Во власти страсти: Второй шанс

      Люся залепила Иосифу звонкую пощечину и молча вышла из кухни.       Девушка быстро прошла в спальню и закрылась, опустившись на кровать, она расплакалась. Оказывается, что за столько лет Иосиф не научился ей доверять и даже теперь сомневался в ее верности. После всего того, что она сделала, чтобы его не посадили в тюрьму. Неужели Кобзон поверил своей матери и теперь подозревал, что это не его ребёнок. Всё то время, пока они были не вместе, она даже подумать не могла о другом мужчине, хотя за ней ухаживали, но девушка не могла забыть Иосифа. А сейчас он, самый родной ей человек, обвиняет её в измене и обмане.       Теперь Люся жалела, что дала мужу второй шанс и оставила ребенка. Она поджала под себя ноги и уткнулась в подушку, чтобы заглушить рыдания.       Иосиф сидел за столом, пощечина его немного отрезвила, в голове завертелся круговорот мыслей. Певец ударил кулаком по столу и отодвинул от себя рюмку. В глубине души он и сам знал, что этот ребенок его, но мамины слова не давали покоя.        Мужчина анализировал все годы жизни с актрисой, он не верил до конца, что она могла ему изменить. В этих раздумьях он вспомнил весь свой мучительный год без Люси, вспомнил, сколько раз напивался до беспамятства и оказывался в постели с какой-нибудь глупенькой поклонницей или певичкой, которая хотела за его счёт устроить себе карьеру. Никаких чувств он не испытывал ни к одной из них и даже не помнил на утро имя очередной девушки, но безумно ревновал Люсю, ведь она тоже после их расставания могла проводить время с другими мужчинами и имела на это право.       Что если Люся действительно ему изменила? Ведь они не виделись два месяца после ночи в санатории, а она тогда почему-то перестала выходить на связь. От этих мыслей у мужчины потемнело перед глазами, он с яростью перевернул стол вместе с ужином, посуда звонко разлетелась по полу.       Гурченко вздрогнула в комнате, услышав грохот, она понимала, что очередь может дойти и до неё, и сильнее вжалась в подушку.       Кобзон выдохнул и немного пришёл в себя. Ревность опять бушевала в нем, затмевая здравый рассудок, но он понимал, что перегнул палку. В конце концов, его жена пожертвовала всем, чтобы вытащить его из тюрьмы. Ни один человек из всех его многочисленных друзей и родственников не решился бы на это, а она сделала для него всё. Что это, если не любовь. Иосиф подошел к комнате и подергал за ручку, но дверь не поддалась, он услышал женские всхлипы. И: - Люся. Люсь, открой.       Мужчина несколько раз постучался в дверь. Девушка подняла глаза, она знала, что муж пьян и теперь это точно не кончится добром. Её плач уже перешел в истеричный, она всхлипывала, закрыв рот рукой, но не могла контролировать свои слезы.       Иосиф заволновался, что Люся долго не открывает, прижался лбом к двери. И: - Люся! Открой, пожалуйста. Или я выломаю дверь!       Девушка замерла от страха, она не сомневалась, что пьяный Кобзон может сломать дверь. Она вскочила с кровати и вжалась в угол стены. И: - Люсенька, я правда сломаю дверь. Нам нужно просто поговорить. Открой. Я считаю до трех и ломаю. Раз. Два. Три.       Певец просто ударил ногой в дверь, послышался треск дерева, и дверь распахнулась. Кобзон увидел жену в углу комнаты и начал к ней подходить. Люся поняла, что сейчас он начнет избивать и её, она машинально зажмурилась и сползла по стене вниз, чтобы спрятать живот коленками. Актриса сильно дрожала и всхлипнула, ожидая удара.       Иосиф взял жену за плечи и поднял, на ее щеках были тёмные подтёки от туши и слёз. Певец почувствовал, что она вся дрожит, видел, какая она была сейчас маленькая, хрупкая и беззащитная. И: - Малышка.       Кобзон с тяжелыми вздохами пытался подобрать слова, но Гурченко в этот момент была уже в отчаянии. Она открыла глаза и гордо вздернула носик, вытирая слезы, она часто дышала, но приняла ситуацию, как неизбежную. Л: - Ну бей! Ударь меня! Этого ребенка всё равно не будет! Я сделаю аборт! Так хотя бы это произойдёт быстрее.       Кобзон выдохнул и прижал дрожащую девушку к своей груди. Сейчас ему стало так плохо, внутри словно заскребли кошки, певец понял, что его любимая просто боится его и ждет побоев. И: - Родная, прости меня. Даже если это не мой ребенок, я буду любить его.       Девушка скинула его руки с себя и взяла свою сумочку, вытряхнула все её содержимое на кровать, судорожно перебирала бумаги и справки. Л: - Я завтра же избавлюсь от этого ребенка! Раз он тебе не нужен! Зачем было притворяться, что ты рад! Изображать заботу!       Люся наконец нашла нужные бумаги и бросила их мужу в лицо, но они разлетелись по полу. Л: - Вот! Посмотри и посчитай. Здесь стоит дата приема у врача и написан срок беременности.       Актриса села на пол, снова заливаясь слезами, Кобзон присел рядом. И: - Мне нужен этот ребенок. Люсь, пожалуйста, послушай! Не знаю, что на меня нашло...       Девушка взяла одну справку и ткнула в неё пальчиком. Л: - У меня никого не было, кроме тебя, за этот год! Вот, прием у врача 7 марта, срок 10 недель. Посчитай сколько прошло с той ночи в Сочи! Вот срок 13 недель! Как еще мне тебе доказать, что это твой ребенок! Твой!       Гурченко встала и в истерике побежала в ванну, певец прошел за ней, но дверь закрылась прямо перед его носом. Люся открыла воду, чтобы умыться и успокоиться, низ живота стало неприятно тянуть, и боль усиливалась. Мужчина стучался в дверь ванной, прислушиваясь к звукам. И: - Люсенька, я идиот. Прости меня. Ни о каком аборте не может быть и речи. Маленькая моя, не избегай меня. Мне очень нужны и ты, и наш малыш.       Дверь медленно открылась, Люся вышла вся бледная, она вытянула дрожащую руку, её пальцы были в крови. Л: - Йося... У меня кровь.       Иосиф испугался, по его спине пробежал холодок, он быстро среагировал, подхватил жену на руки и выбежал из квартиры. Певец усадил актрису в машину и поехал в больницу.       Люся перестала плакать, как только вышла из ванны. Она тихо сидела на переднем сиденье, приложив ладошку к животу, прислушиваясь к своим ощущениям, ждала, когда боль утихнет. Девушка мысленно просила прощение у малыша за то, что говорила такие страшные слова про аборт. Ей было так тяжело пережить потерю ребенка год назад, что страх за эту беременность накрывал её, и она машинально сжимала ладонь мужа. Иосиф не смотрел на светофоры, нарушал все правила на дороге, он положил свою руку поверх руки актрисы. И: - Почти приехали, моя родная. Животик болит?       Люся только молча кивнула и вытянула ножки вперед, боль то усиливалась, то затихала.       Подъехав к больнице Кобзон, снова взял жену на руки, Люся слабо обхватила мужа за шею, чтобы ему было легче её нести, но едва они переступили порог больницы, как руки девушки плавно повисли в воздухе, она потеряла сознание.       Сразу в приемном покое к нему подбежал врач, актрису положили на каталку и увезли. Иосиф остался сидеть один в коридоре, медсестра задавала ему какие-то вопросы, но певец слышал только звон в ушах. История повторялась точь-в-точь, как в прошлый раз. Кобзон готов был выть от боли, которая разъедала его изнутри.       Прошло больше часа, как дверь открылась и вышел врач, который сразу узнал певца. Иосиф подошел к нему, но боялся задать вопрос. В: - Иосиф Давыдович...       Врач покачал головой и вздохнул, у Кобзона подкосились ноги, и он уперся рукой в стену. И: - Говорите. В: - Редкий случай, когда при кровотечении удается спасти ребенка. Но в данном случае произошло не иначе, как чудо. Если бы вы приехали на десять минут позже, то мы бы ничего не смогли сделать. И: - Я не понимаю. Ребенок жив? Что с Люсей? В: - Всё нормально. Она спит, мы остановили кровотечение, дали ей успокоительное. С ребенком всё в порядке, но до утра нам нужно понаблюдать за состоянием матери и плода.       Кобзон не верил своим ушам, он крепко обнял врача. И: - Спасибо вам. Вы просто вернули меня к жизни. В: - Не стоит преувеличивать. Это наша работа. Но я хотел вас предостеречь. По всей видимости, кровотечение вызвано сильным стрессом. Людмиле Марковне уже не двадцать. Нужно беречь себя, никаких нагрузок, только положительные эмоции, побольше витаминов, фруктов. А сейчас поезжайте домой, я всё равно до утра вас не пущу.       Кобзон поехал домой. Снова пустая квартира и звенящая тишина. Певец поднял на кухне стол, который перевернул в порыве, убрал посуду и вылил остатки алкоголя в раковину. На мгновение ему показалось, что он снова услышал тихий плач жены из спальни. Мужчина прошел в комнату, собрал с пола медицинские справки и положил на тумбочку у кровати, пробежавшись по строчкам глазами. Он винил себя в случившемся, ему нужно было верить Люсе, ведь она ни разу его не предала.       Иосиф долго смотрел на телефон, всё же снял трубку и набрал номер матери, хоть было уже далеко за полночь. И.И.: - Алло.       Кобзон долго слушал гудки, пока наконец не раздался сонный женский голос. И: - Мама. Я чуть снова не убил своего ребенка. И.И.: - Йосечка, сыночек, что случилось? Уже так поздно. И: - Люся в больнице. Ты не представляешь, как мне сейчас плохо. И.И.: - Мальчик мой, хочешь я утром приеду?       Певец молчал и сжимал в кулаке телефонный провод, он не знал, что ответить матери. И.И.: - Йосечка, а что значит "чуть снова не убил"? И: - То и значит. Ты думаешь, что мы просто так разошлись с Люсей? Нет. Я напился и избил её. Она потеряла ребенка. Да, вот такой у тебя сын! Но я очень люблю её, мама.       Ида Исаевна молча дышала в трубку, женщина не могла поверить, что её сынуля мог быть таким жестоким. И: - Жизнь дала нам второй шанс. Мне дала, понимаешь? Я был так счастлив, что у меня будет ребенок. А ты... Мама... Влезла со своими подозрениями. И я засомневался. Я поверил своей родной матери и не поверил своей жене! И жизнь чуть не лишила меня этого счастья. Мама, это мой ребенок, можешь не сомневаться. И я прошу... Нет, я требую, чтобы о Люсе ты больше никогда плохо не отзывалась. И.И.: - Но, Йосечка... И: - Мне не нужны твои советы, мама.       Иосиф положил трубку и выдернул провод телефона из розетки.