Священный агнец

И станут ночи, длиннее яркого дня. И будут люди прятаться в своих убежищах. Уповая на честного бога. Что покинул их землю, уступая свое место апокалипсису. И черным, жадным рукам тьмы.

"Севилья, улица Страгормит, квартира Уокер, 9:00АМ." Отчаяние пробудило Вики Уокер. Она раскрыла свои глаза, со страхом поглядывая, на глубокую царапину, на бледной шее. В голоде зудела лишь одна мысль, я не смогла справиться. Не смогла сейчас, не смогу и потом. Плотные жгуты страха оборачивали всё тело агнца. Она лежала завороженная своим вчерашним безумием. Вспоминая всё, до последней капельки. Эта роль, которую девушка примеряла на себя всё своё детство. Радовалась своему предназначению, и молила своих богов-создателей дать ей шанс. Стала непосильной для неё. Вернее для её чувств, что стояли толстой преградой на её пути. Которую было просто невозможно обойти, пересечь или перепрыгнуть. Она знала, что во всех своих жизнях, судьба Мими Мортем, колючими шипами вонзает себя, в жизнь испанки. Что бы она ни делала. И где бы она не была. Сил противостоять не было, она могла лишь спокойно, приклонить свои колени пред любовью. И фанатично двигаться по своему темному пути. Как и делала это раньше. Но почему же именно сейчас, длинные черные ресницы её останавливают?! Почему она не может больше возвращаться в своё убежище, не ощущая в нем пьянящий ладан?! Почему сейчас, все печати всадников отходят назад?! И именно поэтому, Саламон вчера и пытался свершить славную расправу. Что бы девушке, стало проще. Что бы посланник всадников, наконец вернулся на свой путь, вспоминая кто он. И о чем его жизнь. И глубоко внутри, Вики понимала, что смерть воителя божьего, была самым верным из всех возможных вариантов. Голубоглазая прекрасно осознавала, что с приходом этой девушки, её жизнь стала светлее. Её жестокое сердце начало оттаивать. А непонятные чувства того, что нужно всё прекратить немедля, стали обволакивать, всё её судорожное сознание. Так что, с какой-то стороны, в какой-то мере, Саламон и правда делал всё верно. Так почему же она, вчера стучалась в своей голове, в просьбах о том, что бы ей оставили её милую игрушку.? — Мы с тобой, поступаем не правильно... — Уокер шептала себе под нос, аккуратно сдувая с прелестого личика, угольные волосы. — Что же мы натворили в прошлых жизнях, что сейчас так страдаем? Огорченный вздох разлетелся по комнате, рассыпаясь по углам. Заставляя сердце обливаться вязким отвращением. Вики опустила свои брови, подтянулась в кровати, опершись спиной об изголовье. В голове плескался целый шторм мыслей. Отказаться от своего она не могла. Что значит, она не могла прекратить вскрывать печати, что бы искоренить всё живое. И не могла отпустить Мими Мортем. Потому-что сейчас, было уже слишком поздно. Поздно было отступать после вчерашних слов. И поздно было идти на поводу эмоций, после всей жизни, проведенной бок о бок, с черными силами. — Ты не спишь? Мягко послышалось с подушек. И нареченная смерти встряхнула головой, так, что её волосы резко ударились о красные щёки. — Не сплю... — она не могла посмотреть в глаза брюнетки, не могла после того, что вчера сотворила, и о чем думала сегодня. — Как и вчера не спала. Мими громко сглотнула, поднялась на руках, и заглянула в чистые, голубые глаза. В которых металась одна скорбь. — И что же, теперь нам стоит не быть рядом? Так ты скажешь, Вики?! А последняя хмыкнула, приоткрыла искусанные губы, снова цепляясь за них зубами. Было странно ощущать то, что священная избранница Книги Жизни, получила долю тьмы от мрачного божества. Когда, считай, заключила контракт на чувства с судьбой. — А что нам остаётся, если мы останемся рядом? Вики хищно прикрыла глаза. Её ресницы подрагивали, когда она ощутила. Как Мортем стягивает с себя футболку, кидая её за края постели. — Тебе стоит открыть глаза. Волшебный шепот каснулся чужого уха. Агнец задержал дыхание, когда влажный язык прошёлся по воспаленной раковине. — Я открою, и что тогда? Они играли в игру, сейчас их отношения, если можно это так назвать, стали дикими, хищными, безудержными. Ведь теперь обе осознали, насколько мало времени у них осталось. Длинные, бледный пальцы каснулись чужой ладони. Потянули её на себя, заставляя гладить кожу. По которой уже носились мурашки наслождения. Уокер распахнула свои глаза, и её зрачки расширились от того, насколько привлекательной казалась воительница. Пышная, возбуждённая грудь. Глазницы, что сверкали возбуждением, и сладкие уста, приоткрытые, в немой просьбе. — Подумать только, — Вики ядовито плевала в чужие губы, сжимая ногтями сосок до боли. — Божий услужник, соблазняет переспешника тьмы. Что же ты так, малышка Мими?! А последняя с хитрым взглядом залазила на чужие колени. Терлась будрами о чужие ноги. С укором, грубо проговаривая. — Ты должна меня касаться, Уокер! — брюнетка была зла от того, что эта девушка вновь начала истязаться над ней и её телом. Языком проходясь, по раненой шее. — Если не нравится, я уйду. — Ты манипулируешь мной. Как мантру шептала голубоглазая. Снимая с себя майку, вздрагивая от приятных касаний чужой груди, к её телу. — А ты пользуешься мной. Зовёшь тогда, когда надо те... И как жаль, воительница не смогла договорить свою фразу. Ведь её сердце забилось в приятных конвульсиях. А глаза закатилась к верху, от чужого языка, что пробегался по девичьей груди. Внутри завязался горячий узел, а тело двигалось само собой. По инерции касаясь чувствительными местами, подтянутого живота испанки. Которая посмеивалась над своим ангелом, издеваясь над её телом. Выпуская из своего рта темные ореолы, с характерным звуком. — Что-то хотела сказать? Смотрела с издёвкой в серые глаза, которые растерянно бегали по мягкому, желанному лицу. — Да, то, что ты ужасна... И на последнем слоге, Мими Мортем вновь заткнули, страстым горячим поцелуем. Израненные губы смокавали каждый сантиметр прелестнейших уст брюнетки. Девушки скулили в поцелуй, хватались своими руками за открытые участки тел. Чувствовали под подушечками пальцев, сладкое возбуждение. И Мими начинала дышать прерывисто, когда кончики ногтей прошлись по её мокрому белью. Она оперлась своим лбом о потный лоб. Прикрыла глаза, и задержала дыхание в желанном ожидании. Качала бедрами по горячим пальцам, изгибаясь в сладостной истоме. — Да ты ждала этого... Возбуждённо с усмешкой шептала в заведенное сознание Уокер. Отодвигая края кружева. Облизывая свою губу. И напрягаясь от прелестной влаги. — Закрой свой рот! Мими зло толкалась в неё бедрами, оттягивая короткие волосы. Серьёзно сводила брови, так, что бы получить максимум всего. — А не то что? Коварно останавливалась на нервах посланница мглы. Усмехаясь, а после чувствовала лёгкую пощечину на своей щеке. — Ох... Тяжело протягивала последняя. Резко толкаясь в горячее нутро воина, заставляя её громко простонать её имя. — Делай то что должна, либо я придушу тебя, в одну из ночей. — Как скажешь, малышка Мими... Послушно отзывалась Вики Уокер, с мягкими возгласами, жестоко забивая свои пальцы в горячую и влажную Мими Мортем. Девушки наслождались таким утром, а стены пытались сдержать их разгоряченные голоса. Скрыть их действия от посторонних. Но тонких камней было не достаточно, для того, что бы скрыть столь сильную страсть. Мими отчаянно выгибалась, обхватывала руками тонкую шею. Целовала где-то за ухом, и качала бедрами так, что бы наконец добиться своего. — Ну что ты так напрягаешь, lepos? Вики издевалась даже сейчас над своим созданием. За что её спина получала новые царапины. А шея новые яркие пятна. — Не отвлекай меня, Вики Уокер! Зло воскликнула избранница Книги, дергая бровями вверх. И вбирая в свою грудь много воздуха, в сладком стоне. Вики знала, что этот конец Мими ждала долго. И чувствовала как колючий оргазм расползался по всему организму последней. Чувствовала бурную пульсацию и то, как по её кисти расползается вязкая влага. Мими протягивала гласные последний раз, обмякая в сильных руках. Опускаясь на чужие плечи. — Эй?.. Тихо звала испанка свою судьбу. Мягко поглаживая её по спине. — Что? Ядовито прыскала брюнетка, устало возвращаясь на подушки. — Да ничего, хотела узнать когда ты свободна. Уокер вставала с постели, поднимала свои штаны, натягивая их на себя. Оборачиваясь на ничего непонимающую девушку — Хочешь позвать меня на свидание? Мортем довольно улыбалась, подтягиваясь на кровати. — Знаешь, у нас с тобой остался всего то месяц. Потом нам прийдётся сдержать свои слова. Наплевав на чувства. И сейчас, я хочу быть всем для тебя. — Вики запустила свой взгляд куда то далеко, улыбаясь коварно. — Что бы потом, нам было невыносимо от смерти друг друга. — Хах. — кажется даже так, даже в последний месяц, двое нареченных друг для друга, не смогут наплевать на свои дурные характеры. — Тебе прийдётся прийти ко мне в дом, и переговорить с отцом. Посланница всадников наигранно цыкнула, ударила кулаком о своё бедро наигранно. И резким движением мягко приложило свои губы, к горячей щеке другой. — Что ж, надеюсь, меня не прикончат в твоём доме. — голубоглазая поднялась, обернулась и мило наклонила голову. Любуясь своим прелестным созданием. — увидимся позже, у меня дела. Махнула рукой, и растворилась в мерцании расколотого потолка. "Севилья, дом Уокер, 11:00АМ." Сегодня был знаменательный день. Сегодня был день, когда Вики Уокер наконец смогла подчинить себе свои силы, чувства и эмоции. Кажется, что сейчас она мыслила здраво. Когда шла по давно знакомой улице, под палящим солнцем, прикрывая глаза. Её глаза будто бы открылись, при утреннем пробуждении. Будто её мозг стал мыслить холодно и лишь по делу. Ведь, испанка поняла, что только так, она сможет уберечь себя и своего ненаглядного воителя, как можно дольше. Забывать о работе было нельзя, а работа требовала жертв. Требовала крови, и новых душ. Которые после, выйдут вместе со всадниками в последнюю битву. И вот наконец, жертвы были выбраны. Не менее дорогие, и неменее значимые, чем сама Мими Мортем. На краю перекрестка Уокер наконец, увидела столь желанный и теплый дом. Пусть в подростковые годы, она часто истязалась над родителями. Но любить их от этого, девушка не переставала. Теплые чувства, в перемешку с твердой уверенностью ворочались в агнце на ступеньках дома. В окне она видела отца, которому заботливо подливала кофе мать. Они не заслужили такой судьбы, но выбрали её сами, спасая младенца из рук защитников человечества. Руки Вики потеют, когда ладонь мягко проворачивает дверную ручку. И в нос девушки бьёт свежий аромат мяты и алоэ. В голове начинает гудеть, когда голубоглазая кидает взгляд в зеркало. Но гомон не похож на вчерашний. — Ты на верном пути... Раздалось где-то на подкорке мозга. Этот шепот Вики Уокер узнает из тысячи, ведь именно этот женский шепот мягко вторил ей рассказы прошлого на ночь, перед сладким сном. Она ухмыльнулась, понимая то, что всадники о ней не забыли. О том, что они следят за всем, довольно хлопая в ладони при каждой новой победе их дитя. Она скучала по ним, скучала, ведь всё её воспитание предоставлялось именно четырем призрачным силуэтам. В её просторной детской, и в маленькой, милой головушке. Её ноги стали шагать уверенно в сторону кухни. Где она чувствовала головукражащую любовь и добро. От которой её воротило, заставляло неприятный ком оседать внутри. — Избавились от меня и зажили в удовольствие, да?! Девушка обижена дернула губами, а в носу закололо. Её голос дрожал. Так же как сейчас задрожали руки её родителей. — Вики?.. Испуганно обернулся отец и дернулся от холодного взгляда дочери. Разливая на стол, горячий напиток. Она притворно улыбнулась, заглядывая в глаза матери. В которых был один ужас. — Милая. Женщина двинулась ей на встречу, с раскинутыми руками. Но Уокер лишь подняла ладонь останавливая её. И вновь вся семья вернулась на десяток лет назад. Где был один страх и где было одно разочарование. — Я пришла поговорить, мама. Она чуть шевелила губами, усаживаясь за стол. Укладывая свои локти на столешницу. Дориан сглотнул, будто бы читая мысли своего ребенка. — Как ты? Давно не виделись. Ребекка пыталась смягчить весь настрой своего мужа и ребенка. Но кажется, что сбить их пыл не получится ни у кого. — Да, где живёшь? Вики цокнула языком, проходясь руками вниз по волосам. — Не хотите узнать, чем я занимаюсь? Её глаза расширились, будто она хотела начать всё с чистого листа. А не пришла на жертву, с клинком за спиной. — Да это мы знаем. — с крайней злостью ответил мистер Уокер, сжав кулаки. — Это ведь твоих рук дело!? Его брови спустились к переносице. А миссис Уокер прихватилась руками за сердце. Понимая, что не стоит злить сейчас, смертельно опасного агнца. Который окреп, получил новые силы. И тело. — Моих рук дело? Девушка изогнула брови с вопросом. Хищно растягивая уголки губ. Ребекка напряглась, проговаривая четко. — Ну это ведь ты, убиваешь всю планету. — женщина дернула бровями, пытаясь быть откровенно честной. — Сначала урожаи, отравила земли. Потом саранча, которая истребила последние запасы. Теперь океаны, высохшие на все сто, в одно мгновение. Это ведь ты, Вики?! Ребенок улыбнулся, весело наклоняя голову. — Я, мама. — она пробежалась взглядом по старым телам. — Как тебе, папа, наблюдать за тем, как то существо, против которого ты боролся всю свою молодость, убивает всё живое? В лице твоего ребенка. Уокер злорадствовала над ним. Злорадствовала над всеми. После того как Мими Мортем усмирила её, заставляя ползать на коленях, то самое существо, у её прелестных ног. Обцеловывая каждый сантиметр. Дориан поджал губы, грустно опуская взгляд. Вторя своим мыслям. — И это только начало. Ведь так? Это ведь была только третья печать. Мужчина кивал сам себе. Смотря стеклянным взглядом на разлитое по дереву кофе. — Это только начало... Процитировала его Вики, мягко облизав свои губы. Ребекка томно вздохнула, понимая, что они попали впросак, когда бежали по темным коридорам подземелий, с младенцем на руках. Двадцать пять лет назад. — И что же ты сделаешь с нами.? Боязливо отозвалась мать. Агнец всегда боялся сделать больно этой женщине. Несмотря на все козни голубоглазой, миссис Уокер всегда защищала её. Всегда мазала разбитые коленки. И закапывала воспалённые от мглы глаза. — А что бы ты хотела, что бы я сделала? — Хочу, что бы ты остановилась. Нареченная смерти громко вздохнула. Удивляясь такой глупости. — Я думала, ты будешь более благоразумной. И сможешь понять, что спасли вы меня лишь для того, что бы я стала страшным предзнаменованием. Мужчина раздражённо выругался. Зло смотря на своё дитя. Что больше не походило на обычного человека. — Знаешь, ты не имеешь власти над людскими жизнями. Не имеешь права отнимать их. И заставлять страдать неповинные души. Даже если ты стала божеством. Мистер Дориан был ужасно зол. Он не мог поверить, что всё ради чего он боролся ранее, так просто рухнуло. Вики медленно повернула на него свою голову. А по щекам её поползли черные полосы. Глаза всё так же оставались небесно-голубыми. Но вот ярость плескалась в её теле. От чего ногти с ужасающей силой, впечатывались в ладони. — Не смеши меня, папа! — воскликнула она, мыслями поднимая чашку на место, собирая со стола весь напиток, которой раздражал её веки. — Никто не может остаться не порочным. Жизнь так устроена. Я так устроена! Два тяжёлых характера, бились энергиями, в невидимой схватке. — Ты ничего не знаешь. Ты ничего не можешь, Вики! Воскликнул тот, а женщине оставалось только смотреть на это. Боясь поддержать одного или другую. Гнев взрывался липкими пузырями в утробе агнца всадников. — Я то не знаю? Я видела всю твою жизнь. И даже ты убивал, убивал от обычного гнева. А для чего? Для того, что бы выпустить все свои чувства. Ты эгоистичен. — на этих словах, Дориан будто бы опомнился, вспомнил всё своё прошлое, и стушевался. — И что теперь? Говоришь о том, что люди не могут быть грешниками. Не могут быть убитыми за свои козни? Нет! Смех! — отец и дочь поднимались со своих мест, крича друг другу в глаза. — Что теперь, а? — А, вот оно что, теперь убьешь каждого, кто крал во имя спасения? Кто лгал во имя добра?! Так, Уокер? Девушка засмеялась, а глаза её полностью ударились в истоки тёмной энергии. — Я не стану убивать всех, судьба сама решила, кто и когда. — Не хочу я смотреть на то, как выйдут всадники из ядра земли. — Ох не хочешь?! — она наигранно удивилась, — Тогда не смотри... Желчь лилась из её уст, а тело в одно мгновение оказалось у отца. Руки схватились за облысевшую голову, сворачивая отцовскую шею, под крики и слёзы матери. Ядерный хруст раздался в один момент, и холодное тело Дориана Уокер рухнуло напол. С застывшим в глазах отвращении. — Вики... Проскулила Ребекка, падая на стул от того, что её ноги попросту перестали держать её тело. — Мама. — спокойно выдохнула Уокер, прогоняя мглу от себя. С заботой усаживаясь около матери, заглядывая в её, одичавшие от страха глаза. — Прости за это... Женские слёзы горя лились с небывалой силой. Она потеряла своего ребенка, при первом его вздозе. Она потеряла мужа, при горячих вздохах её ребенка. — Зачем ты это? Она хваталась руками за своё морщинистое лицо в истерике. Вики поджала губы. Выдыхая трезво. — Я пришла сюда за этим. Знала, что папа умрет именно так. — она любила его, и горевала по своему. Так нужно было. — И знаю, что умрёшь сегодня и ты. Миссис Уокер закивала быстро, вытирая глаза. — Я знаю. Материнские руки, в мягком жесте, гладили лицо ребенка. — Дальше будет ещё хуже. Я не хочу, что бы ты видела всё это. Прости за это... Голубоглазая стыдливо спрятала свои глаза. На что услышала заботливо. — Сегодня я знала, что наше время истекло. Знала, что ты прийдёшь. Но позволь спросить. — Ребекка набрала воздух в лёгкие. — у тебя есть человек, который будет твоей опрой? Материнская забота, что взять?. — Мама, она прелестна. И она моя. С восхищением проговорила Вики. На что женщина кивнула. Тихо отзываясь. — Тогда, я готова. Вики Уокер подняла свои веки, в которых застыли колкие слёзы. Которые с новой и новой силой текли по её мягким щекам. Когда слух её улавливал хруст костей. А глазницы её видели, закатанные, мертвые глаза матери. — Черт!.. Девушка закусила губу, отходя от вознесшихся родителей. Стирала тыльной стороной ладони слёзы и сопли. Выбегая наружи. Трупы двух влюбленных виновников найдут совсем не скоро. Когда смрад поднимется над их жилищем. Когда мухи и черви, что до сих пор насиловали бренные земли, будут пожирать их тела. Когда судьба увидет жертву своей избранницы. Когда она окропит почву магическими слезами. Когда подарит способ убийства воителям. Ведь судьба, никогда не остаётся, только на одной стороне. Она воюет, за всех своих детей.