А на ярмарке веселой...

Праздник урожая традиционно отмечался осенью, в сезон проливных дождей и опадающих листьев. Эпидемии чумы, косящей простой люд, не было, стаи драконов, разоряющих деревни и ворующих скот, не было. Мир отдыхал… Люди праздновали сбор урожая, радуясь тому, что эту осень и зиму они переживут, славно поработав на возделанной земле. На ночь организаторы праздника запланировали грандиозный фейерверк. Ярмарка заполонила все улочки города. Громогласные зазывалы на рынке торговали от снеди до самоцветов. Актеры бродячего цирка под рукоплескания взыскательной толпы выступали на сцене. Атлеты, гимнасты, фокусники… Сельчане и горожане, бедняки и богачи, бродяги, просящие милостыню на паперти, которых гнала стража, жалуясь на вонь и смрад… Толстый, сияющий плешью, монах осыпал комплиментами Килет, боявшуюся сказать слово «нет». Пайк под предлогом помощи в выборе наряда любезно и учтиво направила ее прочь от миссионера. Скэнлан флиртовал с хихикающими молодыми монахинями в длинных рясах до пят, готовый расстегнуть пряжку ремня. Спадите, штаны, оголите достоинство! Их взгляд, голос, улыбка действовали подобно колдовству, как и заливистый рассыпчатый девичий смех, словно звон колокольчиков на ветру. Закрытая одежда дразнила богатое воображение. Он любил внутренний мир женщин, — да и мужчин тоже. Бард недоумевал, как можно постричься в монахи, когда мир буквально кишел столькими соблазнами? Vox Machina, встав с утра пораньше и перекусив легким — а кто и плотным, — завтраком, смешались с толпой зевак в торговых рядах и уныло плелись позади. Идея посетить увеселительное мероприятие принадлежала Килет, которая и вдохновила все еще сонную братию на выход в люди. Тринкета пришлось оставить дома, так как запах рыбы или меда мог вызвать у зверя неподдельный интерес: его величество отвел для них почти что королевские покои. Гул и гам стоял на рынке. Гончар хвалил свою посуду, под нос совал жемчуга купец, приправы советовал нескладный долговязый мальчишка. Векс вовремя увела за локоть наивную Килет от предлагавшей свои услуги гадалки, благо, кошель с необходимой суммой был у нее. По привычке в странствиях она оглядывала прилавки с едой, планируя дальний поход и запасы провизии. Королевская гвардия стояла неподалеку, чей стол ломился от яств. Пехота, кавалерия… Все были здесь. На открытой местности вблизи от раскинувшегося рынка проходили состязания. Участником мог стать любой желающий и даже выиграть приз. Какой — не разглашалось. Вероятно, денежный. К несчастью ребят, состязания на скорость поглощения пищи не было в расписании. А вот рукоборие привлекло и увлекло Грога. — Пайк, иди с ним, смотри, чтобы не ломал руки… сильно, — Вексалия и без дара предвидения предчувствовала хруст костей оппонентов, дровосеков, рудокопов и рабочих каменоломни. Чего доброго, великан навлечет беду: за дебоширство упекут за решетку. На самом деле команда даже в мирное время была занята: Грог помогал строительным бригадам, Пайк — в госпитале целителям. Перси дневал и ночевал в мастерской. Иногда он просыпался в поту средь ночи от очередного кошмара, где снова и снова захватчики методично вырезали его семью. От резкого пробуждения сложно было заснуть обратно. Поэтому Перси предпочитал допоздна засиживаться за чертежами и инструментами, пока усталость не валила его с ног: Вексалию постепенно начинали беспокоить залегшие круги под глазами Де Роло. Килет пропадала в библиотеке и на природе, черпая знания из древних рукописей мудрецов, архимагов и старейшин племен. Векс даже начинала скучать по дорожной романтике… Скэнлан вышагивал и, корча недовольную гримасу, возмущался тому, что организаторы праздника не подумали о конкурсе авторской песни. Спектакли, базар и салюты, а где же обещанный концерт? На фоне брюзжания барда Вексалия краем зрения заприметила палатку торговца луками. С тяжело скрываемо или вовсе нескрываемо горящими глазами она подошла к шатру. Лук был универсальным оружием в охоте и в бою. Захотелось прощупать все, от металлических наконечников на древке до тетивы из жил, сухожилий животных. — Можно? — девушка подняла голову. — Конечно, за осмотр плату не берут, — рассмеялся начинающий ремесленник. Она взяла тисовый лук с роговыми пластинами и оценила конструкцию, древесину и металл, затем сравнила свой с составным луком с утяжелителями. На глаза попался арбалет. Мечта… Рука потянулась навстречу. Пройтись пальцами по каждой детали… — Под открытым воздухом проводят испытания в стрельбе из лука, — Вексалия отдернула руку и взглянула туда, куда указывал мастер. — Не желаете присоединиться? — Возможно, — кивнула в знак благодарности она и прошла вперед, поправляя кожаный колчан за спиной. Несколько стрелков выстроились в ряд на открытом поле. Состязание в самом разгаре. Почему бы и не попробовать себя в местном турнире? Вексалия тряхнула косой, выпрямила спину, развела ноги, завела руку за спину, пальцами касаясь перьевых лопастей стрелы. Всë как всегда. Отточенные до совершенства движения. Как… — Нет! — она выстрелила на бегу, огибая поле и мчась к… мишени. Живой. Пущенная стрела сбила стрелу первого лучника. Девушка закрыла собой того, кто выступал в роли мишени, и взяла на прицел всех конкурентов напротив. Зоркий глаз фиксировал малейшее движение. Выступивший первым участник, привстав на одно колено ради первого — неудачного — броска, поднялся и стал красноречиво жестикулировать. На дальнем конце поляны привязанный к столбу стоял темный эльф, на голове которого красовалось яблоко, что по задумке организаторов в теории и было мишенью. Об эльфах темной крови ходила дурная молва: черная магия, жертвоприношения, вампиризм, набеги на торговые пути, досаждение мирным жителям… Но Вексалия не одобряла жестокость. Даже если жертвой насилия был некто темной кожи сине-фиолетовых оттенков. Взгляд прошелся по остроконечным рогам, не в меру продолговатым ушам, темным глазам с ярким зрачком, наконец виляющему хвосту и ногам, больше похожим на звериные лапы. — Кто-то еще? Кто-то еще желает сделать последний в жизни выстрел? — напряжение читалось в каждом мускуле. — Что ты творишь, бешеная?! — орал во все горло первый стрелок. — Он задолжал приличную сумму денег, — вышел вперед полный мужчина, накручивая на палец длинный ус. — Пусть отрабатывает. Не пугай мне народ, опусти лук и отойди, пока сама не стала мишенью! Выходка женщины отпугнула толпу, жаждущую хлеба и зрелищ. Вексалия не двинулась с места. — Это противозаконно. Отмени или отпусти беглеца, а вы, расходитесь! — Она обратилась к людям. — Здесь не на что глазеть! — Здесь я решаю! Предупреждаю в последний раз! Больше не буду! — богатей взмахнул рукой вверх, готовый подать сигнал приготовившимся бить по цели стрелкам. — Что ж, так даже заба… Стрела с хрустом вонзилась в сочную мякоть — навылет пробила ладонь с толстыми пальцами, украшенную громоздкими перстнями. Крик боли. — Ах ты… «шваль» Оторопь и злость, секундное промедление, стоившее соперникам конечности. Зрители в панике стали разбегаться кто куда. — То то же, — довольная собой гордо хмыкнула охотница, расслабляясь, опуская руки и выпрямляя спину. Эти ребята еще скажут ей спасибо, когда узнают, что в арсенале у лучницы были стрелы с куда бОльшей мощностью: взрывные, дальнобойные, скорострельные и не только. Возвращались бы они только сами в колчан. Присев, одним быстрым движением она ослабила путы пленника и прошептала: — Уходи, на шум придет стража. Я разберусь. Изгой лишь согласно кивнул, поймав ее взгляд. Испуг и благодарность читались в расширенных зрачках. Мгновение — и он исчез. Его след простыл. Девушка проводила взглядом удаляющуюся фигуру. Прикрыла веки, сделала глубокий вздох, прождала несколько секунд, отсчитывая время в голове, а затем встала на ноги и расправила плечи. Биться за добро было в духе Пайк Трикфут, но чувство справедливости не было чуждо и ей — Векс’алии Вессар.