***
Как бы он не пытался отгонять навязчивые воспоминания, всё равно встретил друга неловко – быстро обнял пытался не смотреть в глаза и краснел от малейших прикосновений. Марин выглядел очень довольным, как будто добился чего-то своего. Он по хозяйски прижимал к себе Джохана, всё время ловил его стыдливый взгляд и говорил какие-то слишком двусмысленные шутки. Начиналось всё, по меркам Аркадия, неправильно, ему хотелось как-то иначе, но он и сам не мог понять как. Какой-то его загон из детства пульсировал и убивал на корню рождающиеся, не соответствовавшие ему, мысли. Хочется прямо сейчас обсудить это с лучшим другом, но не время. Едут домой быстро, разговаривают на отстраненные темы, иногда подолгу молчат, будто к чему-то оба готовятся, будто что-то умалчивают. Дома Марин уже по классике идёт спать после перелёта, остальной день пробегает незаметно. Вечер. Летний Краснодарский вечер мирно опускался на город, погружая квартиру в приглушенный свет. Шутки сами собой сходили на нет, уступая место серьёзным темам. Оба друга чувствовали эту атмосферу и боялись её как-то нарушить, потому что им было очень хорошо вместе. Но Аркаша всё же хотел обсудить с Мокану волнующий вопрос, он знал что доверить свои переживания может только ему. — Я хотел у тебя кое-что спросить, или правильнее сказать.. короче, можешь меня выслушать? — неуверенно начал он. Мармок утвердительно кивнул, откладывая недоеденную печеньку. — Недавно сидел в поликлинике и там несколько человек рассуждали о... геях. Они говорили что это грех, что это не хорошо. Это были не старики, а молодёжь. Рассуждали так пренебрежительно, буквально выставляя это мерзким. Я в детстве увидел двух парней идущих по улице обнявшись, моя мать тут же закрыла мне глаза, а бабушка сказала – грешники. Мне показалось это странным, они выглядели счастливыми и любящими, но почему-то вокруг все их осуждали, бросая злые взгляды. Живя дальше я заметил как общество ненавидит такие отношения, но я не понимал этого. — Джохан говорил уверенно, его сердце быстро билось, потому что он впервые решил открыться кому-то. Марин не перебивал, молча внимательно слушал, изредка кивая. — Грех. А что это? Я попытался прочитать в интернете, там даже пишут что они «смертные». Но я так понял грехи я совершаю постоянно, потому что даже уныние это один из семи смертных грехов. Так почему тогда уныние никто не осуждает, наоборот жалеют, а это... — Тебя когда-то волновало вообще эта тема? Что случилось, что ты задумался над этим? — вдруг заговорил друг. — Д-да ничего такого, просто ну.. — Аркаша залился краской и надеялся, что Мокану не заметит этого из-за приглушённого света, но тот всё же увидел. — На парней стал заглядываться? Ты не переживай я тебя не осуждаю. — улыбался друг. Джохан вскочил с дивана и казалось слишком громко сказал: Да не на всех! Ты за кого меня принимаешь и вообще – я не определился! — Ах не определился он. — усмехнулся Мокану. Аркаша понял что сказал слишком много, поэтому резко замолчал и обиженно отвернулся. — И что теперь... ну и смейся дальше! — Так давай я помогу тебе определиться. — вдруг выдал он, совсем от себя не ожидая. Но терять было уже нечего, он и так слишком долго терпел и неважно, что он планировал сначала признаться в своих чувствах в красивой обстановке, эта вполне сойдёт. Он схватил стоящего Аркашу и резким движением посадил на себя, тот только охнул, но не сопротивлялся. У Мармока не было чёткого плана, но зато были желания, поэтому он решил всецело им отдаться. Взял аккуратно лицо и несколько секунд просто смотрел в глаза напротив, которые были затуманены из-за их близости. Никто не произносил ни слова, казалось оба жили лишь ради этого момента. Марин действовал осторожно, но уверенно, исследовал рот друга буквально трахая его языком, Аркаша тихонько стонал. Постепенно их положение сменилось на полулежачее, а через уже пять минут над Джоханом нависал разгорячённый Мокану, бессвязно шепчущий что-то в наслаждении. Аркаша первые несколько секунд конечно хотел сопротивляться, но быстро передумал – так хорошо ему давно небыло. В его голове уже рисовались более откровенные картины, как вдруг Мокану отстранился внимательно смотря в затуманенные глаза напротив. — Сейчас ты не готов. Ты ведь понимаешь, что нужно делать нижнему. — серьёзно говорил Мармок. — То есть ты меня вот так сразу определил. — удивился он. — Ну да, мне кажется это логично. А ты против? — улыбнулся летсплейщик. Джохан отрицательно замотал головой, изначально знал, но хотел поломаться немного чтобы окончательно гордость не потерять. — Определился теперь? — Марин задал вопрос, на который знал ответ с самого начала. — Да, но мы почему-то остановились. — с явной грустью в голосе послышалось в ответ. — Я прямо сейчас хочу разложить тебя на этом блядском диване и трахать не переставая. — И у нас стоит у обоих! Короче подожди меня здесь. — сорвался с места и почти бегом направился в ванную. Там был несколько минут, которые стали самыми долгими в жизни Мармока. Вышел одетый в один халат, завязанный на хлипкий поясок, что уже раздражал Марина. — Ты меня уже буквально съел взглядом. — Я тебя уже «буквально» трахнул взглядом! — Марин начал уверенно наступать на немного взволнованного Аркашу. Его руки аккуратно легли на талию, медленно спускаясь всё ниже. От чего Аркадий часто задышал, чувствуя биение своего сердца грудной клеткой. Марин не мог сдерживаться, его движения становились немного дёргаными, ему было страшно сделать парню больно, но в то же время хотелось жёстко заломать на кровати, получая в ответ самые громкие стоны. Спустя несколько минут летсплейщик уже нависал над прижатым к постели Джоханом. — Ты тяжёлый. — улыбнулся тот. Мокану хмыкнул и резко поменял их местами, усаживая парня на себя. — Так лучше? Аркаша залился краской, чувствуя под собой внушительный стояк. — Делать что будешь? — смеялся открыто и всё сильнее придавливал его к себе за бёдра. — Давай ты. — тихо ответили ему. Мармок кивнул сам себе, аккуратно перекладывая Джохана обратно, нежно целуя его в спину, медленно снимая халат. Перед ним предстало немного накаченное, но очень худое тело. — «Какой ахуенный!» — думал Мокану, зацеловывая каждый открытый ему миллиметр, иногда даже кусал получая в ответ сладкие стоны. Аркаша полностью окунулся в наслаждение, всё больше открываясь Мармоку и своим желаниям. Как вдруг почувствовал в опасной близости к своей дырочке палец, который нежно, но с напором поглаживал вокруг. Он охнул сжимаясь. — Чего ты? Не переживай и расслабься. — шептал прямо на ухо парень. Джохан почему-то тут же послушался, пропуская внутрь сначала один, а потом и два пальца. — «Такой горячий.. так приятно сжимает меня, блять как же хочу уже просто войти! Но пока нельзя, всё должно пройти идеально. Терпи Марин, терпи.» — мысленно ругал сам себя. Аркадий к этому времени стал потихоньку подмахивать, насаживаясь на пальцы всё сильнее. — То есть ты уже готов. — на этих словах он вытащил из него свои пальцы, быстро надевая презерватив и пристраиваясь у самой дырочки. Он медленно входил, по миллиметру продвигаясь внутрь, потому что боялся сделать больно. — Быстрее.. — тихо произнёс Аркаша — Нравится пожёстче? — хмыкнул Мармок и резко вошёл до конца. Аркадия бросило в дрожь, он громко вскрикнул, хватаясь за простыни и выгибаясь ему навстречу. — Значит нравится. — он продолжал в том же быстром темпе, вытаскивал почти до конца и тут же вгонял его обратно, проезжая прямо по простате. Оба чувствовали себя как подростки, которые впервые трахаются – кончить могли в любую секунду. — Как же охуенно. Кто бы подумал что ты такой чувствительный, такой отзывчивый. — говорил Марин смотря в затуманенные глаза напротив. Джохан промычал что-то в ответ, говоря всё своим видом: раскрасневшимся лицом, мокрыми от слёз глазами, преданным и доверяющим взглядом, тянущимися руками, потому что хотел иметь максимальный контакт, обкусанными от наслаждения губами. Боже, с какой же гордостью Мокану смотрел на парня под собой, сознавать что это именно из-за него, да что может быть лучше. — Б-блять.. я сейчас... — Аркадий был уже на пике, ему тяжело сдерживаться, но заканчивать совсем не хотелось. Марин ускорился, помогая парню рукой, тут же в очередной раз впиваясь в его полностью искусанное тело. Он почувствовал на языке солоноватый вкус, одновременно вдыхая разгорячённый родной запах, он буквально умирал от этого тут же возрождаясь с полной силой. Лицо Джохана вдруг меняется, глаза закатываются, брови надламываются, а изо рта вырвался неконтролируемый громкий стон. Марин боялся моргать, пытаясь как можно яснее запомнить происходящее. Он уверен, что это лучшее из всего виденного им. Аркаша видел перед собой звёзды, ему никогда не было так хорошо. Излившись себе на живот, он обессиленно прикрыл глаза и стал принимать Мокану полностью, даже не сжимаясь. Как бы летсплейщик не хотел продлить это мгновение, его выдержки не хватит, поэтому почти следом за ним он кончает прямо в растраханную дырочку парня, падая на него и неуклюже целуя. Неизвестно сколько времени они приходили в себя. После Марин вытер сначала Аркадия, а потом себя и лёг рядом к постепенно засыпающему другу, который улыбался глядя на Мокану. — Грех. — просто сказал Джохан. — Слушай, грех у тебя начался ещё с того как ты в ванной дрочил на меня. — Откуда ты... — испугался он. — Значит послушался тогда, какой ты милашка! — радостно проговорил Марин. Аркаша смутился, отворачиваясь от парня. — Послушный мальчик, я теперь хочу на это посмотреть. — Насмотришься ещё, но не всё сразу. — Никогда тебя не отпущу грешник мой! — его очень забавляла эта тема. — А я никуда и не уйду! Ещё устанешь от меня. — коротко поцеловал он губы летсплейщика. «Грех – просто слово. А Марин – любовь всей моей жизни.» — к такому выводу пришёл Аркаша и навсегда для себя закрыл эту волнующую с детства тему.Г —Грех
14 апреля 2023 г. в 15:10
— Блять, мне нужно успеть к врачу! Сука! Ну только я могу начать собираться за 5 минут до выхода! — возмущался, бегая по дому в поисках нужных вещей Джохан, высказывая недовольство Мармоку, с которым они закончили играть буквально несколько секунд назад и тот ещё не вышел из дискорда.
— Я такой же, недавно с котом надо было в клинику съездить, так я тоже блять! — смеялся в ответ друг, вспоминая этот нелепый случай.
— Ладно всё, целую пока. — в шутку говорил Аркаша.
— Если мы в разных городах, так и целуешь и сосёшь, а на деле что? — в том же тоне отвечал ему Мокану.
Аркадий на секунду замолчал, нет, у них было один раз что-то похожее на поцелуй, но по пьяне и они мало когда упоминали случившееся в разговорах, хотя он запомил это навсегда. Честно говоря, Джохану ебать как понравилось, он иногда дрочил просто на эти ощущения, потом коря себя и пытаясь забыть, но вновь возвращаясь туда же – в вечерний клуб с друзьями и пьяным Марином, который не хотел отстать, пока не получит «заветный», по его словам, поцелуй. Он был таким неуверенным и осторожным, но так запал в душу, что же было бы, будь он по-настоящему страстным. Наверное Аркаша вообще не смог бы спать и ходил с вечным стояком.
— Ой, если ты приедешь я всё организую. — весело произнёс Джохан.
— Как тогда? Хороший выдался вечерок. — улыбался Мокану, а второй это прекрасно чувствовал по тону голоса.
В мыслях Аркадия было только одно: Он помнит. Он не забыл. До сих пор думает об этом. Так же как и я? Нет, наверное Марин более... ну как сказать... более правильный. А есть правильное и неправильное? Вообще мне есть дело до мнения людей на этот счёт?
— Ты сейчас откровенно меня соблазнаешь. Сечёшь вообще? — через несколько секунд ответил он.
— Я почву прощупываю так-то. Ладно, всё давай, а то точно опоздаешь. — быстро говорил летсплейщик, пытаясь не заострять внимание на первой фразе.
— Давай. — с непонятным чувством сбрасывал звонок Аркаша.
Есть хорошая фраза – не можешь сделать выбор: подбрось монетку, выпадет не то что хотел, значит, ты уже определился.
Вот и Джохан, давно определился, просто признаться себе не мог. Боялся чего-то. Что-то на подсознании, с детства на подкорке мозга, что-то мамой и сверстниками вдолбленное, обществом порицаемое, никак не давало ему сделать важный выбор.
— Картой или наличными? — спросил таксист, чем вывел Джохана из глубин сознания.
— Картой. — ответил он и спустя одну минуту был уже на улице, поёживаясь от холода при этом ускоряя шаг, чтобы скорее оказаться в тёплом помещении.
Здесь было куча народа, каждый ждал своей очереди, многие общались между собой на непринуждённые темы, некоторые сидели с кислыми лицами, несколько человек и вовсе смотрели ютуб.
Аркадий прошёл и сел возле нужного кабинета дожидаясь вызова врача. Напротив сидели какие-то девушки и парни довольно молодого возраста, они мило общались между собой, иногда откровенно подкатывая к друг другу, в общем отлично проводили время даже в таком месте.
Как вдруг они почему-то заговорили на совсем не общественную тему, но их никто не мог слышать, так как сидела эта компания в самом углу коридора, только лишь Аркаша мог понять о чём они говорят.
— Вот блять, у меня друг есть – он гей. Я в ауте просто, реально в жопу даёт, это ж пизда. — говорил один из них.
— В его случае это явно не пизда. — неумело шутил второй.
— Это реально ужасно, так ещё и это грех. — вступила в разговор девушка.
— Грех? Ты серьёзно. — смеялся всё тот же шутивший пацан.
— Ты так говоришь будто ничего против не имеешь.
— Ой, да ну тебя, это противно, я не хочу об этом думать и вообще что за тема!
— Вот именно, давай лучше обсудим... — но дальше Аркадий уже не слушал их.
Он думал об услышанном: Грех? Что это такое. Он слышал это от бабушки, она называла так плохие поступки или дела. А ещё выражение такое существует – семь смертных грехов.
Он стал гуглить и ему выдало, что к смертным грехам относят гордыню, жадность, гнев, зависть, прелюбодеяние, обжорство и уныние.
— «Так получается я шесть раз смертен. Кроме прелюбодеяния всё моё.» — думал он.
Тут подошла его очередь, поэтому он встал и зашёл в кабинет немного потерянный, но быстро собрался. Приём прошёл безупречно, ему выписали какие-то таблетки, которые он там же и купил.
Спустя пару часов он был уже дома.
Казалось тот разговор он совершенно позабыл, но на самом деле эти слова осели глубоко где-то в его душе.
В остальном день проходил как обычно, вечером он лежал в ванне с горячей водой, с закрытыми глазами и откинутой назад головой, его голова была совершенно пуста. Как вдруг ему позвонил телефон – это был Мармок.
— Привет. — добродушно послышалось из динамика.
— Привет. — немного хриплым голосом поздоровался Аркаша.
— Че ты там?
— Лежу в ванне, кайфую. — говорил Джохан разомрённым голосом.
— А как ты в ванную помещаешься ты же огромного роста! — смеялся летсплейщик, явно преувеличивая.
— Это проблема, сижу с поджатыми ногами. — отвечал он, совсем не задумываясь над своими словами.
— То есть... — в голове Марина сейчас в самых ярких подробностях рисовалась эта картина.
Аркаша молчал, вслушиваясь в участившееся дыхание друга.
— Покажешь? — вдруг выдал он.
— Так интересно как страдают люди. — решил перевести всё в шутку собеседник.
— Да. — ответил, сам себе кивая, Мокану.
И со словами «ой смотри если так хочется» включил камеру, которая несколько секунд была на, красном от горячего пара, лице Джохана, а потом сразу на ноги, которые он зачем-то реально поджал ещё сильнее, разводя их в разные стороны насколько позволяла ванна.
Взгляд Марина не на секунду не отрывался от экрана, он даже не моргал, чтобы как можно чётче запечатлеть внезапно открывшийся вид. Аркаша тоже увидел лицо друга, который так внимательно изучал его ноги и... О боги, куда он смотрит! Джохан вмиг покраснел и зажмурился, отгоняя пошлые мысли.
Во рту смотрящего вмиг образовалась вязкая слюна, которую тот сглотнул, от чего кадык его дёрнулся, намекая Джохану на желания друга. Аркадий случайно закусил губу, чем окончательно добил Марина.
— И правда... неудобно... — еле-еле выдавил из себя летсплейщик.
— Так что ты хотел? — пытаясь сохранять спокойствие ответил ему Джохан, всё ещё буквально чувствуя на себе прожигающий взгляд.
— Приехать к тебе. — озвучил совсем не то, что до этого хотел, но планы имеют свойство меняться.
— Приехать? — недоумевал он, явно не ожидая произнесённого.
— Да, жди меня, ладно?
— Окей, только напиши когда. — растерянно звучало в ответ.
— И подрочить не забудь. — подмигнул ему Марин, сбрасывая звонок.
Опустив глаза Джохан обомлел, то есть всё это время он смотрел на него... на его... возбуждение. Пиздец. И почему у него вообще встал вообще. И что теперь делать?
В паху неприятно ныло, тело просило прикоснуться.
Движение за движением, Аркаша всё больше погружается в сладкую эйфорию, его мысли затуманены, только образы Мармока, его голый торс, сильные руки, низкий голос, мощная шея, сейчас отчётливо предстают в его сознании. Он достиг пика блаженства, пачкая немножко коленку выпирающую из-под воды, остальное роняя на тёплую гладь воды, которая неспокойно колышится всё ещё помня те быстрые движения.
Сидящий откинул голову назад, пытаясь стабилизировать дыхание.
— Что я только что... — вдруг осознал он, нервно цепляясь за волосы.
Телефон опять завибрировал, пришло сообщение от Мармока, в котором он обозначил дату прилёта и ничего больше. Аркадию на секунду грустно стало от такого коротенького текста, но он тут же подавил в себе это.
Вылазить из ванны не было никакого желания, но так как друг приедет уже завтра, нужно было переделать ещё кучу дел.