Во власти страсти: Второй шанс

И: - Убери от неё руки! Л: - Иосиф!       Актриса встала, от неожиданности её всю затрясло, девушка сдвинула брови. Певец будто пришел в себя, когда жена окликнула его по имени, и отпустил мужчину, тяжело выдыхая через ноздри, пытаясь подавить в себе ревность.       Мужчина только сейчас узнал в девушке актрису, а в подлетевшем грозном мужчине - певца. М: - Я не хотел ничего дурного. Прошу прощения, если был навязчив. Всего вам доброго.       Мужчина встал и быстро пошел по улице, находясь в шоке не от того, что Кобзон его потряс за грудки, как грушу, а от того, что он общался с такими знаменитыми артистами.       Только когда мужчина ушел, Люся снова села на скамейку и отвернулась. И: - Люсенька, почему ты ушла? Я полгорода обошел в поисках. Кто этот мужчина?       Кобзон присел рядом с женой. Гурченко молчала, перебирая пальчиками подол своего платья. И: - Родная моя. Я не знаю, в чем провинился.       Иосиф взял ручку жены и сжал в своей ладони, поглаживая пальчики. И: - Эти девушки подошли взять автограф, я им улыбнулся для приличия.       Актриса взглянула на мужа, вырвала свою руку из его рук, одернула платье, встала и медленно пошла в сторону дома. Кобзон обреченно выдохнул и посмотрел на небо, тоже встал и пошел за женой. И: - Люсь, ну это глупо ревновать из-за пустяка. Когда тебе дарят цветы после концерта, ты тоже улыбаешься, потому что комплименты - это всегда приятно. Но это ведь ничего не значит. У меня есть вы, и мне больше никто не нужен.       Солнце уже начинало садиться, девушка продолжала молчать, и чтобы спрятать глаза, надела солнечные очки. Ей было обидно, что муж проявляет знаки внимания  каким-то молоденьким девчонкам и считает это нормальным, а она при этом чувствует себя лишней.       Певец шел рядом, попытался приобнять любимую, но Гурченко одернула плечи и сорвала с куста крупный оранжевый цветок.       Всю дорогу до дома актриса не проронила ни слова, Иосиф пытался объясниться, хотя сам до конца не понимал, в чем он виноват. Открыв ключом калитку, певец пропустил жену вперед, его терпение заканчивалось, а Люся, кажется, не собиралась его прощать. И: - Ну всё, хватит! Давай, закати истерику, накричи на меня. Только не молчи.       Девушка остановилась на мгновение, посмотрела мужу в глаза, поднесла цветок к лицу и вдохнула его аромат, всё так же молча вошла в дом. Иосифа начинало разрывать изнутри, он сжал кулаки, ударив ногой по большим листьям какого-то растения, и прошел в дом. Певец уже привык к истерикам жены, хотя бы было сразу понятно, что у нее на уме, а это молчание сводило мужчину с ума.       Люся присела на пуфик в прихожей, положив цветок на столик у зеркала. Девушка пыталась склониться, чтобы снять босоножки, но с округлившимся животиком это делать с каждым разом было всё сложнее.       Певец присел перед ней, быстро расстегнул застежку и снял босоножки с ножек жены, нежно поцеловал коленку. И: - Маленькая моя, может, хочешь пить? Или пирожное? У нас есть даже ананас.       Кобзон улыбнулся, но Гурченко молча встала, поджала губы и прошла на кухню, певец, как собачка, проследовал за ней. Иосиф злился и на себя, и на то, что актриса его игнорирует и молчит, он уже миллион раз пожалел, что вообще любезно разговаривал с этими девушками.       Люся взяла стакан, налила в него воды и пошла в комнату, захватив с собой сорванный цветок. Стакан она использовала вместо маленькой вазы. Актриса поставила цветок в воду и подошла к окну. Одну руку она приложила к пояснице, которая ужасно болела от долгой ходьбы, а второй рукой уперлась в подоконник, немного склонившись.       Иосиф вошел в комнату и понял, что жену что-то беспокоит. И: - Люсь, ну прости меня, если я сделал что-то не так.       Кобзон тяжело вздохнул, подошел сзади к жене и приобнял её, прижавшись к её спинке. Мужчина погладил животик в надежде почувствовать толчки и, скрепив пальцы в замочек, чуть приподнял его, перекладывая всю тяжесть малыша в свои руки.       Актриса не ожидала, что в этот момент почувствует мгновенную легкость во всём теле, поясница словно избавилась от тяжелого груза, девушка облегченно выдохнула и прижалась спинкой к мужу, откинув голову немного назад. Л: - Боже, какая легкость. Спасибо.       Прошептала Люся и блаженно прикрыла глаза, положив руки поверх рук мужа.       Иосиф довольно улыбнулся и поцеловал жену в шейку. Девушка даже забыла о том, что её только что разъедало чувство ревности, ей стало так хорошо в эту минуту, что больше она ни о чем не думала. Иосиф поддерживал её уже большой животик, поглаживая и целуя девушку в ушко, он был счастлив, что пытка молчанием закончилась, и надеялся, что жена его простила.       Отпуск певца подходил к концу, и уже на следующий день пара собрала вещи, они поймали такси и отправилась на вокзал. Певец сам нёс два больших чемодана с вещами и подарками, а актрисе была доверена только маленькая сумочка с документами.       Поезд прибыл в Москву в четыре утра. Иосиф и Люся уставшие с чемоданами появились в квартире, приняли душ и сразу же улеглись спать, задернув шторы от солнца, лучи которого уже вовсю проникали в комнату.       Люся проснулась от телефонного звонка, Иосиф крепко спал, что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Актриса поднялась, окинув взглядом спальню, она не сразу поняла, что находится уже не в Сочи, а в московской квартире, медленно поднялась с кровати и сняла трубку. Сонно потирая глаза, она вслушивалась в слова на том конце провода. Х: - Людмила Марковна, мы ждем вас завтра в десять утра на Мосфильме, у вас назначены пробы в картину "Старые стены". Л: - Что? Какую картину? О чем вы говорите? Х: - Виктор Трегубович, режиссер, отправил вам сценарий еще неделю назад. Он видит вас в главной роли. Вы не придете? Отказываетесь?       В этот момент Люся окончательно проснулась, осознав смысл слов. Л: - Трегубович? Нет! Я буду ровно в десять! Спасибо. Но... Я не уверена, что именно сейчас вам подойду. Есть одно обстоятельство... Х: - Отлично. Приезжайте завтра к десяти, всё обсудим.       Собеседник положил трубку, не принимая никаких возражений Гурченко. Девушка положила телефон и закусила губу. Ее глаза взволнованно бегали по комнате. Она опустилась на стул и погладила малыша в животе. И: - Люсь, кто звонил? Что случилось?       Из спальни вышел Иосиф, увидел, что у жены растерянный и встревоженный взгляд. Кобзон опустился на колено и, взяв ее ручки, прижал их к своим губам. Л: - Мне предложили главную роль.       Актриса подняла глаза на мужа, в них читалась паника с зарождающейся истерикой. И: - Только не волнуйся, моя хорошая. Малыш всё чувствует. Это ведь хорошая новость. Л: - Кинопробы завтра в десять! И: - Разве из-за этого стоит так нервничать?       Мужчина улыбнулся и коснулся личика девушки, поглаживая щечку. Л: - Ты что не понимаешь?! Или ты издеваешься?! Какие теперь съёмки! Посмотри на меня!       Гурченко резко поднялась и отвернулась от него, закрыв лицо руками. Иосиф поднялся за ней и обхватил за плечи, девушка дрожала от нахлынувших на неё эмоций. И: - Любимая, разве это может быть важнее нашего малыша? Он родится, и ты сможешь вернуться в профессию.       Люся сбросила с себя руки мужа и быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью кухни. Кобзон пошёл за ней, девушка стояла у окна на кухне и пыталась успокоиться, глубоко вдыхая, но её истерика только нарастала. Мужчина подошёл ближе и провёл по её руке, Гурченко резко обернулась. Л: - Всё теперь подчинено этому ребенку! Я не могу выйти на сцену, не могу сниматься! Даже платье красивое не могу надеть! И: - Милая, ну ведь это не навсегда. Осталось чуть больше месяца, и ты снова сможешь всё это делать, только у нас уже будет наше маленькое счастье. Л: - Это главная роль! Может, это мой единственный шанс! Я десять лет ждала этого предложения! А они меня ждать не будут. Как ты этого не понимаешь!       Гурченко задела рукой цветок, который стоял на подоконнике, со злостью посмотрела на него и швырнула горшок в стену, Иосиф только успел отскочить. И: - И будут об этом жалеть. Кого же ещё снимать, если не тебя. Какая ты у меня талантливая, какая красивая, режиссер глупец, если не увидит этого в тебе.       Люся была уже вся в слезах, её руки тряслись, девушка часто дышала. Иосиф прижал её к своей груди и медленно поглаживал по спинке. Л: - Я устала... Больше не могу... У меня нет сил, они все ушли на этого ребенка. Пусть он уже родится. И: - Тише, тише, моя маленькая. Всему свое время. Мы уже почти прошли этот путь. Ты сильная, а я рядом. Л: - Вот сам бы и рожал. Почему все тяготы всегда ложатся на женские плечи?       Люся говорила уже спокойнее, Иосиф ласково поглаживал животик и целовал жену в висок. И: - Бог знал, что ни один мужчина на свете не создал бы в себе прекрасного человечка. Для этого он выбрал нежные цветы и назвал их женщинами. А мы безумно любим вас и оберегаем.       Певец пытался говорить не громко, придавая голосу мягкие ноты. Он коснулся губами влажной щеки актрисы. И: - Люсенька, а что за роль тебе предложили?       Гурченко перестала плакать, наконец собираясь с мыслями, и подняла голову, оставив мокрый след от слез на груди певца. Л: - Я не знаю, сценарий прислали неделю назад, но нас же не было. Йося, сходи проверь почтовый ящик, пожалуйста.       Кобзон вытер слезки жены, быстро сбегал вниз и принес увесистый конверт, в котором была толстая папка со сценарием. Люся сразу же устроилась поудобнее в кровати и начала читать. Певец сначала просто лежал рядом, обнимая любимую, потом уснул. Проснулся через пару часов, а Люся всё читала сценарий.       Иосиф приготовил обед и принес в постель, актриса съела бутерброд с сыром, не отрываясь от чтения.       Наконец девушка закрыла папку и поджала губки. Л: - Директор фабрики. Это уже не певичка. Здесь целая жизнь, такая глубина характера. Эта роль отличается от всех, которые мне предлагали раньше. Но какой из меня директор?       Кобзон присел рядом на кровать и улыбнулся. И: - Самый настоящий. И у тебя уже есть один подчиненный.       Мужчина нежно поцеловал жену, отложив сценарий в сторону. И: - Вот увидишь, все будет хорошо. Малышка, ты же знаешь, как у нас снимаются фильмы, может, завтра пробы, а сами съемки только через год. Я поеду с тобой, и у тебя всё получится.       Гурченко целый день провела за чтением сценария, она проигрывала в голове некоторые сцены, пыталась понять, что чувствует её героиня, вжиться в роль. Кобзон как мог отвлекал девушку, но его попытки были бесполезны. Мужчине самому пришлось готовить ужин и даже застявлять любимую поесть.       Поздно вечером пара легла спать, но Люся не могла уснуть, всё её тело было напряжено, мозг постоянно прокручивал в голове сцены из сценария. Малыш в животе перенял на себя мамино беспокойство и начал активно шевелиться. Теперь его маленькие толчки причиняли боль и дискомфорт актрисе, она постоянно бегала в туалет, пыталась сидеть на кухне, чтобы не мешать мужу отдыхать.       Девушка разговаривала с малышом, пытаясь его успокоить, но он словно специально толкался еще сильнее. В какой-то момент актриса от усталости и боли просто заплакала.       Иосиф спал беспокойно, постоянно прислушивался к шагам жены, когда она всхлипнула, он встал и пошел к ней.       Почти до утра Кобзон успокаивал жену, обнимал её, целовал, пытался найти нужные слова и даже заварил чай с ромашкой. Малыш успокоился, и девушка все же уснула, сидя у мужа на коленках. Певец осторожно поднял актрису, стараясь не разбудить, и отнес в спальню, бережно уложив на кровать.       Утром Иосиф проснулся первый и совсем не хотел будить жену, она так сладко спала. Но певец понимал, что если Люся проспит пробы, то ему она этого не простит никогда, поэтому мужчина нежными поцелуями разбудил актрису.       Гурченко обдумала свой наряд еще вечером, поэтому сборы были недолгими. Машину Кобзона на парковке возле дома заблокировал сосед, поставив свой автомобиль наискосок. Певец не стал тратить время на разборки, пара поехала на машине Люси.       Гурченко вошла на Мосфильм с гордо поднятой головой, расправив плечи. Кобзон только вошел вместе с женой в здание и сразу пошел в буфет, чтобы не мешать актрисе своим присутствием.       Люся была в длинном чёрном платье, сверху надела удлинненный свободный пиджак молочного цвета, который не выставлял напоказ интересное положение актрисы, но и не мог скрыть его. Спустя много месяцев девушка снова надела туфли на каблуке, хоть в них было сейчас очень не удобно, но Люся не подавала вида, направляясь в пятый павильон.       Остановившись у двери, актриса поправила волосы, собралась с мыслями, постучала в дверь и вошла.