Несмотря на то, что сейчас блондинке читали поучительные лекции Кадзуха с Ёимией, Люмин не обращала на них какого-либо внимания. Она снова сидела перед Тартальей на асфальте и старалась привести в порядок его прекрасное личико.
— Чайльд, он тебе ничего не сломал? — обеспокоенно спросила Люмин, держа ладони за щеках парня и поворачивая его голову то в одну, то в другую сторону, чтобы осмотреть лицо на наличие повреждений. — Тебе нужно в медпункт!
— Не беспокойся ты так, все хорошо, — ответил Чайльд, беря девушку за запястья и отцепляя её пальцы от своего лица. — О себе позаботься.
— Он прав, Люмин, — подхватил Скарамучча, которому вся эта картина совершенно не нравилась, однако он мог только молчаливо наблюдать, внутренне сгорая от ревности. — Не сиди на холодной земле. Ты заболеешь…
После этих слов парень приблизился к Люмин и силой поднял её на ноги, подхватив за подмышки. Кадзуха давно перестал читать нотации, заметив, что его никто и слушать не хочет, и сейчас удивлённо наблюдал за действиями Скарамуччи, пытаясь вспомнить момент, с которого его одноклассник стал таким чутким и заботливым по отношению к его подруге.
— Ты тоже вставай, — обратился Скарамучча к своему другу. — Стоит послушать Люмин и отвести тебя в медпункт, ты сам идти сможешь?
Он, не дожидаясь ответа, подошёл к Чайльду и, закинув одну его руку к себе на плечи, помог подняться. Люмин тоже возжелала помочь, поэтому стала опорой для парня с другой стороны. Девичье плечо, которого касалось ладонь Тартальи, просто горела, и Люмин пообещала себе получше запомнить этот день. День, когда они с Чайльдом стали друзьями. День, когда она стала наиболее близка к своей цели.
Они все же довели Тарталью до медпункта, а сами вышли в коридор, вставая около подоконника. Повисло неловкое молчание, что морально давило на ребят. Скарамучча соображал, что можно сказать, а Люмин полностью погрузилась в свои переживания о Чайльде, хотя, по сути, его жизни абсолютно ничего не угрожало. О Скарамучче блондинка вспомнила, только когда почувствовала на себе его настойчивый взгляд и поняла, что все ещё не поблагодарила его.
— Скар, на самом деле, я хотела сказать тебе спасибо. Ты защитил меня, хотя сам мог пострадать. Почему? Ты же меня терпеть не можешь, — она с ожиданием уставилась на парня, желая получить как минимум логичное и правдоподобно объяснение.
— Это не так, — еле слышно ответил он, заставляя девушку удивлённо распахнуть глаза. — Я к тебе хорошо отношусь. Теперь мы друзья, а друзья должны помогать друг другу.
— Прости, но, надеюсь, ты понимаешь, что я с тобой общаюсь только потому, что ты друг Чайльда? — осмелилась на такое высказывание Люмин.
— Я понимаю это. Но Люмин… — он неожиданно приблизился и взял её ладони, взглянув в глаза. — Есть ли у нас шанс вернуть прежнюю дружбу, как в начальной школе?
— Не знаю, — резко бросила Люмин, грубо отстранившись и разворачиваясь, чтобы уйти от неприятного разговора, причём в буквальном смысле. — Я не забыла то предательство, Скар. Ты должен понимать, что это нелегко простить.
— Я буду стараться добиться твоего прощения, — вслед заявил Скарамучча. — Только мне непонятно одно: Чайльд тоже над тобой издевался, но ты захотела с ним дружить и так беспокоишься о нем. В чем дело, Люмин? Почему ты с ним хочешь общаться, а со мной не особо?
Вопросы Скарамуччи застали девушку врасплох, она даже не знала, что ему ответить. Не могла же она сказать, что до опьянения влюблена в Чайльда и ничего не может с собой поделать.
— Так и знал, что ты не признаешь того, что просто хотела сблизиться со мной, — хмыкнул Скарамучча, и когда Люмин хотела возмутиться, он перебил её, стоило ей только раскрыть рот. — Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты будешь отнекиваться. Я не хочу с тобой спорить. Я просто рад, что ты хоть как-то со мной идёшь на контакт. И даже если все не так, как я думаю, твоя компания все равно греет мне душу, Люмин.
От такого заявления она резко развернулась в его сторону, ошеломленно его рассматривая. Это точно тот Скарамучча, которого она знала последние четыре года? Девушка неожиданно приблизилась к нему и, приподняв его темно-синюю, слегка спадающую на лицо чёлку, приложила ладонь ко лбу, проверяя наличие температуры.
— Ты чего? — удивлённо поинтересовался Скарамучча.
— Ты случайно не переохладился? Последнее время ты слишком добренький, да и мил и заботлив по отношению ко мне. Вот и подумала, что тебе нездоровится.
— Со мной все в порядке, — ответил парень, а затем расхохотался, заставляя девушку растеряться. — Ты, сама того не замечая, тоже проявляешь заботу ко мне. Мне очень приятно. Ха-ха, ты можешь строить из себя гордую злюку сколько угодно, вот только сердце не обманешь, верно, Люмин?
Девушка резко отпрянула от парня, краснея то ли от смущения, то ли от злости.
— Какой же ты идиот! — зашипела Люмин. — Ну теперь я хоть уверена, что нашего Скара не подменили…
С этими словами она резко развернулась и гордой походкой пошла прочь, стараясь не обращать внимания на Скарамуччу, который вновь разразился смехом, а затем с лёгкой грустинкой в глазах начал наблюдать, как блондинка уходит. Однако скучать ему долго не пришлось — из медпункта вывалился Чайльд и хитро взглянул на друга.
— Огонь разгорается? — хмыкнул рыжеволосый, хлопнув Скара по плечу, но тот посмотрел на него вопросительным взглядом, будто спрашивая, о чем он говорит. — Я о вас с Люмин. Лёд начинает таять?
— Нихрена подобного, — скрестил руки на груди и резко выдохнул воздух с этими словами Скарамучча. — Она не может мне простить то, что случилось в пятом классе, и сама не знает, сможем ли мы все вернуть назад…
— Я думаю, в этом нет ничего удивительного. После предательства она будет сомневаться в тебе и искренности твоих намерений. Я постараюсь вам помочь как смогу, — уверил его Тарталья, вновь хлопнув по плечу сильнее прежнего.
«Наверное, нужно поговорить с Люмин и донести до неё, что Скар ничего плохого не задумал, что он правда очень хочет вернуть дружбу…» — мысленно решил Тарталья, мгновенно решая, что сделает это перед поездкой, в которую они с классом отправятся завтра, как раз с началом каникул.
Люмин, как только пришла домой, села за стол, раскрыв на чистой странице свой личный дневник и пытаясь переосмыслить все, что произошло сегодня, и думая, как бы это описать.
Дорогой дневник, сегодня какой-то сумасшедший день… Я сижу и до сих пор не могу переварить все произошедшее… В общем, буду писать всё по порядку… Я случайно подслушала разговор Арлекин и Тартальи, эти двое расстались… Я хочу радоваться, но я не должна, ведь я вижу, как Чайльд страдает от этого. Я не должна быть счастлива от его горя… Я была настолько в шоке, что он меня спалил, что я слышала их диалог…
Понятия не имею, как мне хватило смелости, но я предложила ему дружбу, и он, на моё гигантское удивление, СОГЛАСИЛСЯ!!! Но вместе с его дружбой мне «в подарок» шла и дружба со Скарамуччей. Кстати о нём…
Он такой странный в последнее время… Добрый, заботливый, я бы даже сказала, милый. Не пойму, какая муха его укусила. Нет, не то что бы я хотела новых издевательств, но этого добренького Скарамуччу стоит опасаться пуще обычного. Меня не покидает ощущение, что это затишье перед бурей… И, надо же, Скар хочет вернуть нашу прежнюю дружбу… Я не знаю, как поступить. Не уверена, что он искренен в своих словах, и снова меня не предаст. Да и слишком много обидного с его стороны за эти 4 года было… Наверное, мне ещё нужно время, чтобы всё обдумать
Я в очередной раз напишу, как же я ненавижу Панталоне… (К Скару ненависть куда-то ушла). Он сегодня избил Чайльда во дворе школы… Я так испугалась за него, что кинулась на помощь, не думая, что я, по факту, просто слабая девчонка, которая не ровня двухметровому парню… Но меня защитил Скарамучча, мы даже обнялись…
От воспоминаний об объятьях со Скарамуччей, ощущения его ладоней, что поглаживали её спину в успокаивающем жесте, щеки девушки отчего-то вспыхнули. Люмин тут же приложила холодные после улицы ладони к лицу, пытаясь усмирить разрастающийся жар.
— Да что это со мной?! — прошептала блондинка. — Я не должна смущаться при воспоминаниях о Скарамучче… Мне же на него всё равно! Какого хрена?! Ну и что, что мы обнялись?! Подумаешь!
Но как бы девушка не старалась отогнать неудобные мысли, они всё больше вцеплялись в неё, словно пиявки. Люмин настолько погрузилась в воспоминания об однокласснике, что уже не могла спокойно сидеть на ровном месте. Она легла на кровать и начала глупо улыбаться, зажмурив глаза, будто это её могло спасти от смущения, которое она сейчас испытывала.
«Ну почему, почему я думаю о Скарамучче и о наших объятьях! У меня же есть Чайльд! Быстро вспомни с ним какую-то ситуацию и думай о нём!» — приказывала самой себе Люмин. — «Завтра мы едем в школьную поездку, я должна сблизиться с Тартальей!»
Блондинка применила всевозможные усилия, чтобы мысли о Чайльде вытеснили мысли о Скарамучче, но упрямый мозг настойчиво показывал Люмин в ее воображении те картинки, которые она видеть не хотела. Но на телефон пришло спасительное сообщение, на которое девушка тут же отвлеклась. Отправителем был Чайльд, и девушка думала, что будет прыгать до потолка и визжать на всю квартиру, ведь там было написано следующее:
Tartaletka
Люмин, ты можешь завтра подойти к школе пораньше, примерно в 7:20? Мне нужно с тобой серьёзно поговорить наедине
«Серьёзно поговорить… Наедине… Боже, неужели он заметил меня и хочет признаться мне в любви? Моё сердце сейчас выпрыгнет от счастья!» — с этими мыслями Люмин вскочила и начала ходить туда сюда, обмахиваясь руками и даже не пытаясь скрыть улыбку во все зубы.
Luminchik
Хорошо, встретимся возле входа. А можешь хотя бы намекнуть, о чем будет разговор? Честно, ты меня пугаешь…
Tartaletka
Расслабься, никакого мирового заговора точно не будет :D Завтра всё узнаешь, ведь я сам даже не знаю, с чего начать этот разговор… Так что не буду даже намекать. Ты там себя не накручивай, хорошо?
«Не накручивай», — мысленно передразнила его Люмин. — «Да я теперь ночью спать не смогу! Скорей бы настал завтрашний день…»
***
Люмин сама не знала, как всё же смогла уснуть ночью. Но была этому, безусловно, рада. Во-первых, теперь она не чувствует себя овощем, во-вторых благодаря сну время встречи с Чайльдом приблизилось незаметно. Поездка была рассчитана на пять дней, два из которых — езда на поезде. То есть, было три чисто экскурсионных дня. Поэтому Люмин собрала с собой целый чемодан. К счастью, ей не пришлось тащить его вручную — до школы еë подбросил папа. В 8:00 был сбор из школы, затем они должны были сесть в специально заказанный автобус, который отвезёт их до железнодорожного вокзала, а там придётся ждать поезд.
На встречу с Тартальей она прибыла даже раньше — в 7:10. Однако и Чайльд не стал задерживаться и явился уже через каких-то пять минут.
— Долго ждёшь? — поинтересовался он. — Не замёрзла?
— Нет, я тут недолго стою, не успела замёрзнуть, — мило улыбнувшись, ответила Люмин, в душе невероятно нервничая. — Так о чем ты хотел поговорить со мной?
Чайльд поставил свою дорожную сумку на землю и помолчал около минуты, делая вид, что что-то ищет в карманах, видимо, сильно нервничал и пытался собраться с мыслями.
— В общем, не буду ходить вокруг да около. Ты хочешь помириться со Скарамуччей? — Тарталья не стал церемониться. Времени у них было не так много. Через каких-то десять-пятнадцать минут начнут подтягиваться и другие их одноклассники.
— Хм… Я не знаю, честно. Я на него держу сильную обиду, и ты должен знать, почему. А что, он с тобой об этом говорил? — она прищурилась, недоверчиво взглянув на Чайльда.
— Если честно, то да. Он очень сильно хочет с тобой помириться. И я бы хотел вам помочь. Скар и правда готов добиться твоего прощения.
— Я не доверяю ему. Вдруг это очередной его прикол? — призналась Люмин. — Я не хочу снова быть обманутой и наивной дурой. Его излишне доброе поведение меня напрягает…
— Могу заверить тебя, что это не прикол. Он настроен серьёзно и полностью искренен с тобой. Дело в том, что Скарамучча любит тебя… Поэтому, прошу, если ты хочешь наладить с ним отношения, не расстраивай его своими обидами. Он этого не показывает, но он очень переживает на этот счёт.
В глазах Люмин отразилось изумление, медленно переходящее в легкий шок. Этого она точно предположить не могла. Но всё как-то не укладывалось в голове. Когда он её полюбил? Неделю назад, когда и стал таким добреньким? Чего это вдруг? А если полюбил раньше, так чего тогда издевался? На эти вопросы ответов не было, поэтому Люмин кольнула Чайльда недоверчивым взглядом, а затем отвела глаза в сторону, словно что-то обдумывая.
К школе начал подтягиваться остальной народ, а их автобус уже ждал свои пассажиров для посадки. На горизонте появился и сам Скарамучча. Времени оставалось в обрез.
— Ты не веришь моим словам? Если не веришь мне, то доверься своему сердцу, — сказал Чайльд, разворачиваясь и собираясь уходить. — Хоть какие-то чувства наверняка остались?
— Я верю тебе. Я верю, что я симпатична Скарамучче, но я не могу принять это, — смущённо говорила Люмин, собираясь с мыслями.
— Почему? Из-за своей гордости? Все вы, девушки, одинаковые, — Чайльд даже не обернулся на неё и начал удаляться.
— Нет. Не в этом дело. Просто есть уже парень, которого я люблю… — издалека начала Люмин, честно говоря, не уверенная, что сейчас стоит говорить о своих чувствах. Но пути назад уже не было. Как говорится, сказал «а», говори и «б».
— Да? — удивился Тарталья. — И кто же это? Кадзуха?
— Нет, это не Кадзуха. Я долго держала всё это в себе и так-то не планировала раскрывать все карты в ближайшее время, но раз уж у нас зашёл такой разговор… — Люмин закрыла глаза и набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы выдать на одном выдохе: — я не могу принять чувства Скарамуччи, потому что я люблю
тебя, Чайльд!
Тарталья резко остановился и обернулся, неверяще и с лёгким замешательством смотря на блондинку, что, наоборот, с уверенностью смотрела на него.
— Ч-что ты сейчас сказала? Это правда?
— Люмин, Чайльд, вы чего там? — послышался голос Скарамуччи, который явно заждался своих товарищей.
— Не дай узнать об этом Скару, — последнее, что сказал Чайльд прежде, чем снова развернуться в сторону автобуса. — Твоё признание мы обсудим потом… Отойдем поговорить, когда будем ждать поезда…
Чайльд пошёл к Скарамучче, а Люмин даже с места не могла сдвинуться. Неужели? Она только что призналась Чайльду?! Как же теперь дождаться приезда на вокзал, чтобы услышать, что он думает о ней? Она так долго держала это в себе, так долго не решалась, так долго мучалась. А сейчас, даже рискуя получить отказ, на душе было легко, будто от нее отвязали какой-то непосильный груз, что она всё это время тащила, содрогаясь под его весом.
Люмин с лёгкой улыбкой на лице тоже двинулась в сторону автобуса, планируя всю дорогу до вокзала мечтать и слушать музыку…
