во всю стену, напичканный разными, важными и не очень, папками. Кроссман, хоть и был из семьи «чеболей», к чрезмерной роскоши относился очень скептически. Вместо обновления уже пошарпаной, хоть и всё ещё выглядящей прилично и достаточно функциональной, мебели в своём кабинете, он направлял поступающие ему деньги на улучшение условий работы своих подчинённых и финансирование особенно сложных дел.       Работники, находящиеся в подчинении у Альберу, пусть и поминали начальника парочкой крепких ругательств за его дотошность и требовательность, всё равно уважали. Благодаря грамотному управлению мужчины должности распределялись в соответствии со способностями каждого человека, конфликтов тоже не было, а если вдруг возникали, то решались быстро с лёгкой руки начальника.       Кроссман уже надел пальто и собирался уходить, когда на телефон пришло сообщение с неизвестного номера.       «Значит, как обычно» — хмыкнул мужчина, сверяясь с числом на календаре. — «Давно уже пора было.»       Альберу запер дверь на ключ и направился к выходу из здания. Пожелав секретарше приятного вечера, он вышел на улицу с превеликим удовольствием расслабляя мышцы лица. Дружелюбная улыбка тут же испарилась, оставляя после себя только безразличие. После стольких лет практики сыграть добродушного, учтивого мужчину, который бы всем понравился, не составляло особого труда.       Парковка, знакомая машина известной марки, поворот ключа, приятный звук мотора. Альберу привычными движениями вырулил на дорогу, включая параллельно новости. Он уже привык постоянно следить за изменениями в политике и экономике и делал это скорее по профессиональной привычке, чем по реальной необходимости. Впрочем, сегодня мужчина возвращался домой в приподнятом настроении, поэтому слова диктора звучали где-то на фоне.       Припарковав дорогую даже на вид машину, Кроссман не мешкая поднялся на свой этаж. До назначенного времени оставалось не больше двух часов — ему стоило поторопиться.       Быстро стянув с себя рубашку и брюки, Альберу с тоской подумал об освежающем душе. От него, скрепя сердце, пришлось отказаться: мужчина не располагал большим количеством времени и не мог позволить себе такой роскоши, впрочем, принять водные процедуры он успеет и после возвращения. Рассудив так, Кроссман натянул потрёпанное подобие одежды, которое было крайне сложно представить в гардеробе кого-то столь интеллигентного.       Приладив парик и подкорректировав черты лица косметикой, мужчина снова оглядел себя в зеркале. От такого неряшливого внешнего вида его передёрнуло, однако образ ещё не был завершён. Альберу вставил в глаза цветные линзы и чуть ссутулил плечи. Теперь начальник одного из крупнейших детективных агентств был похож на среднестатистического гражданина Роана его возраста.       Закончив все приготовления, Кроссман покинул свою квартиру и вышел через чёрный ход. Никто не обратил внимания на молодого человека в потрёпанной фуфайке и старой шапке непонятного цвета и происхождения. Сев в повидавшую виды машину чёрт знает какого года выпуска, мужчина уверенными движениями рук оживил развалюху и выехал на проезжую часть.       Пропетляв целый час по городу и убедившись в отсутствии хвоста, замаскированный блондин, наконец, свернул в небольшой переулок, припарковал своё чудо техники у обочины и дальше направился пешком.       Место, надо сказать, было крайне неприятным: в тёмных углах валялись пьяные люди в лохмотьях, везде лежали кучи мусора и смрад стоял такой, что невольно слезились глаза. Если бы не необходимость, Альберу бы не задержался здесь надолго, точнее, совсем бы сюда не приходил.       «Вот надо же было выбрать именно такое место,» — мысленно негодовал Кроссман, впрочем, прекрасно понимая причину выбора.       Наконец мужчина добрался до нужного подъезда с ржавой дверью, исписанными стенами и прожженными кнопками домофона. В который раз Альберу пожалел, что не взял с собой перчатки, но, не имея другого выбора, всё же взялся за неизвестно каким чудом уцелевшую ручку, потянув дверь на себя. Та поддалась очень неохотно, скрипя ржавыми петлями.       Внутри было не лучше: стены были изрисованы, опплёваны и облиты разного рода жидкостями. Повсюду валялись битое стекло, вонючие тряпки и окурки. Скривившись от отвращения, Альберу стал быстро подниматься по лестнице, так как в таких местах лифты не предусмотрены.       Квартира, перед которой остановился мужчина, ничем не отличалась от остальных, однако его это совсем не смутило. Кроссман позвонил в звонок определённым образом, и дверь распахнулась, словно хозяин квартиры стоял под дверью и только и ждал прихода мужчины.       Внутри помещение было куда уютнее, чем могло показаться изначально, но осмотреться Альберу не дали, заключая в поистине медвежьи объятия, выбивая из груди весь воздух.       — Ха-ха, как же давно ты не был у меня в гостях, братец.       — Далеко же ты забрался, — фыркнул Кроссман, отстраняясь, окидывая мужчину взглядом.       Напротив Альберу стоял человек с такими же чертами лица и телосложением, как у него самого. Они сошли бы за близнецов, если бы не одна деталь: в отличие от Кроссмана, второй мужчина был смуглым с темными, почти чёрными, волосами и карими глазами. Он стоял в одних домашних шортах, совершенно не стесняясь своего тела, выставляя на обозрение множество шрамов разного происхождения: какие-то были оставлены ножом, какие-то остались от пуль, а какие-то рваные, заштопанные кое-как, были следами от чьих-то, явно не человеческих, зубов.       Альберу и Альберт были разнояйцевыми близнецами или, как в простонародье называют, двойняшками. Старший был копией отца: голубые глаза, шелковые золотистые волосы и светлая кожа. Идеальный принц, похожий на красивую куклу, одну из тех, с которыми играют маленькие девочки. Его брат же был похож на мать: такой же смуглый, чуть курносый, с непослушными тёмными волосами, вечно стоящими дыбом, и ямочкой на правой щеке. В отличие от «фарфорового» старшего, он был живым, тёплым, таким настоящим и эмоциональным, готовым чуть что разразиться громким, раскатистым смехом.       Такой сильный контраст во многом стал причиной их проблем. Зед Кроссман не мог принять Альберта, как своего сына, ведь все Кроссманы рождались, как под копирку, голубоглазыми блондинами с чарующей, но «мёртвой» улыбкой.       Братьев разделили, несмотря на сильную эмоциональную связь мальчиков друг с другом. Альберу воспитывали как наследника крупных фирм, которыми на тот момент владел отец детей, а Альберт остался с мамой и тётей Ташей, узнавая от них о тёмной стороне жизни.       Блондин быстро пробежал глазами по телу младшего брата, замечая новый шрам в боку, оставленный явно не ножом.       — Поймал шальную пулю? — уточнил мужчина.       — Да вот, подстрелили, гады, — усмехнулся Альберт, явно не воспринимая свое ранение как что-то серьёзное. — Да и как подстрелили, так, зацепили маленько, да и всё. Да ты не переживай. На мне всё, как на собаке, заживает.       Альберу спорить не стал. Его брат, и правда, восстанавливался быстрее, чем среднестатистический человек. Это такой подарок от матушки ему перепал.       — А тётя что говорит?       — А что тётя? Отматерила меня, да пиздюлей всыпала — мама не горюй, — вот и весь разговор. Пообещала, что, если я ещё раз подставлюсь, она меня лично расстреляет из моего же пистолета.       Тут уже пришла очередь Альберу усмехаться. Сестра их матери была женщиной ух какой. Все у неё по струночке ходили. А рука-то, хоть и женская, была потяжелее, чем у некоторых мужчин. Одну затрещину получишь — дай бог, мозги на месте останутся.       Не став топтаться на пороге, мужчины перебрались на кухню. Альберт сразу засуетился у плиты, подогревая чай и собирая на стол.       — Полагаю, у тебя есть что-то интересное, раз ты заставил меня тащиться аж до твоих хором, — спросил блондин, сверля взглядом спину брата.       — Ну вот так всегда, сразу места в карьер, — хохотнул второй мужчина, корча наигранно обиженную моську. — Не слишком ли жестоко после целого месяца игнорирования?       Альберу пожал плечами. Он предпочитал сначала разобраться с делами, а потом уже «лясы точить», как любил выражаться Альберт.       — Лучше бы рассказал, как ты там. Не потонул ещё в своих бумажках? — спросил младший, отпивая немного чая.       — Было бы куда легче, если бы удалось избавиться от второго сына Стенов, — выдохнул мужчина. По крайней мере с братом он мог быть честным.       — Мдаа… Этому ублюдку точно помогает кто-то из авторитетов преступного мира, иначе я не могу объяснить, как он постоянно ускользает от нас, — темнокожий стукнул по столу.       — Потише, пожалуйста, — покачал головой Альберу, на что второй закатил глаза. — Ты прав. Его отец не на столько влиятельный, чтобы покрывать его делишки, но у нас нет доказательств.       — Ха… Никто в здравом уме не станет копать под эту семейку — себе дороже, а твоим «братьям» это ещё и выгодно, — Альберт облокотился на спинку стула, взъерошивая волосы. — У тебя же вроде был какой-то молодой парнишка? Ему, вроде бы, терять особо не чего, так почему бы не послать его на дело со Стенами?       — Он, конечно, способный малый, но я даже не знаю, — засомневался блондин. — Молодой, горячий, с обострённым чувством справедливости… Судя по всему, прошлое у него так себе. Триггернёт его, как бы не учудил чего.       — Тоже верно, — почесал затылок мужчина. — Что у него там со справками психиатра и нарколога?       — Раз работает, значит всё нормально, но кто его знает. Рисковать в таких вопросах не стоит, — сказал Альберу, отпивая чай.       — А другие не возьмутся, значит, — Альберт сложил руки в замок, о чём-то размышляя. — У меня тоже никак не получается ему на хвост сесть.       В комнате повисла тишина. Оба мужчины обдумывали дальнейшие действия. Альберт и Альберу находились в разных мирах, но были тесно связаны друг с другом. Они, как две стороны одной монеты: один был тем, кого знали в светских кругах, а другой действовал из тени, управляя мнением масс.       — Можно попробовать объединить наши с тобой силы. Направишь твоего этого паренька, а я уж прослежу, чтобы ничего не натворил, — предложил в конце концов Альберт.       — Не плохая идея. Я подумаю, — кивнул Кроссман.       — Кстати! — младший из братьев встал со стула и ушёл в соседнюю комнату, но вскоре вернулся с увесистой папкой в руках. — Вот, как ты и просил, подробное досье на большую часть гостей твоего приёма.       Альберу устало простонал, глядя на очередные бумажки. У него они и так уже повсюду: и в кабинете, и в квартире, ещё и здесь. Его и правда скоро можно будет хоронить под этой грудой макулатуры.       Младший рассмеялся, видя страдания на лице Кроссмана. Ему было известно, насколько сильно его брат ненавидит бумажную работу, но поделать с этим ничего не мог.       — С прошлого года почти ничего не изменилось. так что первую половину можешь спокойно пропустить. Следующую четверть просто просмотри, там я выделил самое важное. Наиболее значимое в самом конце, — пояснил Альберт.Он хорошо знал, какая именно структура документов больше всего нравится Беру, и тот с благодарностью смотрел на него.       — Весьма благодарен, — сдержанно, как и всегда, поблагодарил мужчина.       — Пошёл слух, что старший сын Хенитьюс вернулся с учёбы из-за границы.       — Что? — блондин от удивления чуть не уронил чашку. — Кейл Хенитьюс вернулся?       — Мои люди видели, как он покидал поместье своего отца. Его сопровождал некий Альберт Коэн, но о нём никакой информации найти не удалость, — продолжил темноволосый.       — В светских кругах одно время ходил слух, что внебрачный ребёнок графа сбежал из дома. Неужели поменял своё решение?       — Не знаю, но информации о нём за последние два года очень мало. Тёмная лошадка, — Альберт развёл руками.       — Ни для кого не секрет, что Кейл Хенитьюс создавал много проблем графу своими пьянками. Хотя был одно время слух, что, из-за его схожести с матерью, парню всё спускали с рук, — рассуждал вслух Альберу.       — Но мы не можем опираться на слухи, — покачал головой его брат. — Что я знаю, так это то, что мальчишка, скорее всего, будет на твоём приёме, братец.       — Надеюсь, он не выкинет ничего, что принесёт мне проблем, — выдохнул бондин. глянув на часы. — Хаа… Похоже, наше с тобой время истекло. Позволишь мне переодеться у тебя?       — Конечно. Ты же не просто так стащил в мою квартиру половину своего гардероба, — закатил глаза темноволосый мужчина.       — Ой, да брось. В этой квартире ты бываешь не больше моего, — с усмешкой парировал Кроссман.       На это мужчина ничего не ответил и, цыкнув, вытолкал брата с кухни. Альберт никогда в этом не признается, но в такие моменты ему было по-детски обидно, что они проводят так мало времени вместе. Даже понимая, что подругому невозможно, он не мог отделаться от гадкого чувства несправедливости и зависти тем, кто может видеть Беру каждый день.       Быстро отогнав неприятные мысли, мужчина поставил посуду в раковину, готовясь проводить брата до порога и долго глядеть из окна вслед его удаляющейся фигуре.