Сообщение от: Врач-хуяч. 14:15 Подумай о том, чтобы попрощаться с ним. Вероятно, он уже не очнется. Нам нужны свободные палаты.
Рыжий поджимает губы, держа сигарету двумя пальцами и печатая короткое: «ок». Он не хотел думать об этом. Даже мельком. Задумываться. Было страшно и до ужаса больно даже допустить мысль о том, что ему придется добровольно убить своего брата. Единственного, кто у него был и остался. Его мать вела небольшой бизнес в плане кофеин и ресторанов. Денег было не так много, из-за чего она пропадала на работе чаще, чем стоило бы. В итоге младший Тачихара так ее и не запомнил. Помнил лишь черные длинные волосы и мягкую улыбку. О глазах и говорить не стоит. Отца же он не помнил вовсе. И никогда не интересовался им, на самом деле. В итоге вышло, что за ним смотрел брат. Тацуо стал для ним всем. Братом, отцом, матерью, другом. Он вечно носился с младшим, учил его и воспитывал. Разница в возрасте у них была в десять лет, поэтому очень скоро старший стал таскать младшего на свои мелкие подработки, просто потому что не хотел оставлять Мичизу в полном одиночестве, но хотелось помогать матери. Позже, повзрослев, он ушел на фронт. И тогда Тачихара младший остался один. Предоставленный сам себе восьмилетний ребенок. Встань, умойся, поешь, соберись в школу, отучись, приди домой, поешь, садись за уроки, а потом иди спать. Годами рыжий следовал заученному сценарию и его это начало раздражать ближе к двенадцати годам. Он стал часто ссорится с матерью, кричал на нее, говорил, что она совсем не уделяет ему внимания, что, в целом, было правдой. Тогда мальчик без постороннего спроса вовсе стал уходить из дома. Он часто ночевал у своего одноклассника — Накахары Чуи и в целом, был этим доволен. Хотя бы ему было не так одиноко. Ближе к четырнадцати годам мать не вернулась даже поздно ночью. Рыжий помнил, как сидел у двери и просто ждал, смотря на часы. Но не в двенадцать, ни в час ночи она не явилась. И только на следующий день, когда неожиданно вернулся старший Тачихара, ему донесли новость, что она погибла в автокатастрофе. Парень помнит, как рыдал тогда. Помнит, как было тяжело. Уже в четырнадцать он окончил школу и с головой ушел в работу. Потому что один брат их двоих не потянет. Да и просто сидеть дома стало невозможно. Все напоминало об утрате. И сейчас Мичизу идет по заснеженным улицам города, скребя сердцем понимает, что это повторится снова. А он не хочет этого. Он не хочет оставаться один. Он боится оставаться один.***
-Со мной все в порядке, Мори-сан. Просто не выспался и задержался на работе. Скоро буду, — Он зажимал телефон плечом, нетерпеливо рыская рукой по сумке в поиске заветной пачки. Сегодня его раздражало все. Абсолютно все. От разбитой чашки до потерянной в недрах сумки пачки сигарет. Он поговорил по телефону еще пару минут, пока наконец не сбросили трубку на том конце. Мобильник тут же полетел в глубины бездонного рюкзака и теперь он стоял посреди улицы на одной ноге, прижимая сумку к животу коленом и ища уже двумя руками заветную пачку. Наконец он отыскал ее и с самой яркой ненавистью закурил, раздраженно вздыхая и шаркая подошвами по мокрому снегу. Настроение было такое же отвратное, как и погода. Наконец парень зашел в здание больницы, надевая на ходу бахилы и поздоровавшись с мимо проходящим персоналом. Окурок он выкинул еще при входе, иначе бы Мори-сан вместо сигареты выкинул его. В окно. Летать рыжий еще не научился, поэтому решил не рисковать. Он зевая поднимался по лестнице, как вдруг что-то задел и очень больно. Его возмущение прервал раздраженный вскрик боли. Парень тут же обернулся, слыша звук падающих костылей и застыл, смотря, как ярко-рыжий парень со сломанной ногой сидит на одной из ступенек, обнимая гипс, будто это как-то поможет унять боль в потревоженной ноге, на которую он случайно встал, пытаясь предотвратить падение. -Ты бы, блять, глаза научился поднимать, — Зашипел он недовольно, закусив губу. Тогда-то Тачихару кольнула совесть. Он узнал этого парня, вспомнив, как видел рыжую макушку вчера, в машине скорой помощи. Вот как выглядел этот страдалец, оказывается. Мичизу вздохнул, присаживаясь перед ним на одно колено и сначала поднимая костыли, а после и помогая встать раненому, еще какое-то время поддерживая его. Старшего немного озадачило, когда он заметил то, как цепляется за его одежду загипсованный, но решил не поднимать эту тему. Наверное, еще не привык к костылям и ему было сложно вставать с ними, оттого и так отчаянно хватался руками за чужую одежду, чтобы вдруг что использовать в качестве опоры стоящего рядом. Наконец, убедившись, что тот стоит ровно и твердо, Мичизу отошел, неловко сжимая в руках кулон на своей шее. -Извини, задумался, — Он неловко усмехнулся, замечая, как незнакомец все же поднял на него взгляд карих глаз. Он перестал хмурится и огладывал старшего, а после мягко улыбнулся. Кажется, все его недовольство и гнев в миг испарилось. -Извинения приняты, но было бы не плохо, если бы последовала моральная компенсация. Знаешь, мне только вчера наложили гипс и падать еще пиздец как неприятно, — Младший сощурился и тихо хихикнул. Вот же. Даже тут нашел лазейку ради своей выгоды. Тачихара лишь закатил глаза и скрестил руки на груди, вызывающе смотря на него. -Как тебя зовут, для начала? -Тачихара, — Он фыркнул, недовольно поморщив нос и пластырь слегка отклеился. Парень тут же пригладил его пальцем обратно. От былой вины и неловкости не осталось и следа. Теперь хотелось лишь как можно быстрее отделаться от столь навязчивого незнакомца. -Ну это же не имя! — Недовольно протянул парень и Мичизу ухмыльнулся. Ну, он хоть имя от фамилии может отличить. -А каким-то незнакомцам не обязательно знать мое имя. Сам знаешь, что у японцев принято так, что имя используют только самые близкие человеку люди. Так что и знать тебе его не обязательно, — Как же приятно было наблюдать разочарование на чужом веснушчатом лице, боже. Тачихара бы душу продал, чтобы увидеть это снова. -Говори уже, незнакомец-мистер-поломанная-кукла. -Меня зовут Танидзаки! Никакая не кукла, — Фыркнул тот, а затем гаденько усмехнулся.- И так, Тачихара-хуй-знает-как-имя, я хочу, чтобы завтра ты принес мне сухариков. Большую пачку. Тачихара вскинул брови. И все? Этому школьнику нужны только сухарики? Рыжий пожал плечами, вовсе не против такой участи. Могло быть и хуже. -Будут тебе сухари. Палату у Мори-сана спрошу, а сейчас мне пора, — Быстро бросил тот и наконец поспешил сбежать от собеседника, взобравшись по лестнице на нужный этаж.***
За закрытой дверью палаты будто бы выстроился свой маленький мирок. Тачихара сидел у койки, держа чужую ослабевшую ладонь в своих руках, разглядывая полным нежности и семейной любви взглядом чужое лицо, стараясь запомнить каждую мелочь. Будь его воля, Мичизу бы кочевал в палате день и ночь, следя за покоем и состоянием брата. Как жаль, что ему также, как и другим, был отведен всего час на посещение. Пусть и помешать спящему он никак не мог. -Знаешь, Тацу, — Он мягко улыбнулся, сжимая ладонь брата крепче. — А я встретил сегодня одного парня. Случайно толкнул его на лестнице со сломанной ногой, а он в итоге потребовал от меня пачки сухариков, как моральная компенсация. Глупо, да? Знаешь, он чем-то похож на Чую, но более мягкий, что ли. Его улыбка очень запоминающаяся, такая нежная и… Сзади послышался скрип двери и Тачихара тут же замолчал. Он знал, кто вошел в палату, поэтому лишь тихо вздохнул, поднимаясь и забирая с собой сумку. -Ты подумал над моим вчерашним сообщением? — Огай положил ладонь на его плечо, когда они выходили из палаты. Рыжий лишь понуро опустил голову. От улыбки не осталось и следа. Мори поджал губы. Он помнил его еще совсем мальчиком, который приходил к больному брату и постоянно спрашивал как он, упрямо сидя у чужой койки. Года прошли, а ничего не меняется. Мичизу все также сидит у чужой койки и каждый раз спрашивает о его самочувствии. Только теперь он не неокрепший мальчик, что потерял всю семью, а самодостаточный парень. У него есть работа, что приносит прибыль, он учится играть на своей темно-красной электрогитаре, мечтая когда-то выступать на большой сцене и сколотить свою группу. У него есть свой бизнес, мечта, цель. Дом, еда. Он ни в чем не нуждается. Разве что в своем брате. -Можно подождать еще неделю? Пожалуйста, — Мори вздохнул и покачал головой, но ничего не сказал против. Он просто не мог отказать такому парню, как Мичизу. Огай почти все время проводил на работе и каждый божий день на протяжении многих лет он виделся и разговаривал с этим мальчишкой. Иногда он приносил ему обед, когда сначала мальчик задерживался надолго. Спустя года он лишь трепал его по волосам и просил сходить и поесть. Такая некая отцовская забота, что распространилась на Тачихару спустя время. Может это связанно с тем, что его родной сын — Дазай Осаму, ушел из дома, как только представилась возможность и больше с отцом старался не пересекаться. Шатена глубоко обижала вечная занятость отца, так что брюнет и не ожидал другого варианта. И, наверное. именно поэтому с годами этот странный рыжий мальчик с огромными золотыми глазами, стал ему, как сын. Старший похлопал его по плечу и улыбнулся на прощанье, когда рыжая макушка пропала за дверьми больницы.