⚕️ ⚕️ ⚕️
— Блять, как же больно, — мычит от боли Чонгук, еле разлепляя слипшиеся веки. — У меня болит то ли спина, то ли задница. Ты меня вчера случайно по пьяни не трахнул? — И тебе доброе утро, — отвечает слегка хриплым голосом Чимин, что смотрит на друга, чуть привстав с постели. — Вот ты сволочь. Сам меня соблазнял и просил, а сейчас ничего не помнишь, — на этих словах Чонгук округляет глаза и задерживает дыхание, понимая, что вчера его жопу лишил девственности лучший друг. Чимин, замечая испуг в его взгляде, начинает хохотать и добавляет: — Да пошутил я! Не ссы! — Я не могу понять одного: по мне вчера что, колонна грузовиков проехалась? — Чонгук старается встать с постели, но боль в спине особо не даёт шевельнуться. — Я тебя вчера предупреждал, что сальто со стола на пьяную голову закончится как минимум переломом, но в тебе героизма было больше, чем здравого смысла. Так что это последствия того, что ты грохнулся на пол своей пятой точкой, и поверь, это было жёстко. Но уверяю тебя, если бы ты был трезв, то не полез бы второй раз на стол, чтобы прыгнуть оттуда снова. Правда, стол не выдержал твою тяжелую тушку, и, сломав его, ты вновь грохнулся на пол. Нам пришлось платить за сломанную мебель, а мне потом тащить такого громилу домой на своей хрупкой спине, — Чимин встаёт с места и, пару раз похрустев спиной и шеей, начинает искать свою одежду. — Мини, мне походу кранты, — Чонгук, держась за край кровати, кое-как опускает ноги на пол, но всё так же не может выпрямиться. — Я не могу выровнять спину, мне кажется, я сломал себе все косточки. — Так, прекрати плакать, как девочка, одевайся, я подброшу тебя до больницы, а в универе постараюсь прикрыть твою любящую приключения задницу, — Чимин, одевшись, направляется в ванну. — Давай быстрее, мы и так опаздываем на первую пару, мне бы успеть хоть на вторую, — бурчит он и скрывается за дверью. Чонгук приподнимается с места и, не делая резких движений, старается одеться. Медленно шагая в сторону шкафа, он достаёт с полки серые джинсы и белый свитшот. Надевает их и, смотря на себя в большое зеркало, старается поправить лохматые волосы. После того, как Чимин выходит из ванны, Чонгук направляется туда, чтобы стереть следы вчерашней ночи. Включив воду, он всматривается в маленькое зеркало, и отражение совсем ему не нравится: красные глаза, синяки, припухшее лицо — всё говорит о том, что они вчера на ура отпраздновали закрытие сессии. — Эй, хватит смотреть на себя, — резкий стук в дверь заставляет Чона вздрогнуть. — Гук-и, если я опоздаю из-за тебя, то поверь, ты поедешь не к вертебрологу, а прямиком в травматологию. — Да иду, не ворчи, как уличная бабка, бесишь, — его головная боль и ноющая спина дают о себе знать. Чонгук — студент KNSU, учится на третьем курсе вместе с Чимином. Последний жуть как гордится своим старшинством, хотя всего-то на пару месяцев раньше родился. Пак — прилежный ученик, а вот Чонгук отличается своим буйным характером и доставляет немало хлопот как другу, так и преподавателям. Чонгук, конечно, успевает в учёбе не меньше, чем Чимин, но и веселиться не забывает. Вот одно из его приключений и выходит ему боком. Чимин такими темпами скоро станет личной сиделкой для друга. Они оба приехали в Сеул из Пусана, следуя своей мечте стать знаменитыми футболистами. — Я готов, Мини, — волочится Чонгук, направляясь к выходу. — Боже, ну что за ребёнок, сколько тебе ещё раз повторить, что твой организм не создан для выпивки, — Чимин пару раз бьёт друга по попе, на что получает недовольное шипение. — Ах, ты специально? Можешь свои коротышки держать при себе, не видишь: одно движение, и я сломаюсь! — ворчит Чонгук, надевая кроссовки. — А вчера был прям героем. Пил так, будто завтра наступит апокалипсис, и он, видимо, наступил… Только в районе твоей задницы. Надеюсь, ты ничего там себе не сломал, — Чимин смотрит, как младший пытается нагнуться, чтобы завязать узел на шнурках, но не может из-за боли. — Иди сюда, Гук-и, — жалеет его Чимин и решает помочь, — ещё хоть грамм алкоголя вольёшь в свой организм, поверь, жить будешь один, я свалю к парням из триста третьей комнаты и переселю к тебе очкарика Сунхи. Вот он тебе вопросами мозги и вправит. — Да понял я тебя, прекрати угрожать, это как минимум статья, — смотря на друга, не сдаётся Чонгук. — Ты лучше прикрой меня перед тренером, а я сегодня открою карту и возьму больничный, иначе футбол буду смотреть только по телевизору, — Чон укладывает руки на плечи друга и прислоняется к нему всем телом. Они медленно шагают в сторону лифта, входят в него, Чимин нажимает на кнопку, и друзья молча спускаются вниз. Выйдя наружу, Пак подгоняет машину, пока Чонгук стоит, прислонившись к стене. Чон садится на переднее сиденье, и они трогаются с места. Подъехав к больнице, Чимин останавливается у входа и открывает дверь другу. — Больной, вас проводить до регистратуры? — он еле скрывает свою ухмылку. — Вот лиши мои уши своих подъёбок, — Чонгук с трудом вылезает из машины. — Не опаздывай, после пар прямо домой, — сказав это, он хлопает дверью, слыша, как Чимин смеётся позади него. — Да, мамочка, постараюсь не опоздать, а ты там не сломай спину, делая своё крутое сальто, — Чимин видит, как Чонгук разворачивается к нему и хочет уже ответить, но не успевает: машина отъезжает с парковки. — Вот же мелкий гадёныш! — рычит Чонгук, смотря вслед Чимину. — Выздоровею и потом тебе будет не так сладко, как сейчас, Пак Чимин, — он идёт в сторону входа и, войдя в здание, направляется к стойке регистратуры. — Мне нужен врач, у меня болит спина, — говорит он девушке. — Да, конечно, вам нужно к вертебрологу. Возьмите талон на онлайн-очередь и пройдите на второй этаж, кабинет пятьдесят пять, — она мило улыбается Чонгуку в ответ. Чонгук, взяв свой номер, поднимается на второй этаж с помощью лифта. Найдя нужный кабинет, он садится в кресло и ожидает своей очереди. Вокруг народу немного, что не может его не радовать. Чонгук смотрит на дверь, где указано имя врача: «врач-вертебролог Ким Тэхён». Когда наступает время Чона, он, постучав при входе, после одобрения входит в кабинет. Чонгук сразу же начинает осматривать светлое помещение: белые стены, такого же цвета жалюзи, кушетка, медицинский стол с разными приборами, рабочий деревянный стол и кожаное кресло, что пустует. Врача нет. Но голос раздаётся из процедурной и просит Чонгука присесть, на что он лишь послушно опускается на кушетку. По хриплому баритону врача Чон мысленно подмечает, что, скорее всего, он не молод и сейчас к нему выйдет мужчина лет за сорок. Эта информация даёт ему некое умиротворение, значит, врач со стажем за спиной, что поспособствует его скорейшему выздоровлению. Но когда слышатся шаги, Чонгук переводит взгляд в сторону процедурной и видит молодого доктора. На вид ему не больше тридцати, кареглазый брюнет в очках. Волосы врача красиво уложены назад, открывая вид на прекрасное лицо, слегка смугловатая кожа, тонкие губы цвета вишни и длинные ноги, обтянутые чёрными брюками. Белая рубашка на две пуговицы расстёгнута, и это заставляет Чонгука заострить взгляд на бархатной шее. Чон чувствует, как слегка потеют ладони, ему внезапно становится жарко, когда карие глаза доктора смотрят на него, будто обнажают самые сокровенные желания. Когда баритон чужого голоса доносится до ушей, он не сразу понимает смысл сказанного. Чонгук всё ещё продолжает изучать врача в белом халате, этот идеальный образ на минуту занимает все его мысли, заставляя слюну собраться во рту, отчего Чон сглатывает её, желая убрать давящий ком в горле. — Молодой человек, — врач подходит к нему и, слегка нагнувшись перед пациентом, машет рукой, желая привести в чувство. — Вы слышите меня? Чонгук смотрит, чуть расширив свои оленьи глаза, когда перед ним открывается вид на острые ключицы. Если можно было бы раздеть взглядом, Чон бы уже это сделал. Он не может понять, что так притягивает его в этом мужчине. И с каких пор его вообще притягивает сильный пол? Ранее такого не было. Чонгука всегда манили девушки, но то, что происходит сейчас, неподвластно его разуму. Будто тело действует отдельно от рассудка под влиянием чар этого секси-доктора. Чонгук мысленно понимает всё, слышит каждое слово, но ощущает себя прикованным к кушетке, не в силах перестать смотреть на мужчину. Когда перед взором он видит прекрасные длинные пальцы, что машут ему, то понимает, насколько этот незнакомец красивый. Не иначе как бог олимпа, спустившийся с небес, покоряет простых смертных своей красотой и, не щадя, ловит жертв в свой капкан. Чонгук вздрагивает лишь тогда, когда врач кладёт руку на плечо и его прошибает тепло чужого тела. — Ой, да, простите, — Чон старается привести свои мысли в порядок, резко отводит взгляд и начинает краснеть от стыда. Врач улыбается и непонимающе качает головой, после чего отходит к своему рабочему месту и садится в кресло. — На что жалуетесь? — задаёт вопрос Тэхён. — У меня болит спина, — всё так же смотря в пол, отвечает Чонгук. — Ну, это понятно, раз пришли ко мне. Что случилось? Перестарались ночью? — Тэхён прикусывает нижнюю губу, стараясь не смущать парня, но на деле это оказывается достаточно сложно. — А? — Чонгук поднимает глаза и не скрывает своего удивления. Он не может понять, почему превратился в мямлю перед этим мужчиной. — О чём вы? — Я Ким Тэхён, врач-вертебролог, если расскажете подробно ваши жалобы, то стану вашим лечащим врачом. Как вас зовут? — мужчина смотрит на него, при этом пальцами играясь ручкой. — Я Чон Чонгук. Вчера упал, а сегодня проснулся от болей в спине. Не могу делать резких движений, — Чонгук пристально смотрит на манящие длинные пальцы и резко отводит взгляд, мысленно ругая себя. — Могу я вас осмотреть? — Тэхён встаёт с места и, подойдя к медицинскому столику, достаёт из пачки белые перчатки, надевает их и встаёт возле Чонгука. — Что осмотреть? — Чон смотрит наверх, прямиком в карие глаза. — Конечно вашу спину, Чонгук. Давайте не будем затягивать осмотр и впустую тратить наше время, — Тэхён взглядом намекает пациенту лечь на кушетку. Чонгук выполняет просьбу и медленно располагается на кожаной поверхности, стараясь при этом не делать резких движений. Врач, подойдя к нему, слегка поднимает свитшот и начинает осматривать спину на наличие гематом. Одной рукой касается белоснежной кожи, и Чонгук слегка вздрагивает от контраста температур. Тэхён бережно осматривает гематомы, что постепенно обретают синеватый оттенок. Явные повреждения мышечных тканей, что приводят к растяжению от сильного удара. Врач отходит от пациента и снимает перчатки, выбрасывая их в урну. — Можете присесть, я закончил, — говорит ему Тэхён, а сам садится за свой рабочий стол. — Работаете или учитесь где-то? Сколько вам лет? — он берёт листочек и начинает что-то писать. — Я учусь в KNSU. Состою в молодёжной сборной по футболу. Мне двадцать один, — отвечает Чонгук, вернувшись в сидячее положение. — О, будущий футболист, гордость страны. Ну, если вы не против, я перейду на «ты», так как вы намного моложе меня, — подняв на него взгляд, смотрит Тэхён. Чонгук, глядя на него, мысленно отмечает, как чертовски красиво он смотрится в этих очках. Данный аксессуар придаёт врачу ещё больше загадочности и пленит Чона, отчего он, покачав головой, старается успокоить свой разум, что медленно туманится неким наваждением. Чонгук не должен что-либо испытывать к мужчинам, это неправильно. Это против природы. Это измена своим принципам. Нельзя даже в мыслях думать о мужчине. Он резко отводит взгляд, смотрит куда угодно, лишь бы не в манящие карие глаза доктора. — Да, можете, — руками сжимая бёдра, отвечает Чонгук. — Хорошо, Чонгук, — Тэхён опускает взгляд. — Тебе нужно сдать пару анализов и с результатом подойти ко мне, а после я назначу тебе необходимые процедуры и лечение, — он встаёт с места, направляется в сторону двери и, открыв её, вызывает медсестру. — Проводи его на нужный этаж, — говорит врач девушке. Чонгук поднимается и, поправив одежду, выходит из кабинета следом за медсестрой, которая сопровождает его в лабораторию. Сдав нужные анализы, Чон ожидает результатов, сидя в коридоре. Спина ноет от боли, но, не получив должного лечения, он покинуть больницу не может, понимая, что не вынесет всего этого кошмара дома. Когда спустя час выходит медсестра, держа в руках бумаги, Чонгук поднимается со своего места, забирает у неё документы и направляется обратно к врачу. Постучав в дверь и услышав одобрение, он входит в знакомый кабинет и кладёт на стол результаты анализов. Тэхён внимательно изучает их, пока Чонгук садится на стул, расположенный напротив. — Ну что ж, Чонгук, у тебя есть аллергия на какие-нибудь препараты? — Тэхён смотрит на него, пристально изучая, отчего Чон снова теряется, тушуясь от взгляда, и понимает одно: как бы брутально тот не выглядел, в его взгляде присутствуют нотки детской невинности, что магнитом тянут к себе Кима — тридцатилетнего мужчину. А ведь он давно прошёл стадию подростковой влюблённости с первого взгляда и, честно, не может ответить самому себе, почему залипает на парня, который намного младше него. — Нет, аллергии нет, я полностью здоров. И всё было бы нормально, если бы я вчера не выпендривался перед друзьями и не показывал свои хреновые умения в сальто, что привели к моему нынешнему состоянию, — он снова хватается за спину и начинает массировать место ушиба. — Всё понятно, — Тэхён отводит взгляд, но не может скрыть улыбку. «Какой же он милый, просто кроля», — мысленно констатирует Ким забавный факт и ставит галочку в своём восхищении этим парнем. — Ну, что со мной, доктор? Я не могу подолгу прогуливать тренировки, тренер меня заживо закопает. У нас скоро матч, а я, как капитан и главный нападающий, должен присутствовать на нём, — Чонгук действительно переживает насчёт этого. — Тренировки и резкие движения исключаем из списка планов, а также нагрузки. Желателен постельный режим, а там дальше постепенно включим чередование покоя и физической активности. Я пропишу тебе обезболивающее, мази и уколы. Если через пару дней не отпустит, то сменим лечение. Будь на связи со мной, далее пропишу физиотерапию и тёплые компрессы, — Тэхён поднимает взгляд на юношу и протягивает рецепт. — У тебя есть кто-нибудь сопровождающий? Или кто-то, кто будет заботиться о тебе? Ну, там, девушка или парень. — Нет, я сам могу дойти до дома. Я родом из Пусана, родителей здесь нет, лишь друг. А на девушку как-то времени не было. И вообще, какое отношение это имеет к моей больной спине? — удивляется Чонгук такому вопросу. Тэхён нервно дёргает ногой и старается успокоить внутреннюю радость, что волной накрывает его сознание. Ким смотрит в чёрные глаза напротив и прикусывает нижнюю губу, чтобы спрятать улыбку. — Так, если хочешь, могу сделать обезболивающий укол, тогда тебе полегчает, — Тэхён поднимается с кресла и только хочет пройти в сторону препаратов, как его останавливают. — Не-не! — Чонгук резко вскакивает и ойкает от боли, одной рукой придерживая спину. — Попа — это моё святое место, и я ни в коем случае не подпущу к ней никого, — он берёт со стола листок с рецептом и отходит к двери. — Спасибо большое. Тэхён смотрит на трусишку перед собой и не может скрыть умиления: — Там внизу я написал свой номер, если что, звони, — кричит вслед пациенту, что уже исчезает за дверью. Чонгук выходит из больницы и, перейдя дорогу, направляется в сторону аптеки. Он входит в помещение и, подойдя к кассе, смотрит на провизора, который мило здоровается с ним. — Можете дать мне эти лекарства? — Чонгук протягивает рецепт врача. Аптекарь, взяв бумажку, отходит от кассы и начинает поиски нужных лекарств. Собрав их за несколько минут, он считает стоимость. В это время Чонгук рассматривает препараты по отдельности, и взгляд его падает на странную упаковку. Внимание привлекает необычная форма таблеток, что нарисованы на пачке. Чон открывает упаковку и вынимает оттуда блистер, поднимая шокированный взгляд на провизора. — Это вообще нормально? — чуть повышает голос Чонгук. — Как я их буду глотать? Они громадные! Это что за убийца нервных клеток? Я же могу и задохнуться от такой торпеды, — он кидает лекарство обратно на стол. Провизор еле скрывает улыбку и, покачав головой, продолжает своё дело. — Вы, конечно, шутник. Впервые видите ректальные свечи? — Свечи? — Чонгук снова берёт в руки эту хрень и начинает рассматривать её. — И что мне с ними делать? Зажигать в комнате и вдыхать запах? — Вы реально не знаете, что такое ректальные свечи? — аптекарь смотрит на него удивлённым взглядом. Чонгук лишь качает головой и ждёт ответа, пристально глядя на парня. — Ну вы даёте! Эти свечи ставят, кхм, — чуть покашливает он в кулак, — в задний проход. Чонгук, мягко говоря, охреневает от услышанной новости. Не то, чтобы он глупый деревенский парнишка, просто ранее ему не приходилось иметь дело с врачами. Лишь лёгкие простуды, приём у стоматолога и медицинский осмотр, не более. — Я так понимаю, мне эту огроменную штуку вставлять в свою задницу, в то место, которое считается выходом, а не входом? — не унимается Чонгук, думая, что, может, что-то не так расслышал. — Да, это прям туда, — подтверждает слова Чона аптекарь. — Да вы вообще очумели со своими лечениями, не знаете уже, куда вставить свой грёбаный препарат, решили добраться и до попы пациентов? А хрен вам! Не видать вам моей задницы! — Чонгук начинает злиться и повышать голос на провизора. — Сэр, прошу вас успокоиться и не повышать на меня голос, иначе я вызову полицию, и вас арестуют за хулиганство, — аптекарь, сложив все лекарства в пакет, протягивает его Чонгуку. — Вы покупать будете эти таблетки? Претензии к вашему врачу, а не ко мне. Свои гомофобные причуды обсудите с ним, — он кладёт свечи в пакетик и смотрит на Чона. — Конечно, обсужу, — Чонгук расплачивается с провизором. Ему сейчас проблемы с полицией ни к чему. Если вспомнить, что тренер у него — сам дьявол, то он может вылететь из команды, как футбольный мяч. Чонгук выходит из аптеки и, снова перейдя дорогу, возвращается в больницу. Он заподозрил неладное ещё тогда, когда поймал на себе необычный взгляд врача, что заставил его напрячься всем телом. У каждого своё видение мира, углубляться в эту тему парень не стал. И даже когда врач спросил о девушке, касаясь личной жизни, Чонгук решил не зацикливать на этом внимание, ссылаясь на простую формальность. А сейчас пазл сложился окончательно, и Чон понял цель каждого адресованного в его сторону слова. Тэхён просто хочет переманить его мягкую задницу в омут радужных единорогов, где этим рогатым ослом выступает сам Тэхён. Которому, по всей видимости, не терпится сунуть в него свой причиндал. Чонгук в этом вопросе — непробиваемая стена, без боя в лапы голубой армии он не сдастся. Чон входит в больницу. Спина жутко болит от напряжения, но он воин, ему не страшны людские страдания. Он хочет возмездия. Пройдя среди людей, что сидят у кабинета вертебролога, несмотря на шум и гам, парень просто врывается в кабинет и натыкается на Тэхёна, который осматривает больного пациента. — Чонгук? — изумлённо изучает его врач. — Что-то случилось? — Да, случилось! — рычит на него Чон. — Ты что, голубой хер, хотел меня в своё болото затянуть? Я ещё по твоим косым взглядам и странным вопросам почуял радужную дымку из дырявой избушки, — он всё так же стоит у дверного косяка, не прикрыв дверь, и громко озвучивает свои мысли. — Ты что такое говоришь? Думай, прежде чем кидать в меня своим тапком, — Тэхён старается утихомирить буйного пациента. — Я в тебя не то что тапком, я в тебя ботинком кину! — не унимается Чонгук. — Можешь истерить в другом месте? Ты права не имеешь на меня орать! И вообще, что я тебе сделал, пока ты отсутствовал вне зоны моего якобы голубого радара? Твои боли в спине дошли до мозга и парализовали здравый смысл? — Тэхён тоже не уступает, поскольку замечает косые взгляды пациентов, что собираются на представление, где главный герой унижений он один, и это жуть как бесит. И милый, симпатичный Чонгук перевоплощается в нечто ужасное на его глазах, а он ведь ему понравился. Тэхён снова убеждается, что внешность обманчива. Он много раз бывал в шкуре доверчивого придурка, где над ним нагло издевались за спиной, пока Ким слепо верил. И ощущать подобное снова ему совсем не хочется. Чонгука злит такой ответ, и он желает насолить ещё больше, ведь зрители смотрят. — Не знаю, что у вас там за игры, но к моей заднице вы больше и близко не подойдёте, — Чонгук пальцем тычет перед Тэхёном. — При чём тут твоя задница вообще, если я лечу твою спину? — врач приподнимает одну бровь и отходит от пациента, который, расширив глаза, наблюдает за этим представлением. — Ты мне эту гадость прописал, вот и вставляй эти свечи в свою задницу! — Чонгук швыряет в него препарат, который купил в аптеке. Люди странно косятся на него, но он старается не обращать на это внимания. — И больше ноги моей тут не будет! Чёртов гомосек. — Ещё одно оскорбление — и я позову охрану, — Тэхён сдерживается из последних сил. Да, он взрослый мужчина, но слова этого юноши окончательно выводят его из себя. Чонгук ничего не говорит и, развернувшись, направляется в сторону выхода. Его невыносимо сильно злит сложившаяся ситуация, хотя прежде такого не наблюдалось. Чонгук ловит такси и уезжает из этого чёртового места, искренне надеясь, что больше никогда не вернётся.⚕️ ⚕️ ⚕️
Приехав домой, Чон скидывает с себя одежду и, мыча от боли, ложится на кровать с намерением немного отдохнуть. Боль усиливается и не даёт заснуть, хотя сон пытается волной накрыть сознание. Чонгук встаёт с постели и начинает копошиться в пакете, выуживая оттуда мазь и нанося её на больное место. Затем он возвращается к кровати, укутывается тёплым одеялом и медленно проваливается в сон. Резкий шум заставляет Чонгука вздрогнуть и еле как разлепить глаза. Через сонную пелену он видит напротив себя Чимина, который, откинув рюкзак, валится на кровать. — Мини, ты чего так поздно? — хриплым голосом спрашивает Чон. — Да тренер, сука, задолбал, заставлял всю команду отгребать за тебя, придурка. Поверь, как только поправишься, я тебя самолично покалечу. Покажу тебе, каково это — искать приключения на пятую точку, а после отлёживаться впустую и бездельничать, — Чимин переворачивается на спину и устало выдыхает, смотря в потолок. — Знаешь, и мне тут несладко. Попался врач-гей, чуть не затянул к себе в болото, еле выбрался, — Чонгук устало потирает переносицу и снова испытывает адскую боль, что волной проходится по всей спине. — Ну-ка, отсюда поподробнее, — Чимин приподнимается на кровати и, приняв сидячее положение, пристально смотрит на Чона. — Что там было? Тебя пытали? Ты уже не девственник, всё, я потерял тебя как мужика? Ты пассив или актив? — Эй, стопэ, — Чонгук хнычет и садится на постели. — Какие активы, какие пассивы? Ты совсем охренел уже? Я всё ещё в строю нормальных мужиков! Меня хотели переманить, но у них не вышло. Врач оказался геем, но я ему всё высказал и сделал это прямо на глазах у пациентов. Теперь люди дважды подумают, прежде чем идти к нему. — Я нихрена не понял, может, просветишь меня? — Короче, всё началось ещё в его кабинете: странные вопросы про мою личную жизнь, мол, есть ли у меня девушка, попытки ограничить секс и прочее. Всякие соблазнительные взгляды, манипуляции руками, а потом он внаглую решил добраться до моей задницы. Видите ли, я отказал ему сделать укол в свою попу, так он решил завоевать её через какие-то странные лекарства. Как там их? А, да, свечи! Представь, я должен был их вставлять прямо туда, в выход, что никак не может быть входом! Но я-то не придурок, расспросил всё у аптекаря и вернулся в больницу, кинул эти свечи этому гомосеку в лицо. Поставил наглую голубятину на место, так что я цел и невредим, — Чонгук гордо расправляет плечи, насколько позволяет больная спина, и, приподняв голову, статно смотрит на друга. — Ты больной, Гук-и? — Чимин в шоке, он не знал о тёмной стороне своего друга, всегда думал, что у Чона всё в порядке, но вчера он, по-видимому, повредил не только спину, но и голову. — Тебе стоит проверить голову, вдруг мозг сдвинулся немного, а может и много. Это уже скажет врач. Ты полный идиот. Я не знал, что мой друг детства — гомофоб. — Ты про что, Мини? Я тебе по факту говорю, — удивляется Чонгук реакции друга. — Свечи — это такое лекарство, оно к геям не имеет никакого отношения. Это было и до тебя, ты не первооткрыватель. Тебе в детстве не ставили свечи, не делали клизму? Это всё нормальные вещи. А вот ты походу ударился головой. На месте врача я бы тебя в дурку сдал или хотя бы вызвал полицию, — Чимин машет рукой и, поднявшись с кровати, подходит к шкафу с целью переодеться. — Ты о чём? — недоумевает Чонгук. — Я говорю, что ты дебил, которого ещё поискать надо. Ты выставил себя полным идиотом, хорошо, что меня там не было. Тебе не вставляли свечи? Неужели дома у вас не было этого чуда? У нас было, мама часто его использовала, когда я температурил, а таблетки не помогали. Вот ответь мне, Чонгук, ты вроде не из деревни, мы росли в достаточно развитом городе, а не где-то в глуши, почему ты такой отсталый? Или ты гомофоб? Ты скажи, постараюсь следить за своим лексиконом, не дай боже ещё задену твоих породистых тараканов, и ты их на меня натравишь, — Чимин пристально смотрит на друга, откинув джемпер. — Значит, вот почему все так смотрели на меня… — Чонгук округляет глаза и хватается за голову. — Но всё равно он виноват, нужно было мягко сказать, что и зачем, спросить, пользовался ли я этим ранее. Нельзя с бухты-барахты выписывать такой рецепт! — Ты придурок, и я останусь при своём мнении. Держи своих тараканов от меня подальше, — Чимин берёт полотенце и направляется в сторону ванной. — Тебе стоит извиниться, вдруг ты человеку жизнь сломал или испортил психику, что ещё хуже, — исчезает за дверью, оставляя друга со своей совестью наедине. Чонгук облажался, и от осознания этого ему становится не по себе. Он обидел человека на пустом месте, и послевкусие щекочет его совесть. В памяти всплывает лицо того врача, который в недоумении стоял перед ним, и Чон теперь понимает, насколько глупо выглядел в его глазах. А ведь Тэхён симпатизировал ему как врач. Быть может, немного и как человек. Увы, завтра нужно ехать к другому врачу, не идти же обратно туда, где опозорился на всю больницу.⚕️ ⚕️ ⚕️
Утро Чонгука начинается с болей, от которых ему хочется выть и лезть на стену. Средство, которым вчера намазал его Чимин, не особо помогает. Чонгук стонет в голос и чуть приподнимается, наблюдая за тем, как друг стоит перед зеркалом и прихорашивается. Чон мычит себе под нос, встаёт с кровати и принимает сидячее положение. — Ну что, проснулся? — Чимин укладывает волосы, зачесывая их назад. — Ты достал меня за ночь, стонал всё от боли и не дал поспать. Поэтому одевайся, я отвезу тебя в больницу. И попробуй только там что-нибудь учудить! — он переводит взгляд на друга. — Давай, шевелись, Гук. — Я туда больше не вернусь, — Чон опускает взгляд и прикусывает нижнюю губу. — Мне стыдно за вчерашнее. — Я не садист, а ты не камикадзе, чтобы возвращаться в ту больницу. Мы поедем в частную клинику. Пока ты спал, я пошарился в поисковике и нашёл хорошего врача. Отзывы тоже положительные. Так что собирайся, я не хочу терпеть твою кислую морду, — Чимин направляется в сторону кухни. — Я пока приготовлю завтрак, а ты умойся, оденься и дуй ко мне. Чимин выходит из комнаты, а Чонгук потихоньку поднимается и направляется в ванную. Умывшись и одевшись, он покидает комнату и идёт на кухню. Друзья молча приступают к трапезе. Плотно позавтракав, они выходят из дома, спускаются вниз и садятся в машину. Чимин вводит координаты больницы в навигатор и отъезжает от дома. Автомобиль останавливается возле частной клиники. Чонгук смотрит по сторонам и подмечает мысленно, что здание очень большое. Девять этажей и три постройки, что стоят рядом. Пока Чонгук теряется в своих мыслях, сзади машина начинает сигналить — нельзя же долго задерживаться у входа. — Гук-и, я пошёл бы с тобой, но ты знаешь, я, как твой заместитель, должен быть на тренировке, иначе тренер закопает нас обоих, — Чимин понимает, что нужен сейчас другу, но в то же время и пропустить учёбу не может, иначе влетит обоим. — Езжай, прикрой только меня и всё, — Чонгук вылезает из машины и, попрощавшись с другом, направляется в сторону входа. Войдя внутрь, он подходит к регистратуре и, узнав нужный кабинет, идёт в сторону указанного места. Чонгук старается унять внутреннюю панику, что медленно овладевает им. Совесть пожирает при виде врачей, и картинки вчерашнего дня одна за другой всплывают в памяти, но он пытается отгонять всё. Стоит меньше вспоминать неприятные события и наконец-то получить нужное лечение, иначе он скоро выть начнёт от боли. Чонгук, не увидев никого у входа в кабинет невропатолога, стучит в дверь и при получении разрешения входит внутрь. Чон смотрит по сторонам и видит врача, который сидит в кресле и что-то заполняет в документах. Он садится напротив стола и пристально рассматривает знакомый силуэт. И лишь когда доктор поднимает на него свой взгляд, парень узнает в этих знакомых чертах вчерашний кошмар. Перед ним сидит Тэхён. Чонгук шокирован сложившимся раскладом и, признаться, всего ожидал от этого дня, только не столкновения с прошлым. — Ты?.. — Чонгук раскрывает рот в немом шоке, но быстро замолкает. Слова будто застревают в горле и не могут вырваться наружу. — М, какая судьбоносная встреча, — Тэхён снимает очки и кладёт их на стол, а сам спиной прислоняется к креслу и пристально смотрит в ответ. — Ты меня преследуешь? Мстишь за вчерашнее? — Чон немедля вываливает наружу все свои мысли, что крутятся в голове. — Ага, выследил тебя, понял, куда ты едешь, вошёл в больницу с чёрного входа, убил врача, надел на себя белый халат и ожидал тебя здесь, чтобы наконец-то отомстить за всё, — Тэхён говорит это с серьёзным выражением, что наводит панику на парня, который меняется в лице от услышанного. — О-Отомстить? Мне? — Чонгук сглатывает ком в горле и пристально смотрит в карие глаза доктора. — Да, так что выбирай, какую смерть предпочитаешь? — Тэхён укладывает руки на столе и скрещивает длинные пальцы. — Смерть? — Чонгук поднимается с места и медленно начинает отступать назад. Он бросает взгляд на дверь, мысленно измеряя расстояние. На секунду ему кажется, что оно превращается в километры. И он чувствует себя жертвой из ужасов, будто фильм оживает в реальной жизни. Тэхён встаёт с кресла, подходит к двери и закрывает её, пряча ключ в карман. Чонгук всё больше пятится назад и, когда лопатки касаются холодной стены, внезапно вздрагивает, а туман в голове рассеивается. Врач делает шаги в его сторону и видит, как пациент сжимает руки в кулаки. — Только попробуй тронуть меня, я тебя ударю, — угрожает ему Чонгук, через боль принимая боевую позицию. — Ну, ударь, посмотрим, кто будет быстрее: мой скальпель или твоя рука? — Тэхён останавливается в шаге от Чона. Чонгук не отрывает взгляда от врача и чувствует себя загнанным в угол крольчонком. Внезапный страх овладевает телом, которое понемногу начинает подрагивать. Чонгук старается унять дрожь и сильнее сжимает руки в кулаки. — Ну, что стоишь? — Чонгук уже желает поскорее это всё закончить. — Ты мне не тыкай, молокосос, — Тэхён преодолевает шаг, что разделяет их, и встаёт напротив Чона. Смотрит пристально, изучая вблизи парня, который поднимает на него взгляд и готовится ударить, а потом крепко хватает Чонгука за запястья и держит его руки. — Ну, бей, что стоишь? — Чон закрывает глаза и подставляет лицо, понимая, что заслужил это. Тэхён всматривается в черты лица несносного пациента и подмечает, что, несмотря на перчинку в характере, Чонгук очень даже симпатичен. Ким действительно является геем, но широко о своих предпочтениях не распространяется. Лишь узкий круг знает о его наклонностях, и сейчас, стоя напротив этого парнишки, он еле сдерживает себя, чтобы не коснуться манящих губ. Тогда он точно получит по физиономии, что как-то ещё переживёт, а вот терять второй подарок судьбы ему не особо хочется. Сегодня по случаю у него был единственный выходной, но близкий друг из-за проблем в семье попросил заменить его в клинике, на что Тэхён неохотно согласился. День был как день, пока этот парень не вошёл в кабинет и не озарил своим приходом скучное начало. — Как твоя спина? — Тэхён отходит от Чона и нехотя отпускает его запястья. — Я пошутил, это тебе за вчерашнее. Чонгук открывает глаза, начинает часто моргать и наблюдает, как Тэхён садится на своё место. Парень яростно потирает запястья, будто на них клеймо оставили. Кожа словно в огне горела, а сейчас холод немного раздражает, ему нравилась тёплая ладонь Кима. И этот факт вновь заставляет его злиться на себя. Прежде он никогда не испытывал столь смешанных чувств от одного прикосновения. Разве это нормально? Почему ни одна девушка не вызывала в нём подобного спектра эмоций? И это его реально пугает. — Что ты сказал? — Чонгук смотрит, как тонкие губы что-то говорят, но из-за шума в ушах не может различить ни слова. — Неисправимый, упрямый ребёнок, — качает головой Тэхён. — Я говорю сядь, долго не стой. У тебя же спина болит. Чонгук возвращается на место и, опустив взгляд, заостряет свой слух, не желая упустить ни слова. — Я заменил друга на один день. Я не преследовал тебя, это всего лишь глупая случайность, — хотя Тэхён не считает это глупым, напротив, ситуация кажется ему иронией судьбы. — Если хочешь, я вылечу твою спину, вижу, тебе совсем плохо. Я назначу тебе физиотерапию, тёплые компрессы и массаж. А также лекарство, что в обязательном порядке ты должен принимать. Будешь следовать всем моим рекомендациям, если хочешь снова вернуться к футболу без каких-либо осложнений. Мы и так затягиваем с лечением, — серьёзно отвечает Тэхён, попутно выписывая направления на процедуры. — Я очень хочу вернуться в спорт, — чёрные глаза блестят от этих слов, и сердце пропускает удар от предвкушения скорого возвращения на поле. Футбол — его жизнь. — Вы же поможете мне? — Опа, на «вы» перешёл, хитрец, — Тэхён протягивает ему направления. — Примешь эти процедуры и бегом ко мне, а массаж я сделаю тебе сам. Думаю, на завтра уже почувствуешь облегчение, хотя и лекарства никто не отменял. Если будешь строго следовать моим указаниям, то скоро сможешь увидеть поле и даже попинать свой мяч, — улыбается врач, видя, как Чонгук начинает радоваться этой новости. Чон, пройдя все нужные процедуры, возвращается обратно. Занимает место на диване и покорно ожидает своей очереди. С замиранием сердца замечает, что после назначенного лечения врача боль в спине немного отступает. Надежда на скорейшее выздоровление, как маленький фитилёк, озаряет его изнутри. Когда дверь открывается и кабинет покидает пациент, Чонгук поднимается с дивана и проходит в освободившееся помещение. Войдя, он видит Тэхёна, что стоит рядом с медицинским столиком и обрабатывает руки спиртом. — Пройди внутрь, я сделаю массаж. — Мне уже полегчало немного, — делится он ощущениями и следует за доктором. — Я рад, Чонгук. А теперь снимай верхнюю одежду и ложись спиной вверх, — Тэхён берёт массажное масло с ароматом лаванды. Чонгук послушно снимает верхнюю одежду и ложится на массажный стол. Тэхён подходит к нему и слегка застывает от вида открывшейся картины: широкие плечи, правая рука забита татуировками, и разные узоры на ней заставляют заострить внимание, сильное накаченное тело… Всё это пускает дрожь по телу Кима, и он мысленно молится, чтобы у него не встало то, что не должно сейчас реагировать на Чонгука. Он представляет свою неловкость, когда пациент повернётся, а тут из штанов Тэхёна выглядывает явный бугорок. Ким открывает масло, наносит немного на крепкое тело и начинает плавно двигать руками, постепенно распределяя жидкость по белоснежной коже. Ладонями чувствует её мягкость, что заставляет дыхание участиться, но Тэхён держится. Он ранее не испытывал такой спектр эмоций. Вулкан, что спал столько лет, наконец-то просыпается, выбрасывая на поверхность тайные желания. Чонгук, в свою очередь, каждой клеточкой ощущает тепло чужих рук. Длинные пальцы, словно шёлковый бархат, приятно касаются кожи и пускают мурашки по всему телу. Сердце гулко бьётся в груди, глаза сами по себе прикрываются, и тело полностью отдаётся в умелые руки. Чонгук от приятных ощущений полностью теряет нить реальности и начинает засыпать под движения врача. — Чонгук, — Тэхён чуть толкает его в плечо, дабы разбудить соню. — Ты слышишь меня, кроля? — врач улыбается, наблюдая за тем, как Чон, повернув голову набок, мило посапывает после его массажа, и он готов поклясться, что это самое милое, что он видел когда-либо. — Просыпайся, Чонгук, — он старается максимально понизить свой тон, чтобы ненароком не напугать парня. — Да… — тянет Чонгук, разлепляя свои веки. — Я проспал, Мини, — спросонья обращается он к другу, но вздрагивает, когда видит перед собой Тэхёна в белом халате, и принимает сидячее положение. — Я закончил! Надеюсь, тебе стало лучше? — взволнованно спрашивает Тэхён. — Да, док, намного лучше, спасибо, — осторожно выгибается Чон в спине и не чувствует привычную острую боль. — Да вы просто волшебник, а ваши руки — чудо, — радуется Чонгук, наконец-то он сегодня сможет хотя бы немного выспаться. Тэхён радуется подобной реакции и облегчённо выдыхает, видя, как юноша доволен его работой. А многое ли нужно для человека, который симпатизирует тебе своим видом и лёгкой перчинкой в характере? — Я пойду, — Чонгук начинает копошиться и искать свои вещи, одевается и идёт следом за Тэхёном. Чон только хочет поблагодарить и выйти из кабинета, как голос врача останавливает его. — Чонгук, не забудь про мази, таблетки и свечи, так процесс выздоровления пойдёт быстрее. Завтра в моей клинике, я там буду до пяти вечера. Постарайся прийти пораньше, тебе на пользу. — Хорошо, док, спасибо вам, — говорит Чонгук и покидает кабинет.⚕️ ⚕️ ⚕️
Вернувшись домой и войдя на кухню, он видит Чимина, что крутится у плиты и готовит ужин для них. — Привет, Мини, — Чонгук достаёт бутылку воды из холодильника и начинает пить. Чимин взглядом изучает друга, который немного меняется и становится похожим на человека. Щёки обретают лёгкий розовый окрас, круги под глазами проходят, и парень в целом больше не напоминает ходячего мертвеца. — Вижу, тебе лучше, зомби-апокалипсис на сегодня откладывается, не так ли? — Чимин рад посвежевшему другу, который больше не мычит от боли и более-менее двигается. — Ты не поверишь, я встретил волшебника, его руки творят чудо! — Чонгук ставит бутылку на стол и присаживается на стул, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Неужто встретил Дамблдора? — Чимин ставит суп из морепродуктов напротив друга и садится рядом. — Лучше, я встретил вчерашнего доктора, он почти что вылечил мою спину, и мы поладили. Он классный чувак, на минуточку, — взяв ложку со стола, Чон приступает к трапезе, после того, как боль слегка отпустила, у него и утерянный аппетит появился. — Это вчерашний врач, которого ты опозорил при пациентах, обзывая геем? — Чимин удивляется такому заявлению. — Да, тот самый чувак, — Чонгук заталкивает в рот всё, что только может вместить, он очень голоден и понимает это сейчас, когда вкусовые рецепторы берут верх над болью. — Я думал, он тебя как минимум убьёт скальпелем, спрячет в морге или закопает на территории больницы. Ну, я бы точно так сделал после твоих закидонов. — Ну, как видишь, не все такие больные, как ты, есть адекватные люди, которые отвечают добром на зло, — Чонгук не перестаёт подъёбывать друга, это одно из любимых его занятий. — Вижу, у кого-то язычок заострился? Видимо, больше спинка не беспокоит? — Чимин пару раз несильно бьёт Чонгука по голове. — Надеюсь, ты, пустая башка, извинился перед интеллигентным врачом, что спас тебе жизнь? Чонгук так и застывает с выпрямленной рукой, что тянется к кимчи, и второй рукой даёт себе по лбу: — Блин, я же забыл извиниться! Дырявая башка, — не перестаёт Чон ругать себя и бить по лбу. — Прекрати бить свою и так не шибко здоровую голову, иначе лишишься последнего разума, а мне ещё с тобой жить, — не перестаёт издеваться Чимин. — Завтра извинишься. Он же прописал тебе какие-нибудь процедуры? — Да, всё по схеме: физиотерапия и массаж. Дома — таблетки и мази, а дальше посмотришь, я вернусь на поле. Иначе чувствую, как мои мускулы тяжелеют с каждым разом. — Завтра всё устроим. Купим коробку конфет и хороший алкоголь, и ты с этим наглядно извинишься, — говорит Чимин, запуская в волосы друга руку и убирая пряди назад, пока этот оленёнок забивает свои щёки едой.⚕️ ⚕️ ⚕️
Чонгук входит в больницу, и все ожидаемо смотрят на него удивлёнными взглядами, видимо, слухи распространились молниеносно по персоналу этого отделения. Чон старается улыбаться, несмотря на косые взгляды, и, войдя в лифт, поднимается на нужный этаж. Пройдя по коридору, он добирается до нужного кабинета и, предварительно постучав, осторожно входит внутрь. Чонгук смотрит на Тэхёна, который изучает разные бумажки и, подойдя к его столу, ставит на поверхность красивый пакет. Врач поднимает взгляд и видит перед собой Чона, что сжимает губы и смотрит на него, взглядом намекая на подарок. — Это что, Чонгук? — удивляется Тэхён. — Я бы хотел извиниться перед вами за своё недавнее поведение, и это маленький презент, чтобы загладить вину, — Чонгук одной рукой толкает пакет ближе к Тэхёну. — Думаю, это лишнее, — врач протягивает подарок обратно. — Я взятки не беру, — с серьёзным лицом отвечает Тэхён. — Это не взятка, — отрицательно мотает головой Чонгук. — Я всего лишь хочу загладить вину и не более, — он снова протягивает ему пакет. — От чистого сердца, поверьте мне. — А что там? — Тэхён понимает, что не может отказать ему, и заглядывает в пакет. — Коньяк и конфеты, — улыбается врач, смотря на пациента, — неизменная закономерность. Ладно, извинения принимаются. Как ты себя чувствуешь? Боли отпустили? — Да, мне полегчало, хоть и немного, но спал ночью. — Рад за тебя, а теперь дуй на процедуры и возвращайся потом ко мне, — Тэхён убирает подарок под стол. Чонгук выходит из кабинета врача и не может скрыть улыбку от резко поднявшегося настроения. Конечно же, он не ожидал, что его так быстро простят за столь жёсткий косяк. Пройдя все процедуры, Чон снова возвращается к Тэхёну, ему больше нравится компания этого врача, чем других. Парень подмечает, что рядом с Кимом он ощущает себя комфортнее, будто рядом с ним не просто доктор, а родной человек. Войдя внутрь, Чон сразу проходит в массажный кабинет, снимает верхнюю одежду и ложится на кушетку. Тэхён немедля начинает свой волшебный массаж, как называет его Чонгук. А рукам врача он чуть ли не в любви признаётся, плавные движения по спине так расслабляют и заставляют отвлечься от боли. Чонгук, как всегда, засыпает во время процедуры: всё-таки бессонные ночи дают о себе знать, и от рук Тэхёна его вырубает. — Кроля, просыпайся! — Тэхён рукой касается лба и убирает чёрные пряди. — Соня, просыпайся, — врач не может скрыть своего умиления, смотря на этого спящего крольчонка. Чонгук нехотя открывает глаза и приподнимается с места, ему неловко, что он снова заснул. Он берёт вещи и начинает одеваться. Тэхён садится рядом и смотрит на него. — Ты выполняешь все мои указания? Так реабилитация пойдёт быстрее. Принимаешь таблетки, мазь мажешь? — Да, всё делаю! Естественно, кроме свеч, — Чонгук не скрывает и говорит правду. — И в чём причина? — Я не буду использовать эту вещь, выпишите другое, что угодно, но в задницу ничего вставлять не буду. Я не гей! — твёрдо отвечает Чонгук. — Ты забавный, кроля! — смеётся Тэхён и пальцем бьёт в кончик носа. — Думаю, я не раз слышал про это, но ты не перестаёшь меня поражать, — врач встаёт с места, — раз ты не хочешь вставлять свечи, и это как бы задевает твоего внутреннего мужика, то мы возьмёмся за иглу. И тебе всё же придётся согласиться либо на одно, либо на другое. — Вы издеваетесь, да? Я не буду оголять попу перед вами, — возмущается Чонгук. — Чонгук, врач — это бесполое создание, и, поверь, мне не в новинку твоя задница. Я за свою жизнь перевидал их достаточно, и вряд ли твоя отличится, — Тэхён берёт со стола шприц и свечу, демонстративно поднимая руки, — выбирай одно из двух. Чонгук пожимает плечами и протестующе качает головой, показывая этим своё недовольство. — Я не готов ни к тому, ни к другому. Я боюсь уколов, — парень резко сползает вниз, и боль стрелой отдаёт в спину, на что он снова ойкает. — Ну, тогда можешь забыть о футболе, думаю, как минимум на три месяца. Я понимаю тебя, но и я в ответе за твоё лечение. Я обещал, что в скором времени ты вернёшься к своей команде, но я не вижу твоего стремления к выздоровлению. Ты оттягиваешь момент, а со здоровьем шутить нельзя. Тем более для спортсменов это важный ресурс, без которого невозможно победить. Ты же хочешь, чтобы твои мечты сбылись? Или страх выше твоих стремлений? — Тэхён бьёт по самому больному, он видит: чем дольше оттягивать, тем хуже будет пациенту. Чонгук слегка запинается в своих мыслях, взвешивая все за и против. Но мечта, стремление поскорее вернуться в форму и желание снова ощутить то наслаждение, что дарит ему футбол, берут верх. Но и страх не отпускает. Тогда он решает выбрать свечу, так как она не будет протыкать кожу иглой, а выход временно станет входом. Но это же рекомендовано здравоохранением, так что больно не будет. Точно не должно… — Давайте всё-таки свечу, — отвечает Чонгук. — Что мне делать? Я раньше не использовал такое и почти ничего не знаю. — Особо ничего не стоит делать, просто приспустить брюки с бельём и встать немного в откровенную позу, чтобы я мог вставить её туда. Если будешь следовать указаниям, больно не будет, обещаю, — Тэхён надевает на руки медицинские перчатки и со свечкой подходит ближе к пациенту. Чонгук покорно выполняет все указания. Забирается за массажный стол, встав на четвереньки, приспускает брюки с бельём до бёдер и сжимает в руках полотенце, что висит у изголовья. Ожидание неизвестного длится словно вечность, и это напрягает. Тэхён, подойдя к нему, немного застывает от соблазняющей раскрепощённой позы. Во рту скапливается слюна, руки мелко начинают дрожать, а взгляд прикован ко входу в тело, что сейчас сжимается. Такое поведение нарушает все правила и общий имидж врача, но он в первую очередь человек, мужчина. И его до боли в штанах привлекает этот юноша. Хоть мозг и твердит, что на нём белый халат, он давал клятву Гиппократа, а сейчас нарушает все свои устои. Тэхён чувствует, как член больно упирается в ширинку, но, собрав себя по крупинкам, врач подходит к Чонгуку. «Нельзя! Он твой пациент! Соберись, тряпка, иначе потеряешь кролю навсегда», — повторяет без перерыва эти строки в своих мыслях. — Кроля, постарайся расслабиться и не сжиматься, иначе будет больно, — Тэхён, открыв упаковку, одной рукой тянет половинку ягодиц и, приставив туда лекарство, медленно вводит его, на что Чонгук чуть напрягается и слегка постанывает. — Теперь зажмись, — говорит он Чонгуку, а после помогает ему улечься набок, тогда как сам отходит в сторону и, откинув перчатку, начинает поправлять на себе белый халат. Особо не хочется представать перед пациентом со своим стояком после введения свечи в его задний проход. Чонгук, чуть погодя, встаёт с места. Между ягодиц присутствует непривычный ранее дискомфорт, но он старается не зацикливаться, всё-таки он мужчина, а не мямля какая-то. Он взглядом бегло изучает Тэхёна, что стоит к нему спиной. — Док, спасибо. Я, наверное, пойду, — сейчас особо не хочется всматриваться в эти глаза, и лучшее решение — по-быстрому слинять отсюда. — Хорошо, Чонгук. Завтра встретимся, — Тэхён, так же не оборачиваясь, прощается с пациентом, а после слышит, как дверь закрывается. Он расслабленно выдыхает, радуясь тому, что не был пойман с поличным, но член всё так же твёрдо стоит и отступать не собирается. Видимо, придётся пойти в душ, иначе никак. И этот подростковый стояк, и дрочка в душе, по всей видимости, будут преследовать его ещё долго.⚕️ ⚕️ ⚕️
Так проходят две недели. Чонгук покорно слушался во всём своего доктора и без пропуска приходил к нему на приём. Спина постепенно начала отпускать, боли уменьшались, и жизнь стала возвращаться на свой круг. Несмотря на то, что боли почти полностью исчезли, а дискомфорт его больше не беспокоил, Чонгук не прекращал посещать волшебный массаж Тэхёна. Он стал более раскрепощённым, перестал чувствовать неловкость перед врачом и принимал каждое касание к своему телу с особым удовольствием. Результат поражал не только его, но и Чимина, и, видя довольного друга, тот был рад эффективности лечения. Тэхён, в свою очередь, всё больше привязывался к парню, что постепенно начал оккупировать его мысли, сны и все будни. Он с нетерпением ждал прихода самого желанного пациента и с грустью отпускал Чонгука домой, но понимал одно: он вернётся к нему завтра. Тэхён даже разрешил Чонгуку обращаться к нему неформально, хотя он никому не давал таких привилегий. Они много болтали о всяком, не прекращая узнавать друг о друге что-то новое. А Тэхён постепенно утопал в своём страхе, что скоро пациент выздоровеет и после их пути разойдутся. Как врач он был рад за своего пациента, но как человеку ему не хотелось отпускать Чонгука. Не хотелось снова утопать в серых буднях без этого милого крольчонка, что светом насыщал его жизнь. Очередной день. Тэхён не прекращает смотреть на часы, ему хочется поскорее встретиться с Чонгуком, который вот-вот должен прийти на массаж. В дверь вновь стучат, и после одобрения в проёме показывается знакомая чёрная макушка пациента, что входит в кабинет. — Привет, док! — пройдя внутрь, Чонгук широко улыбается своему врачу. — Я сегодня чувствую себя отлично, как думаешь, можно ли уже вернуться на учёбу и к своим тренировкам? — ему так не терпится поскорее начать заниматься любимым спортом. — Думаю, сегодня у нас последняя процедура, — уныло отвечает Тэхён, не поднимая на него взгляда. — Напишу тебе справку, и ты смело можешь идти на поле, но при этом всё равно придерживайся моих указаний. Постепенно, без резких движений прибавляй нагрузки на тело, старайся не перегружать себя. Но я это всё говорил тебе, и не раз, так что, думаю, ты всё запомнил, — Ким поднимает свой взгляд и смотрит на Чонгука, который уже улыбается вовсю от этой новости. — Всё-таки я уже могу вернуться? Боже… Как долго я этого ждал. Поверь, я всё сделаю так, как ты мне сказал, обещаю, док, — Чонгук направляется в сторону массажного кабинета и на ходу скидывает с себя верхнюю одежду. Тэхён следует за ним и застаёт Чонгука лежащим на массажном столе. Ким, подойдя к рабочему столу, зажигает ароматические свечи, чтобы немного расслабить обстановку. Он ещё вчера их прикупил в магазине, хотелось чего-то необычного на прощание. Откинув мысли куда подальше, Тэхён берёт массажное масло и подходит к Чонгуку. Поставив рядом бутылочку, он немного приспускает спортивные штаны пациента, больше дозволенного, этим открывая прекрасный вид на пышные ягодицы. И готов не раз поспорить, что это самые прекрасные части тела, которые он когда-либо видел и вряд ли после увидит. Тэхён наносит на тело масло лаванды и начинает растирать его по чужой спине, разогревая этим бархатную кожу. Чонгук от прикосновений постепенно прикрывает веки, его захлёстывает осознание того, что ему всё больше нравится это блаженство, которое доставляют ему руки Тэхёна, постепенно спускающиеся к ягодицам, и Чон ещё больше наслаждается этим, как и сам Ким. Спустя примерно полчаса Тэхён отходит от расслабленного тела и, подойдя к раковине, смывает с рук масло. Взяв свечу, он снова возвращается к Чонгуку. — Чонгук, ты расслабься хорошо, — врач гладит его по половинкам. — Я вставлю свечу, но в этот раз немного глубже. — Окей, док, — он всё так же лежит и не открывает глаза, блаженно наслаждаясь эйфорией после любимой процедуры. Чонгук полностью доверяет себя Тэхёну. Ким открывает свечку, приставляет ко входу и медленно начинает вводить. Убрав этикетку, указательным пальцем толкает лекарство внутрь, и палец легко проскальзывает в горячее нутро. Чонгук слегка вздрагивает от ранее неизвестного чувства, что накрывает его. Дискомфорт немного ощущается, но он старается слушаться своего врача и расслабляет ягодицы. Тэхён рискует и погружает палец глубже, находит простату и надавливает на неё подушечкой пальца, на это Чонгук сжимает в руках полотенце и прикусывает нижнюю губу. Его волной накрывает дрожь, будто он заново открывает своё тело. Тэхён кладёт вторую руку на спину Чонгука и чувствует, как он дрожит от удовольствия, Ким снова нажимает на бугорок и слышит из уст Чона приглушённое мычание. Тэхён победно поднимает уголок губ, а второй рукой гладит по спине, чувствуя мелкую дрожь под ладонями. Чонгук сжимает полотенце в руках, сильнее прикусывая губу, и неосознанно начинает делать поступательные движения, чувствуя, как член больно упирается в массажный стол. Тэхён снова проходится по простате и нажимает сильнее. Чон выгибается в спине и, больно уперевшись в мягкую поверхность, обильно кончает, больше не в силах сдерживать свой полустон. Тэхён медленно вынимает палец из чужого тела, хотя сдерживается из последних сил, чтобы не вставить снова и, разработав желанное тело, не сделать своим навсегда. Член снова в строю и больно упирается в ширинку, но Тэхён в упор не обращает на это внимания, смотря лишь на Чонгука, который расслабленно лежит на столе. — Кроля, — тихим шёпотом зовёт его Тэхён и только хочет протянуть руку, как его прерывает голос. — Доктор Ким, вы тут? — слышится женский голос. — Да, сейчас, у меня пациент, — быстро отвечает Тэхён. — Я тогда потом зайду к вам, — говорит медсестра и покидает его кабинет. Чонгук вздрагивает от их диалога и, пока Тэхён отвечает незнакомке, быстро встаёт с места, приподнимает брюки, берёт толстовку и начинает в спешке одеваться. Спустившись на пол, хочет уже уйти, как перед ним встаёт Тэхён. Он так близко, что дыхание прерывается, сердце в бешеном ритме бьётся в груди, и Чонгук не знает, куда деть свой взгляд, щёки розовеют от неловкости. Ким не отказывает себе в удовольствии пристально рассмотреть столь смущённого парня. Тэхён протягивает к нему свою руку и, коснувшись чёрных прядей, зачёсывает их назад, открывая прекрасный вид на красивые черты лица. — Ты смущаешься? — пальцами взяв за подбородок, приподнимает его, чтобы Чон посмотрел на него. — Это неправильно, — дрожащим голосом отвечает Чонгук. — Ты мужчина, я мужчина, это против природы. — Не вини себя, кроля, — Тэхён смотрит на эти розовые губы, что мелко подрагивают, в эти глаза, в которых он теряет себя, и весь самоконтроль сейчас летит к чертям. Ким снимает с себя очки, подаётся вперёд и губами неуверенно касается губ Чонгука. Они мягкие, на вкус самые сладкие, лучше всех его фантазий, которые не давали сна по ночам. Тэхён не напирает, а нежно смакует губы и ждёт, пока Чонгук ему ответит. Ким запускает руки в его волосы на затылке и, пропустив пряди между пальцев, слегка сжимает их, сильнее притягивая Чона к себе. Чонгук, растерявшись от такого внезапного наплыва, расширяет свои оленьи глазки, руками упираясь в грудь. Он старается оттолкнуть от себя мужчину, но чем больше старается, тем больше Тэхён прижимает его к себе. Ким второй рукой хватает Чона за шею, при этом держа в руках очки. — Кроля, я же чувствую, как ты тоже этого хочешь, — чуть отстранившись, дрожащим голосом говорит Тэхён, языком лижет мокрые губы и снова касается их. Чонгук словно касается облаков, подобных чувств он ранее не испытывал ни с кем, и в одно время это дарит лёгкость, но разум твердит, что это ошибка, это неправильно, так не должно быть. Сердце предательски трепещет от Тэхёна, от его касаний, от его близости. Это ведь неправильно. Мужчина не должен вызывать таких чувств. Тэхён нехотя отпускает губы и лбом касается чужого лба, прерывисто дыша. Он взгляда не может оторвать от смущённого лица Чонгука, продолжая бегло изучать каждую его чёрточку. — Не вини себя, кроля, — Тэхён перемещает руки на розовые щёки и ощущает ладонями горячую кожу. — Ты гей? — Чон спрашивает первое, что приходит на ум. — Это тебя как-то задевает? Но если я скажу, что мне не важен пол, а важен сам человек, то это тебя не убедит? — Тэхён большим пальцем гладит мягкую кожу. — М-мне пора, — Чонгук резко вырывается из его объятий, потому что его сердце соглашается с таким раскладом, из-за чего он хочет заглушить всё и сбежать от этой неизвестности куда подальше. Выпутавшись из крепких рук, Чон выбегает из кабинета врача, оставляя Тэхёна наедине со своей совестью.⚕️ ⚕️ ⚕️
Дни шли чередом. Чонгук вернулся на учёбу, в команду, в свои привычные будни. Всё как раньше, всё то, что он любил. Но сейчас чего-то не хватает, будто нет того элемента, без которого у него не вырабатывается серотонин. Нет той изюминки, что дарил ему Тэхён. Разве можно за столь краткий промежуток так сильно привязаться к совершенно чужому человеку? Тэхён подобно урагану ворвался в его жизнь, сметая всю привычную суету, что ранее казалась ему увлекательной, чудной и трепетной, а сейчас абсолютно всё приобретает серый оттенок. Даже тот самый любимый футбол больше не радует, как раньше. Словно чёрная дыра образовалась, засасывая всю радость до последней капли. Чонгук не раз вспоминает подаренные Тэхёном эмоции, чувства, трепет и всю нежность, которые ему ранее не дарила ни одна девушка. Мысленно Чонгук не раз прогоняет это наваждение, но тело-то помнит. Тело не забывает. Каждый трепетный миг ощущается на коже, заставляя волоски встать дыбом и обдавать всё тело жарким импульсом. Сердце с каждым воспоминанием бьётся всё сильнее, а член неприятно упирается в ширинку, показывая владельцу весь масштаб его проблемы. А проблема была и не маленькая. — Больше так нельзя, — Чонгук встаёт с места и направляется в сторону ванной, снимает с себя одежду и входит в душевую. — Чёрт бы тебя побрал, Тэхён, — мычит он, стоя под струёй холодный воды, а рука окольцовывает колом вставший член и начинает по нему водить. Вторая рука ложится на мошонку и начинает сжимать яички поочерёдно. Чонгук закрывает глаза и лбом касается холодного кафеля, глаза машинально закрываются, и он начинает водить рукой чаще, большим пальцем гладит по чувствительной головке. Чон не замечает, как вторая рука перемещается с мошонки к сфинктеру, и под струёй воды он вводит указательный палец в себя. Чонгук постепенно увеличивает давление на свой член, сжимая его пальцами, а указательный палец вводит в себя всё глубже и в один миг нажимает на тот бугорок, который Тэхён ещё тогда ему показал как чудный орган наслаждения. Чонгук дышит часто, контраст жаркого тела и холодной воды вызывает внутри взрыв наслаждения, и он бурно кончает себе на руку, ноги дрожат от оргазма, что накрывает его с головой. Чон весь дрожит от фееричного наслаждения, и осознание того, что он сейчас стоит с пальцем внутри своих ягодиц, заставляет его вздрогнуть и резко вынуть палец из сфинктера. — Сука, что я творю, — Чонгук отключает воду и начинает ругать себя под нос. Тело всё ещё дрожит от бурного оргазма. Чонгук, выйдя из душевой, берёт полотенце и начинает вытирать мокрое тело. Он устало входит в комнату и валится на постель. Перевернувшись на спину, снова начинает прожигать потолок, в голове творится каша, мысли перемешались. Чонгук старается унять свои чувства, что раз за разом по новой накрывают. Чон настолько погряз в себе, что не сразу замечает, как в комнату входит Чимин. — Эй, алло? — Пак щёлкает пальцами перед лицом друга, который лежит на постели и который час прожигает в потолке дыру. Чимину не нравится такое унылое состояние друга, вроде жизнь вернулась в прежнее русло, но нет того прежнего Чонгука. — Что с тобой, Гук-и? Где мой прежний друг, а? — Да так, задумался, — Чонгук садится на постели и смотрит на Чимина. — Ты задумался? О, это новость, — начинает стебать друга Пак. — Мини, прекрати, — совсем унывает Чонгук. — Тогда расскажи мне всё, ты же знаешь, я поддержу тебя всегда. Независимо от чего-либо, что бы тебя ни тревожило, я всегда готов пойти тебе навстречу. Мы друзья детства, я видел всё, что можно и нельзя, поэтому давай колись, — Чимин приобнимает друга и тянет к себе, понимая, что Чонгуку явно совсем хреново. — Чимин, я поступаю неправильно. Это не по природе, не по закону, — Чонгук старается подобрать слова, чтобы изложить свои мысли. — Так говори как есть, я весь внимание, — Пак пристально смотрит на друга. Чонгук никогда ничего не скрывал от друга, и сейчас он понимает одно: единственный, кто поймёт его, — это Чимин. Он всегда поддержит. Подставит своё плечо и никогда не будет смеяться над ним. — Мини, может, я приболел, может, я свихнулся? Может, не такой? — Чонгук, говори внятнее, пожалуйста, я тебя вообще не понимаю, — Чимин удивлённо приподнимает брови. — Так, слушай, — Чонгук вдыхает и, собрав себя по кусочкам, решает не тянуть с признанием. — Мне нравится кое-кто, я чувствую, что и я нравлюсь ему, но… — Так ты влюбился? Бро, я так рад за тебя. А в чём проблема? Если и ты нравишься ей, то смелей давай газу и не смей сдавать заднюю, — Чимин похлопывает по спине и искренне радуется за друга. — Так когда познакомишь меня со своей избранницей? — Она не совсем избранница, это, походу, избранник… Чимин, я, скорее всего, бракованный или больной. Я с собой ничего не могу сделать, — Чонгук поднимает взгляд, где полно надежды, что его поймут. — Я-я… Скучаю по нему, — он ныряет в родные объятия, чтобы ощутить поддержку, крепче прижимается груди друга и старается унять свою дрожь. — Ты не бракованный, прекрати ругать себя, — Чимину не чужды эти чувства, он прекрасно понимает Чонгука, ведь сам в таком же положении. — Я понимаю тебя, и ты не больной. Это любовь, чувак, и её причуды. Я сам так же влюблён в мужчину и корю себя за это каждый Божий день. — Но ты? Как? — удивляется Чон, но ему становится легче, будто тяжёлый груз спадает с плеч и даёт чувство лёгкости. — Да, я влюблён в нашего вечно ворчливого тренера Мин Юнги. Как мне быть? Я уже просто сохну по нему, но он меня не замечает ни в какую, — Чимин и сам унывает от воспоминаний о таком холодном объекте вожделения, но сейчас он отбрасывает свои мысли прочь и хочет помочь другу. — Так кто он? Он из нашей команды? Только не смей говорить, что полюбил тренера, я тебе его не отдам. — Какой тренер, упаси! Разве можно полюбить этого холодного старикана? — Чонгук не упускает момента поиздеваться над другом. Он даже представить не может вечно энергичного Чимина рядом с ворчливым и всегда недовольным тренером. Это как небо и земля. — Гук-и, не смей так выражаться на его счёт, — Чимин несильно бьёт его в плечо. — Так, не убегай от темы и колись, кто он. Кто довёл тебя до такого состояния? — Док… — Чонгук не тянет больше, — врач Ким Тэхён. Жизнь разделилась на две части: до знакомства с ним и после. Ну, вроде бы и он ко мне неравнодушен, то есть я был прав, он гей. И наш поцелуй совсем не выходит из моих мыслей, это неправильно. — Поцелуй?.. — такое признание шокирует Чимина. — Да какие вы молниеносно быстрые, я заговорить боюсь, а у них уже все стадии романтики пройдены. Говори, что ещё было? Ты уже отдался ему или взял его? Кто кого, м? — Ты о чём? Ничего из этого не было, я после поцелуя сбежал от него и больше не возвращался. Я чувствую, что хочу увидеть его и быть рядом. Но после того, как я убежал, думаю, он не захочет меня видеть. — Собрал слюни и прекратил мямлить, пойди к нему и открыто спроси обо всём. Не беги от себя, не убежишь ведь. Я поддержу тебя всегда и буду рядом, несмотря ни на что. С Тэхёном нужно поговорить. Он мысли читать не умеет и в будущее заглядывать не может, просто иди и поговори по-человечески. — Думаешь, он захочет? — Не думаем, а действуем, Гук-и. Ты мужчина или кто? Так будь добр, умей бороться за своё счастье. Чимин прав! Чонгук должен увидеть Тэхёна. Чон завтра же пойдёт к нему и признается в том, что Тэхён нужен ему и он больше не может без него.⚕️ ⚕️ ⚕️
Чонгук просыпается от звука будильника. Настрой отличный, потому что друг вчера подбодрил на подвиги. И сейчас он, одевшись, выходит из квартиры, чтобы пробежаться по парку и придать себе больше сил. Чон даже в пробежке не может скрыть свою улыбку, потому что сегодня наконец-то встретится с тем, кого так давно желает сердце. Вернувшись домой, он идёт в душ, пока Чимин продолжает спать в тёплой постели. Приняв нужные процедуры, Чонгук выходит из ванной и видит, как Пак, матерясь на всю комнату, в спешке собирается на учёбу. — Вот не мог разбудить меня пораньше? — ругает он Чонгука. — Ну, думал, успеем, не паникуй, не опоздаем, — Чон начинает одеваться. — Вот почему ты с утра такой бодрый, ещё оптимиста включил, что аж бесит? Сгинь с глаз моих, — фыркает Чимин, кидая в него подушку. — Да просто настроение хорошее, — подпевает Чон под ритм танца любимую песню и продолжает прихорашиваться, смотря в большое зеркало. — Стой, я понял! — Чимин игриво смотрит на друга, который укладывает волосы гелем. — Кто-то сегодня пойдёт на свидание, чтобы встретиться с любимым. Тем, кого так желал, — он складывает руки на груди и взглядом прожигает Чонгука. — Вот только не надо этого спектакля, — он берёт любимый парфюм и душится им. — Ты сам подтолкнул меня на подвиги, так что принимай последствия, — Чонгук, взяв свой рюкзак, направляется к выходу. День проходит мучительно медленно, Чонгук планирует заглянуть к Тэхёну после учёбы, ближе к вечеру, чтобы застать его после окончания рабочего дня. Не хочется, чтобы им мешали пациенты и персонал. Хочется поговорить без свидетелей. Чонгук мог бы нагрянуть и к нему домой, но, увы, адреса не знает, и единственным возможным местом встречи остаётся рабочее место Тэхёна. После окончания занятий Чонгук возвращается домой. Чимин остался с тренером для дополнительных занятий, видимо, кто-то решился на рискованный поступок: сделать шаг ближе к объекту своей симпатии. Чонгук, отбросив рюкзак на пол, решает принять душ, потому что время близится к встрече и хочется выглядеть для Тэхёна самым красивым. Сбросив одежду, он входит в душевую кабинку, стоя под струёй тёплой воды, рукой тянется к гелю и, выливая немного на руку, начинает пенить его по всей коже. Чонгук пальцами бережно обмывает вход, вводит в себя указательный палец и начинает под пеной проталкивать его всё глубже. Чонгук повторяет все движения, что показал ему Тэхён тогда, во время введения свечи, и он не раз просматривал видео, как именно разрабатывается вход. Эти умения он использует на практике, ведь не намерен сегодня отступать. Чон не привык проигрывать, лучше сегодня, чем никогда. Он всем телом хочет принадлежать этому мужчине, что смог завоевать его мысли. Страх присутствует, но желания куда выше. Чонгук добавляет второй палец, а другой рукой водит по вставшему члену. Закрыв глаза, он мысленно утопает в том дне из прошлого и вспоминает длинные пальцы Тэхёна, что умело доставили ему удовольствие, лишая покоя навсегда. Доведя себя до исступления, кончив с рыком на устах, Чонгук лбом касается холодного кафеля и стоит под струями тёплой воды. Выйдя из душевой, завернув полотенцем свои бёдра, он начинает сушить волосы. Будучи после ванны расслабленным, подойдя к шкафу, он начинает подбирать себе образ. Надев чёрные брюки и такого же цвета шёлковую рубашку, Чонгук стоит напротив зеркала и смотрит на отражение, при этом укладывая волосы. Готовый образ радует его, и он надеется, что Тэхён не сможет отказать ему. Часы уже показывают пять вечера, на что Чонгук, ругая себя, выбегает из дома. Такси ожидает его у входа, он быстро садится в машину и называет адрес. Только когда машина подъезжает к клинике, Чонгука начинает подбрасывать от волнения. Вдруг накрывает мысль: а что, если Тэхён откажет? Хуже того — прогонит из кабинета? На свой страх и риск он всё же добирается до рабочего помещения Тэхёна и, стоя за дверью, глубоко дышит, стараясь унять быстрый ритм сердца. Шаг уже сделан и назад пути нет. Чонгук только хочет постучать в дверь, как она резко открывается и перед ним появляется Тэхён. Чон взглядом бегло изучает его: расстёгнутый белый халат, рубашка бордо, галстук, чёрные классические брюки, часы на запястье, а также образ дополняют эти чёртовы очки. Парень готов поклясться, что этот мужчина — ходячий кинк Чон Чонгука и одним видом сводит его с ума. — Чонгук? — удивляется Тэхён. — Вы что тут делаете? — Я к тебе. Можем поговорить? — неуверенно отвечает Чон, и его бесит, как формально обращается к нему Тэхён, словно он чужой ему человек. А может, он таким и является и никогда не был близок ему. — Что, спина заболела? — Тэхён проходит внутрь кабинета и садится в своё кресло. — Если вас беспокоит спина, то, увы, вам стоит найти другого врача. Я больше не смогу лечить вас, потому что с завтрашнего дня ухожу в незапланированный отпуск, — тон холодный, а карие глаза больше не смотрят на него. — Нет, со спиной всё хорошо. У меня болит другой орган, — Чонгук всё ещё стоит напротив его стола. — Ну, Чонгук, я лечу спину, иные органы не по моей части, вам стоит пойти к другому врачу, — Ким не хочет вникать в это по новой, ему и старых ран хватает. — У меня болит сердце, — он руки сжимает от страха, ему так хочется вновь увидеть этот тёплый взгляд. — Вам к кардиологу, молодой человек, вы ошиблись кабинетом, — тон становится ещё более холодным и безразличным. — Если у вас всё, то мне пора! Это ещё больше злит Чонгука, он обходит стол, встаёт напротив Тэхёна и резко разворачивает кресло. Чон, чуть нагнувшись, руками крепко сжимает ручку мебели, а взгляд полностью прикован к мужчине напротив. Тэхён же спокойно смотрит на парня. — Моё лекарство от сердца сидит напротив меня, и лишь в нём моё лечение, — уверенно отвечает Чонгук. — И я пришёл за своей дозой, доктор Ким. — Боюсь, у этой таблетки куча противопоказаний, и вы опоздали минимум как на месяц. Срок приёма прошёл, и вы не успели, — Тэхён хочет встать, но ему не дают этого сделать. — Мне пора, не хочу тратить впустую своё ценное время, оно вам явно не нужно. Чонгук, не дав врачу проронить больше ни слова, ловко седлает крепкие бёдра, расставив ноги по сторонам, руками обвивает шею Тэхёна, который, расширив глаза, смотрит на него снизу вверх. — Как это понимать? — Ким руки складывает на своей груди, он из последних сил держится, чтобы не прижать это крепкое тело к себе или не сбросить с колен. В нём ведут борьбу две стороны. — Как хочешь, док! — Чонгук, взяв в руки фонендоскоп, надевает наконечники, а головки с мембраной кладёт на уровне сердца Тэхёна и начинает пристально слушать каждый стук. — Видимо, вы неровно дышите ко мне, мистер Ким. Ваше сердце твердит об этом, — Чонгук не скрывает своей улыбки. — Даже так, — Тэхён забирает фонендоскоп из рук Чона, приставив головкой мембраны к сердцу Чонгука, и начинает слушать стук его сердца. — А у тебя, видимо, тахикардия, дорогой пациент, — медленно, но верно стальная выдержка Тэхёна даёт по швам. — Но ты исчез аж на месяц, просто бросил меня после поцелуя. Ты даже представить не можешь, что я пережил за это время. — Мне нужно было время, чтобы понять, кем ты стал для меня, поэтому я и исчез на месяц. Собрался с мыслями, принял эту истину и понял, что не могу без тебя, — Чонгук приближается к его уху, — я очень скучал по тебе, — он руками водит по груди, а после, отойдя от врача, снова смотрит в манящие карие глаза. Чон тянет Тэхёна за галстук и, не томя больше ни себя, ни его, припадает к желанным губам, смакует их, пробуя на вкус. Тэхён больше не сдерживается и кладёт руки на талию Чонгука, прижимая его ближе, и сам тянется к нему. Ладонями гладит по спине и, взяв Чона за затылок, сильнее прижимает к себе, перехватывая инициативу. Чонгук рассыпается от доминирования сильных рук, от напора Тэхёна, от его сладких губ. Чон и сам жмётся ближе, руками проходясь по груди. Спустя пару минут оба отстраняются друг от друга, часто и загнанно дыша. Чонгук лбом касается лба Тэхёна и затуманенным взглядом смотрит на него. — И что это было? — Тэхён включает дурачка, ему хочется услышать больше из этих уст. — Я скучал, Тэхён. Ты нужен мне, — Чонгук облизывает губу, собирая сладкий вкус. — Вот так просто? Удивляешь меня, кроля, — Тэхён приподнимает уголок губы. — Я ещё больше удивлю, только ты не теряй сознание, — он снова касается уха, — я хочу вас, доктор Ким, — прикусывает за мочку и слегка тянет. — Ты сам напросился, кроля, — он опускает руки к ягодицам и сжимает их ладонями, шлёпает пару раз, вырывая томный стон из уст Чонгука. — Я весь твой, Тэхён, — мычит Чон и попой водит по бёдрам Тэхёна, руки сами освобождают от ненужного галстука и начинают расстёгивать пуговицы на рубашке. — Какой торопыга, чёрный крольчонок, — Тэхён раздевает парня, откидывая шёлковую рубашку куда подальше. Уложив руку на шее, тянется за поцелуем. Чонгук избавляет его от халата, а после и рубашки, оголяя медовую грудь. Ладонями гладит горячую кожу, пока продолжает страстно засасывать чужие тонкие губы своими. Чон руками оглаживает пресс доктора и начинает отстёгивать ремень. Справившись с пряжкой, он расстёгивает ширинку и уже прижимается к шее Тэхёна губами, осыпая её засосами. Стонет и трётся возбуждённым членом о живот Кима. — Стой, кроля, не здесь же, — открывает больше пространства для влажных губ. — Это не лучшее место для первого раза. Я же у тебя первый? — Ты единственный, — прижимается к Тэхёну всем телом. — Я не хочу оттягивать то, что произойдёт если не сегодня, то завтра. Но я хочу сегодня, прямо сейчас, прямо в эту секунду. Я больше не могу, Тэхён, — мычит Чонгук. — Хорошо, кроля… Чонгук слезает с Кима, в руках играясь галстуком, подхватывает докторский халат и направляется в сторону двери, щёлкая замком. А после, игриво подойдя к Тэхёну, берёт его за руку и тянет за собой. — Как думаешь, твой массажный стол выдержит нас обоих и нашу страсть? — Кроля, ты меня поражаешь своим напором и своими желаниями, — Тэхён снова шлёпает его по аппетитным половинкам. Чонгук заходит внутрь помещения и усаживается на массажный стол, раздвинув ноги шире, зазывает Тэхёна к себе, и тот немедленно приближается к нему. Чон руками гладит Кима по лицу, снимает его очки и надевает их на себя. Накидывает белый халат на полуголое тело и возвращает очки Тэхёну. — Доктор, думаю, мне нужен более обширный осмотр, — Чонгук руками гладит грудь. — Но ваш пациент неопытен в этом вопросе и надеется на ваш профессионализм. — Конечно, мой кроля, — Тэхён укладывает его на массажный стол и избавляет от ненужных тряпок, руками изучая каждую клеточку желанного горячего тела. Тэхён забирается на стол и укладывается меж разведённых ног. Губами припадает к бархатной шее и засасывает нежную кожу парня, осыпает его следами своего страстного желания обладать этим телом. Тэхён засасывает ореолы сосков и получает одобрительный стон, руками Чон сжимает его волосы и прижимает к себе. Ким поднимает взгляд и видит, как Чон, откинув голову, наслаждается нежными пытками горячих губ. Тэхён продолжает теребить соски партнёра, засасывая один за другим, и поцелуями спускается к животу, а после и ко вставшему члену. Языком мажет по головке, смакуя терпкий вкус смазки, и постепенно засасывает кончик. Чонгук ахает на такое и подаётся бёдрами наверх, хочет ощутить всё тепло горячего горла. Тэхён, не томя, старается вобрать полную длину немалого размера Чона, но после пары движений отпускает член, который со шлепком падает на живот. — Не так быстро, кроля, — он отходит от стола и, взяв лавандовое масло, снова возвращается к Чонгуку. Тэхён выливает на пальцы немного и ставит бутылочку рядом. После берёт в руки член Чонгука, продолжая делать ему минет, приставляет пальцы ко входу и, массируя сфинктер, медленно вводит один. Ким чувствует, как палец без препятствий проникает в колечко мышц, и это его немного шокирует. — Видимо, мой кроля игрался с собой, — отпустив член, говорит Тэхён. — И кого же он представлял, пока занимался этим? — Тебя, тигр мой, — рычит Чонгук. Тэхён, довольный ответом, снова вбирает член в себя и добавляет второй палец. Он ртом засасывает член до основания, пальцами ищет простату и, найдя её подушечками, нажимает. Чонгук рукой закрывает рот и больно прикусывает свой палец. То, что делает Тэхён с ним — невыносимо сладко и мучительно приятно. Чон чувствует, как стенки горла заглатывают чувствительную головку его члена, и это пускает дрожь по телу. Он выгибается в спине. Хочется насадить себя на длинные пальцы, но в то же время засадить свой член как можно глубже. Руки сами тянутся к чёрным прядям и, сжав их на затылке, Чонгук продолжает бёдрами вбиваться в рот Тэхёна, а тот покорно принимает каждый толчок от него. Засадив поглубже и ощутив, что Ким снова нажимает на бугорок внутри него, Чон чувствует волну наслаждения. И с криком на устах, повторяя имя партнёра, он кончает глубоко в горло. Тэхён покорно принимает чужую сперму, отпускает мягкий член и начинает кашлять. Ким языком касается чувствительной головки и собирает остатки наслаждения. — Мой кроля так расслабился, — томно тянет Тэхён, пристально смотря на Чонгука. Ким избавляется от брюк вместе с бельём, высвобождая колом стоящий член, что уже болью отдаёт от возбуждения. Он хочет снять с себя халат и очки, но Чонгук, привстав, берёт его за белую ткань обеими руками и тянет на себя. Чон снова целует слегка припухшие губы, смакуя свой вкус. Тэхён проникает языком в рот парня и сплетается с его языком в страстном поцелуе. — Не снимай халат, док, и очки… Ты такой ахуенный в них, что я теряю голову, — признаётся Чонгук в своих самых сокровенных желаниях и впервые касается чужого члена. Этот орган не отталкивает, а наоборот, тянет к себе, потому что его владелец сводит с ума, кусая за оголённое плечо. — Не мучай меня, мой тигр… Возьми меня! — шепчет он на ушко. Тэхён продолжает целовать его плечо, руками на ощупь находит масло и наносит его на свой ствол по всей длине. Приставив головку к сжимающемуся колечку, медленно начинает входить. Чонгук, сидя на столе, обвивает его талию ногами и, обняв руками широкие плечи, начинает целовать, чтобы отвлечь себя от дискомфорта. Тэхён гладит его по спине, чуть массирует её, желая этим унять лёгкую боль, потому что видит: чем больше он входит в Чонгука, тем больше тот морщится. Войдя полностью, Ким останавливается и даёт Чону время привыкнуть к его размеру. — Ты мне понравился ещё тогда, когда впервые переступил порог моего кабинета, — не лучшее время для признания, когда твой член находится внутри объекта твоего восхищения, но иначе он не может. — Тогда я захотел, чтобы ты стал моим. Единственным. Навсегда, — Тэхён продолжает осыпать бархатную шею поцелуями, при этом признаваясь в своих сокровенных желаниях. — Конечно, не самый удобный момент подобрал, но и ты меня поразил сразу своей красотой, а потом и заботой, — прикусывает Чонгук плечо Тэхена, желание вновь накрывает его. — Двигайся, мой тигр, кроля очень хочет быть твоим… Тэхён не медлит и начинает размеренные толчки, постепенно ускоряясь. Чонгук ногтями впивается в медовую кожу, и ему нравится ощущать жар тела Кима. Он так близок сейчас, что это сводит Чона с ума. Чонгук ещё плотнее прижимается к мужчине, стараясь ощущать глубокие толчки в себе как можно чётче. Это непривычно, несвойственно ему. Но когда головка чужого члена проходится по простате, его пробивает дрожь, и он снова просит Кима повторить это движение. — О боже… Да, Тэхён, ещё, сделай так ещё, — молит его Чонгук. Он представлял это как-то иначе, болезненно и неприятно, но сейчас, когда Тэхён так близок, понимает, что невероятное наслаждение ему доставляет именно этот мужчина. Лишь его он хочет. Лишь его он желает. Лишь ему он хочет принадлежать. Никому больше. Только для Тэхёна он готов так постыдно раскрываться и стонать с его членом в себе. Тэхён продолжает двигаться в нём, ему так хорошо. Он теряет нить реальности. Словно утопает в этом парне без памяти. Чонгук — его личная панацея. Он будто в агонии горит вместе с Чоном. Ему нравится этот жаркий парень. И то, что он сейчас принадлежит ему, заставляет брать желанное тело с большим удовольствием. Это не одни мокрые сны, что не давали спать по ночам, сейчас, добравшись до Чонгука, он хочет получить максимум от него. — Мой крольчонок, — повторяет он с каждым толчком и вбивается в него всё сильнее, надавливая на простату под нужным углом. — Твой, тигр мой. Только не останавливайся, — Чонгук сильнее прижимается к нему, хотя куда ещё больше. Чуть откинув голову, Чонгук убирает его очки и откидывает их на массажный стол, кусает за нижнюю губу, тянет на себя и снова начинает целовать. Член Чона протирается между телами, этим стимулируя чувствительную головку. Тэхён держит его за бедра и продолжает поступательные толчки. Чонгук освобождает губы Кима и, повторяя его имя, бурно изливается между их телами, при этом сжимая орган Тэхёна в себе. На это Ким рычит, чувствуя, как горячие стенки сжимают изнутри его член. Он не может больше терпеть и кончает, войдя как можно глубже, заполняя Чонгука своей спермой, будто этим метит его и делает своим навсегда. Оба часто дышат и стараются унять бешеный ритм своего сердца. Чонгук, уложив голову на плечо Тэхёна, покрывает влажную шею поцелуями. Их тела в испарине, но ни один не хочет отпускать другого. — Кроля, ты такой прекрасный и только мой, — Ким продолжает гладить по спине своего изнеможённого парня. — Ты пойдёшь со мной на свидание или снова сбежишь, м? — Сбегу, но к тебе и только к тебе, мой тигр, — Чонгук обеими руками обвивает плечи Кима. — Кроля уже попал в капкан хищника и вряд ли теперь сможет выбраться. — А я и не отпущу его! Ты мой навсегда, — целует Тэхён его влажные волосы. — Мой кроля… Как же я долго тебя ждал, хитрый заяц. Напугал ты меня, пропав на месяц, но мои ожидания стоили такого эпичного начала наших долгих отношений.