Маленькая сука

Они падают в цветы. Девушка подскакивает, раскрывая глаза и тяжело дыша, будто ей приснился кошмар. Этот сон она запомнила до мельчайших подробностей. Она осмотрелась, уже светло. Сегодня суббота. Никуда не надо. Дева снова легла и посмотрела на потолок. На её глазах будто отпечаталось лицо того парня. Но имя… Тория никак не может вспомнить, как она его назвала… В комнату стучатся, и мисс Айрленд смотрит на дверь. Заходит брат и зовёт её на завтрак. Дама встаёт, переодевается и идёт умываться, только потом она пришла на кухню. Поздоровавшись со всеми, юница села и стала молча есть. Выходные прошли скучно, как обычные серые будни. Ничего не произошло. Только два дня шёл дождь. Он то усиливался, то уменьшался, но не переставал лить. Наконец, наступил понедельник. Сегодня девушка всё же пошла на учёбу, ведь нога уже не так сильно болела. На деве уже простой макияж. На её теле широкие штаны, топ и рубашка наверх. Тория берёт рюкзак и идёт вниз, где обувается, набрасывает куртку, застёгивается и закидывает на плечо рюкзак. Выйдя на улицу, она ожидает своих брата и сестру. Все вышли, и они пошли в школу. Через время они оказались в своих кабинетах. Всё как обычно… хотя нет. Глории нет. Возможно, как и на первой неделе, родители разрешили не идти. Уроки идут. Всё тихо. Учительница химии раздаёт тетради. Но тетрадь Глоры некому отдать и оставить у себя учительница не может, ведь может потерять и наподобие. — Тория, вы же там общаетесь с Глорией? Отнеси ей тетрадь, хорошо? — женщина не дожидаясь ответа, положила тетрадь перед беловолосой и пошла дальше раздавать тетради. Дама даже не успела ничего сказать или возразить, как женщина ушла в лаборантскую. — Ты знаешь, где она живёт? — обратилась девушка к соседу по парте. — Не, мы с ней вообще не общались… — не сильно громко ответил Гено. Юница поджала губы и отложила тетрадь. Она решила подойти после уроков к классной руководительнице, ведь подойти к какой-нибудь подруге Лоры она не могла, потому что не знала с кем та общается. Уроки медленно прошли. Девушка всё время общалась со своими друзьями. Ловила на себе взгляды ухмыляющегося Найтмера, отчего покрывалась небольшим румянцем и отворачивалась. Занятия, наконец-то, закончились. Тория сказала, чтобы Виктор пошёл домой один, но тот отказался и сказал, что пойдёт с ней. Двойняшки пошли к классной руководительнице и попросили у неё адрес одноклассницы. Спросив зачем он им, двойня ответила, и учительница спокойно дала адрес. Брат с сестрой идут по частному сектору, который находился дальше, чем их. Члены семьи Айрленд никак не могли найти именно тот адрес, который нужен был. Прошли несколько раз одни и те же дома. Спустя ещё полчаса они ещё раз прошлись по улице и обратили внимание на дом без какого-либо обозначения адреса. — Ну…если тот дом двенадцатый… тот шестнадцатый… эта улица чётная… значит этот четырнадцатый… — размышляла вслух Тора. — Ну… выходит так… как мы вернёмся? — спросил Вик. — Найдём как-нибудь… пришли же сюда. Дом был из кирпича, двухэтажный. Можно сказать, что обычный ухоженный дом. Но деревья на территории и какие-то лианы, которые начинали обвивать стены здания и колонны веранды, придавали заброшенность дому. Двойню немного передёрнуло, но те попытались найти звонок, чтобы им открыли. Но звонка не было. Не удивительно, не везде же есть такие звонки. Подул прохладный ветер, который заставил подростков вздрогнуть, пусть они и были в куртках. Калитка оказывается была открыта, но она приоткрылась так медленно, будто её открыл кто-то невидимый для Айрлендов. Они переглянулись. Набравшись храбрости, девушка чуть шире открыла калитку и протиснулась туда, за ней прошёл брат. На самом деле только с той стороны забора, казалось, что деревьев много. По сути их оказалось мало, но они были большие и пышные. Сейчас он казался ещё более ухоженным. Виктор прикрыл калитку, как она была до этого. Осмотревшись перед домом, они пришли на веранду и постучались в дверь. В тишине дома и участка их шаги по траве и доскам, из которых был сделан пол веранды, и стук по деревянной двери были будто взрывы в Хиросиме. Парень, вздохнув, дотронулся до ручки и нажал на неё. Эта дверь тоже оказалась открыта… От такого расклада событий двойняшки напряглись ещё больше. Она медленно зашли внутрь. Впереди вроде бы кухня, слева зал и лестница, справа закрытая дверь. — Глория? Ты здесь?! — прикрикнула девушка, чтобы её было слышно по всему дому. Никто не откликнулся. Они положили рюкзаки возле выхода и, чтобы не наследить, сняли обувь. Но было прохладно, будто они не выходили с улицы, да и ещё зашли в более холодное помещение. — Я наверх, ты здесь ищешь, хорошо? — произнесла девушка и пошла к лестнице, что была слева от неё. Рядом с лестницей был проход в зал, который дева не успела толком рассмотреть. Тория прошла по ступенькам, покрытых серым ковролином, держась за поручни. На втором этаже пол был покрыт таким же ковролином. А стены были бело-алюминиевые. Было четыре черных двери. Дама вздохнула и решила начать с первой двери. Приоткрыв её и заглянув, первое, что она увидела, был письменный стол с ноутбуком и офисный стул. Помещение в принципе было тёмным, но открытые окна всё разбавляли и добавляли света. Это был чей-то кабинет, который будто опустел давным-давно. Тут явно никого не было. Тория закрыла дверь и подошла к двери, что была рядом. Это оказалась чья-то спальня. Светлое помещение, к которому добавлялись солнечные лучи. Оно отличалось от всего другого в доме, было более приятное. Девушка медленно зашла туда. Слева был шкаф с зеркалом. Под ногами светлый, бежевый ковёр. Посреди стояла двуспальная кровать. Рядом с кроватью, с двух сторон, стояли прикроватные тумбочки с лампами, на одной из тумбочек лежала какая-то книга. Заметив справа ещё какую-то дверь, дева заглянула туда. Оказалось это совмещённый санузел с ванной комнатой. Никого так и не было. Да и знаков от Виктора, что на первом этаже кто-то есть, нет. "Снежинка" вышла из спальни и, тяжело вздохнув, открыла следующую дверь. Снова спальня. Стены были светло-серые. Небольшой коврик был только возле двери, по мыслям Торы, которая вела в ванную комнату.  Пол был деревянный, глубокого жёлто-коричневого цвета, покрытый лаком. Была белая полуторная кровать с серыми, черными подушками. На стенах были рамки с бабочками. Возле стен были горшки с растениями. На потолке лианы с гирляндами. В дальнем правом углу небольшая тумбочка, на которой стояло большое зеркало, а на тумбочке была какая-то косметика. Слева была большая тумба, скорее всего с одеждой и так далее. Справа, возле двери в ванную была вешалка с кофтами. Опять никого. Да где все? Не могла же классная руководительница дать адрес какого-то заброшенного дома. Хотя внутри он не выглядел таким уж заброшенным. Уже думая, что в доме никого, Одуванчик подошла к двери в ванную комнату и наступила на белый коврик. — Он… мокрый?.. — произнесла вслух Тора, чувствуя как её носки медленно промокают. Она замолчала и прислушалась. За дверью совсем тихо было слышно как текла вода из крана и уже перетекала с ванны. Дева сжала челюсть и немного дрожащей рукой дотронулась до ручки двери. Неосознанно её рука сжалась настолько, что начали белеть косточки. Медленно открывая дверь, сойдя с коврика, девушка начала наблюдать следующую картину: Глория в белом платье с кружевами с красной помадой на губах, волосы распущены, вода смешалась с кровью из запястий девушки и жидкость приобрела розово-красный цвет. Она была в отключке. Беловолосая ещё не успела осознать, что происходит. Но простояв так с минуту, она кинулась к однокласснице. С большой тяжестью, Тория смогла вытащить и взять на руки подругу и быстро, на сколько могла, пошла к выходу из комнаты. — Виктор! Ищи аптечку и звони в скорую! — до жути громко крикнула девушка, что даже у самой зазвенело в ушах. Дева с ноги открыла приоткрытую дверь и спустилась на первый этаж к Виктору, который ещё ничего не понял и только подбежал к лестнице. Увидев одноклассницу, его глаза округлились, и он растерялся. — Виктор! Аптечка и скорая! Парень наконец опомнился и, чуть не роняя телефон, начал звонить в скорую, убегая на кухню, где видел аптечку. Уже покраснев от тяжести, Тория потащила Глорию в зал, где должен быть диван. Там она положила Лору на диван и упала рядом на колени с дрожащими руками и тяжёлым дыханием. С кухни был слышен громкий и обеспокоенный голос Вика, который просто не мог контролировать громкость голоса. Он дозвонился в скорую и объяснял ситуацию, параллельно ища бинты и перекись. В зал парень прибежал всё ещё говоря по телефону и отдавая нужные вещи сестре. Та стала дрожащими руками обрабатывать раны и заматывать их. К слову, они не были сильно глубокими, значит и не смертельны, только если она не потеряла уже достаточно крови… Даже когда девушка сделала нужные действия, а её брат прекратил говорить, дом не погрузился в тишину. Двойня настолько громко дышала, что казалось было слышно в соседних домах. Они не отрывали взгляд от девушки, пока не услышали сирену скорой помощи. Виктор выбежал на улицу, показывая куда надо идти. Тория даже не смогла встать, её трясло. Через минуту вошли люди в белых халатах и с носилками, а за ними юноша. Врачи переложили Глору на носилки и пошли обратно в машину. Вик быстро помог сестре встать, и оба побежали за ними. Брат Торы захватил их рюкзаки, после того как оба быстро обулись. Их пустили в машину, где уже перебинтовывали запястья девушки. Машину закрыли, и они двинулись в больницу. Врачи дали двойняшкам успокоительное и начали расспрашивать: — Кем вы ей приходитесь? — спросил мужчина сидя с блокнотом и ручкой. — Одноклассниками… — ответила Тора. — Что вы делали в её доме? — Нас попросили отнести ей тетрадь… — ответил Виктор. — Были ли у неё основания на самоубийство? — врач прожигающе смотрел на двойню. — Мы… — девушка посмотрела на брата. — Не знаем… — дополнили они синхронно. — Мы переехали сюда только в августе… мы с ней почти что не общались… — договорила беловолосая. — Почему вам сказали отнести ей тетради? — Сказали мне, брат присоединился… Я не знаю почему химичка подумала, что мы хорошо дружим… Врач нахмурился, что-то написал. — У неё не глубокие порезы, видимо впервые, но потеряла сознание от страха… Всё остальное время была тишина, только врачи спереди изредка тихо перешёптывались. Когда они доехали, врачи вытащили Глорию и понесли в палату. Двойне пока что разрешили сидеть только возле палаты, пока там что-то делали медсестры. Вскоре к ним подошла молодая девушка и спросила, знают ли они номера родителей. Те лишь отрицательно покачали головами. — А может хотя бы Фамилию Имя Отчество? — сначала растерялась, но потом спросила девушка. — Бодлер Глория… отчества мы не знаем… — взглотнул беловолосый. Медсестра кивнула и ушла. Всё время двойня молча сидела и смотрела на часы, наблюдая за тем, как секундная стрелка медленно двигается. Через какой-то час девушка, что проверяла Глору каждые пятнадцать минут, вышла из палаты и сказала: — Тория – это вы? — Да… а что? — дева подняла голову на медсестру. — Вас попросила позвать Глория. Беловолосая нахмурилась и встала. Получив подбадривающий кивок от брата, она вошла в палату. Там лежала одноклассница с перевязанными запястьями и с теми же красными губами. — Привет… — довольно тихо сказала Тора, закрывая дверь. — Привет… — прохрипела пострадавшая, отводя взгляд. — Как ты? — спросила юница, подходя к койке. — Плохо… — Мгм… — она сжала челюсть. — Почему ты решила это сделать?.. — Это… это всё из-за него… — глаза русой начали слезиться. — Из-за?.. мм… Найтмера? — Нет, нет… что ты… не из-за нег… из-за… — девушка шмыгнула, — из-за отца… он всегда приходит, когда я одна… когда никого нет. — Он сделал с тобой что-то?.. — Одуванчик взяла её за руку. — Я… я… — девушка замолчала, пытаясь прервать поток эмоций, которые заставляли заплакать. — Он… — Можешь не говорить… я поняла… это было недавно или когда ты была маленькой?.. — именно сейчас "снежинка" начала сочувствовать однокласснице. — Я была маленькой… после этого он покупал мне игрушки… я всегда их выкидывала, не хотела об этом думать… — Глора посмотрела на подругу. — … это… ужасно… он до сих пор с тобой это делает?.. — Нет… он только бьёт и намекает… со временем я начала делать то, чего от меня ожидают… чтобы отдалиться от этого… даже бегать за Найтмером я не хотела, это он заставил… — девушка посмотрела за плечо беловолосой и вскрикнула, спрятавшись под одеяло. — Не подходи ко мне! Тория вздрогнула и начала осматриваться, но в палате были только они одни и никто не заходил. — Глора, но тут никого нет… Глория выглянула из-под одеяла и осмотрелась испуганными глазами. Дверь резко открылась и та снова вскрикнула. Сердце Торы пропустило удар. Впервые она забоялась так, как это было восемь лет назад… перед рождением Салли. Сжав зубы и рукой простынь на кушетке, девушка оборачивается, но на её удивление не застаёт там какого-нибудь высокого мужчина, которых обычно называют "амбалами" или "шкафами". Это оказалась женщина, примерно ростом с Тору, блондинка, волосы короткие, карие глаза, как у дочери. Она тяжело дышала, видимо только сорвалась с работы. Женщина быстро подбежала к дочери, когда Тора отошла. — Что с тобой случилось?! Почему?! — женщина ещё туго соображала. — Мам… успокойся… я же жива… — Глора, не смешно… Что случилось? Почему ты это сделала?.. — Не важно, мама… — Важно, ч… — женщина не успела договорить, как в палату вошла медсестра. — Извините, но ей нужен отдых, можете прийти завтра… — Нет, я должна выяснить, почему моя дочь это сделала! — возразила женщина, но её всё же смогли вывести через пару минут. Беловолосая помахала подруге и вышла за женщиной. Девушка догнала мать Глоры, попросив, чтобы брат ещё немного посидеть. — Извините, не знаю как вас зовут… — А вы кто? Подруга? — спросила женщина, оборачиваясь и останавливаясь. — Да… — Я Шарлота Бодлер. — Хорошо… Шарлота Бодлер, а где сейчас отец Глоры?.. — как можно аккуратнее спросила девушка. — Зачем вам? — женщина отвела взгляд, глубоко вздохнула и посмотрела обратно на неё. — Просто… странно, что вы приехали, а он нет… — Он умер шесть лет назад… Дева резко напряглась, а её глаза округлились. "У неё… шизофрения?" — Резко пришло осознание к девушке. — Извините, если надавила на больное… — Ничего, я привыкла… Это всё? — женщина уже собиралась уходить. — Да, да… до свидания… Дама скрылась за дверью выхода, а юница пошла обратно к брату. — Что с ней? И кто это? — сразу задал вопросы Виктор. — С Глорой в данный момент всё хорошо… А это её мать… Тория накинула свой рюкзак себе на плечо и кивнула в сторону выхода. Брат встал и они пошли к выходу, предварительно осведомившись, когда в больнице время приёма, тогда можно будет навестить одноклассницу. До дома они доехали на такси и в полной тишине. Дома, на вопросы Лаи они ничего не говорили и просто молчали. В один момент, Тора взяла брата за руку и потащила на задний двор, на качели. Девушка больше не могла сдерживаться, она начала рассказывать, что ей поведала пострадавшая. Дева знала, что Вик точно никому не расскажет. Поток слов лился вместе с воздухом из её лёгких, но она постоянно смотрела на выход во двор, чтобы никто не вышел и не услышал этот разговор. Для неё было постыдным рассказывать чужие секреты кому-нибудь, кроме брата. Но порой даже ему, она ничего не рассказывала. "Облачко" слышала и чувствовала, как её сердце бешено колотится, хотя, возможно, ей только казалось. — Тебе надо отдохнуть… нам обоим надо отдохнуть, Тория, — Виктор редко называл сестру полным именем, только в серьезных ситуациях, когда нужно было заставить её что-то сделать. — Возможно, ты и прав… — девушка тяжело вздохнула и встала с качели. Юноша вздохнул и встал за ней, идя с ней обратно в дом. Зайдя на кухню, Тора прошла мимо Лаи, быстро говоря: — Я спать, — и молча ушла в зал, потом в комнату. Там она взяла ночную футболку, сходила в душ и потом ушла спать, даже не ужиная. Девушка закрылась одеялом и прикрыла глаза, почти сразу погружаясь в сон. Перед её глазами снова эта картина… Русоволосая девушка лежит в окровавленной ванной. Казалось бы, сколько из неё уже вытекло литров, если целая ванна наполнена до краёв? Она начинает кричать. Это было настолько громко, что зеркала, окна полопались. Девушка закрывает уши и жмурит глаза. Тория падает на пол, на спину. Она резко открывает глаза и вскакивает, садясь на кровати. Дева хватает воздух ртом и держится за сердце, что бешено бьётся и пытается вырваться из груди, не жалея обладательницу. Ей понадобилось очень много времени, чтобы восстановить дыхание, успокоиться. Только сейчас она заметила что-то чёрное в углу комнаты, что-то более выделяющееся из всей картины комнаты. Помещение было более светлым, чем это пятно. Оно начало двигаться и преображаться в какой-то силуэт. Дева вскрикнула и отпрыгнула к стене, чуть не ударившись головой о неё. Силуэт вышел на свет. Брюнет ухмыльнулся и поправил волосы, которые мешали рассматривать Торию. — Н-Найт?.. — дама начала вглядываться в его лицо. Да, это был он. — Да, милая? — усмехнулся он, подходя к кровати девицы и медленно сев на неё. — Что…что ты тут делаешь?.. — казалось будто она боялась его. — Ха… ты меня боишься? Не стоит, это всего лишь твоё воображение, ты всё ещё спишь и даже не дёрнулась ни разу, — парень лёг на кровать лицом к деве, смотря на неё. — Но… — девушка засомневалась в своих мыслях. Парень вздохнул и взяв её за ноги, укутанные в одеяло, подтянул даму к себе, а после заставил лечь на бок, лицом к себе. Тория начала глубоко дышать, лёжа лицом почти у его груди. Его запах был сочетанием не сочетающегося: корица с кислыми яблоками и кофе. Очень странно, но всё вместе это пахло просто прекрасно. Юноша аккуратно гладил ладонью по белым волосам и начал что-то тихо напевать, что-то похожее на детскую колыбельную. — С ней всё будет в порядке… — прошептал Найтмер, после чего продолжил напевать колыбельную. Его голос, его поглаживания действовали успокаивающе… Так не может успокаивать даже родная мама своего младенца. Девушка медленно закрыла глаза, и её окружила темнота.