Мастер разбитой любви

— Мне нечего тебе сказать, но я очень сожалею о том, что случилось, — выдавил из себя Майки настолько равнодушно, что сердце сжалось от злости. Она смотрела на Баджи, который все ещё лежал на ее коленях и держал ее за лицо. Когда он посмотрел на Майки, она тоже машинально посмотрела на него. Тот стоял смирно, словно по струнке. — Ты же понимаешь, что теперь все изменилось? Она вновь посмотрела на колени в надежде увидеть лицо Кейске, но он уже испарился. Никаких ощущений. Словно она его не видела и не касалась. Вновь мираж. Чувство тревоги захлестнуло ее, потому что она уже начала переживать за себя. Вдруг поехала крыша и теперь ее затащут в психушку, где она будет гнить до конца своей жизни, пока рядом будет сидеть окровавленный Баджи и гладить ее по голове и целовать в лоб, словно он реальный и просто утешает ее. — Скажи мне, Манджиро. Я сошла с ума? Больно. Вновь сердце сжималось так, будто разорвется от недостатка давления и кислорода. Ощущение, что тебя душат слезы, но проведя по своим щекам, она поняла, что не плачет. — Мы все сошли с ума. Я тоже думаю, что черный импульс захватит меня со дня на день и я совсем лишусь рассудка. Баджи пытался скрасить свое одиночество, когда мы посыпались после распада. В этом есть моя вина. Я хотел сделать как лучше, потому что знал исход, если вовремя это не прекратить. Мы с Ханагаки все замутили, но теперь лишились того, кто вообще чуть не лишился жизни однажды, лишь бы спасти нас. Вдруг Майки стал сжимать кулаки и переводить всю вину на себя, словно пытаясь облегчить ее боль. Сано понимал, что она взяла на себя слишком много ответственности за его смерть и сама мечтает отправиться к нему на тот свет, поэтому ему стыдно. Он обещал Баджи, что будет оберегать ее, поэтому единственным решением было только облегчить ей боль. — Я пойду, — сказала она и встала с колен. Проходя мимо Манджиро, она взглянула ему в его пустые темные глаза, которые забыли, что такое радость. Майки перестал улыбаться и терял смысл жизни каждый день, потому что брал на себя слишком много чужой боли. Смерть Баджи стало для него контрольным выстрелом, поэтому если он потеряет ее, то просто умрет от страданий, потому что его мозг взорвется от мыслей и осуждений. Спустившись вниз, она увидела Мицую, который стоял около импульса и смотрел вверх. Увидев ее, он устало улыбнулся. Заглянув в его поникшие лавандового цвета глаза, она увидела в них тяжёлое сожаление и жалость. Ей не хотелось ни с кем говорить, поэтому решив пройти мимо, она развернулась в другом направлении. — Даже не попривествуешь? — Привет, — тихо бросила она, сдерживая порыв слез. Такаши смотрел на нее и старался не убирать улыбку, пытаясь развеять ощущение горечи, исходящее от нее. — Извини, что достаю, но я хочу поговорить с тобой. — Все хотят поговорить со мной о чем-то важном, но каждый раз говорят одно и тоже, — вздохнула она. Сил на крик не хватало, эмоции притупилась и она вообще еле ворочила язык, поэтому речь была наполовину уставшей, наполовину непонятной. С Мицуей у них всегда было хорошее общение. Она доверяла ему гораздо больше, чем кому-либо из свастонов, поэтому не имела желания грубить ему. В тот день Такаши отвёз ее домой и провел с ней всю ночь, охраняя ее беспокойный сон. Он успокаивал ее, когда она кричала от ужасных снов, которые были одинаковые — Баджи, лежащий головой на коленях, а на его щеках смешивалась кровь с ее огромными каплями соленых слез. Просыпаясь, она кричала от боли и умоляла, чтобы Баджи забрал ее к себе. Мицуя провел с ней всю ночь и плакал за дверью, испытывая бешеный спектр отрицательных эмоций каждый раз, когда она вновь засыпала. — Яку, ты не заслуживаешь такой жизни, — выдохнул тот и раскинул руки, зазывая в крепкие объятья, которые должны были забрать немного боли. Она молча посмотрела на его пальцы, которые двигались сами по себе, зазывая в цепкую хватку. Такаши спасал ее в эмоционально сложные моменты, поэтому она считала его морально стойким. К нему испытывалось особое уважение и интерес, потому что он был строг и добр одновременно. Его советы всегда давали надежду на новую жизнь и желание стать лучше. Подойдя к нему, она прижалась, а тот крепко обнял ее. Его объятья облегчали ей боль, но ему становилось морально тяжелее от всего этого. Но не помочь он не мог. — Ты сильная, не подводи Баджи. Не думаю, что он хочет видеть тебя такой, — шептал он на ухо, поглаживая по макушке. — Я не смогла спасти его тогда, он умер на моих руках, — говорила она, сдерживая слезы. — Как я могу ходить и улыбаться, как я могу смотреть вам в глаза после этого? Он обнимал ее так крепко, чтобы забрать больше боли. Смотреть на ее слезы было бы самым отвратительным действием, потому что это причиняет дискомфорт наивысшего уровня. Никто не смог бы спасти Баджи, даже сам непобедимый Майки.

Полтора года назад

Яку была дома и готовила ужин, слушая музыку по радио. Играли скучные треки, но даже они радовали ее. Скоро вернётся Баджи с собрания и они проведут вечер вдвоем. Как же долго они не были вместе наедине в приятной обстановке за просмотром какого-нибудь глупого аниме или дорамы. Когда столик был накрыт, вино открыто, а бокалы ждали своего звонкого часа, она быстро привела волосы в порядок и услышала долгожданный звонок в дверь. — Наконец-то, — радостно пропела она и направилась к входной двери. Открыв ее она уже была готова на радостях прыгнуть на Кейске и зацеловать его щеки, но увидела его с грустным выражением лица. — Кейске? — она обеспокоилась таким действием и взяла его за руку, протягивая внутрь. — Что случилось? Он молча снял обувь и скинул с себя куртку, пытаясь поместить ее на вешалку, но та скатывается и падает на пол. Плевать на это, он просто цокнул и прошел в гостиную. Увидев красиво оформленный столик около дивана, он слегка улыбнулся. — Долго же ты пыталась сделать романтичную атмосферу. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо. Он смотрел в ее небесные глаза и грусть с его лица заметно испарилась. — Что случилось? Почему ты такой вернулся такой расстроенный? — Майки распустил свастонов. Моя эпоха закончилась в самый разгар процветания, — вздохнул он. — Я думал, что настроение испорчено, но твои старания и улыбка спасли мой вечер. Она слушала его и понимала, что ему обидно. Свастоны для него словно воздух. Он всегда стоял за них горой и иногда приходил к крайним мерам вплоть до «ухода» из банды ради их же спасения. Майки всегда доверял ему и никогда не сомневался в его действиях, хоть иногда и отчитывал за его излишнюю самостоятельность. — Конец эпохи, получается? — Получается. Но сейчас у него не было времени на печаль, потому что не хотел обидеть Яку за зря потраченное время на кухне. Он подхватил ее на руки и уселся на диван, усадив ее на коленях и крепко прижав голову к своей груди. Она обвила его торс руками и слышала стук его сердца, которое было настолько спокойным и ровным, что невольно захотелось провалиться в сон. — Я знаю, что после распада свастонов мы все не прекратим общение, но лишаться банды тоже не самое прекрасное ощущение, — проговорил он, накручивая ее светлые локоны волос себе на палец. — Спасибо, что ты всегда рядом. — Я никогда не брошу тебя в беде и спасу тебя во чтобы мне это не стало. Он лишь усмехнулся, оголяя свои клыки, а она посмотрела на него с удивлением. — Что смешного я сказала, клыкастый? — Ничего, просто я безумно рад тому, что ни разу не пожалел о наших отношениях. Рядом с ним она всегда чувствовала себя в безопасности и спокойствии, хотя при этом она чувствовала перед собой непосильную ответственность за его жизнь. Моменты, когда он обнимает ее или держит за руку самые дорогие. С ним она может иногда позволить себе испытать кайф от адреналина и безбашенных действий, пусть часто отказывается от этого и ругается. Но сам Баджи иногда делает всё специально. Ему просто нетерпится посмотреть на злую Яку, которая, по его мнению, безумно мило машет руками и иногда бьёт его в пресс, чтобы тот не хихикал и не соблазнял ее своей чарующей улыбкой. Он понял, что улыбка — его козырная карта, которая всегда сможет успокоить Яку от истерики и сделать ее чуточку добрее. Просыпаться по утрам было одним из приятных начал хорошего дня, когда Кейске спит, крепко обнимая ее и прижимая к себе. Когда она просыпалась раньше, то часто не могла выбраться из цепкой хватки мило спящего Баджи, чтобы не разбудить его. После хорошего вечера, проведенного в любви и спокойствии, утром она проснулась и не обнаружила Баджи в постели. — Чего? Встав с кровати, она прошла на кухню и увидела его, сидящего на полу в одних лишь шортах. Он облокотился о стену и свесил голову. Окно было открыто на распашку и по полу шел невероятно холодный сквозняк. — Кейске, ты же простудишься. Она подошла к нему и села на корточки, подняв его лицо. Он был безумно расстроен. Глаза были влажными и покрасневшими от наступающих слез и Яку сильно испугалась за него. Когда она видит его в таком состоянии, то происходило что-то плохое. — Что с тобой? — Ничего, моя драгоценность. Ты уже проснулась, оказывается, — сказал он, натягивая искреннюю улыбку. Когда она была рядом, серый цвет приобретал яркие цвета, а тучи расходились, показывая солнце всему внутреннему миру. Баджи не понимал того, как раньше он мог жить без нее и сможет ли прожить жизнь нормально, если она когда-нибудь исчезнет из его мира. В его мире все жестоко и сложно. Его мир — адреналин и кровь, которая остаётся отпечатком на его костяшках. Но она залечивает раны и успокаивает кипящую кровь в жилах, заставляя его сердце биться в один такт с ее сердцебиением. Она даёт надежду на счастливое будущее и желание даже немного думать о том, как им жить дальше и сколько у них будет детей, но пока возраст и отсутствие ответственности не позволяют им планировать дальше дня свадьбы. — Ты плакал? — беспокойство в голосе было неподдельным и это заставляло Баджи улыбаться ещё сильнее. Он наклонился к ее уху и чуть прикусил мочку, заставляя девушку тяжело вздохнуть. Он ждал этого и поцеловал ее в шею. — Не переводи тему, Кейске. Что стряслось? — Я все переживаю за распад Свастонов и не хочу расставаться с ребятами. — Вы никогда не бросите друг друга и будете дружить до конца своих дней. Просто теперь без собраний и разбирательств с другими группировками. Ее слова звучали банально и очевидно, но они заставляли его успокоиться и выдохнуть с лёгкостью. Словно камень с души падал и давал второе дыхание. Но что они давали? Лишь временное утешение, пока они вновь не разойдутся и он вновь не погрязнет в мыслях о распаде уже родной банды. Рано или поздно приходит конец и Баджи это прекрасно понимал, но не мог смириться с этим как полагается. Теперь он немного запутался во всем этом и не знал, как двигаться дальше. Теперь только закончить школу и начинать настоящую взрослую жизнь, в которой будет Яку, работа и бытовые делишки, с которыми они будут справляться в радости и ярости. Единственная мысль, которая пришла ей в тот момент, пока они сидела перед ним на коленях и смотрела в его глаза, написанные отчаянием — посоветоваться с Майки, чтобы тот мог успокоить Кейске. Но Майки не настолько детско мыслит, как многим могло казаться. Он сделал этот серьезный шаг вполне осознанно и благодаря этому Свастоны могут обрести покой и здоровое мышление, а не одержимость войны между бандами. Свастоны после своего распада все равно оставят великий след в мире гопников и за этим названием пойдет ещё много поколений, которые может будут следовать по той дороге, по которой хотел идти Майки, а может испортятся и пойдут по худшей тропе грязи и мусора, как это было с поколениями Черных Драконов, которые основал брат Манджиро. — Давай я заварю нам кофе, а потом мы спокойно погуляем и сходим в супермаркет, — предложила она, мило улыбаясь.

Наше время

Боль, которая все никак не могла уняться с груди, заставляло ее теряться во времени. Словно реальный мир исказился и это лишь дурной сон, который никак не планирует заканчиваться. Почему все происходит именно так? Лежать на кровати, в которой ещё недавно они лежали вместе в обнимку и поглаживали друг другу руки, болтая обо всем на свете, а сейчас пустая и холодная кровать, которая берет тебя на удушающий, напоминая о их совместных мечтах. Она понимала, что Кейске никогда не говорил ей о том, что любит ее. Он просто показывал свою любовь своими действиями… И улыбкой, которая заставляла ее голову вдруг закружиться и затуманить мозг. В голове только картинка, запечатленная навечно в ее голове. Улыбка с острыми клыками, которая сводила с ума всех. Душа болит. Там столько дыр, что непонятно, как она ещё не рассыпалась в пыль. Сердце сжималось и беспокоило от свежих ран и старых шрамов. — Почему ты грустишь? Она повернула голову и увидела Баджи, который приподнялся на локтях и смотрел на Яку с каким-то беспокойством. — Ты здесь, — выдохнула она, расплываясь в улыбке. Вдруг в окно пробились лучи утреннего солнца и комнату озарило ярким светом, а в постели стало по-настоящему тепло и уютно. — Я бы никогда не оставил тебя, ты же знаешь. «Даже если я схожу с ума, то пусть это будет вечно. Пусть это длится до моей кончины, но Кейске будет рядом. Мне легче». Раны затягивались, а душа больше не болела, хоть у нее и не было в планах заживать до конца. Но Баджи рядом с ней и это даёт ей дышать свободно. Она не чувствует разницу между реальностью и ее миром, в котором она так счастлива с возвращением ее самого дорого человека на свете. — Давай я заварю нам кофе, а потом мы спокойно погуляем и сходим в супермаркет, — предложил он, мило улыбаясь.