небесный дом на крыльях.

в комнате отдыха было совсем тихо, и первое время оба парня молча сидели рядом, видимо, вымотавшись от прошедшей смены. однако Михаилу нужно было узнать о том, что же произошло во время работы, да и не было смысла откладывать на потом то, о чем можно поговорить и сейчас. Московский осторожно обнял Александра, уложив руки на напряжённые плечи, погладил, дабы тот мог расслабиться. — так что же все-таки такого у тебя произошло, что ты весь такой нервный и взведенный был? — негромко произносит Миша, прекратив гладить чужое плечо. — весьма нахальные и мерзкие пассажиры в эту смену, —Романов выдыхает весь накопившийся в груди воздух и кладет голову на чужое плечо, — я, конечно же, сталкивался с откровенно тупыми людьми на борту и прежде, это для меня не в новинку, но такое у меня впервые. — ничего не понимаю. объясни мне поподробнее, пожалуйста, — москвич кладет свою голову на макушку возлюбленного, стараясь плавно подвести его к, по всей видимости, неприятному рассказу. — одна особа требовала от меня знакомство с тобой, — напряжённо говорит Саша, но замолкает, прикрывая уставшие глаза. — и что дальше? — Миша понимал, что это точно не все произошедшее за этот полёт, да и не был бы Романов таким раздражительным в кабине пилота из-за подобных пустяков. — я ей отказал. аргументировал свое решение правилами авиакомпании, но она не унималась. тогда я предложил ей другое: дать свои контакты, чтобы я их якобы передал тебе, а в случае чего, если желание познакомиться взаимно, ты сам ей напишешь. конечно, я не собираюсь давать тебе ее социальные сети, размечталась, — цокает языком Саша. — я и не просил. мне они не нужны, — усмехается пилот, — а дальше то что? — а дальше был ее дружок с другого ряда, вот он и является корнем всех проблем, — Романов, оторвавшись от чужого, уже нагретого плеча, открыл глаза, направляя взгляд в Мишины голубые глаза. — с этого и надо было начинать. и что он сделал? нагрубил, или может… — вслух рассуждал Московский, задумчиво сводя брови к переносице, пытался предположить, какая выходка могла так досадить Саше. — бросался сальными, абсолютно безвкусными комплиментами, обещал ждать меня после рейса, распускал руки и в целом самовольничал, считая, что ему все дозволено. домогательство прямо на борту, — выпалил Романов, прерывая раздумья любимого. — да уж… тяжелый случай. а где сидит и как выглядит? — для чего-то интересуется Михаил, не показывая истинного гнева, грызущего его изнутри с начала исповеди Саши. — и зачем тебе это? — интересуется Саша, резко оборачиваясь на шум в стороне входа в помещение отдыха. — да так… просто, — вздыхает Миша, переводя взгляд в ту же сторону. в приподнятом настроении в комнату входит Камалия, за ней следует и Константин. девушка быстрым шагом подходит к постелям и плюхается рядом с друзьями. подпирая голову рукой и смотря на обнимающуюся парочку, устраивается поудобнее. Уралов же молча улыбается одними только уголками губ и садится по другую сторону от них. разговор был явно прерван, Миша так и не узнал всех подробностей о внешности и нахождении пассажира, что смог довести Московского одним его только упоминанием из уст Саши. хотя и о настырной девушке, просившей познакомиться, тоже стоило бы узнать, чтоб на глаза не попадаться, мало ли чего еще удумает… кто их вообще знает, таких странных людей. да, абсолютно нормально то, что кто-то хочет познакомиться с понравившимся человеком. вопрос только в том, как это преподнесено желающим и адекватен ли он. а это вопрос спорный в данной ситуации, так что и рассуждать об этом смысла нет. — о чем болтаете, голубки? — задорным голосом спрашивает Зилант, продолжая ярко улыбаться. — да так, о прошедшей смене, — отвечает Александр, зевая. — а что со сменой то не так? — спрашивает Костя, сидевший рядом, вопросительно глядя на друга. — противные пассажиры, вот что не так, — вливается в разговор Миша, отвечая за любимого. — а-а-а… так вы про эту двойку непризнанных гениев с самопожертвованием адекватности в угоду идиотизма? — начинает вспоминать смену Камалия. — ага, — коротко отвечает Александр. — они, конечно, тот еще кадр долбоебизма, — усмехается уралец, понимая, какая же неприятная там сложилась ситуация. — так вы что ли знаете все? — опешил Московский, смотря то на Зилант, то на Уралова. — ну да, мы почти все это застали, — Зилант нахмурилась, внутри бушевало что-то нехорошее, — а что? — желание провести профилактическую беседу возникло? — влезает в диалог Костя, растягиваясь на кровати. — давайте обойдемся без этого, — предупреждает Саша, опасаясь возможных последствий, — одна отстала, второй вроде утих после предупреждения. — а я думаю, что с ним все-таки надо поговорить. это не дело себя так вести, он же не пуп Земли, которому всё дозволено, — отрицает Камалия и переводит взгляд с Романова на Михаила. — я тоже так думаю, — соглашается с подругой Миша, — только не знаю, как его найти и когда поговорить. Саша молчит, как воды в рот набрал. я ведь все-таки, пилот, а не ясновидящий. — я тебе покажу, просто при высадке пассажиров иди к нам, — пожимает плечами Камалия. — не надо, — Саша устало потирает переносицу, — мы его видим в первый и последний раз. так зачем рисковать? — вот именно, первый и последний раз. а вдруг он и до других начнёт докапываться? если родители не научили его манерам, то научат другие, — поддерживает инициативу друзей Константин, — а если он узнает, на каком самолете ты полетишь обратно, и специально возьмёт на него билет? — такое маловероятно… — пытается отрицать петербуржец. — такое часто бывает, — перебивает его Камалия, стараясь подобрать более весомые аргументы, чтобы опровергнуть отказ Саши от помощи. — да я более чем уверен в том, что он даже не запомнил моего имени. в аэропорту полно брюнетов, его могут на другого по описанию навести, — фыркает Романов, продолжая стоять на своем. — ну-у-у… да, но в том аэропорту, в который мы прибудем, будут в основном женщины стюардессы. из мужчин только пилоты, ты, Костя, и еще несколько значительно отличающихся работников. уверен? — Зилант садится, обеспокоенно обнимая себя руками. — делайте, что хотите, только меня в это не впутывайте. я не хочу нести на себе груз последствий от ваших бесед с пассажирами, — сдается Саша и тяжело вздыхает, — вы как хотите, а я спать. после этих слов, Романов поднялся с кроватей, что стояли большим рядом, и направился в сторону своей боковой постели, залез в нее и закрылся шторкой. Московский посмотрел на оставшихся рядом друзей и покачал головой, тихо выдохнув, а после поднялся и пошел следом за ушедшим Александром, осторожно отодвинул шторку и сел рядом, не желая отпускать его спать в плохом настроении. уж лучше все уладить сейчас, и только потом спокойно уснуть. — ты чего снова нервный такой? — спокойным голосом спрашивает он, кладя руку на ногу Саши. — ничего. просто ваш героизм может довести нас всех до выговора от начальства, — Романов скрестил руки на груди, отводя взгляд в сторону. — ну хочешь, я спущусь сейчас в салон вместе с тобой, ты покажешь, где он, и я при тебе спокойно с ним поговорю? тогда ты точно будешь знать, что это просто спокойный разговор и не будешь нервничать, — предлагает альтернативу пилот, надеясь прийти к компромиссу. — хорошо, — кивает Романов, доверительно глядя на Мишу, — пойдем, раз уж ты не видишь другого варианта. — вот и хорошо, видишь, все можно решить спокойно, а не пытаться убегать от проблемы во снах, — Миша улыбнутся ему напоследок, погладил по бедру и встал с постели, направляясь к выходу. Саша последовал за ним, дабы убедиться в том, что их беседа будет действительно спокойной и всё не закончится очередной головной болью. — вы куда? — тут же спрашивает Камалия. — на борт. нужно перетереть все с тем, самым смелым, — спокойно отвечает Московский и спускается вниз. — а-а-а… ну удачи тогда, — желает она, расслабляясь. когда они спустились, в тамбуре стояли другие стюардессы, которые лишь перекинулись вопросительными взглядами, но ничего не сказали. Миша с Сашей встали в проходе около шторки и осматривали салон. — ну? который из? — москвич переводит взгляд на парня, ожидая ответ. — он спит, — отвечает Александр, смотря в глаза пилота. — а вы чего уши греете? —поворачивается к коллегам Миша, — марш отсюда, — девушки, смущенные замечанием, опускают глаза в пол и удаляются в другой тамбур, — а место то какое? — двадцать семь H, только не иди туда, будить его — плохая затея, — Романов взялся за ладони Миши, безмолвно убеждая его остаться. — хорошая, — усмехается Московский и коротко целует любимые пальцы в извинении, после чего отпускает его руки и направляется в салон к названному месту. все же, раз уж решил поговорить — поговорит и решит возникшую проблему без отлагательств. все-таки этот пассажир еще и ждать после рейса обещал, а раз уж он на борту самолета вытворял все эти непотребства, то противно и страшно представить, чего еще он задумает вытворить в нерабочее время. вскоре мужчина оказывается у нужного кресла и наклоняется, осторожно тряся за плечо спящего парня, чтобы наконец поговорить. ну, если не поймет по-русски, то более доступным языком будет объясняться уже после работы. хотя сам Миша надеется на то, что этого не потребуется и все решится мирным путем прямо сейчас. пассажир проснулся явно недовольный тем, что его разбудили. — извините? — жмурится он, зевая. — прошу прощения за то, что прервал ваш сон, но мне нужно с вами переговорить, — начинает Михаил, держа спокойное выражение лица, старается подавить в себе весь тот гнев, что накопился внутри после жалоб явно напряжённого Саши. — а по какому это такому поводу? — возмущается тот, явно не желая говорить и не понимая происходящего. — без лишних вопросов, прошу просто выслушать, — на раздражение пассажира, Миша реагирует равнодушием, — несколько часов назад на вас поступала жалоба от одного из наших бортпроводников по причине вседозволенности в поведении и неприятных комплиментов. — а, так это тот… не лезьте в чужие дела, мы сами с ним разберемся после посадки, — надеется закончить диалог парень, собираясь спать дальше. — нет, вы меня не поняли. сами вы не разберетесь, он не желает с вами видеться и общаться, так же ему неприятно ваше непристойное поведение, за такое вас можно привлечь к ответственности. прошу вас не ожидать стюарда после посадки, — говорит Михаил, разгневанный непониманием оппонента, кладет руку на спинку кресла, сжимая. — а вам то какое дело, что я собирался делать? что хочу, то и делаю, в данном случае я преследую свои интересы. не хочу продолжать этот диалог, — скрещивает руки на груди. — я вам все сказал и предупредил. надеюсь, что вы примите мои слова к сведению и передумаете преследовать нашего работника после его рабочей смены. удачного полета, — более злобно говорит Московский и выпрямляется, разворачиваясь и направляясь обратно в тамбур, к Романову, который лишь иногда выглядывал из-за шторки и следил за ситуацией, а все остальное время стоял спиной к стенке и раздумывал о том, что может произойти сейчас, потом и в целом. конечно же это его волновало, ведь касалось не только его, но и Миши, которому только дай волю с кем-то разбираться. Московский вернулся в тамбур и встал напротив Александра, заметно расслабляясь после пребывания в салоне. — поговорил я с ним, — вздохнул он, потирая лоб и устало упираясь руками в бока. — и как? что он сказал? — Саша уложил холодные руки на шею возлюбленного, нервно вглядываясь в любимое лицо напротив. — я вежливо попросил его не ждать тебя после смены и прекратить такое поведение, он даже выслушать нормально не захотел, сказал, мол, преследует свои интересы, я же ответил, что предупредил его, пожелав хорошего полета, и вот, я тут, — Миша переложил свои руки на бока Саши и слабо улыбнулся, — все будет хорошо, не нервничай так сильно из-за этого. — а если он действительно не понял и будет ждать меня после посадки? — Романов погладил напоследок чужую шею, и прильнул ладонями к его лицу. — тогда уже и у меня рабочее время закончится и я смогу поговорить с ним в менее формальной обстановке, объяснив всё более доступным языком, специально для таких идиотов, — москвич тихо посмеялся, прижимая Сашу к себе. — спасибо, — благодарит Александр и коротко целует в губы, после чего направляется обратно в комнату отдыха. ***** к утру самолет удачно совершает посадку в аэропорту. на борту начинается обыденная суматоха, пассажиры постепенно просыпаются, готовясь выйти, а бортпроводники расходятся по тамбурам к выходам и рядам, помогая людям и готовя самолет к высадке. тяжелые двери открываются, и самые торопливые уже стоят около них, благодарят работников за полет и выходят, направляясь к автобусу, чтобы занять место до того, как он превратится в консервную банку, доверху набитую людьми. постепенно самолет пустеет, а внутри остается только летный экипаж, проводящий проверку и уборку всех салонов после длительного перелета. когда все заканчивается, работников тоже отпускают, давая заняться им своими делами вне рабочего времени. все четверо направляются в аэропорт, имея при этом достаточно сил, так как проснулись недавно, что означало то, что они могут прогуляться по новой местности, а не спать. в здании их ждал неприятный сюрприз в виде непонятливого пассажира, который оказался верен своим словам вопреки адекватности. замечая его, Романов прячется за Московского, который явно не понимает спросонья, в чем дело. — ты чего? — спрашивает он, повернувшись к Александру. — ничего, просто прикрой меня, — Саша разворачивает его обратно. — нет, что такое? ты объясни нормально, я еще сонный, угадать причину паники не могу, — зевает москвич. — да там этот… непонятливый, — вздыхает Александр и упирается лбом в его шею. — а, этот… погоди, этот что ли? — сначала спокойно реагирует Миша, но после того, как сонливость окончательно спала, он начинает озираться по сторонам в поисках причины беспокойства Саши, — где? — нигде, пойдем отсюда просто быстрее, — петербуржец берется за его руку и направляется в сторону, но оборачивается, когда не ощущает в своей ладони чужой руки. — нет, не пойдем, пока я не поговорю с ним, раз по хорошему понимать он не хочет, — громче говорит Михаил, замечая приближающуюся к ним знакомую фигуру с отвратительнейшей физиономией. — ну Миша, зачем, боже… мы можем просто уйти, — Романов оглядывается, быстро снимает бейджик с формы и сжимает его в кулаке. — делать это было вовсе не обязательно, vauva, я помню твое имя, — говорит фин, подошедший к Саше, сверкает своей похотливой улыбкой, — я же обещал дождаться. — я тебе все еще в полете вроде объяснил, непонятливый ты наш, — язвительно говорит Московский и встает между ними, обнимая возлюбленного, прячет его за своим телом. — а тебе то какое дело? управляешь самолетом — управляй дальше и не лезь в дела борта и его сотрудника, — цокает парень. — а я буду лезть в дела борта и своего летного экипажа, — недовольно цедит Миша, — так что катись отсюда, безымянный ты наш. — спасибо за вашу лесть, но я Вэйно, очень неприятно познакомиться, — закатывая глаза. — я не спрашивал твоего имени, я попросил свалить отсюда к чертовой матери, и не лезть, если ты вдруг не понял, — москвич прекратил объятия и развернулся к собеседнику лицом, расправляя широкие плечи, — проваливай отсюда, если ты вдруг еще не понял, что ты тут лишний. — с чего бы вдруг мне быть лишним? — возмущается Вэйно, скрещивая руки на груди. — с того, что в отношениях не требуется третий человек, — он берет Александра за руку и ведет за собой, грубо толкая парня плечом. — мы еще встретимся, makea, — смеется парень и машет им вслед рукой. пускай никто и не обернулся на него, ему было смешно. — мне очень хочется врезать ему под глаз, честное слово, — разгневанно говорит Миша, несильно сжимая чужую руку, как только они отходят достаточно далеко от пассажира, — мудила. — Миша, успокойся, — смятенно говорит Саша, плетясь за ним и думая, как усмирить пылкие порывы любимого, — не надо никому ни в, ни под глаз давать. — а как еще разговаривать с такими полудурками, как этот Вэйно? они только так понимают, — Миша сердито смотрит на Сашу, будучи находясь в отвратительнейшем настроении из-за недавнего диалога, не понимает, почему он так просто относится к Вэйно. — никак, с ними лучше не разговаривать вообще, — досадливо отвечает Романов и останавливается. — меня напрягает то, что он сказал вслед, — Миша сжимает в кулаке ручку сумки, которую взял с собой, — не дай бог сейчас побежит узнавать наш следующий рейс, совсем ему нечем заняться. — вряд ли он побежит за нами следом, — выговаривает Саша, а после слышит звук уведомления и берет в руки свой телефон. — а когда мы улетаем? — переводит тему Михаил. — завтра днем, в тринадцать пятьдесят, обратный рейс, — читает напоминание в заметках, — я не думаю, что он пожертвует своим отдыхом ради того, чтобы попасть на наш самолет, тем более ему сейчас вряд ли кто-то предоставит информацию о следовании нашего экипажа. за некую плату это всё же возможно, но… — он убирает телефон, прокручивая худшие сценарии у себя в голове. — надо было попросить работников не соглашаться давать ему информацию, — раздраженно бубнит москвич. — забей, ему это явно не надо, просто дурака валяет. пойдем уже в автобус, нам в отель ехать пора, — Александр тянет за руку возлюбленного и подводит к автобусу, занимая места. транспорт тронулся с места только минут через десять, когда весь экипаж был в сборе и можно было ехать. дорога была недолгой. работавшая последние часы перелета часть экипажа спокойно спала в дороге, в то время как остальная часть, успевшая поспать в самолете, вела себя тихо и не нарушала сон своих коллег из уважения к ним. Зилант, сидевшая за Московским и Романовым, дотронулась до плеча Михаила, желая поговорить тихо, не нарушая спокойной атмосферы вокруг. мужчина заглянул за своё кресло и наклонился к подруге, смиряя её вопросительным взглядом. — как поговорил вчера с пассажиром? — интересуется Камалия, которую ну очень интересовали подобные происшествия. — не только вчера, — тихо отвечает Миша, — а так нормально. жаль, что в первый раз он не понял. — что, действительно еще и в аэропорту прикопаться к вам успел? — Камалия повышает голос, удивленно распахивая глаза. — да. я бы его с радостью ударил, только такое поведение непозволительно. хотя и его поведение тоже нельзя называть примерным, и его бы следовало проучить, только мозг у меня пока имеется, — вздыхает мужчина, подпирая голову рукой. — а по прилете то ему что надо было? — заинтересованно спрашивает Зилант, — что он хотел то? — да черт его знает. он подошел, продолжая гнуть свои комплименты на финском, а потом сказал, чтобы я не лез в дела бортпроводников, что мы еще встретимся. короче говоря, самый настоящий долбоеб, — напряженно делится Миша. — тяжелый случай, — Камалия качает головой, — ну, отсутствие мозга налицо. — я понял, — усмехается Миша, — это действительно тяжелый случай. сложно наверное жить без серого вещества в голове. — судя по нему — очень сложно, — посмеивается Камалия. — ты не знаешь, когда мы прибудем в отель? — стремится узнать Московский. — а, знаю, — Зилант мимолетно смотрит в экран телефона, — минут через пятнадцать точно будем на месте. — спасибо, — благодарит Миша, кивая, удобнее усаживается на кресле и осторожно берет руку Александра в свою. как и говорила Камалия, через пятнадцать минут автобус остановился около огромного отеля и раскрыл свои двери, позволяя пассажирам покинуть салон. спавшие люди неохотно просыпаются и вылезают на улицу, потягиваясь и жмурясь от палящего солнца. многие планировали спать и дальше, ведь кому-то выпадает совместная с прошлым экипажем смена, только дневная, сразу после ночной. кому-то выпадает совсем другой рейс, а другие же смогут спокойно гулять и развлекаться. Уралов вместе с Зилант, Московским и Романовым направились внутрь отеля на заселение. снятые авиакомпанией номера были огромными, поэтому расселили их по три человека. Камалия попала в комнату с малознакомыми, но милыми стюардессами, а Константин остался с Михаилом и Сашей. это не доставит неудобств, ведь в номере полно комнат, и при желании хоть все трое могут разбежаться так, чтобы не пересекаться друг с другом вообще. раскладывать вещи не было смысла, но переодеться все же надо, как и перекусить. потом можно будет придумать себе занятие до вечера. к назначенному времени, еду разнесли по номерам, но они решили не расходиться, а поговорить за одним столом, уплетая завтрак. заодно можно придумать, что им всем сегодня делать и просто поговорить. за завтраком было единогласно решено сначала прогуляться по окрестностям города, а после уже решить, куда еще можно сходить в новом для них месте. все-таки бродить по случайным городам — тоже довольно интересное занятие, не тухнуть же в отеле все время. они решили зайти за Камалией, чтобы пойти прогуляться всем вместе.