плакшери сука
12 января 2023 г. в 11:16
Глеб ломается.
Глебу больно. Он царапает руки, с мыслью добраться до своих вен и разорвать их к чертям. Глеб бьет кулаком стену, получает синяки и ранки. Глеб кричит.
Глеб задыхается. Легкие словно кто-то сжал и держит. И вдобавок их сжимают еще.
Глеб падает от бессилия и головокружения, погружаясь в вихрь воспоминаний, скрытых давно и надолго в его уже ледяном сердце
Глеб впервые жмет руку Тёме, пока тот восторженно наблюдает за его щенком. Глеб всего однажды произносит имя пса, зато Тёма раз сто вторит «Гриша-Гришка-Гришуля-Гришик».
Они целуются под смех друзей, поднимающих бокалы и стопки за «— Красивых и умных деток, парни, блять!»
Они раскуривают одну сигарету на двоих, дерутся за право раскусить кнопку и недокуренный трофей падает с двенадцатого этажа. Глеб кричит, Артём смеется, Гриша недовольно гавкает, наблюдая за двумя огромными лбами, сидящими на одном маленьком деревянном подоконнике. Даже Гриша думает, что так делают явно не в их возрасте.
— Подожди, как я у тебя записан?
— А что не так... — Глеб хлопает глазами.
— То есть, когда я звоню «любимому-два белых сердечка-одно черное сердечко», он на экране видит «пардон, звонит гандон»?
Глеб вновь смеется, обнажая свои до одури красивые зубы, растягивая невозможно привлекательный рот в улыбке. Тёма бьет его по голове и подхватывает смех.
Глеб звонит, но слышит лишь «—Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети»
— Ты как, Темыч? — смущенно улыбается Голубин, — Я тебе звонил вчера, ты трубку не взял, я хотел...
— Глебас, давай позже это обсудим, у меня пара делишек щас, да и Милеша ждет, — Артем пресекает попытку завязать диалог, оглядывается и бросает: — Свидимся еще.
Глеб растерянно смотрит на Тему.
Милеша.
Милена.
Миля.
Глеб ждет разъяснений, почему Милеша, почему делишки и почему у Артёма такие широкие зрачки.
— Прости, Глеб.
Взгляд Глеба абсолютно пустой. Серо-зеленые радужки словно выцвели, оставив сложную, непробиваемую серость, вперемешку с болью.
— Я не хочу разбивать сердце тебе или себе. Наверное, нам лучше больше вообще не общаться. Это нездоровая одержимость, понимаешь?
— Это не одержимость, кретин, это любовь! Зачем ты себя ведешь, как полное уебище? Ты трахал свою дилершу полгода, а сейчас приходишь и вываливаешь на меня свое искупление?
«Скажи, что любишь его, Тёма» — кричит подсознание Шатохина.
— Мы расстались с ней. И дело не в... Дело во мне. Я торчу полгода, я не могу рушить жизнь и тебе и себе, даже если ты захочешь мне помочь.
«Я пытался тебе помочь, но ты заблокировал меня везде и переехал» — проносится в мыслях у Глеба.
— Но у меня проблемы, Глеб и мы все равно не увидимся долгое время.
Артём опускает взгляд.
— Меня, кажется, кладут в дурку под наблюдение нарколога, потому что он и вправду считает, что я доведу себя до ручки, — и улыбается своим уебищным-нет-боже-блять-прекрасным ртом. — Только тс-с-с, — снова улыбается, — мой золотой шприц — не тот, что спрятан под матрасом и пачкой денег.
Глеб выжидающе изогнул бровь, негласно вопрошая.
— Единственное, что убивает меня, как наркота, это ты.
— Ты любишь меня.
— Это не взаимоисключающе.
В своей агонии Глеб не заметил вибрирующий телефон с входящим звонком и парой сообщений от контакта «пардон, звонит гандон».
« — Я скучаю по тебе, очень. Я долбоеб, я знаю.
Я люблю тебя, даже если ты меня ненавидишь и тебе похуй. Прости за все плохое, ты лучшее, что было в моей жизни. Напиши в вк, если захочешь встретиться.
Обнимаю»