Последнее, что девушка помнила — это ужасная для её глаз картина поцелуя Тартальи и Арлекин. То, как Тарталья заметил её, как она развернулась и убежала, как закрылась в кабинке туалета — всё это у девушки было как в тумане. Она даже не знала, сколько времени прошло, как она тут сидит. Слёзы давно высохли, но в душе она продолжала плакать.
Из этого омута её вырвал голос Ёимии, что, видимо, пришла её искать. Скорее всего, от урока прошло довольно много времени.
— Люмин, я знаю, что ты здесь. Историк тебя ищет. Я вызвалась найти тебя, выяснить, что случилось и привести на урок, — сообщила девушка, после чего начала стучать во все кабинки подряд.
Блондинке ничего не оставалось, как сдаться и открыть дверь, выходя к однокласснице.
— Так-так, вижу, что плакала. Что случилось? — заботливо поинтересовалась Ёимия. — У тебя что-то болит?
«Сердце болит, его ранили», — в мыслях буркнула Люмин, однако сказала совершенно другое:
— Не болит ничего, просто… — на этом моменте блондинка запнулась, потому что не придумала заранее, что сказать, ведь не могла она поведать Ёимие о своей влюбленности в Тарталью, и в голову неожиданно пришла мысль. — Просто все накопилось, понимаешь? Меня постоянно задирают в классе, это трудно вытерпеть.
— Почему ты молчишь об этом и не говоришь учителям? — Ёимия поддерживающе положила ладонь ей на плечо, однако Люмин дернулась, показывая тем самым, что трогать её не надо. — Ты чего?
— Не надо строить из себя добренькую. Вы все ведь меня ненавидите. Поддерживать меня и успокаивать слишком лицемерно с твоей стороны, — прошипела Люмин, хотя, по факту, Ёимия ей ничего плохого никогда не делала, она просто попала под горячую руку, ведь блондинка была зла на всё, даже сама на себя.
— Вообще-то я никогда даже и думать не смела, чтобы издеваться над тобой, — оскорбилась Ёимия, скрестив руки на груди. — Не надо меня ставить наравне с Панталоне и другими.
— Ладно, прости, — буркнула Люмин. — Пошли на урок. Ты же за этим пришла?
Люмин уже двинулась вперед, как была схвачена блондинкой за запятье, что призывала её остановиться.
— Ты плакала из-за Чайльда, верно? Он тебе нравится, — так просто заявила Ёимия.
— С чего ты взяла?! — она резко развернулась и вырвала руку из хватки одноклассницы. - Я плакала из-за издевательств.
— Чайльд сказал, что они с Арлекин целовались, а обернувшись, он увидел тебя, ты уже была в слезах. Вот я и предположила, что твои слезы вызваны симпатией к Тарталье. Не волнуйся, я не собираюсь никому об этом говорить, просто пойми, что ты заблуждаешься, если думаешь, что нравишься ему.
Пальцы Люмин сжались в кулаки. Почему ей все твердят, что Чайльд к ней равнодушен? Какого хрена Ёимия вообще лезет в её душу, она ей не подружка?
— Знаешь, и без тебя разберусь, — грубо сказала Люмин. — Не лезь в мою жизнь, Ёимия! Мне не нужны твои наставления, я достаточно получила от Кадзухи и из-за этого поссорилась с ним! И ты туда же. Тарталья ведь проявлял ко мне знаки внимания, разве нет?
— Вот именно, что нет! — чуть повысила голос девушка, пытаясь донести до блондинки истину. — Всё, что я видела со стороны — только издевательства. И почему ты вдруг влюбилась в него?
— На дискотеке. В 5 классе… — начала Люмин, сомневаясь, стоит ли посвящать одноклассницу в свою влюблённость, но Ёимия уже навострила уши, поэтому девушка решила продолжить.
5 класс. Дискотека в честь Нового Года. Люмин сама не знала, зачем пришла, просто не хотелось быть серой мышкой и отделяться от всей школы. Все девочки с нетерпением ждали медленного танца, ожидая, что тот, кто им нравится, обязательно пригласит их.
Люмин ничего не ждала. Ей никто не нравился. Скарамучча её предал, и больше они не общались, так что никакой симпатии к нему уже не было. Но девчушка в тот вечер даже представить не могла, что именно сегодня она обретёт новую любовь, от которой будет страдать все оставшиеся года школы.
Медленный танец. К ней подошёл её одноклассник, который нередко подшучивал над ней, Чайльд Тарталья. Люмин уже собралась огрызаться, как мальчик протянул ей руку и смущенно предложил потанцевать. Девочка, конечно, была удивлена, однако согласилась. Тарталья кружил её в танце, глядя прямо в глаза, и тогда Люмин почувствовала, как её сердечко бьется часто-часто, она не хотела, чтобы это волшебство заканчивалось. Чайльд улыбался так искренне и нежно, был полностью поглощен ею, пятиклассницей, над которой все смеялись.
«Это любовь», — решила маленькая Люмин, когда танец закончился, и Тарталья оставил мимолетный поцелуй на тыльной стороне её ладони, а затем сказал не скучать и вернулся к своим друзьям.
Эту дискотеку Люмин до сих пор вспоминала с трепетом в душе, она никогда не забывала и не забудет тот вечер, когда влюбилась в Чайльда Тарталью. В тот вечер он приглашал её на все медленные танцы до конца дискотеки, и Люмин ушла домой совершенно счастливая.
— Ты думаешь, его чувства ко мне остыли за эти четыре года? — спросила Люмин у Ёимии после своего рассказа, скептически приподняв бровь. — Я же наоборот стала красивее, чем в пятом классе, я так считаю…
Ёимия тяжело вздохнула и, скрепив пальцы в замок, начала их перебирать между собой, явно нервничая и собираясь с мыслями. После этого девушка подошла к Люмин и поддерживающе положила ладонь на её плечо.
— Дело не в твоей внешности. Дело в том, что Чайльд никогда к тебе ничего не испытывал, — на этих словах девушки сердце Люмин пропустило удар, будто она сорвалась с огромной высоты. — Есть один маленький, но очень неприятный секретик. Я тебе расскажу, чтобы открыть тебе глаза.
Люмин нервно сглотнула и кивнула, показывая, что готова слушать, Ёимия подошла к однокласснице ближе и доверительно посмотрела ей в глаза.
— Чайльд пригласил тогда, в пятом классе, тебя на танец, потому что проспорил Панталоне, и тот ему сказал танцевать весь вечер с самой стремной девочкой на этой дискотеке. Я случайно услышала тогда их разговор, потому что рядом танцевала с подругой. Они потом ржали над тобой, что ты так влюбленно смотрела на Тарталью…
— Ч-что?! — на Люмин в один миг словно вылили огромное ведро ледяной воды, её глаза расширились в ужасе и непонимании. — Ты знала об этом, но решила рассказать только сейчас?!
— Я же говорю, что просто тогда услышала их разговор. Но я не видела, кого именно Чайльд пригласил. Но после твоего рассказа я сопоставила эти факты и все поняла. Прости, я понимаю, что тебе очень неприятно было это слушать…
— Всё в порядке, Ёимия, спасибо, что рассказала. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но… Несмотря на это, я все равно люблю Тарталью и ничего с этим не могу поделать. И если у меня появится хотя бы один шанс заинтересовать его, я им воспользуюсь. Пойдем на урок.
Ёимия кивнула, и девушки вместе отправились на урок истории, который как раз закончился к тому моменту, когда они дошли до кабинета. Как только Люмин увидела Кадзуху, то сразу кинулась его обнимать и извиняться.
— Прости, Кадзуха, за вчерашнее, ты был прав, это я дура! Ты наверняка очень сильно злишься на меня, — чуть ли не плача говорила Люмин, но Кадзуха лишь обнял ее в ответ, потрепав по макушке и сказав, что все хорошо, и он вовсе не обижается, но был удивлен тем, что его подруга так резко поменяла свое мнение.
Следующим уроком была алгебра, поэтому Люмин вместе с Кадзухой и Ёимией, которая почему-то неожиданно стала частью их компании, пошли к нужному кабинету. А по дороге Люмин передала другу свой разговор с Ёимией.
Продолжили общаться уже около нужного класса, и Люмин отметила, что Ёимия постоянно смотрит на Кадзуху и каждый раз отводит взгляд, если он это замечает. Девушка сразу все поняла и пообещала в случае чего помочь этим двум голубкам, тем более Кадзуха с Ёимией смотрелись вместе великолепно.
Пока её друзья что-то обсуждали между собой, взгляд Люмин зацепился за Тарталью, что стоял у противоположной стены и очень весело общался с Панталоне и Скарамуччей. В душе закипела невероятная злость, хотелось как-то отомстить за свои раненные чувства. И пусть Люмин была сама виновата в своей наивности и глупости, она считала, что эта бесячая её троица тоже должна получить по заслугам, а особенно Чайльд, который столько времени морочил ей голову. Хотя девушка до сих пор любила его, эта любовь перемешалась с ненавистью, которая сейчас доминировала.
Поэтому она решительно и грозно пошла в сторону рыжеволосого подонка, оставляя Кадзуху и Ёимию в замешательстве и заставляя компанию Тартальи обратить на неё удивленные взгляды.
Не успели они хоть что-то сказать, как Люмин чуть оттолкнула Арлекин, прилипшую к Чайльду, в сторону и, оказавшись стоящей напротив него, с размаху влепила Тарталье смачную пощечину. Казалось, все на пару секунд замолчали, явно не ожидая такого от Люмин.
— С ума сошла?! — Чайльд схватился за щёку и грозно смотрел на девушку. — За что?
— За все хорошее! Это месть от «самой стремной девочки на дискотеке»! — после этих слов Люмин резко развернулась и, проигнорировав убийственный взгляд Арклекин, вернулась к своим друзьям.
Они слегка шокировано на неё смотрели, не понимая её поступка. Да и вообще, все одноклассники кидали на неё косые взгляды, но девушке было все равно, от этой пощечины, что она дала Тарталье, ей стало легче на душе.
Вишенкой на торте стало то, что учитель истории, урок которого Люмин и проплакала в туалете, вызвал её вместе с Ёимией к себе и начал выяснять, почему девушка сидела в туалете весь урок, все ли с ней хорошо. Про влюбленность никто из них сказать не мог, поэтому Люмин просто наплела, что плакала из-за того, что её задирают Панталоне, Тарталья и Скарамучча. Историк внимательно их выслушал и сообщил о ситуации Нин Гуан, их классному руководителю.
Женщина вызвала на разговор всю троицу вместе с их родителями, и каждому пришлось извиниться перед Люмин за свое поведение, именно поэтому от неё резко отстали и перестали подшучивать. И Люмин знала, что через месяц-другой все возобновится, но она была рада, что хотя бы какое-то время сможет спокойно жить.
На соревнованиях ко Дню Здоровья её никто не подкалывал, на уроках она теперь могла сидеть без комментариев Скарамуччи. Правда, тот все время твердил, что она тайно в него влюблена. Люмин, конечно же, отнекивалась, но парень был настолько уверен и настойчив в своих словах, что девушка перестала как-либо реагировать на это, сочтя, что у Скарамуччи не все в порядке с головой.
Сам Скарамучча не знал, как наладить общение с блондинкой. Теперь её никто не достает, а значит, все взаимодействия с ней сократились до минимума. Он мог с ней начать общаться нормально, но боялся мнения Тартальи и Панталоне.
Люмин закинула свой личный дневник в самый дальний ящик, не желая больше вспоминать об этих глупостях, и записи очень долгое время не велись. Приближались осенние каникулы, а значит, и школьная поездка. Тарталья туда тоже ехал, но если раньше Люмин бы обрадовалась и начала бы прыгать до потолка, то сейчас ей было все равно. Она просто страдала, но пыталась как можно сильнее погрузить себя учебой, чтобы невзаимные чувства не грызли её.
И пусть её спасали Кадзуха и Ёимия от тоски, с ними ей пришлось общаться заметно меньше, поскольку эти двое всё же начали встречаться и часто гуляли вдвоем. И хоть Люмин была искренне рада за лучшего друга и новую подругу, смотреть на них было больно. У них любовь, радость, счастье, а у неё невзаимные чувства, разбитое сердце, тоска, грусть… Школьные дни стали похожи на одну серую массу, девушка даже не различала их, все одинаковые и нудные.
Но кое-что всё же вернуло блеск в её глазах и радостную улыбку: за неделю до осенних каникул она случайно, возвращаясь со школы другим путем ввиду того, что мама поручила зайти в магазин, обнаружила на улице Арлекин, что позволяла Панталоне себя обнимать и целовать. Они вели себя слишком вызывающе, что Люмин даже поморщилась. Но радость вызвало далеко не это зрелище. А факт того, что Арлекин все еще была в отношениях с Тартальей и сейчас, по сути, изменяла ему с его другом, поэтому в голове у девушки моментально созрел план. Недолго думая, она достала свой телефон и сделала парочку очень удачных кадров, которые, конечно же, увидит Тарталья.
Люмин чуть ли не вприпрыжку побежала в магазин, а затем пулей домой, лишь для того, чтобы сделать свою маленькую шалость и открыть Чайльду глаза на его слегка шлюховатую девушку, а значит, возможно, обзавестись еще одним шансом заинтересовать Чайльда.
Как только она оказалась дома, сразу же открыла диалог с Тартальей. Да, раньше она бы час обдумывала, что написать ему, но сейчас в душе бушевал адреналин, притупляя все сомнения, смущение и страх. Сообщение было набрано и быстро отправлено.
Luminchik
Привет, Чайльд. Ты же всё еще встречаешься с Арлекин? Тогда полюбуйся на это.
Фотография
Tartaletka
Прив
Чё???
Это Панталоне?
Luminchik
Хм, ну тебе виднее
Ты его друг, а не я…
Tartaletka
Ладно, спасибо за инфу
Не друг он мне больше
Они оба завтра у меня получат
Luminchik
Меня не выдавай…
Мне проблемы не нужны. Удали диалог со мной, а фотографию сохрани
Tartaletka
Окей
Ты это…
Прости за все насмешки. Понимаю, что это никак меня не оправдывает, но в основном это Панталоне был инициатором всех издевательств над тобой
Признаю, мне тоже было весело от этого
Но сейчас мне стыдно
Потому что ты решила мне помочь, несмотря ни на что
А я тебя обижал с другом, который меня предал
Так странно…
Тот, кто должен быть другом, оказывается врагом, а тот кто меня должен считать врагом, помог мне
Почему ты мне помогла, Люмин?
То, что Люмин была удивлена — не сказать ничего. Что за словесный понос начался у Тартальи вдруг? Девушка понимала, что он просто шокирован тем, что его предали сразу два человека — друг и девушка, но все равно, получать столько сообщений от Тартальи было необычно и странно, но приятно. Однако она даже не знала, что ответить на его последнее сообщение. Может, пришло самое время для признания? Она набрала: «Потому что я влюблена в тебя уже давно». Люмин уже хотела отправить сообщение, но вовремя решила, что не стоит.
Во-первых, если Люмин сейчас признается, то потом ей будет невероятно стыдно, она даже в глаза не сможет ему смотреть, особенно если Чайльд отвергнет её. А он отвергнет, потому что… Во-вторых, ему только что изменила девушка, а тут она полезет к нему со своими признаниями. Это был не самый удачный момент. В-третьих, она просто-напросто не хотела признаваться первой. Поэтому она тут же стёрла сообщение и написала совершенно другое.
Luminchik
Не знаю.
У меня не было какого-то мотива
Прости, я сейчас уроки делаю, не могу говорить.
Она тут же вышла из диалога и отложила телефон в сторону, отключив. Радостно подпрыгнула и начала рыскать в ящиках стола, чтобы достать давно забытый свой личный дневник, который девушка решила снова вести, ведь у неё появился новый шанс на Тарталью. И в этот раз, как казалось самой Люмин, этот шанс намного выше.
Но дело было не только в Тарталье. У девушки появилось настроение и радость к предстоящей школьной поездке, поэтому Люмин хотела записывать все свои впечатления от этого путешествия, а значит, она возьмет с собой свой личный дневник.
