"Потеря, приносит любовь"

Сколько уже минуло лет с пропажи Уильяма. Может десять, может и век? Нет, всего один год. Один несчастный год, что заставляет Морана таить самые сокровенные чувства. Переживание и прошлое. Прошлое время, прошлые действия, прошлую привязанность к этому человеку, что своим поведением, стал для него символом и самым ярким примером патриотизма. Примером, который смог сломать классовую систему, примером, о том насколько сильно можно заботиться о других. Это сводило мысли в один, долгий, запутанный клубок нитей с одним несчастным вопросом: "А что будет дальше?" – Я... Хочу забыть тебя. Прошу покинь моё сознание, оставь меня в покое. – шептал мужчина хватаясь за голову, сжимая черные шелковистые пряди, стараясь успокоить нахлынувшие чувства. Кабинет, холодный воздух гуляет по пространству наводя некий ужас и заставляя вспоминать всё заново и заново. – "Всё по новой. Ха... Прошу. Хватит" – мысли мужчины путаются, голова идёт кругом, сводя сильнейшей болью, а сердце ноет от невозможности просто увидеть Мориарти вновь. – Моран, могу ли я войти? – мягкий, но сдержанный голос, так знакомо ласкал слух полковника. Глаза Себастьяна метнулись на дверь. – "Это не он..." – подумал про себя мужчина. Руки быстро зачесали волосы в надлежащий вид, голова гудела, но сейчас это было не так важно. – Да. Я открою дверь. – сказал полковник, подходя к дверной ручке и вставляя ключи в скважину. Лёгкий щелчок и тихий скрип. Перед Мораном стоит копия Уильяма, его младший брат, глаза щурятся, а зубы стискиваются. – Ха... Моран, можно. – сказал парень и тут же был пойман в крепкие объятья. Льюис вздохнул и приобнял мужчину, замыкая руки на его спине и немного поглаживая, не подавая какого либо вида, о том, что его чувства на пределе. Разлука со старшим братом, стала для него шоком и истязанием собственной души. Надежда, в его сердце всё ещё была надежда. – Я хочу увидеть его. Не могу принять, что его нет – тихо сказал Себастьян, по щекам мужчины текли слезы. Взгляд младшего Мориарти устремился на столь незнакомую ему картину. Военный полковник с огромным опытом в боях, убивший немало людей, сейчас готов стоять и рыдать по его брату. – Господин Моран. Я понимаю ваши чувства, но к сожалению, нужно смириться. Он мертв. – холодно говорил юноша, голос вновь дрожал, как и тело, заставляя, схватиться за одежду полковника сильнее. – Он единственный. Он единственный, кого я не хочу забывать, не хочу верить, что всё так закончилось. Это терзает меня. Ощущение, что это было вчера, а минул уже год... – голос мужчины хрипел, слезы высохли, а взгляд... Черные как бездна глаза, потеряли тот блик. То юношеское задорство во взрослом мужчине, ту сильную любовь и восхищение, те самые бешеные чувства, что он испытывал ко всем. Сейчас же, эти глаза наполнены лишь серым виденьем этого чертова мира, той самой пустотой и той потерей надежды, что держалась до самого конца. – Всё ревешь и ревешь. Моран. А ты совсем расслабился. Неспешные шаги и стук каблуков. Красивое тело, одетое в элегантный серый костюм и этот розовый галстук с голубой брошью, что сочеталась с цветом глаз ступившего на порог господина. – Бонд? – удивлённо спросил Мориарти, вздохнув и сделав шаг назад, отходя от Морана. – Ты всё ещё ищешь замену ему? Разве война тебя не научила, что нужно жить одним днём? Моран. Я хочу с тобой поговорить, позволишь? – спокойно говорил Бонд и подойдя к фигуре мужчины, провел рукой по щеке, оглаживая и вытирая горячую слезу. – Да. Бонд – спокойно сказал Себастьян впуская парня в кабинет. – Прости, Льюис, мне жаль, что я вновь втянул тебя в подобное. – полковник смотрел в глаза юноши, но тот не выдал ни какой эмоции, лишь тихое, – Моран, я не он, я не Уильям, – и удалился далее по коридору. Дверь закрылась с тихим скрипом и вновь проворот ключей в скважине. – Ты совсем потерял форму, Себастьян. – начал говорить Бонд, проводя пальцами по поверхности стола. – "Pierre Morin"*, он созвучен с твоим именем. Но... Это ведь не твой любимый коньяк, так почему именно этот? – поинтересовался Джеймс, его глаза блеснули в комнатной темноте, что была освещена лишь языками пламени в камине. Настенные часы показывали девять вечера. А ветерок неспешно колыхал блондинистые волосы. – Он крепче. – коротко ответил Моран. Его глаза бегали по телу Бонда, всматриваясь в самые мелкие детали. Белая рубашка накрахмаленная до предела, коричневые пластиковые пуговицы на пиджаке, что был расстегнут, розовый галстук был ослаблен. Брюки обтягивающие не мужские бедра и кожаный ремень с золотой пряжкой. – Ты с задания? – спросил Себастьян отводя взгляд. Глаза смотрели на бумаги, что лежали и тихо шелестели на столе. Армейская походка, а точнее привычка, что останется до конца жизни, преследовала Морана, пока тот подошёл к окну, проходя мимо Адлер. Руки неспешно закрыли окно, опустив занавески. – Именно. MI6 дало мне задание вернуть некоторые документы, что принадлежат королеве. – голос был спокойным, ни единой фальши, чистый как звучание струны. – Ясно. Рад, что ты справился, Бонд. – холодно ответил мужчина стоя над бумагами и складывая их в папку. Тихие шаги, рука юноши обхватила талию полковника, прижимаясь со спины. – У тебя широкая спина, Моран. – некая хриплость в голосе Джеймса, заставила Себастьяна вздрогнуть и немного повернуть голову, что бы посмотреть на парня. – Я бывший военный, ещё и мужчина, поэтому это обычное явление. Не вижу в этом, чего-либо удивительного – говорил Себастьян, поворачиваясь к Джеймсу и облокачиваясь ягодицами на край стола. – О чём ты хотел поговорить? – спокойный голос, тихая обстановка начинала раздражать, а пустой взгляд смотрел в глаза Бонда. – Ты... Не тот кого я знаю, Моран. – юноша подошёл к тому в плотную, поднимая голову и смотря на полковника, – Я хочу, что бы ты стал таким, каким был раньше. Ты стал так холоден ко всем, зачем ты терзаешь собственную душу. – Ирэн. Тебя это касаться не должно. Мужчина нахмурил брови, а на лице появился некий оскал. – Может меня это и не касается, но. Ты мучаешь Льюиса, который пытается хоть как-то избавиться от той боли, которую он испытывает вспоминая брата. Себастьян не ответил ничего. В голове снова проносила картина падения. Мужчина закрыл глаза, стискивая зубы, рука немного дрожала, выдавая сильное беспокойство хозяина. – Моран, посмотри на меня. Посмотри в мои глаза. – произнес Бонд, осторожно положив собственную ладонь, на чужую дрожащую от некого страха и волнения руку. Полковник открыл глаза, чувствуя лёгкое прикосновение в области шеи. Горячее дыхание обжигало измученный кусок кожи. Укусы и царапины. – Это от твоих женщин? – поинтересовался Джеймс. – Да. Хоть я и просил не оставлять укусов. – коротко ответил Моран. Судорожный вздох, глаза того зажмурились, чувствую больное чувство. – Ир-рэн.. – прохрипел тот. Жгучий укус, что прокусил кожу до крови и в то же время горячий, успокаивающий поцелуй. – Забудь это имя. Я, Джеймс. Джеймс Бонд. Ирэн Адлер, мертва. – по коже полковника, прошлись мурашки и тот лишь взглотнул. – Не смей думать о ком то другом, пока я здесь. – Джеймс, расстегнул пару пуговиц на рубашке Морана, делая ещё один шаг к телу мужчины, заставляя Себастьяна полностью сесть на стол. – Бонд… – не успев договорить мужчина почувствовал лёгкое прикосновение. Мягкое прикосновение, наполненное нетерпеливостью, беспокойством, сильным переживанием и многим другим. – "Слишком много... Адлер. Зачем?" – думал мужчина про себя, смотря на парня, что немного дрожал. Переизбыток чувств брал вверх, сердце стонало от боли, прося большего. – "Заметь меня... Увидь меня, Моран. Прошу" – в голове Джеймса проносилось куча мыслей. Боль, истязание сжирали его изнутри, забирая все соки жизнерадости. Заставляя вспоминать всё с самого начала. Первую встречу, первое задание, первый глоток алкоголя после успеха. Вспоминать этот радостный взгляд на лице Себастьяна. Дрожь пробирала всё тело, электрические мурашки бегали по рукам и ногам, задевая позвоночник, прося о большем. – "Прикоснись ко мне, молю..." – глаза Бонда открылись. Они были как голубая лагуна, с самым глубоким дном в мире, много эмоций. Привязанность, любовь, боль, грусть, печаль, радость. Эти глаза говорили больше. Просили о большем. Наконец-то этот долгий и мучительный поцелуй был разорван. В кабинете наступила тишина, Джеймс отвёл взгляд в пол, сдерживая собственный голос, что хотел сорваться и высказать всё. – Это всё, что я хотел сказать, Моран. – сказав это, парень отошёл от мужчины и направился к выходу, стараясь идти как можно быстрее. Но был тут же остановлен. Крепкие руки обхватили, талию и грудную клетку Бонда, прижимая к себе. – Джеймс. Не смей уходить. Выскажи мне всё, что чувствуешь. Каждую мелочь. – говорил Себастьян разворачивая того к себе и смотря вновь в глаза. – Прошу, Бонд. – Тц... Что я могу сказать Моран?! Что именно ты хочешь услышать от меня?! То что, я люблю тебя, то что я всё это время сходил с ума по тебе. Я люблю тебя. Люблю твоё тело, люблю твой характер. Люблю тот задор, что остался у тебя с юности, люблю те издёвки, что ты произношь любя, люблю то, как ты заботишься о Фреде и Льюисе. Люблю когда ты пьяный, рассказываешь свои истории жизни, люблю всего тебя! Люблю! Люблю до безумия! Я хочу быть с тобой. Хочу быть лишь твоим! Хочу, что бы ты был лишь моим! Хочу быть. Моран, я!.. – не успев договорить, того заткнули. Высохшие, но пьянящие губы, не давали сказать ни слова, запах коньяка дурманил голову, а с глаз стекали слезы. Мужчина грубо подводил Бонда к стене, вжимая тело в поверхность, не давая оторваться от него. Спустя пару мгновений, поцелуй был вновь разорван. Неприятное чувство опустошенности, боязнь, что больше подобного не повторится. – Бонд. Нет. Ирэн. Я... Хочу быть с тобой, прошу останови меня. Хочу принадлежать лишь тебе, не хочу больше искать замену. – хрипло произнес полковник, прижимаясь к Бонду сильнее. – Замену? Подожди... Неужто, ты искал мне замену в тех женщинах? – удивлённо смотря на Морана, глаза Бонда засверкали, а на лице появилась улыбка счастья. Она была столь яркая, такая чистая и искренняя. Аккуратные уголки губ были приподняты, а розоватые губы, тянулись за этими уголками. – "Твою..." – глаза Себастьяна, округлились, удивление. Впервые он увидел, то, что даже во снах представить не мог. Рука, что была под перчаткой, притронулась к этим очаровательным и уже сводящим с ума устам. – Помолчи. Просто смотри только на меня, мой Бонд. – сказал мужчина целуя губы вновь. В этот раз, делая, поцелуй более вязким, тянущимся как расплавленная карамель. Пьянящим, как Mariënburg rum*, углубленным и заставляющим, стонать от удовольствия. Язык юркнул в уста Бонда, исследуя то, белоснежные зубы, то постельных тонов десна, сплетая вместе языки, в "смертоносном танце", страстным как аргентинское танго. Руки Стали спускаться ниже по молодому телу, расстегивая пуговицы белоснежной рубашки, придвигая за ремень фигуру, ещё ближе. Стараясь насладиться подобным моментом как можно больше. Растянуть сладостное удовольствие и мучение по максимуму. Руки блуждали, исследуя новые чувствительные места, снимая галстук юноши, что лишь мешался. И вот аксессуар, что сдерживал воротник рубашки, был брошен на деревянный пол, издавая звон из-за голубой броши. – Вновь бинты... –мужчина завел руки за спину Бонда, ослабляя конструкцию и вслушиваясь в облегченный стон. – Больно... Моран. – простонал парень, прижавшись сильнее, тонкие пальцы обхватывали огромную мужскую спины. Чувство защиты, появлялось в сердце юнца. Мужчина, что стоял перед ним, был сравним с Эльфовой башней. Высокий, статный, сильный, это сводило разум, заставляя желать касаться того больше. Следуя собственным желанием, Джеймс опустил руки к груди Себастьяна, оглаживая рубашку, забирая темные пуговицы из петель. – Ты так дрожишь, так нетерпелив, мой Бонд – хриплый от возбуждения голос, прозвучал над ухом Джеймса, заставляя того, глотнуть накопившуюся слюну. – Такой юный, а уже летишь, не зная, что будет дальше. Два тела соприкоснулись, разгорячённые и такие желанные в это мгновение. Дрожь пробирала двоих, два сердца были слышны даже через слои мышц, костей и кожи. Моран, лёгким движением, вставил свою коленку усаживая на неё Бонда. Видя как ноги того, просто подкашиваются, взгляд плыл от блаженного удовольствия, а белоснежная кожа, покрывалась лёгким, но видимым румянцем при каждом прикосновении. Руки полковника спускались ниже, начиная от груди к бёдрам, сжимая их, вырывая судорожные вздохи и тихие стоны, что были музыкой для ушей. – Скажи мне, Джеймс, чего же ты хочешь? – тихо прошептал мужчина на ухо, своего потенциального партнёра. Голова Джеймса поднялась, смотря на губы того, переводя взгляд на эти черные как самая темная ночь в истории криминального Лондона. Джеймсу нравился этот взгляд, не было той пустоты в самом начале, сейчас глаза Морана наполнены, чем то новым и не изведанным для юноши. Похотливый и развратный взгляд, но он столь любим, глаза как зеркало, отображают чувства, выдавая самые сокровенные желания, разрывая и раздевая Бонда уже мысленно. – Возьми меня, Моран. – прошептал тот в губы, целуя их, стараясь не отрываться. Услышав просьбу, но наверное больше приказ, Себастьян лишь улыбнулся в губы того, подхватывая на руки. Идя спокойным шагом к кровати. Усаживаясь на край, Моран не позволяет поцелую разорваться, одна рука придерживает Джеймса на коленях, другая же, проводит пальцами по выступающим ключицам, спускаясь плавным движением вниз, сжимая грудь и дразня уже твердеющий сосок. Вздохи, тихие стоны в ночной комнате казались такими громкими, что Бонд старался прикрывать собственный рот. – Не делай этого, Джеймс, всё хорошо – искренняя улыбка играла на лице мужчины, глаза юноши засияли от нахлынувшего волнения. Моран спустился ниже, оглаживая низ живота плавными движениями, проводя, лаская, заставляя Бонда спрятаться в плече, от сводящего с ума возбуждения. – Моран... Скорее, я готов... – простонал младший на ухо, нежно целуя ухо полковника, прикусывая мочку и оттягивая её. – Ты намного развратнее, чем я думал, ха… – немного насмехаясь над тем, мужчина привстал и перевернул того, укладывая на бордовые простыни, рука тянулась к тумбе, доставая флакон с чем-то жидким. – Что это? – спросил Бонд, не понимая, что там. – Скоро сам поймёшь –улыбнувшись сказал Моран, укладывая баночку рядом с собой, наклоняясь к шее Джеймса, начиная кусать её, зубы касаются раскаленной кожи, оставляя всё больше и больше меток, присваивая того себе. – Тех женщин, ты тоже метил? – Я никогда никого не метил, ты первый и единственный. – парировал полковник, спускаясь ниже, затрагивая затвердевшие соски, оттягивая их, лаская, заставляя Бонда изгибаться под ним, стонать в пол голоса, так хрипло, но так женственно и изящно. Поцелуи, доводили тело до лёгкой дрожи, влажные губы спускались всё ниже и ниже, лаская плоский живот, спускаясь ещё ниже. Рука Бонда, держит волосы Морана, а тот лишь смотри на подобную реакцию. – Прикоснись ко мне, ха... Моран. Прошу. Возьми меня, я лишь твой. – еле, дыша, говорил Джеймс, чувствуя как ширинка его брюк расстегивается. Крепкие руки снимают мешавшую вещь, туда уходить и нижнее бельё юноши. Стыдясь, тот по инерции прикрывается, смотря на Себастьяна скулящим взглядом. – Нет смысла скрывать, что-то подобное, ты лишь со мной сейчас в этой комнате, и ты сам знаешь, я не дам тебя в обиду, Джеймс – спокойно молвил полковник, наклоняясь к щеке парня и целуя её. Взгляд направился на родинку под глазом, к которой Моран, неспешно притронулся, заставив Бонда вспыхнуть и сильно покраснеть. Одна рука плавно оглаживала талию, но отстранилась, наконец-то беря флакон и выливая к себе на пальцы. – Моран, что т... – не успев договорить, перед глазами Бонда вспыхнули пятная и гортанный стон сорвался с его губ. – П-почему ощущение другие, стой... Себастьян – простонал тот, хватаясь за кисть Морана. Мужчина продолжал движение, после плавного проникновения одним пальцем, он делал неспешные толчки, каждый раз добавляя пальцы, слушая стоны и всхлипы, стараясь не приносить каких либо болезненных ощущений. – Твои пальцы меньше, Джеймс, поэтому ощущение и другие, но теперь... – сделав короткую паузу, мужчина навис над лицом, покрасневшего юноши. – Я могу зайти дальше? Без твоего разрешения, я не сделаю ничего. – голос был серьёзен, баритон бил по ушам, это была последняя капля для бывшего актера. – Да. Сделай уже это, я твой. Я лишь твой, Себастьян. – тихо сказал Бонд, обхватывая шею мужчины руками. Моран лишь усмехнулся, стянув с себя мешающую ткань, спустив её чуть ниже. Смазывая собственный орган, жидкостью, тот приставил член к колечку мышц, наклоняясь к уху и хрипло говоря, – Вхожу... – сделав лёгкое проникновение лишь на половину. Давая телу под ним, привыкнуть к ощущениям. – Двигайся, молю... – простонал тут же Бонд, глаза Морана сверкнули, делая аккуратные движения внутри, начиная то входить полностью, то почти выходить, полковник наслаждался тем, а Бонд тихо постанывал от заветного удовольствия, которое он так долго ждал. Толчки стали более ритмичными и ускоренными, выбивая уже всхлипы и звонки стоны из податливого тела. Заставляя Джеймса извиваться под Себастьяном, заставляя стонать его имя, так мягко, так ласково и искренне, тихо шепча, а иногда вскрикивая. – Я скоро... – прохрипел Бонд, его глаза открылись от резкого толчка, немой стон застрял в горле, а тело пробрала крупная дрожь. – Умница, – ласково молвил Моран, наклоняясь, целуя губы, выходя из того и кончая на живот, гортанно простонал в губы, имя его любви. Глаза Джеймса стали потихоньку закрываться, давая понять, что сон накрыл его с головой. Последнее, что он услышал, было. – Я люблю тебя, мой Бонд, моя Ирэн Адлер... – лёгкое прикосновение ко лбу. Сердца двух влюбленных, были как осенняя листва, летающая над землёй и уносящая чувства тех, далеко за горизонт. "Merci d'être toi mon amour..."*.