небесный дом на крыльях.

— приятного аппетита тебе, солнышко, — сказал Александр, приступая к еде. — и тебе приятного аппетита, — в ответ пожелал Московский. на сегодня никаких планов вроде бы даже и не намечалось. отсутствие ранних поездок в аэропорт, а за ними и долгих перелетов, становилось привычным. сон до обеда, бездельничество весь день, то антимонии, то тишина — уже становились чем-то близким обоим. вскоре с завтраком было покончено, а тарелки вымыты и поставлены на своё законное место в кухонном шкафу. впереди был еще один день, выделенный лишь для отдыха, не более. Саша сладко потянулся и побрел в сторону спальни, намереваясь нагло растянуться на кровати, занимая собою всё место, идея показалась ему превосходной. Михаил прошел следом. не заправленная кровать всё ещё хранила на себе все складки помятого одеяла и простыни, вмятины на подушках, оставленных ими с прошлой ночи. заправлять ее, видимо, никто пока и не собирался. Романов опрокинулся на кровать спиной, раскинув руки в стороны, создавал новые складки на постельном белье, а затем глянул на стоящего рядом Мишу и нежно улыбнулся. — чего стоишь и не ложишься? — спросил петербуржец, приподнявшись на локтях. — не знаю.. мы же вроде только недавно с кровати поднялись, разве не стоило бы хоть размяться перед тем, как ложиться снова? — вопросительно подняв одну бровь, сказал Миша. — не душни, это мы еще успеем, — усмехнулся Александр и, сев, взял руку Московского и потянул за собой в объятия мягкой постели, ну и не только её, конечно. — ладно, не буду, оставлю эту работу на тебя, — посмеялся москвич, нависнув над парнем. — да, оставь это дело мне, — ответно рассмеялся брюнет и потянулся к его лицу, ладонями касаясь чужих щёк, — руки не затекут так стоять надо мной? — если и затекут, то я просто лягу рядом, — ответил Михаил, сгибая руки в локтях. — дистанцию сокращаешь, или так быстро руки затекать начали? — в шутку спросил Александр, скрещивая свои запястья за чужой, сильной спиной. — скорее первое, чем второе, — произнёс Миша, касаясь его носа своим. — и сейчас тоже? — Саша слегка повернул голову, так, чтобы прикосновение при этом не прекращалось. — какой догадливый, — тихо посмеялся москвич, прикрывая глаза. — да, такой вот я у тебя умный и догадливый, — Романов закрыл глаза и оставил на чужих губах короткий и нежный поцелуй, после чего подтянулся на кровати, опираясь спиной о её изголовье. — чем будем заниматься сегодня? или мы снова останемся дома на весь день? — Московский сложил руки на коленях младшего и положил на них голову. — а сам бы ты чем заняться хотел? — чуть наклонился в бок петербуржец. — ну.. я не знаю. можем сходить погулять, или поделать что-нибудь вместе, — предложил Миша. — можем порисовать тогда, — сразу же добавил брюнет. — я рисовать не умею и никогда не умел, — Михаил поднялся с места и сел рядом. — ничего страшного. необязательно делать красиво, главное чтобы с душой и интересом, — улыбнулся Саша и обнял свои колени. — а если я своим неумением испорчу рисунок? — приобняв, спросил блондин. — то я помогу тебе подправить то, что не будет получаться. — то есть, ты будешь рисовать все сам, а я просто посижу рядом и посмотрю за процессом? — усмехнулся Миша, обнимая крепче. — нет, ты будешь делать это со мной, — продолжал Романов, — осталось только придумать то, что мы будем рисовать. — давай нарисуем какую-нибудь птичку? — задумался Московский, — воробушка, например. — уверен, что хочешь нарисовать именно воробушка? не синичку, или.. ласточку, к примеру? — чуть прищурился петербуржец. — уверен. а знаешь почему именно воробей? — уголки губ Михаила подозрительно поползли вверх. — и почему же? — вскинул брови брюнет, поднимая голову с колен. — ты по утрам на воробушка похож. на растрепанного такого, — он специально потрепал и без того слегка взлохмаченные волосы еще больше. — тогда предлагаю начать рисовать, — посмеялся в ответ на сравнение младший и неторопливо поднялся с кровати. осталось найти холст. ну или хотя бы бумагу, на которой можно было бы что-нибудь нарисовать. Саша прошел к шкафу и выдвинул его нижние полки. недолго пошарившись в них, парень осторожно вытянул небольшой холст, закрепленный на рамку, и закрыл ящики, вновь садясь на кровать. следом он вытащил из прикроватной тумбочки карандаш и клячку на тот случай, если придется что-то стирать. Мишу это уже ничуть не удивляло, всё то, что должно лежать в одном месте, находится в совершенно неожиданных локациях, и разбросано по всем комнатам. впрочем, это было уже не так важно. они вместе делали набросок воробья на холсте. пока Романов делал птице ровные и уложенные перья, Московский специально исправил их на растрёпанные и торчащие в разные стороны. может быть блондину и казалось скучным корпеть над холстом и что-то на нем рисовать, стирать, исправлять и красить, в целом делать всё, чтобы белое полотно превратилось в нечто красивое, в то, что и на стену повесить не зазорно, но это было в прошлом. сейчас ему было очень даже интересно рисовать воробья. а все потому что он делал это не один, а с любимым человеком. с Сашей ему всё теперь кажется интересным, правильным, нужным. стрелка часов медленно шла своим ходом, противно постукивая, словно метроном, но это никого и не интересовало. так же, как и не интересовало то, сколько вообще сейчас времени. на холсте уже вырисовывался вполне себе приличный, красивый такой воробушек, как живой, только пока что без цвета. но это исправимо. Александр перестал рисовать и осторожно потянулся, разминая спину. устал, всё-таки неизвестно сколько времени сидел в таком положении, вот мышцы и решили устроить ему байкот, отдыхать же тоже нужно. Михаил последовал его примеру и тоже потянулся, сладко мыча от удовольствия. — может перекусим? — предложил брюнет, обратившись к сидящему рядом. — почему бы и нет? пойдём, пора бы уже. я успел проголодаться, — согласился Московский, одобряя идею трапезы. — сильно голодный? — спросил петербуржец, поднимаясь с насиженной кровати и направляясь к выходу из спальни. — достаточно, — поднялся следом Миша, — а что готовить будем? — я думаю, что нам нужно что-то быстрое, ведь так? — уже на кухне спросил брюнет, открывая полупустой холодильник. — можем и долгое. музыку послушаем, поболтаем, — москвич встал рядом, удобно опираясь плечом о холодильник. — тогда как насчет сырного супа? — он перевёл взгляд на Мишу. — я буду только рад попробовать твой сырный суп, — шире улыбнулся тот. — но есть одно "но", — Александр закрыл дверцу холодильника, руками упираясь в бока. — и что же это за "но"? — у нас дома нет подходящего сыра и еще нескольких продуктов. я напишу список, сходишь? — спокойно спросил Романов. — а если я потеряюсь? — хитро улыбнулся блондин, победоносно вздернув голову кверху. — понял, иду с тобой, — тихо хохотнул Саша и пошел переодеваться. когда оба были в сборе — вышли из квартиры. на небе сгущались тучи, от чего город вокруг накрыло полутьмой, а воздух потяжелел в преддверии скорого дождя. и, конечно же, зонта с собой у них не было. интересно, а был ли он вообще в доме? Александр, не спеша, шел по знакомым дворам и вёл за собой Михаила, скоро уже оказываясь в центральной части города полной шума. люди вокруг начинали ускоряться, кто-то шел всё так же медленно. одни доставали зонты, готовые раскрыть их в случае дождя, а другие, казалось, даже не думали об этом и ждали, когда с неба упадут первые капли. Миша осторожно сцепил их руки и шел рядом таким же размеренным шагом. — Саш, а почему мы не взяли зонт? — поинтересовался москвич, глядя по сторонам. — а зачем он нам? — прозвучал встречный вопрос, что ввёл блондина в недоумение. — ну как зачем? вдруг мы не успеем вернуться до начала дождя и промокнем? — недоуменно. — ну и что? промокнем и промокнем, я всегда летом без зонта гуляю, люблю дождь. ты разве никогда так не делал? — петербуржец вопросительно посмотрел на возлюбленного. — нет. я никогда намеренно не выходил без зонта под дождь, — усмехнулся Московский. — ну вот, значит сейчас и выйдешь. потому что это, на самом-то деле, прикольно. хотя, каждому своё, пока не попробуешь - не узнаешь, — Романов вновь сосредоточился на дороге и скоро они уже могли разглядеть впереди продуктовый магазин. они зашли внутрь и, не медля, сразу же направились в те отделы, которые им нужны. и всё-таки хорошо, что они пошли вместе, потому что Московский сам для себя отметил, что взял бы не тот сыр, который положил в корзину брюнет. далее по списку пошли сухари для супов, свежая зелень и остальные необходимые продукты. очередь на кассе была огромной и тянулась невыносимо долго. на внешней стороне стеклянной двери виднелись осевшие на ней капли дождя, что вовсю бушевал на улице, разбиваясь о когда-то сухой асфальт. вскоре длинная очередь подошла к концу и, оплатив все покупки, парни двинулись к выходу. честно говоря, Михаил по-прежнему не очень-то и горел идеей мокнуть по дороге домой, но нежелание, вместе со всеми мыслями быстро смылись с каплями дождя, что встретили его при выходе. в голове осталась одна лишь довольная улыбкой Александра. Мише было достаточно и этого. теперь и ему казалось, что дождь — это нечто прекрасное, а намокнуть не так уж и страшно, если он рядом. люди вокруг торопливо открывали свои зонтики, ускоряли шаг, стремились как можно скорее оказаться под крышей, чтобы не намокнуть. а им было все равно, было хорошо. пакет с продуктами не мешал им бегать и дурачиться, они просто наслаждались моментом, звонко смеялись под осуждающие взгляды безликих прохожих. и не выглядят они сейчас как взрослые и серьезнее работники неба, отвечающие за безопасность множества пассажиров на борту самолёта. куда больше они были похожи на дурачащихся подростков, что сбежали гулять без разрешения строгих родителей и теперь носятся по улицам, пугая хмурых людей. скоро начали образовываться лужи, которые разбрызгивались в разные стороны, разводили грязь под ногами мимо идущих. дождь не собирался ни останавливаться, ни утихать и превратился в настоящий ливень «как из ведра», что был способен намочить до ниточки за несколько жалких секунд, проведённых под ним. впрочем, это не пугало ни Михаила, ни Александра. тяжесть мокрой одежды они ощутили только под козырьком входа в парадную, когда выжимали футболки. и ведь даже не торопились заходить в желанное тепло. выжав вещи на себе, парни еще какое-то время постояли под мало чем помогающей крышей в согревающих объятиях, наслаждаясь моментом, который оба ещё долго будут вспоминать после. и все-таки домой они вернулись. первым делом направились в ванную, сняли насквозь промокшую одежду, вытерли волосы и уже в спальне по очереди переоделись, чтобы не смущать друг друга. сухая одежда непривычно ощущалась на теле, но была крайне приятной. Романов забрал пакет, одиноко стоявший в коридоре, и направился на кухню вместе с ним, москвич последовал за ним и вместо того, чтобы сесть за стол и ждать, встал рядом с брюнетом и бегло оставил на его виске осторожный поцелуй. — тебе помочь с чем-нибудь? не хочу просто сидеть без дела и наблюдать за тем, как ты один всё делаешь, — спокойно предложил Миша, кладя свою руку на чужую талию. — да. картошку почисти, пожалуйста, я сам ее нарежу и сварю, — повернув голову к блондину, сказал Саша, разобрав все продукты. — хорошо. а сколько картошек чистить? — вновь спросил Миша, нехотя опустив руку, подошел к холодильнику. — ну… давай штук пять, не больше, — ответил Александр, доставая сковородку и кастрюлю. — как скажешь. может еще и морковку почистить заодно? — взяв пять картошек и выложив их в раковину, блондин сел на пол и выдвинул мусорное ведро из под раковины, начиная чистить. — нет, я сам с ней разберусь, — тихо посмеялся петербуржец и взял морковь, начиная чистить её, мыть, натирать и обжаривать. когда была почищена и нарезана картошка — она отправилась в кастрюлю с кипящей водой. заранее подготовленный плавленный сыр пошел туда же. конечно, стоять мешать несколько минут, не переставая, было так себе, потому они делали это по очереди до тех пор, пока сыр полностью не расплавился в воде. по кухне разошёлся приятный запах, а нежные нотки аромата сырного супа только сильнее пробуждали аппетит. совсем скоро можно было начинать кушать. разлив суп по тарелкам, Саша положил в них сухари и сметану, следом поставив две тарелки на стол. — приятного аппетита, — спокойно пожелал он, начиная кушать. — и тебе того же. пахнет безумно вкусно, — Миша улыбнулся, пробуя только что приготовленную еду, — и на вкус очень приятный. я доволен. — рад, что тебе нравится, — Александр протянул руку и слегка взъерошил влажные волосы Московского, после продолжая кушать. — ну и кто тут теперь растрепанный воробушек, а? и каждый был увлечен не только едой, но и мыслями, известными только им самим. ___________ их отпуск, к сожалению, подходил к концу. с одной стороны было грустно осознавать, что теперь они, вместо нежных объятий на кровати и душевных прогулок по ночному Питеру, будут сидеть без особой возможности поболтать и пообниматься, но с другой стороны, — теперь любимая работа в любом случае будет вдвойне приятнее, хотя бы от осознания того, что где-то там, за стенкой, находится любимый человек и ждет конца смены, чтобы встретиться. раннее, на удивление теплое утро, шесть тридцать. Московский сидел на кровати и наблюдал за тем, как Александр ходит по комнате из угла в угол, что-то бормочет себе под нос и складывает вещи в чемодан. — ты чего? как юла крутишься по комнате, ей богу. — со спокойным видом спросил Михаил, ложась на бок и подпирая голову рукой. — я пытаюсь убедиться в том, что точно ничего не забыл взять, — остановился посреди комнаты Саша, приложив руку к подбородку, — тебе бы тоже следовало всё еще раз проверить. — Сашуль, я еще вчера вечером это сделал, — напомнил Миша. — и что? на всякий случай проверь еще раз! а то потом вспомнишь о том, что забыл какую-нибудь вещицу здесь, — он уперся руками в бока, подошел к кровати. — Саша, — обреченно выдохнул Московский, вновь усаживаясь, — ты уже раз двадцать проверил свой чемодан. — ничего страшного, зато точно ничего не забуду, — парень устало потер лицо ладонями. — ты скоро всю квартиру в чемодан запехнешь, — шутливо сказал москвич и, протянув руки к брюнету, потянул его на себя и завалил на кровать. — может ты и прав. а я точно.. — не успел Александр договорить, как уже был перевернут на спину без возможности подняться. — точно. успокойся. ты сложил все вещи с которыми приехал и даже больше. я уже наизусть знаю содержимое твоего чемодана и точное место каждой вещи, — перебил его блондин, обняв и уложив голову на чужом животе. — точно-точно? — переспросил на всякий случай петербуржец. — точно-точно. в верхнем кармашке у тебя мелкие вещи, в нижнем предметы ухода за собой, а в остальном пространстве чемодана твоя одежда и три мои рубашки, которые я тебе отдал из-за того, что они тебе понравились, — кратко пересказал содержимое Миша, дабы заверить любимого в том, что он взял все вещи. — ладно, я тебе верю. а документы где? — Александр погладил лежащего на его животе москвича и слегка улыбнулся. — в коридоре у выхода, собраны в папку, — ответил на очередной вопрос Московский, закрыв глаза, — у нас вылет только в девять вечера, а на часах шесть сорок. зачем ты так рано начал собираться? — не знаю. захотелось мне так, — вздохнул Романов, убирая руку с чужой головы. время тянулось то невыносимо долго, то не ощущалось совсем, за окном вечерело. за всё время, Московский ни разу не намекнул Александру на желание интимной близости и ждал, пока тот сам захочет, за что брюнет был безумно ему благодарен. и сейчас, в последний день отпуска, он наконец решил, что все-таки хотел бы вывести таким способом их отношения на новый, более серьезный уровень. может быть он и стеснялся, где-то глубоко внутри себя, волновался, но точно был уверен в том, что он готов пойти на этот шаг. осталось только придумать то, как сказать об этом Мише и не сгореть со стыда. — Миш, — еле слышно, смущённо позвал Романов. — что такое? — отозвался почти сразу же, прежде находящийся в коридоре Михаил, и зашел в спальню. — я хотел бы… эм, — он громко выдохнул, повернул голову в сторону, даже не пытаясь скрыть выступающий на щеках румянец, — я готов. — точно? — решил уточнить Миша, он сразу понял то, что пытался донести его возлюбленный и к чему он стал готов. — точно, — кивнул Саша, подняв взгляд на стоящего в проходе москвича. — в аптеку сходить может? пока я хожу — ты успеешь подготовиться и еще раз обдумать свое решение, — блондин облокотился плечом о дверной косяк, не собираясь давить на любимого только лишь из личного желания. он может и подождать ради комфорта любимого, дать еще подумать и взвесить все за и против. — да, сходи, пожалуйста. я пока пойду в ванную и подумаю еще раз о том, точно ли я хочу этого. — Александр поднялся с кровати и подошел к Московскому. — хорошо. помни: ты в любой момент можешь передумать, ничего страшного от этого не произойдет, вселенная не развалится, я буду ждать столько, сколько понадобится, — голубоглазый осторожно взял чужие пальцы, поднес их к лицу и, оставив осторожный поцелуй, направился к выходу из квартиры. Александр, оставшись в одиночестве, сразу же направился в ванную. ополоснув ее стенки, он заткнул пробкой слив и, включив воду, уселся на бортик. мысли беспорядочно мельтешили в сознании, играли, спутываясь, образовывали ком из вопросов, навязчиво бьющихся о черепную коробку. точно ли я этого хочу? не испорчу ли ничего в случае отказа? он не сомневается в Мише так же, как и в том, что тот никогда не сделает ему больно, не уйдет, не обидится в случае, если брюнет сейчас передумает. легкое волнение поселилось в сердце, отдавалось мелким тремором рук. это будет их первый друг с другом раз. но Саша, не смотря ни на что, сам изъявил желание близости, ему правда хотелось. когда вода набралась, Саша, стянув с себя одежду, погрузился в тёплую воду. мышцы расслаблялись, оттого и в голове начал образовываться порядок. так думалось гораздо проще. Московский вернулся раньше, чем Александр закончил мыться, он оповестил о своем приходе, не беспокоя, ушел в спальню, ожидая, пока брюнет выйдет из ванной с точным ответом. долго его ждать не пришлось — он вышел минут через десять с влажными, после душа, волосами. капельки воды скатывались по мокрым прядям на раскрасневшиеся щеки, Миша готов поклясться, что это лучшее, что ему удалось лицезреть за этот день, неделю, год, целую жизнь. Саша, остановившись в дверном проеме, удобно облокотился о косяк, посматривал на стоящего у окна Мишу, что прекратил рассматривать вид на улице с его приходом. и никто не смел нарушать тишину и подталкивать на более активные действия. москвич спокойно ждал, пока Саша соберется с мыслями и даст точный ответ. не важно какой. его устроит и отказ, он готов ждать целую вечность, лишь бы его половинке было хорошо. — я хочу этого. — тихо сорвалось с его губ, после чего щеки вновь заалели. — хорошо, — Миша подошел ближе и осторожно, еле касаясь, огладил чужую щеку, — помни: ты в любой момент можешь сказать мне остановиться. понял? — понял, — кивнул Романов и осторожно прильнул к чужим губам. дальше всё пошло само собой. действовать по наитию — не самый плохой сценарий, они прислушивались к ощущениям, прощупывали границы дозволенного. у обоих опыт уже имелся, но для каждого этот раз ощущался как первый. чужие мягкие губы ощущались слишком хорошо. ближе, кожа к коже, ещё ближе, чем было до. Мишина рука умело юркнула под футболку Романова, оглаживая вставшие под одеждой соски. не желая отставать, Саша повторил действия партнёра, вызывая одобрительный полу-вздох в ответ. каждое прикосновение — новый удар тока, будоражащий, яркий, необходимый. прелюдия не тянулась слишком долго, хоть Миша и желал зацеловать каждый сантиметр на теле Романова, время, увы не позволяло. она лишь дарила приятные интервенция и касания перед тем, как они сольются воедино, что было куда более интимнее, чем ждущий их процесс нежного и заботливого втрахивания Сашеньки в матрац. неловко цепляясь за любимого, Александр первый наравится снять мешающую одежду. Миша помог ему избавиться от совершенно ненужной сейчас верхней одежды, что отныне валялась бесформенной кучей где-то на полу, у кровати. лишняя, вовсе забытая, сейчас она не имела ни малейшей ценности. грудь и живот Московского касались спины Александра, а чужая теплая ладонь была несильно прижата к бледной груди. не забыв про купленный лубрикант, Миша бережно растягивал узкие, отвыкшие от подобного, горячие стенки нутра, постепенно добавляя всё больше пальцев. когда заветная точка внутри выла найдена, по комнате раздался звонкий голос Романова, что в погоне за мимолётным удовольствием, поддавался навстречу движениям. подождав ещё немного, Московский раскатал презерватив и аккуратно, боясь резких движений, вошёл сначала только головкой, внимательно прислушиваясь к чужим ощущениям. когда тяжёлое дыхание Саши стихло, он позволил себе толкнуться глубже. осыпая чужие плечи поцелуями, вновь услышал желанный стон — доказательство правильности их действий. подрагивающими руками Саша сжимал измученную простынь, казалось вот, ещё немного и она порвётся на лоскуты, но этого, к счастью, не происходило. Миша был крайне внимателен и заметил этот жест. — всё хорошо? — негромко спрашивает Михаил, останавливаясь, дабы убедиться в том, что Романову комфортно. — да, всё хорошо, даже слишком, не беспокойся. просто.. просто дай мне немного привыкнуть. — тяжело дыша, отвечает Романов, опуская голову. убедившись в том, что всё хорошо и тому не больно, Миша вновь вошел до конца и ненадолго задержался в таком положении, чтобы петербуржец смог лучше привыкнуть к ощущению его внутри себя. через некоторое время, он начал осторожно двигаться внутри. низко стеная от давления и такого нужного сейчас жара, Московский не торопился ускоряться, соблюдая медленный, размеренный темп. когда Саша совсем расслабился, полностью отдаваясь в руки любимого, движения стали быстрее, по комнате разносились стоны, что становились громче, в зависимости от набираемого ими темпа. новые, для их пары, ощущения действительно помогли им сблизиться и стереть остатки стеснения, что присутствовало раньше. теперь каждый из них видел другого обнажёнными. не только телом, самим сердцем. — я скоро.. — задыхаясь от новых ощущений, как в бреду шепчет Саша. — ты можешь, заря моя, можешь, всё хорошо. — успокаивает заботливо, искренне, нежно. сорвавшись на почти бешеный темп, в погоне за надвигающимся пиком удовольствием, оба почти не дышали, предвкушая яркий конец их соития. — Миш, Миша, Мишенька.. — не понимая происходящего вокруг, беспорядочно выкрикивает Романов, слепо поддаваясь бёдрами вперёд. в глазах всё заискрилось, забегало, сладкая нега разлилась по телу, словно патока. Миша кончил следом и упал рядом без сил, обнимая Сашу со спины, аккуратно целовал любимые плечи. — Саш, всё нормально? — убеждаясь, снова спрашивает Московский. — это было.. — прикрывая уставшие глаза, — просто превосходно, мне никогда не было так хорошо. теперь стоило только сходить в душ, одеться и к нужному времени выехать в аэропорт. парни, само собой, преодалевая желание остаться в постели, так и сделали. ванную набирать не стали, а просто приняли душ, помогая друг другу натереть спину и помыть волосы, массируя кожу головы — всё это было так же интимно, как и недавний секс, они дорожили такими моментами. окончательные сборы и подготовка к выходу не заняли большое количество времени, так что они вовремя выехали из дома и через тридцать минут уже были в аэропорту. там, сидя на твёрдых, железных сидениях и ожидая регистрацию и посадку, обоих клонило в сон. время было все-таки вечернее, а завтра им уже нужно на работу. будучи на борту самолета в качестве пассажиров, петербуржец позволил себе вздремнуть на плече Миши, который, впрочем, не забывал о том, что ему необходимо поговорить с Камалией как можно быстрее. сейчас этого сделать, увы, возможности не было, так что он напишет ей дома и попробует поговорить с ней вживую завтра. **** самолет приземлился в Москве, в десять часов и тридцать пять минут вечера. Михаил слегка тряхнул спящего на нем Александра и сообщил, что им пора выходить, следом он помог ему подняться, достать сумку и вместе с ним уже направился к выходу из самолета, а позже и из аэропорта. такси они вызвали на адрес квартиры Александра, так как ему нужно было взять форму и всё необходимое для завтрашней смены. по пробкам они ехали долго, не без усилий, но добрались до дома. уже в квартире стало понятно, что она выглядит ровно так, как выглядит место, где уже около месяца не было никаких жильцов. об уборке Саша подумает потом, а пока он быстро забрал нужные ему вещи и вместе с любимым человеком направился в его квартиру. в ней тоже требовалась срочная уборка, в пыли спать не хотелось, они быстро прибрались и только после этого легли в кровать, готовясь к долгожданному сну. перед этим, блондин, как и хотел, написал своей подруге о том, что они вернулись в столицу и теперь им нужно выкроить время для несомненно важного разговора. отложив мобильный, Московский ответно обнял Романова и носом зарылся в его пушистые волосы, вдыхая уже полюбившийся ему запах чего-то родного, домашнего. скоро оба сопели, а следующий день заведомо обещал быть насыщенным.