Каникулы с Малфоем

Гарри очнулся на узкой холодной кровати. Все тело ломило, и он чувствовал себя очень странно: холодная ярость, чужеродная, будто прогрызающая всё естество, пыталась вырваться на свободу, разорвать, убить каждого, кто осмелится подойти к нему. Не открывая глаз, Гарри услышал голоса: - Ты не забыл артефакт? - Нет, сэр, он на нем, я успел надеть. Дрожащий, перепуганный голос явно принадлежал какому-то мальчишке. Гарри не узнавал никого, продолжая лежать с закрытыми глазами. Его раздражал этот страх. - Хорошо. Ты видел свечение? Артефакт светился? - Н-нет, не видел, но Гарри сказал, что любит меня. Он должен был, я не углядел… - Ладно, Драко, ты молодец. Ты прекрасно справился. Будем надеяться на лучшее. Мягкий голос приближался, и Гарри напрягся. - Сейчас я буду читать заклинания. Когда часть души погибнет, ты должен позвать Гарри. Нельзя позволять ему остаться за пеленой, правда, только если он сам этого не захочет… - Не захочет! – крикнул мальчишеский голос в панике. – Я так старался, чтобы он полюбил меня, он не сможет уйти! «Драко, - вспомнил Гарри, и по телу пробежалось тепло. Но потом до него дошел смысл его слов, - Что значит, старался, чтобы я полюбил? Он специально влюблял меня в себя? Какого черта?» То темное, что сейчас жило в Гарри и пыталось высвободиться, завладело всеми мыслями юноши, искажая истинный смысл слов, превращая их в уродливые формы, твердя, что любовь – обман, вечный обман глупого сердца. «Сволочи!» Гарри корчило на постели, и Дамблдор неуловимым движением палочки привязал мальчишку за руки к кровати. - Гарри, - спокойно сказал он, - Ты слышишь меня? Гарри открыл глаза и ненавидяще уставился на Директора. - Сволочи, - озвучил он свои мысли, - Развяжи меня, старик! Тебе никогда не победить меня! Я утяну мальчишку за собой, если ты попытаешься уничтожить меня! Драко побледнел еще больше обычного, слыша такие слова. - Профессор, - прошептал он помертвевшими губами, - Это же не Гарри… - Нет, Драко. Это – часть души Волдеморта, которую я сейчас прикончу. Сосредоточься, пожалуйста, я начинаю. Дамблдор вскинул палочку, нараспев проговаривая какие-то заклинания. Гарри казалось, что у него сильно запекло в середине груди. Невыносимая боль пронзала каждую клеточку тела. Перед глазами проносились все воспоминания о каждой встрече с Темным Лордом, все беды и напасти, случавшиеся с Гарри в жизни, и к физической боли тонким раскаленным прутом примешивалась боль моральная. Это было покруче Круциатуса, и юноша мечтал умереть, только бы больше не чувствовать, не видеть, не слышать… И вдруг всё закончилось. Гарри оказался лежащим ничком на опушке леса. На нем не было очков, но видел он хорошо. Боли не было, ни душевной, ни физической. На другой кромке леса начали показываться люди. Гарри пригляделся, и увидел рыжеволосую женщину, ведущую за руку высокого черноволосого мужчину. - Мама? – прошептал Гарри, - Папа? Эти двое улыбались. За ними шел Сириус, протягивая мальчику руки. Люди не издавали ни звука, легко скользя вдоль опушки, приближаясь к Гарри. На миг ему почудилось, что он оглох, но по мере приближения родных, он отчетливо услышал шелест деревьев, тихие шаги и пение птиц. - Сынок… - проговорила Лили и, наконец, обняла Гарри. - Мама, - выдохнул Гарри, обнимая ее в ответ. Рядом стоял отец, тепло улыбаясь сыну и взлохмачивая волосы на затылке. Сириус неслышно подошел к Поттерам и хлопнул Джеймса по плечу. - Ну что, Герой, добро пожаловать домой. - Сириус… - прошептал Гарри, - Папа… Мужчины притянули к себе Гарри. Юноша стоял в кольце теплых рук, стараясь не разрыдаться. Он не верил своему счастью. Он не верил в то, что снова может осязать самых дорогих ему людей. Гарри мог чувствовать мягкость рубашки отца, тепло рук матери. Он мог снова обнять крестного и попросить прощения за то, как глупо он вел себя на пятом курсе, и какую цену за эту глупость пришлось заплатить Сириусу Блэку. - Где я? – спросил Гарри у матери. Лили смотрела на него так нежно, будто ввек не может насмотреться. Она провела рукой сыну по щеке и ответила: - Сынок, ты подошел к точке невозврата, но пока что сейчас можешь вернуться. - Это обязательно? Теперь ответил отец: - Нет, Гарри, совсем не обязательно, но рано или поздно ты всё равно окажешься тут. «Ему надо принять решение, Драко. Позови его». Этот голос будто звучал у Гарри в голове. Он удивленно оглянулся. - Что такое, Гарри? – спросил Сириус. «Гарри… Если ты меня слышишь… Вернись ко мне… Я люблю тебя, ты же знаешь», - надломленный юношеский голос был полон страха и надежды с нотками отчаяния. - Меня кто-то зовет… «Гарри, вспомни, как нам было хорошо вместе, и как будет хорошо. Ты не можешь оставить меня… Нас… тут. Тебе есть для кого жить, у нас впереди долгая жизнь. Прошу, вернись». Лили внимательно смотрела на сына, а потом сказала: - Гарри. Послушай меня, сынок. Мы встретимся вновь… - Но… - Гарри… Вспомни, ради кого стоит жить. Ты ведь любишь его, того мальчика. Юноша покраснел и отвел взгляд. - Вы меня осуждаете? - Нет, - ответила Лили, - Любовь не имеет границ. Она просто есть, неважно, по отношению к кому она зарождается. Если ты счастлив, то не имеет абсолютно никакого значения, кого ты любишь. Вернись к нему, сынок. Мы отдали свои жизни, чтобы жил ты, пойми. А встретиться вновь мы всегда успеем. Улыбки родных были такими нежными, что Гарри уже хотел сказать три роковых слова: «Нет, я остаюсь», как тут он почувствовал чьи-то горячие ладони на своих щеках. Юноша удивленно замер. «Гарри… Сожми медальон и представь меня, пожалуйста. Прошу тебя. Вернись ко мне». Только сейчас Гарри почувствовал на своей шее артефакт. Вынув его из-за пазухи, он положил его на ладонь. От этих незримых рук на щеках по телу прошло ровное тепло, наполняя его силой. Гарри в отчаянии смотрел на родственников, кусая губы, и думал. Он вспомнил мелодию, что играл ему Драко, и она тут же тихо зазвучала в его ушах. - Мы встретимся, - прошелестела Лили, - Возвращайся, сынок. - Я люблю вас… - прошептал Гарри. С уголка глаза сорвалась слеза, как ни закусывал губы юноша. - Мы тоже тебя любим. Всегда любили и будем любить. Возвращайся к нему, - отозвался отец. Родные будто отдалялись. Гарри слушал теперь только мелодию, ощущал ладони Драко, отдающие силу Гарри, и тогда он решился. С силой сжал в ладони медальон и представил лицо любимого. Лили, Джеймс и Сириус махали ему из завесы, и Гарри падал, падал во тьму, спиной прорезая холодный воздух, пока не упал на холодную кровать в незнакомой комнате. * * * Первое, что почувствовал Гарри, придя в себя, - теплую тяжесть на животе. Проведя рукой вниз, он ткнулся в мягкие волосы. Приподнялся и увидел Драко, бессильно положившего голову на Гарри и хмурящегося во сне. - Драко… - хрипло прошептал Гарри. Тот мгновенно вскинулся и уставился на юношу. - Гарри… Ты вернулся… Нижняя губа блондина задрожала, и Гарри притянул к себе любимого. - Ты меня позвал, и я вернулся. Драко заполз к Поттеру под одеяло и привычно обвился вокруг него, всхлипывая куда-то в шею. - Я думал, ты… Н-не вернешься… Думал, ты не поверил… Забыл… - Тебя невозможно забыть, - говорил Гарри, улыбаясь и поглаживая Драко по голове, - За полтора месяца ты занял в моем сердце слишком много места. Нагло занял, сказал бы я. Мальчишки тихо рассмеялись. Гарри продолжил: - Я видел родителей и Сириуса… Я мог их осязать. И поначалу мне и вправду не хотелось возвращаться. В ответ Драко только крепче прижался к Гарри. - Но потом я услышал тебя. И тоже смог почувствовать. Ты звал меня, и родители сказали, чтобы я возвращался. Ведь мы все равно увидимся когда-нибудь. - В ближайшие сто пятьдесят лет я не разрешу тебе этого, - пробурчал Драко, зарываясь носом в волосы Гарри за ухом. - Хорошо, - прошептал тот, - Я согласен на такие условия. Не в силах больше бороться с сонливостью, Гарри закрыл глаза. Рядом тихо посапывал Драко, и теперь у него не оставалось сомнений, что его место тут – рядом с любимым.