3×1

1. ...Тонкие губы скользят по напряжённому органу, и сержант всем существом дрожит, готовый распасться на мельчайшие составляющие, потому что удовольствие захлёстывает с головой, ударяя куда-то в затылок. Лейтенант не использует руки: стоит на коленях, заведя крепкие руки за спину, и медленно насаживается головой на член сержанта до того момента, как почувствует напряжение в горле, и так же неторопливо жар скользит обратно, сводя с ума шотландца. Балаклава поднята ровно настолько, чтобы было возможным заставить Соупа дрожать от нагрузки на его органы чувств. Лейтенант не смотрит на сержанта – сосредоточенно обводит языком головку органа, снова насаживается головой, со звуком, резанувшим по ушам Соупа, выпускает его член изо рта и резким движением вытирает слюну на губах и подбородке... Соуп моргнул. Ебучий лейтенант. — Чего замер? Гоуст поднёс зажигалку к сигарете, серьёзно глядя прямо в глаза Соупу, и приподнял брови. Наверное, приподнял. Балаклава всё ещё закрывала половину лица, открытыми оставались только нос, подбородок и губы, крепко сжавшие сигарету. Небольшой шрам прямо под носом лейтенанта снова сбил с толку сержанта, но он удержал мысли на месте, чтобы опять не зависнуть сознанием в пустоте, представляя, как красивые губы Гоуста обхватывают не сигарету, а его член. — Давит, — сглотнул слюну Соуп, пальцем оттянув микрофон на шее. Безразличный взгляд Гоуста вцепился в кадык сержанта. — Посмотришь – правильно ли я всё надел, лейтенант? — Пальцами коснулся подбородка, чтобы цепкий взгляд перешёл чуть выше. Едва заметно улыбнулся. Гоуст спокойно докурил сигарету, носком тяжёлого ботинка вбил окурок в землю и поманил Соупа. Положив пропахшую дымом ладонь на плечо сержанта, развернул его спиной к себе и неожиданно мягко коснулся пальцами шеи. Мурашки стянули кожу Соупа, и он закусил губу, чтобы не отвлекаться. Гоуст продел палец между ремешком микрофона и кожей сержанта и оттянул его голову назад, убеждаясь в словах Соупа. Тихий щелчок. Давление на шею ослабло, и Соуп повернулся корпусом в сторону Гоуста, поднимая голову и тихо выдыхая ему туда, где под балаклавой были губы. — Спасибо, лейтенант. Ты всегда готов помочь, верно? Гоуст молча отошёл назад. 2. ...Лейтенант лежит перед сержантом на кровати, бесстыдно раскинув длинные ноги с отвратительно тонкими лодыжками, которые так и хочется обхватить пальцами, сжать, оставить на них синяки. Лицо надёжно скрыто под маской, и сержант жадно смотрит на его пальцы, которыми он проникает в себя. Медленно, потом резко набирает темп, снова замедляется, поудобнее раздвигает ноги, чтобы Соуп видел всё, и продолжает трахать себя пальцами до тех пор, пока тяжёлый вздох не путается в ткани его маски... Соуп едва отвёл взгляд от завтракающего лейтенанта. Подобные сцены продолжают вспыхивать у него перед глазами – и всегда в самый неудобный момент. Гоуст отдаёт приказ? В мыслях Соупа он хнычет и просит дать ему кончить. Гоуст проверяет оружие? В мыслях Соупа он лежит задницей кверху и выстанывает имя сержанта в подушку. Гоуст ест? В мыслях Соупа он... — Хочешь попробовать? — Сбитый с толку поведением сержанта Гоуст вырвал его из мыслей. — А? Соуп обнаружил, что замер в пространстве и всё это время смотрел на круассан, который лежал на салфетке рядом с кружкой лейтенанта. Гоуст взял круассан и протянул сержанту. Соуп вопросительно взглянул на лейтенанта, заметил едва заметный кивок в знак одобрения и, склонившись, откусил бóльшую часть лакомства. Лейтенант спокойно взглянул на сержанта, который смахнул крошку с подбородка и хитро улыбнулся Гоусту. — Почти всё умял. Не стошнит от жадности? — Так ведь маленький круассан. А у меня рвотного рефлекса нет. Я и покрупнее вещи спокойно во рту удерживаю. Соуп посмотрел прямо в глаза Гоусту, произнося эти слова. Дожевал круассан, проглотил и снова улыбнулся лейтенанту. Гоуст вернулся к завтраку. 3. ...Не просит – сам делает, чтобы было быстрее, глубже, сильнее. Лейтенант закидывает голову назад, чувствуя, как напрягаются мышцы живота и паха, и продолжает двигаться на сержанте. Кончает, несколько раз проведя ладонью по стояку, и попадает спермой на подбородок Соупа. Сержант жмурится, потому что до своего пика ещё не дошёл, и продолжает цепляться за звуки шлепков кожи о кожу, которые раздаются в тишине оглушительным эхо. Жар пожирает его, и мужчина с хрипом кончает в лейтенанта, сильно прикусывая губу... Соуп, полностью погрузившийся в свои мечты, бездумно толкнул дверь, и та противно заскрипела. — Да блять. — Тише, Джонни, — раздался голос в наушнике. Соуп сглотнул вязкий ком, застрявший в горле. Слышать лейтенанта так рядом и не ощущать его физически иногда походило на пытку. — Не рискуй лишний раз. — Ты любишь, когда потише? — вдруг разочарованно протянул Соуп, заглядывая в очередную комнату и держа пистолет наготове. Мышцы налились привычным азартом, и он почувствовал, как сознание двоится – он на автомате проверял дом на наличие врагов и всем существом впитывал каждый звук, который доносился из наушника. — Я обычно очень громкий, лейтенант. — Это заметно. — Хотелось бы убедить тебя в своей невозможности соблюдать тишину ещё больше. Особенно это тяжело делать рядом с тобой, лейтенант. Гоуст промолчал. 4. ...Гоуст жадно вжимает сержанта в холодную стену, кусает нижнюю губу мужчины, сталкивается с ним зубами и видит вспышку перед глазами из-за прошившей мозг боли. Сержант рукой крепко держится за шею лейтенанта и целует его так, словно не сможет сделать это больше никогда в жизни. Лейтенант прерывает поцелуй и несколько секунд они оба тяжело дышат в ночную темноту. Запах сигарет Гоуста продолжает разъедать губы сержанта... Гоуст спокойно, словно и не пожираемый неприличными сценами с участием сержанта, приподнял маску до носа, отмерил нужную длину верёвки, отрезал и начал делать узлы. Глаза смотрели ровно на верёвку, и он отвлёкся только тогда, когда рядом присел Соуп. — Как ловко ты своими пальцами, лейтенант... — в пустоту произнёс Соуп, не надеясь на ответ. Блядский сержант. Постоянно смотрит на него из-под длинных ресниц, улыбается, мягко спрашивает что-то незначительное, но мгновенно превращающееся в неимоверно пошлое из-за его глубокого бархатного голоса. Сводит с ума. — А меня сможешь так же крепко? — Соуп протянул руки, которые прижал друг к другу запястьями. Гоуст молча взглянул на проступающие вены под кожей сержанта и резко накинул верёвку на его руки. Узла не было – всего-то спутал концы, но этого хватило, чтобы дёрнуть растерявшегося сержанта на себя и услышать, как его колени ударяются о землю. Соуп непроизвольно качнулся и склонился к лейтенанту. — Смогу, Джонни. Вопрос в том, выдержишь ли ты? — мягко выдохнул сигаретным запахом в ухо мужчине и коснулся губами напряжённой шеи. — Не хочу сделать больно. — Опалил горячим дыханием покрывшуюся мурашками кожу и отпрянул. Сержант широко раскрытыми глазами смотрел на лейтенанта и даже не шелохнулся, когда Гоуст встал, навышаясь над ним, как непоколебимая гора. Соуп всё так же неверяще смотрел на него снизу вверх. Лёгкая усмешка проступила на губах лейтенанта, который впервые сдался и не пожалел.