Служебный роман

В Крокеркорп, к несчастью офисного служащего Карката Вантаса, все готовились к появлению нового лица. Этим «новым лицом» должна была стать замена начальника, мистера Эгберта, которого «Ведьма» (так у них было принято звать начальницу корпорации, Джейн Крокер) решила повысить в должности. Перемена не обрадовала никого — мистер Эгберт был весьма любим всеми работниками скромного отдела. Для Карката, хоть он сам ни за что этого не признает, мистер Эгберт был настоящим героем — он принял его на работу, хотя у Карката не было опыта, он не ругал его за мелкие неточности в документации, зная, как тот устаёт; он даже приносил домашние торты по праздникам, отрезая Каркату самый большой кусок. Была в нём какая-то истинная отческая забота. Возможно, поэтому он понимал, как жилось на свете Вантасу, у которого, в столь юном возрасте, остался на руках маленький младший брат, Канкри. Юноша вздохнул, выпил немного воды из кулера, желая таким образом почтить память лучшего начальника на свете, и направился к своему рабочему месту. По пути он пересёкся взглядом с Дейвом Страйдером. — Что клешни повесил, Каркраб? — спросил коллега с усмешкой в голосе, но с совершенно невозмутимым лицом. Каркату захотелось дать ему пощёчину, стереть это спокойствие с его смазливого веснушчатого лица, но он быстро отбросил эту идею — портить первое впечатление у начальника не хотелось. — Заткнись, блять, Страйдер! Я вообще не понимаю: какого хуя ты тут бездельничаешь?! Ведьма совсем скоро приведёт своего нового андроида, а зная её вкус в начальстве, остаётся только молиться, чтобы это был хоть кто-то адекватный, — Вантасу показалось, что Дейв на секунду изменился в лице. — Я перехожу в отдел моего бро. Ну, того самого, который охрененный робототехник — там понадобился такой же охрененный программист. И я такой: «О, да, Дирк, запиши меня, я буду в первых рядах в этой чёртовой клоунаде с сумасшедшими роботами». — Нихуя себе, — и в этих словах было заключено на порядок много чувств: смятение, от того, что эту «надоедливую рожу» Каркат больше не увидит, радость от того же и ощущение какого-то непонятного предательства, шедшее из глубины души. Собирая волю в кулак, он всё же произнёс: — То есть, мы вот тут вот будем страдать от рук нового пидораса, а ты просто так возьмёшь и съёбешься? — Я буду страдать от бесконечного программирования для бро. Серьёзно, больше никаких битов на работе, — Каркат отвернулся, собираясь уходить, но Дэйв продолжил, — И, Крикун, не волнуйся так насчёт начальника. Я его знаю — он реально крутой чел. — Если я, бля, увижу ещё одного засранца в тёмных очках, я попрошу у Пайроп верёвку и повешусь над твоим столом, — он был почти уверен, что заставил Страйдера улыбнуться на жалкую миллисекунду. — Да он стопроцентно окажется в твоём вкусе, и ты ещё напишешь мне с просьбой дать пару советов о том, как запикапить самого натурального натурала в мире. Каркат жалел о двух вещах: о том, что однажды вскользь упомянул о своей ориентации в разговоре с Дэйвом и о том, что всё-таки не можешь надрать ему зад. Он продолжил путь к своему столу, бормоча под нос ругательства разной степени цензурности. Поприветствовав Терези, он сел за стол, тяжело вздохнув — думать позитивно удавалось плохо, но, по крайней мере, у него появилась хоть какая-то надежда. Как по заказу, двери распахнулись, и в офис зашли двое — Ведьма под руку вела юношу, улыбаясь при этом так сладко, что конфеты под названием «Трикстер», один из многочисленных продуктов их компании, показались бы безвкусными по сравнению с этой улыбкой. Повисла тишина. Каркат принялся рассматривать парня: он был немногим старше его самого, высоким и подтянутым, на носу была толстая оправа очков. Внешность показалась Вантасу весьма приятной, будь проклят Страйдер, предугадавший это, но беспокоило его одно любопытное обстоятельство: этот парень был почти мужской версией Джейн Крокер. — Господи, блять, только не говорите, что он её злой близнец, который пришёл разрушить весь наш отдел, — сказал он это тихо, шёпотом, но в повисшей тишине даже шорох был слышен очень хорошо, так что все работники мигом подняли на него взгляд. — Извините… Ему конец. Лицо Джейн вмиг переменилось, в глазах заплескалась ярость. Теперь её улыбка выглядела угрожающе, она была похожа на карателя грешников — если бы теперь наверняка уже бывшая коллега Карката, Терези могла видеть её, она пришла бы в восторг. — Джон, — обратилась Ведьма к своему спутнику. — Извини, что пришлось начать свою карьеру так. Я мигом всё исправлю! Тот самый «Джон», отойдя от услышанного, вдруг рассмеялся так, что подхватил весь отдел. Крокер в недоумении взглянула на него. — Да ладно тебе, Джейн! Этот парень хорош! — и он поднял на Карката свои глаза. Голубые, почти синие, но ясные, с весёлым блеском, живые и не затуманенные годами работы в офисе, — Ой, блин, мне же надо представиться. Всем привет, меня зовут Джон Эгберт, и я тут, вроде как, новый начальник, мой папа — ваш бывший начальник. Так что, вам не нужно будет запоминать новую фамилию. Джейн посмотрела на него в своей любимой скептичной манере, закатила глаза, как бы говоря, что он позорит доброе имя её компании, он обезоруживающе улыбнулся — она сделала то же в ответ, похлопала его по плечу и вдруг сказала: — Как вы понимаете, Джон с нами недавно, и ему необходимо освоиться в коллективе, поэтому человек, который ему в этом поможет, будет выбран в частном порядке. — Ага, я уже выбрал! — и Карката пробрала дрожь — он надеялся, что этому «восхитительному недоумку», как он уже прозвал его, не пришла в голову идея взять на эту должность его. По вечерам ему нужно было забирать Канкри из детского сада, он не может позволить себе сидеть с новоявленным начальником и объяснять ему какую кнопку нужно нажать, чтобы включить компьютер. У Крокер зазвонил телефон — стандартный рингтон, почему-то напоминающий саундтрек из «Шерлока Холмса», словно отрезвил её. Она взглянула на экран, раздражённо цокнула (это действие заставило весь отдел напрячься) и произнесла: — Я поняла. Напишешь мне об этом в отчёте и в рабочем плане — я уже проводила для тебя инструктаж, — она вышла из отдела, и вдали послышался ровный стук каблуков, смешанный с её строгим голосом. — Эм, ну… Я буду в своём офисе, если понадоблюсь, — его смущение вдруг сменилось на некоторую весёлость, и он, подавляя смех, сказал, — А Вы, мистер Страйдер, пройдёте в мой кабинет сейчас же! — Конечно, мистер Эгдерп, всё для Вас, — ответил Дейв. Они вместе покинули помещение. Тут же по всему отделу начали обсуждать произошедшее: одни говорили, что Джон — тиран, скрывающийся под маской дружелюбного дурачка, вторые вещали, что он — любовник Дейва, а другие заявляли: «Он не только его любовник, он ещё и любовник Ведьмы, а она в свою очередь ещё и его сестра, а вообще она влюблена в Страйдера» — в общем, закрутили такой любовный треугольник, что этому позавидовали бы даже фанфики Непеты — шутливо известные на весь Крокеркорп, как «предания, которые передадутся будущим поколениям». К слову говоря, эта самая Непета сейчас принимала активное участие в обсуждении мистера Эгберта-младшего. Итак, типичные офисные сплетни в итоге единогласно создали портрет будущего начальника: молодой повеса, который скинет всю работу на своего секретаря, сам уйдёт на «собрание», подразумевающее под собой обжимания с Дейвом возле туалета, а потом вернётся и будет обвинять всех в некомпетентности. Да уж, уважением они к нему явно не прониклись. Впрочем, эти суждения не были верны для Карката — сплетни он не любил, а своего прошлого начальника уважал так, как, пожалуй, не уважал никого на белом свете, поэтому его сын был для него, словно подарком, ниспосланным свыше. Конечно, этот Джон его несколько раздражал своим видом: видели ли вы когда-нибудь, как начальник ходит в футболке с кедами по офису, а потом спотыкается на ровном месте, почти падает, смеётся сам над собой, просит показать, где находится его кабинет, а потом идёт совсем в другую сторону? А Вантас с ним сегодня познакомился. И в действительности — Джон был «восхитительным идиотом». — Почему ты не работаешь? У тебя сроки горят! — спросила Терези, проходя мимо с пакетом конфет в руках. Как же Каркату была ненавистна фраза «сроки горят»! Пайроп переняла её у своей девушки, Вриски, которую Вантас ненавидел даже больше, чем её коронную фразу. — Тоже самое касается тебя, Пайроп. Где же твой блядский рабочий настрой? Терези притворно недовольно ахнула и сказала: — Я принимала участие в важнейшем обсуждении на данный момент! Разве, тебе после сегодняшнего не хочется узнать о Джоне побольше? Может быть, оценить своё будущее наказание? В этот раз она улыбнулась почти хищно и засмеялась так, что на них покосился весь отдел. Непета с другого конца комнаты весело помахала Каркату рукой. — Ах, да, он поставит меня раком, выебет во все щели и заставит работать за четверых. Иди спрячь своих Чешуйчиков, если не хочешь такой же участи. — Фу, ты такой противный! — ворчливо сказала Терези, но совета послушалась. Чешуйчики, маленькие плюшевые игрушки-брелоки, были её глубочайшей любовью с детства. Они продавались вместе с фентези-комиксами про драконов. Иногда Пайроп придавалась ностальгии и разыгрывала судебные заседания с участием игрушек прямо на рабочем месте. Все поражались её знанию законов: она без проблем называла статью, срок, знала каждый нюанс. В один день Каркат задержался на работе и увидел плачущую Терези. В тот день он узнал, что она ослепла за полгода до поступления в юридический институт, а Чешуйчики — напоминание о давней мечте, которой не сбыться, и о детстве, которому не повториться. Он понимал её. Возможно поэтому с Терези он был мягче и осторожнее, чем с другими. Стоило Каркату отвернуться к своему ноутбуку и включить его, как из кабинета начальника, вальяжно распахивая двери, вышел Страйдер. Все взгляды были устремлены на него, а он, ощущая себя героем своего времени, направился прямиком к столу Вантаса. — Я замолвил за тебя словечко, каркраб, — сказал он с совершенно невозмутимым лицом, — Теперь босс вызывает тебя на ковёр. — Господи, блять, что ты ему наговорил, мудила очкастый? — зрачки Карката расширились, он испуганно взглянул на Дейва. Дейв, между тем, изобразил на лице полную невозмутимость, хотя, даже сквозь очки Вантас мог видеть, как хитро поблёскивают его глаза. Страйдер не был плохим человеком, по крайней мере, так считал Каркат. Сначала он показался ему «идиотом, старающимся выглядеть круто и привлекать к себе излишнее внимание». Но чем больше он узнавал его, тем больше он его понимал, а как известно, понимание — ключ к хорошей дружбе… Даже если она такая же странная, как у них. Дейв в своей жизни повидал многое: воспитывался братом, который, мягко говоря, не имел родительских навыков, поэтому он не жил, а выживал. Когда ему было тринадцать его забрал на воспитание дальний родственник брата, у которого был свой сын и, по словам Дейва, «это самый охуенный мужик в мире, а Дирк — мой лучший бро, знаешь, он всем бро бро, типа, лучший, мы с ним, как две палочки твикс, неразлучны». Каркату очень хотелось стать для Канкри кем-то вроде этих двух людей, и он старался, но порой ему казалось, что он слишком много работает и слишком мало времени уделяет брату: вместе они завтракали, ужинали и читали сказки. Канкри рос крайне болтливым, но Каркат думал, что знал о нём слишком мало — Канайя, лучшая подруга старшего Вантаса и просто восхитительная женщина, которая завоевала в его глазах титул «мать года», иногда приглядывала за мальчиком, и она с лёгкостью могла назвать его любимый цвет, животное, игрушку, в то время как Каркат с трудом иногда вспоминал номер его группы в детском саду. — Только хорошее, — сказал Дейв и, не сказав не слова больше, ушёл в коридор, наверняка, направляясь в другой отдел. Каркат остался один, ему невероятно хотелось крикнуть Страйдеру какое-нибудь мудреное оскорбление, чтобы весь отдел узнал, что он о нём думает. Но внезапно в дверях директорского кабинета появился мистер Эгберт-младший, выглядевший крайне растерянно, и Каркату пришлось оставить свои идеи при себе. Он выдохнул, попытался успокоить себя мыслью о том, что самое страшное, что Джон может сделать — увольнение, несколько раз проклял сплетни, которые всплыли в его голове именно сейчас и пошёл прямиком на «собственную казнь», как он окрестил это про себя. — Мой коллега сказал, что Вы вызывали меня к себе, мистер Эгберт. — Да, — он немного стушевался, наверное, не представляя, что он должен делать, — Я расскажу Вам всё в моём кабинете. И они вдвоём исчезли за дверьми директорской. Весь отдел тут же оглянулся на него, начав перешёптываться. Теперь Каркат стал центром внимания и всех сплетен отдела. Тут же заговорили, что на самом деле Вантас спит с новым начальником за деньги, но усиленно скрывает это, но на самом деле он в него влюблён и борется с Дейвом за его сердце. Лишь Терези не принимала участие в этом важном обсуждении — она беспокойно перекладывала Чешучиков с места на место. — Что ж, присаживайтесь, — Джон сел за большой дубовый стол. Кожаные кресла, небольшой шкаф с дорогим виски, бархатные шторы на окнах, позолоченная визитка с именем на столе — он казался слишком молодым и чужим для такого официального места. Каркат, хоть и подумал, что перенести новость об увольнении гораздо легче стоя, решил не перечить новому начальнику и сел в одно из кресел. — По правде говоря, я и не знаю с чего начать… — Начните с сути, пожалуйста, — после слов Джона, он думал только о том, что его сейчас ожидают слова «напишите по собственному желанию», которые он часто слышал до того, как получил работу здесь. Что ж, с ней явно придётся распрощаться сегодня! — А Вы нетерпеливы, да? — Эгберт улыбнулся, — Как Вам известно, я недавно в компании и мне нужна помощь в адаптации и некоторой документации. Вау, как я зарифмовал! — сказал он и, вспомнив, что вообще-то старался быть официальным, продолжил, — Естественно, она хорошо оплачиваемая. Но, к сожалению, единственный мой кандидат, Дейв Страйдер, сегодня переводится в другой отдел. И он посоветовал мне другого человека. Каркат понял, к чему тот клонит, и его это явно не обрадовало. Ещё недавно он молился на то, чтобы роль «секретаря этого бездаря» отдали не ему, и вот, в скором времени она, кажется, перепадёт ему. А отказаться после всего произошедшего — крайне неудобно. — Вы хотите, чтобы я стал Вашим секретарём? — спросил он, видя, что Эгберту крайне трудно подобрать слова. — Да! — проговорил он с большой радостью и энтузиазмом, — Если Вы согласны, то мы можем перезаключить трудовой договор прям сейчас! — Я… — Каркат посмотрел в большие глаза, которые просто искрились непонятным счастьем, — Я согласен, мистер Эгберт. — Замечательно! Тогда, поздравляю с повышением в должности!.. И, эм, можно просто «Джон». Я пока не привык к своему изысканному джентльменскому большебоссовскому прозвищу. Каркат старался вздохнуть как можно тише. Вантас постарался успокоить себя тем, что на этой должности зарплата будет выше: Канкри от этого будет лучше — в следующем году он пойдёт в школу и на это событие уже пора начать копить. А ещё ему предоставят отдельное место в приёмной перед кабинетом начальника. Через несколько часов после перезаключения договора, парочки поздравлений от коллег, шуток Терези, переезда на новое место и работы, Каркат уже был готов поклясться, что если он сегодня не убьёт Джона — это будет настоящим чудом. Он звал его почти по каждому поводу: то как таблицу сделать, то где подпись поставить, то как ошибку исправить. Радовало Вантаса одно — Эгберт схватывал всё на лету, мог переспросить, но никогда повторно по одному поводу не звал. Однако, вместо этого у него находилась тонна других поводов, в том числе и «будет ли наглостью, если я попрошу у тебя сделать мне чай?». Теперь Каркату казалось, что он водится с маленьким дитём, потому что вопросы Джон иногда задавал просто из интереса, а не потому, что не знал. Ну, хоть «я что-то нажал, и всё удалилось» не было, хотя он был не уверен, что также будет завтра. Он задавался вопросом: «Как этого идиота вообще наняли на работу?». У него было два предположения: либо он действительно являлся родственником Ведьмы, о чём можно было легко судить по его внешности, и Джейн наняла его из чистой родственной любви и жалости; либо из-за того, какие щенячьи глазки он строил, когда хотел чего-то добиться, о чём можно было судить из того, что Каркат всё-таки сделал ему тот чай. В середине дня к Джону внезапно пожаловал гость — Каркат сначала подумал, что это Дейв, собственной персоной, решил вернуться в отдел, но присмотрелся и понял — нет, это не Дейв. Вантас не считал себя слишком догадливым, но сейчас был уверен на сто процентов — перед ним стоял тот-самый-бро-Дирк-Страйдер. От Дейва его, пожалуй, отличала только укладка и накаченность, ну, и форма очков. В остальном, они были тем, что называют «двое из ларца». — Йоу, — даже повадки были те же, — Джон нанял себе вахтёршу? Похоже, семейным у них было не только ношение тёмных очков в помещении, но и любовь к подшучиванию над Каркатом. — А у Дейва принтер сломался? Потому что его копия почему-то носит другие очки. — Нет, принтер сломался у меня — я старше своего бро. Края очков обрезались, но крутость у него пропечаталась хорошо. Так что, запишешь меня как посетителя в какую-нибудь тетрадочку? Только не в ту, которая «смерти». Каркат вздохнул — он ещё и анимешник. Ему просто необходимо было завести чёрную тетрадь и пугать так всех гостей (а Вантас подумывал, что их будет много) Джона. Спасибо Страйдеру, как оказалось, старшему, за идею. — Запишу, можете проходить, — сказал Каркат, и тут из кабинета вышел Джон с кружкой чая. И он, казалось, был невероятно обрадован своим гостем. — Привет, Дирк! Ты пришёл меня поздравить? — сказал он и совершенно бесцеремонно поставил кружку на стол своего секретаря, чтобы удариться кулаками со Страйдером в знак приветствия. Если бы Джон не был его начальником, и Каркат бы так не стремился удержаться за свою работу, он бы обругал его сейчас же. — Я искренне поздравляю тебя с тем, что теперь на твоей заднице будет очень много проблем. А ещё в эту самую задницу Джейни сделает тебе жёсткий фистинг, если ты сделаешь что-то не вовремя. Я даже сшил тебе смаппета в честь этого, но Джейк сказал, что это «слишком непристойно для чего-то, что можно подарить на работе». Именно поэтому я послал его тебе почтой анонимно. Жди его, как жена ждёт мужа-моряка, я надеюсь, он дойдёт к тебе быстро, — Каркат не понял ничего из этого ироничного бреда. К нему, на самом деле, необходимо привыкнуть, и всё покажется вполне нормальным — у обоих Страйдеров весьма специфичная манера речи. — Хехе, спасибо! Жду не дождусь, когда смогу увидеть твой очередной шедевр! — Ага, а потом принеси его сюда и поставь на свой стол, чтобы каждый в этом офисе знал, кто папочка. Покажи этим сучкам, — тут он чуть приподнял очки и кивнул, — а теперь мне пора идти, чтобы Джейн не расстреляла меня после обеда. Скажи Джейку, что я заходил поздравить тебя, иначе он меня съест. — Обязательно скажу! Только мне казалось, что тебе нравится, когда он тебя ест, — Джон засмеялся, но даже Каркат почувствовал, как неловкая атмосфера заполняла кабинет — Страйдер приподнял очки, смотря на него взглядом, выражающим всё то, что нельзя было передать словами, и ушёл, помахав на прощание. И тут, Эгберт наконец заметил своего секретаря. — Оу, эм… Извини за семейную сцену! — он неловко потёр плечо и забрал со стола кружку. — Дирк — парень моего брата, Джейка. А Джейк очень заботливый, он, знаешь, почти как добрый дедушка! — Да? А у него случайно задница не как у его знаменитого тёзки, чьи фото на всех плакатах, наверное, мира сейчас? — Джон тут же повеселел, похоже, оценив шутку, и Вантас задумался — Джон действительно внешне был очень похож на Джейка Инглиша, знаменитого телеведущего, модель и блогера, но ему казалось, что это просто забавное совпадение — в конце концов, у них были разные фамилии и… — Ага, этот самый «знаменитый тёзка» — и есть мой брат! — и тут челюсть Карката отвисла — очень жаль, что он никогда не интересовался телевиденьем, однако, если бы он им всё же интересовался, он был бы удивлён ещё больше сейчас. Внезапно он заметил, что Джон начал улыбаться как-то неловко. — Мне, наверное, не стоило говорить об этом… Просто постарайся не вести себя по-особенному со мной, пожалуйста. Я всё ещё обычный человек, даже если мои брат и сестра медийные личности. — Я и не собирался, — сказал Каркат, отойдя от шока, — просто удивлён. Джон вновь улыбнулся и ушёл доделывать работу, попутно иногда вызывая секретаря в свой кабинет. Рабочий день плавно подходил к концу, как и время работы детского сада. Каркат начал собираться, вспомнив, что Канкри не любил, когда его забирают последним. Возможно, если он поторопится, то заберёт его хотя бы предпоследним! Ему осталось только сообщить об этом Джону, который всё ещё упорно старался разобраться с тем, как правильно создавать таблицы. Вантас постучал в дверь и, услышав, полное жизнерадостности и бодрости (Каркат был серьёзно заинтересован тем, откуда в нём столько энтузиазма) «Войдите!», вошёл. — Уже уходишь? — спросил он, и почему-то в его глазах появилось разочарование. — Да, мне нужно забрать младшего брата из детского сада. Я иногда задерживаюсь, но сегодня у моей подруги роды, и она не сможет его забрать за меня. И тут разочарование в глазах Эгберта сменилось искренним изумлением. — Я, эм, не знаю, что говорить в таких случаях. Но… Поздравляю, наверное! Как назовут малыша? Каркат взглянул на него с полным недоумением, которое очень быстро сменилось на попытку не засмеяться: то ли от абсурдности ситуации, то ли от глупости — его начальник только что поздравил его с тем, с чем должен был поздравлять родителей ребёнка и спросил то, что должен был спрашивать у них же. — Джон, твои умствен… — он прокашлялся, — Извини. Моя подруга — акушер-гинеколог, и роды сегодня у одной её пациентки. Они переглянулись, и вдруг засмеялись вдвоём. Это был первый раз, когда Каркат уходил с работы в приподнятом настроении. Джон привнёс в коллектив что-то своё, атмосфера неуловимо меняться к чему-то более дружелюбному. Будто «мистер Эгберт» — это не просто начальник, а лучший друг для каждого офисного работника в его отделе. Спустя месяц он уже поимённо знал каждого и здоровался в начале дня со всеми — от самых активных до самых пассивных. Каркат, к слову, относил себя непременно ко вторым, но из уст Джона его имя звучало чаще, чем, наверное, местоимение «я». Но, на удивление, Вантасу даже нравилось — Джон стал для него кем-то вроде друга, который его, вроде как и раздражал, но жить без этого «восхитительного идиота» представлялось теперь невозможным. Он шутил, сам же над этими шутками смеялся, на обеде просил помощи в «троллинге Дейва», с чем Каркат бесспорно ему помогал — всё-таки шанс отомстить ему за уход из отдела давался один раз в жизни. Однако, Каркат всё же не держал злобы или обиды на Страйдера, ему просто нужна была причина для того, чтобы оправдать себя по поводу того, почему ему так нравится быть рядом с Джоном, и почему его просьбы он выполнял незамедлительно и даже с удовольствием. Теперь он шёл на работу не как на каторгу для обеспечения жизни себе и своему брату. Перемену в его настроении заметили все — и все также единодушно согласились: Каркат Вантас спит с начальником, а когда к ним в кабинет наведываются гости — ох, о таком разврате даже стыдно говорить! Несмотря на сплетни, Джона всё же приняли и начали уважать — тот никогда не ругался, не отчитывал за малейшую ошибку и в целом был очень похож на своего отца. Настоящий мистер Эгберт, только помладше, в очках и без трубки со шляпой. Каркат понял, что что-то было не так, когда на обеде к нему подошла Терези и, после парочки дружеских препирательств, спросила: «Так вы встречаетесь?». Тогда он почти пролил свой кофе, смотря на неё так, будто она только что серьёзно заявила ему, что Земля плоская. Он оглянулся по сторонам, убеждаясь, что Джона рядом не было, и задал вопрос, волновавший его, наверное, с начала их знакомства: — Ты адекватная? — Ой, да ладно, а что мы должны были подумать? Ты теперь даже улыбаешься! А ещё он приносит тебе обеды. Кстати, когда Дейв в последний раз заходил, он сказал, что вы — «самая гейская парочка в мире». Так что, никаких обид! — и она легонько ударила его журналом по рукам… Ну, думала, что ударила по рукам. На самом деле, она ударила по кружке с кофе, который мгновенно пролился на чёрную рубашку Карката. — Блять, Терези! — не успел он сказать это, как рядом появился Джон, который обеспокоенно взглянул на них двоих. — Что случилось? — спросил он. Его взгляд упал на рубашку, по которой растекалось тёмное пятно, — Оу, я понял! Сейчас, подожди секунду! Он быстро ушёл к себе, а Терези наклонилась к Каркату и прошептала: — Если он сейчас принесёт тебе салфетки — ты на нём женишься. Джон вернулся с салфетками, холодной бутылкой воды и бинтом на случай, если кофе был горячим, и начал расспрашивать, не болит ли у него что-то, не нужно ли позвать врача и вообще в состоянии ли он жить. Кофе был еле тёплым, и это было невероятное облегчение для обоих — у Карката не случился ожог, а у Джона инфаркт. Терези, как виновница всего этого, извинилась и, многозначительно взглянув на них обоих, улыбнулась и ушла, оставив Эгберта в недоумении, а Карката в размышлениях о том, а делает ли Джон так со всеми. Каркат начал присматриваться к начальнику. Не то, чтобы раньше он такого не делал, просто сейчас он присматривался не со стороны «что этот идиот от меня хочет». После случая с Терези его заинтересовало то, почему же весь отдел вдруг резко начал думать, что они с Джоном могут иметь хоть какие-то отношения, кроме дружеско-рабочих. Не то, чтобы работникам нужны были хоть какие-то причины, но ведь даже Пайроп намекала на что-то такое, а Дейв, проходя мимо в коридоре, играл бровями. Эгберт добавился к нему в друзья, и он с удивлением обнаружил, что у того в друзьях была Канайя. После недолгих расспросов он узнал, что тот был лучшим другом её девушки, Роуз Лалонд. Впрочем, угадывать там было почти нечего — у Джона все фотографии в профиле были либо с семьёй, либо с друзьями, либо с ужасным фотошопом в «ироничном стиле Страйдера». Карката это лишь убеждало в том, что Эгберт был тем ещё балдой — ну, кто же выставляет столько фото с семьёй, друзьями, выкладывая, как на ладони, почти всю личную информацию о себе? Не хватало только адреса, номера телефона и анкеты в стиле «мой тип девушки/парня», хотя Каркат был уверен, что если он пролистает ниже, он найдёт и такое. Они с ним общались во внерабочее время. Теперь его утро начиналось не только с картинок Канайи с котиками и различными стишками, а-ля 2007, но и с мемов от Джона. Он просыпался в шесть утра, чтобы скинуть ему какую-нибудь глупую шутку и немедленно выходил из сети — до того, как Каркат успевал что-то напечатать. Стоило признать, иногда мемы действительно вызывали улыбку. Да такую, что даже маленький Канкри задавался вопросом о том, что там может быть такого интересного. А по выходным он уезжал в гости к сестре и скидывал ему фотки её «адской псины» или скрины из фильма¸ который он смотрел. Поначалу Карката это невероятно раздражало, он даже подумывал добавить нерадивого начальника в чёрный список, но время пролетело незаметно, и вскоре ему даже начали нравиться эти сообщения. В них было что-то душевное и родное, Джон общался с ним, как со старым другом, и это заставляло чувствовать какое-то непонятное воодушевление. Каркат объяснял это состояние так — «забавный кринж». Зачем ему информация о том, как Джон проводит свои выходные? Зачем ему «перешли это сообщение десяти друзьям, покрутись вокруг своей оси, хлопни два раза и выпей воды и под подушкой будет новый айфон десять икс про макс» от Джона каждую неделю? Неизвестно, но кринж же! И забавно. Кому скажи — не поверят, что серьёзный дядька-начальник занимается таким в свои выходные дни. На работе всё было по-прежнему, только документации и ответственности теперь больше, но и оклад от этого явно не меньше, потому его всё устраивало. А дурак-начальник по каждому поводу звал Карката, хотя специализация у многих вопросах была явно не его. Но Джон то ли искренне думал, что у Карката сто высших образований, то ли у него были какие-то корыстные желания… Нет, ну, а вдруг этот начальник действительно хочет заключить с ним роман? Возмутительно, конечно, но Каркат молодой, да и Джон ничего такой симпатичный… Впрочем, нет! Нужно сначала хотя бы Канкри воспитать, а потом уже о всяких начальниках подумывать! Хотя, Канкри всего ничего, а личной жизни хочется. Ой, ладно. Подумает об этом как-нибудь позже, если вопрос встанет ребром. — Йоу, — поприветствовал Карката зашедший Дейв. — О, явился! Чё надо? — Я как бы ни на что не намекаю, но ты уже превратился в настоящего, бля, папашу, ты прям как сумасшедшая мамочка, которая ушла от бати к сыну, но, типа, не прямо ушла, а метафорически. А единственный, кого я реально представляю батей — это Эгберт, потому что, ну, ты, бля, видел его? Он выглядит, как типичный чел, который будет всем показывать фотки своего обосрыша и говорить, какой он молодец. — Ты ебанутый, — вздохнув, ответил Каркат. — Да, я такой. Так вот, к чему я начал слагать свои охуетительные строки — моё величество, Страйдер, приглашает тебя потусить с нами в парке. Но никаких спиногрызов. — Пошёл нахуй. — Чел, там будет Джон, шикарная возможность запикать себе папика и больше не работать, — господи, и тут его сводят с Эгбертом. Больно он ему нужен! Он же даже компьютер перезагрузить не может без его помощи! — Нет. Канкри я не оставлю. — Как знаешь. Но другой такой возможности может и не быть. Дейв пожал плечами и удалился к Джону в кабинет. Но явно не для делового обсуждения. Лодыри! Мученика на них не хватает! Джон почесал затылок и задумчиво произнёс «пу-пу-пу». План не сработал. Отчего же? Неужели Каркату он не нравится? Блинский… Может быть, он действительно думает, что Джон — тупица? Ведь он зовёт его по каждому пустяку, но он вовсе не хотел показаться глупым, просто ему хотелось видеть Карката почаще, ведь они в разных кабинетах. А пара метров — это ведь такое мучение! — Блин, а что ты ему сказал? — Чтоб приходил без спиногрыза. — Дейв! Именно поэтому он и отказался! Я же не просил… — чёрт! Ну, Дейв, как всегда — в своём репертуаре! Что же теперь сказать Каркату… — А чё я должен был сказать? «Приходи с обосрышем, Джон будет очень рад засосать тебя у него на глазах»? Если бы он согласился на это то мне пришлось бы звать Джейд, двойное свидание, все дела, как ты задумывал, и, упаси боже, она бы увидела этого ребёнка и затискала его досмерти, понимаешь? А потом бы мы пришли домой, и она сказала бы что-то типа: «Дорогой, мне так понравился братик Карката, а давай заведём ребёнка!». Стопроц так бы и сделала, я уже один раз повёлся на «просто прогулку с Джейком и его собачкой», в итоге на следующий день мы поехали в приют и взяли самого крипового пса в мире. Я, конечно, не жалуюсь, но вот батей до тридцати я становиться точно не хочу. — Не, ну, он же сейчас подумает, что я против детей! А я очень «за»! И меня совсем не смущает то, что у него есть младший брат, я даже очень его уважаю за такое отважное решение. — Чел, успокойся и позови его на свиданку сам. Типа, чё в этом такого? — Дейв покрутился на стуле. Офисные кресла — бесплатная карусель. У Дирка такой роскоши нет, так хоть тут порадоваться можно. — Я не знаю… Мне как-то не очень, ну, знаешь, подойти и просто так завязать такой серьёзный разговор. Я же до сих пор не показал себя, как серьёзного и ответственного молодого человека. — Не парься, главное нормально скажи: «Хаю-хай, я Джон, я геюга, го на свиданку». — Я не геюга! — Хорошо, каркатосексуал. Не мнись и закадри, пока он сам не закадрил тебя. — Ты думаешь, ну, я ему, типа того… Нравлюсь? — смущённо произнёс Джон. То, что он сейчас обсуждал со своим лучшим другом какого-то парня казалось сюрреалистичным. Если бы, к примеру, год назад, Джону кто-то сказал бы об этом, он бы рассмеялся и подумал, что это пранк. — Бля, какой же ты слоупок. Это очевидно. Просто пойди и скажи. Всё, я ухожу, а то бро охуеет от того, что я обсуждаю твои голубые дела и навалит мне кучу всякой их с Джейком гейской хероты, а меня уже тошнит от обилия голубизны в этой семейке, да мы с Джейд остались единственными в этой спасательной шлюпке. Мы с ней плывём по океану голубизны, как те челы из «Титаника», только мы не тонем. И он исчез в дверном проёме… Интересно, а Каркат слышал что-то из их разговора? Ладно. Нужно набраться смелости. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Он идёт к цели. Он хороший молодой парень. Он начальник отдела в крупной фирме. Он крутой. Он всё сможет. — Каркат, — боже, как же страшно! — Что? — он отвлёкся от какой-то работы на компьютере. — Тут такое дело, в общем, — он похрустел пальцами. Вантас выжидающе на него смотрел. Джон очень быстро попытался подобрать слова. Всё-таки стоило заранее приготовить речь. Была ни была! — Я приглашаю тебя прогуляться со мной в это воскресенье. Только ты, я и твой брат. А, блин, там дождь обещают? Это ничего — мы можем сходить в кафе. Знаешь, есть одно с детской зоной. Это прикольно, обещаю, мы там повеселимся! Каркат застыл. Его приглашают на свидание? Впервые за столько лет. А он ведь даже не готов! На нём рубашка с пятном от чая снизу, у него растрёпаны волосы и, о, боже, да его приглашает сам начальник. — Это ни к чему не обязывает! — спохватился Джон. — Типа, если не хочшь, то всё в порядке, я пойму. Я не буду, не знаю, увольнять тебя или что-то в этом роде — это просто, ну, предложение. Если нет — так нет. — Да! — это было слишком громко и воодушевлённо. Нужно сбавить обороты, сделать вид, будто Каркат совсем не ждал этого момента всю жизнь. — Я согласен. А ведь ещё десять минут назад он думал над тем, чтобы ждать налаживания своей личной жизни до совершеннолетия Канкри. Нет, всё-таки, почему бы и не сходить? Джон, хоть и был до невозможности тупым идиотом (на языке Карката это означало «обаятельным красавцем»), но если есть возможность — за неё нужно хвататься всеми силами! К тому же, даже Канкри не нужно будет оставлять на бедную Канайю. Но свидание с ребёнком?.. Это сомнительное мероприятие. Вдруг Джон согласился на это только из жалости, а сам детей не любит? Нужно будет допытать Дейва об этом. Кстати, о Дейве. — Дай мне посмотреть! — сказала Терези, активно пытаясь вытолкать Дейва от замочной скважины двери, куда они подглядывали. — Иди нах, Тез, Джон — мой бро с детства, я впервые вижу, как он подкатывает к парню. — Он делает это каждый рабочий день! А я хочу понюхать, как мой двадцатипятилетний девственник радуется. — Ты, блять, самая странная женщина в моей жизни. Как жаль, что ты не видишь, что там происходит… — Что?! — Джон так смачно его засосал, о, нет, погоди, он что, расстегнул штаны? О, сегодня у Карката будет весёлый рабочий день. — Врунишка! — возмутилась Терези. — То, что я не вижу и не унюхиваю, ещё не значит, что я не слышу. Если бы всё было так, как говоришь ты, Каркат давно бы уже кричал на весь офис! Вдруг дверь распахнулась, ударив Дейва по голове. Это ему урок — нечего обманывать дамочек! Ух, ну и достанется же ему от Карката сейчас! — Что вы тут делаете, идиоты?! У вас есть хоть капля приличия и совести?! Идите работать, бездари! — Терези быстренько поспешила удалиться с места происшествия. Не хватало ещё выслушивать занудную лекцию с матами от Карката Вантаса. Бе! — Чел, где благодарность? Я нашёл тебе папика, между прочим! — Иди… — и тут он обратил внимание на весь их коллектив, с заинтригованными лицами смотревший на действие, — в свой отдел! И приходи по делу! Каркат с грохотом захлопнул дверь. Захотел, называется, отпраздновать чашечкой кофе своё первое (и явно не последнее, если всё пройдёт хорошо) приглашение на свидание! Наступило долгожданное воскресенье. Всё должно пройти идеально. По крайней мере, в теории всё должно быть идеально. Чем идеальней в теории — тем лучше в практике. Вещи были собраны, Каркат одет… Осталось нарядить Канкри. Да поможет ему господь… — Ну, и почему это я должен наряжаться ради твоего парня? — Он не мой парень! Откуда ты вообще знаешь, что такое «парень»? — он скрестил руки на груди. Нет, он не отстанет от Канкри, пока тот не наденет брюки и рубашку. — Даже у меня в садике есть жена, — Канкри закатил глаза. Боже, Каркат плохо влияет на ребёнка. — А у тебя даже нет парня? — И не будет, если ты не наденешь брюки сейчас же! — Тебе надо — ты и надевай! И меня вообще-то тоже позвали, значит я сам могу выбрать в чём идти. Боже, осталось пять минут до выхода, а он битый час препирается с этим несносным ребёнком, пытаясь доказать, что брюки лучше, чем штаны, в которых он ходит в садик. Что подумает Джон? Наверняка, что Каркат такой весь разодетый, красивый, а на брата наплевал. Если Джон любит детей, то это просто катастрофа мирового масштаба! Как ему объяснить, что этот мальчишка просто ненавидит костюмы? Ладно, с одной стороны, Джон зовёт его в какой-то детский комплекс, значит можно списать это всё на то, что неудобно играть в брюках. — Ладно, надевай, что хочешь! Только сверху свитер. Канкри довольно улыбнулся. Вот ведь демонёнок! Тут телефон завибрировал в кармане. Джон. Чёрт! — Привет. Да-да, мы уже выходим, пару минут. Нет, всё в порядке, просто я тороплюсь. Ты заедешь?.. Да не нужно, мы бы сами…» — Нужно! Очень нужно, мистер Эгберт! — Канкри! На том конце послышался смех и «Я заеду». Они попрощались. Как бы ни было приятно то, что Джон о них заботится, Канкри, по мнению Карката, заставлял его выглядеть чуть ли не содержанцем. Заедет, за ужин заплатит, а Каркат продолжение вечера на первом свидании не планировал! — У него своя машина? — Да, — этот ребёнок уже достаточно его выбесил. Теперь он применяет свою тактику наказания — односложные ответы. Канкри их очень не любит. — Он богатый? — Наверное. — Он старый? — Нет. — Он женат? — Нет. — А ещё он тебе нравится. Тогда мы его берём! Нужно сделать так, чтоб он в тебя влюбился, и тогда вы поженитесь. Не успел Каркат возмутиться, ведь оказалось, что вот он — воришка его дисков с ромкомами, как на телефон пришло новое сообщение. Джон писал, что он подъехал. Странно, он почему-то был уверен, что не давал тому свой адрес. Они вышли, и тут же в Карката почти тыкнули букетом красных роз. — Сюрприз! — воскликнул Джон, неуверенно улыбаясь и выжидая какую-то реакцию, помимо шока и удивления. — Я долго выбирал, но подумал, что красные розы подойдут больше всего. Каркат был в восторге. Алые розы! Классически и очень романтично. Конечно, ему не приходилось представлять то, как кто-то дарит ему цветы. Ведь цветы — непрактично, бесполезно, глупо и… Просто изумительно и трогательно. Он взял букет, сказав короткое «Спасибо». А Джон весь загорелся, будто жизнь заиграла новыми красками, неуверенность ушла с лица, и тут он увидел Канкри. — Здравствуйте, важный джентльмен. Как ваше имя? — сказал он, присев. — Канкри Вантас! — гордо заявил «джентльмен», скрестив руки на груди. — О, вот оно как, а у меня и для тебя кое-что есть, — Джон вынул из кармана шоколадку. Каркат Вантас умер. Вызывайте каталажку, медиков, кого угодно! Джон невероятный. А ещё умеет ладить с детьми. А ещё дарит розы. А ещё он любит поболтать. А ещё он высылает глупые мемы по утрам. А ещё он мужчина мечты, в которого можно влюбиться с первого взгя… Свидания. Господи, если Каркат его упустит — он будет редкостным идиотом. В кафе было уютно и тепло. За окном полил обещанный дождь. Джон рассказывал очередную историю из своего детства, Каркат и подумать не мог, что в детстве он был ещё большим дуралеем, чем сейчас. А Канкри перебирал какие-то кубики в игровой, пытаясь построить идеальную башню. К нему, кажется, присоединялись другие дети, которых он заговаривал своими великолепнейшими познаниями в строительстве домов из кубиков. Если к концу вечера тут образуется секта — он не виноват! — Так вот, мы с Роуз и Дейвом познакомились в игре, — продолжал Джон. — Может, помнишь? «Сбурб» называлась. Мы, кажется, и выросли вместе с ней. Типа, целых три года рубились, это просто ужасно! — Она называлась «Сграб», дебилище, — Джон хихикнул. За сегодняшний день он кем только не был — и дебилищем, и придурком, и фриком. — Я тоже играл как-то. Ну, и дерьмо. — Да! В том и суть, типа, чем мы думали? Так вот, Джейд и Дейв познакомились, благодаря ей! Прикинь, их свела такая говняная штуковина. А ещё они начали встречаться чисто по приколу, ну, знаешь, потому что Дирк и Джейк встречались, а Дейв не хотел отставать от своего бро. — Я знаю другую историю, — ответил Каркат, отпивая кофе из кружки. — Да? — Дейв долбаёб, но встречаться с «какой-то там» точно бы не стал. Он сказал, что был влюблён в неё с самого начала, а когда увидел её вживую, то знатно охуел и придумал хитровыебенный план — сказать, что им нужно встречаться, чтоб быть самыми крутыми в вашей компашке. — Блин, — Джон засмеялся, — Вот балда! А ещё, кстати, Дирк недавно спрашивал у меня такое! Ну, про Джейка, что я думаю, нас вскоре ждёт что-то большое. Но я пока не буду говорить. Они говорили и говорили… Шёл час за часом, секта имени Канкри всё росла, как росла и симпатия у Джона с Каркатом. Они становились всё ближе, и ближе, и ближе, и Каркат готов был нарушить данное себе обещание не целоваться на своём самом первом свидании… И тут Канкри внезапно решил позвать Джона поиграть с ним. А этот дурак и согласился. — Пойдём сыграем? Вспомним молодость! — Мне ничего вспоминать не надо. — Да пойдём, дадим ребёнку повеселиться. — Господи, — Каркат закатил глаза. — Ладно, пойдём. Джон взял его за руку и быстро зашагал в сторону игровой зоны. Всё кафе окинуло их взглядом. Ну и парочка! Всё оставшееся время они играли. Оказалось, что кидать поролоновыми кубиками в Эгберта не так уж и плохо и даже весело! А вот падать в бассейн с этими самыми поролоновыми кубиками — не очень. Потому что один очень романтичный идиот решил запрыгнуть туда тоже, и они барахтались там вдвоём и еле вылезли. Эх, старость не в радость! — Канкри, — сказал Каркат, когда Джон отвёз их домой, — ты же знаешь, как открывать дверь? — Да! — он взял у брата ключи и хитро улыбнулся, пошлёпав по лужам к дому. — А вы прощаться будете? Джон прыснул. — Иди давай, юный гений, — Каркат аж покраснел. — Этот ребёнок меня укончит. — По-моему, он симпатяга, — он посмотрел вниз, неловко пожав плечами. — Ну, до завтра тогда? — Подожди! — не успел Джон одуматься, как Каркат прижался к нему и их губы соприкоснулись. Он прикрыл глаза, нежно обнял его за плечи и невинно лизнул чужую нижнюю губу. Никто из них не знал, как целоваться на первом свидании, но каждый прочувствовал волшебство момента. А на следующий день Каркат был в подозрительно-приподнятом настроении, а мистер Эгберт подозрительно часто вызывал его к себе в кабинет… Шли месяцы. То, что они чувствовали друг к другу можно назвать одним словом — любовь. Или колдовство. Для всех по-разному. Канкри предпочитал «Ура, у тебя скоро будет муж!». А ведь действительно — возможно, скоро. Для влюблённых, когда они вместе, и пять лет — скоро. — Я хочу познакомить тебя с семьёй, — сказал Джон в один из вечеров, когда Канкри был у Канайи, и им вдвоём было позволено что-то больше невинных поцелуев и объятий. — Не рано? — Нет, я планирую связать с тобой всю жизнь. Они и так очень много про тебя выслушивают каждый день, бате уже очень интересно увидеть того, кто «украл сердце моего сына и подменил его на влюблённого глупыша», — сказал он совсем обыденно, будто бы и не признавался в чём-то сокровенном, будто бы это совершенно обычный факт, всем известный и понятный. Внутри от этого становилось так тепло, хотелось плакать. — Придёшь в эту субботу? С Канкри. Джейк собирает нас всех, чтобы что-то сказать, и там будет вся моя семья. — И Джейн, которая меня ненавидит. — Совсем не ненавидит. На самом деле она совсем не строгая! Ну, дома. Она прям очень заботливая и нежная. — И она оторвёт мне голову, если я посмею сказать что-то не то, да? Джон тихо засмеялся. Джейн никогда не была злой и беспощадной, она была замечательной руководительницей… И определённо хорошей хозяйкой. Даже в чужом доме. В субботу в доме мистера Эгберта-старшего собралось всё Джоново семейство, Каркат стушевался: столько незнакомых людей, а Джона гоняют туда-сюда с тарелками, вилками, ложками, блюдами. Вантас пару раз порывался ему помочь, но услужливая Джейн смотрела на него строго и повторяла «Гости должны получать удовольствие от вечера, а не хлопотать. Пусть поработает твой мужчина». От последних слов становилось как-то одновременно радостно и неловко. С одной стороны — Джон вот так просто заявляет своей семье о том, что они встречаются, и его семья вот так просто его принимает, а с другой стороны, боже, это же Джейн Крокер, звезда кулинарной индустрии, его начальница — будь она хоть его бабушкой, он бы эту женщину страшился. А ведь если Джон действительно решит связать с ним всю свою жизнь, им с Джейн придётся контактировать с завидной регулярностью — семью Эгберт боготворил и ни за что бы не пропустил ни единого мероприятия с участием своих родственников. Изредка становилось грустно — в его семье только маленький брат, который сейчас… Господи! Где он?.. Оу. — А вы знаете, что сегодня будет? — спросил Канкри. Он сидел на стуле, болтая ногами. Мистер Эгберт умилённо улыбнулся — тот детей обожал, и с младшим братом своего сотрудника был знаком. Изредка Каркат приводил его на работу. Первое время даже пытался прятать его, но попытки проваливались. Впрочем, за его присутствие он Вантаса никогда не ругал, наоборот, даже хвалил, мол, правильно и хорошо он поступает, когда не бросает брата одного. Душевный человек мистер Эгберт! И сын у него такой же — Каркат приводил Канкри на работу и при нём. Канкри, правда, умудрился напортачить и сделать из одного листа отчёта кашу, испытывая на нём исправную работу степлера, карандаша и тренируя технику оригами. Джон тогда потрепал его по голове и сказал, что у него получился красивый бумажный самолётик. — Пока что не знаю. Мой сын пока мне ничего не говорил. — Ваш сын? Это мистер Джон? — он удивлённо посмотрел на мужчину. Тот улыбнулся ещё шире — ему наверняка было непривычно слушать о своём сыне в такой серьёзно-вежливой манере. Если уж на то пошло, Джон в целом не выглядел, как «мистер». Он выглядел, как любовь всей жизни Карката Вантаса, иначе говоря — обаятельный дурак со стажем. — Нет, у меня двое сыновей: Джейк и Джон. — О, а я видел кого-то, очень похожего на мистера Джона! Я думал, это его клон. Ну, знаете, как в разных фильмах это бывает. — Извините, — Каркат вмешался, сев рядом, — Канкри вас не отвлекает, сэр? — Нисколько. У нас с этим маленьким джентльменом весьма увлекательный диалог. Но стоило на секунду им отвлечься, как Канкри уже говорил с только что пришедшей сестрой Джона, Джейд, восторженно смотревшей на этого очаровательного ребёнка. Боже, как всему их семейству подбирали имена! Каркат скоро начнёт и сам путаться. То ли дело Каркат и Канкри — совершенно непохожие имена. Непохожие ведь, правда?.. Дейв же обречённо смотрел на Джейд, потом на ребёнка, потом вновь на Джейд. Сегодняшний вечер он явно не хотел посвящать возне с ребёнком, что не сказать о Харли. Ха, выкуси, Страйдер! Это тебе за все твои выходки. — Мой сын вас очень любит, — сказал отец Джона. Каркат мгновенно оторвался от дум о своей сладкой мести Страйдеру. — Я прошу вас лишь об одном — сохраните эту любовь. В жизни бывает всякое, но… Я хочу видеть вас рядом с ним. Вы заботливый и ответственный человек и, судя по его улыбке, замечательный партнёр. Вы заранее заслужили моё доверие, сэр. А это не так-то и легко. Оба Страйдера наведывались ко мне с табаком для трубки и анекдотами, чтобы меня задобрить. А вам повезло. Недолгое молчание возникло между ними. Где-то на фоне Джейд умилённо восклицала, а Дейв отпускал ироничные комментарии, Джейн делала Джону выговор за упавший на пол нож. Совсем невидно было Дирка и Джейка, которые, как был уверен младший Страйдер, «не могут отлипнуть друг от друга на втором этаже». Каркат растрогался. — Спасибо, — голос дрогнул, а в глазах заблестели слёзы, которые он пытался подавить. — Я тоже очень люблю его. Очень. — Ну-ну, — ласково ответил мистер Эгберт, отечески похлопав его по плечу, — не стоит слёз. Я всего лишь сказал правду. Вдруг по ногам прошёлся холодок. Дверь отворилась, и в дом зашла, обожемойемучтосниться, актриса Рокси Лалонд в роскошной белой шубе и с бутылкой хорошего вина наперевес. Ему точно видится — она снималась в доброй половине хороших ромкомов последних лет! Каркат так мечтал однажды сходить на хотя бы один спектакль с её участием, но билеты, увы, распродавали очень быстро, да и как он бы туда пошёл? У него чёткий график: работа-дом-работа-дом. — Всем привет! — громко сказала она. — Известным, — задержала взгляд на Каркате, — и неизвестным лицам. А я к вам без гостинцев не прихожу! К ней быстро подошёл Дейв. С виду это было похоже на побег от болтливого Канкри. Неужели хоть кто-то смог заболтать Страйдера? Он учтиво снял с неё шубу и дал ей пять. — Чё как, сестрица? — челюсть Карката поползла вниз. «Сестрица»? Сестрица! Боже, он готов был поклясться — у него, благодаря Джону, скоро весь Вашингтон будет в знакомых. — Только из театра! Я вырывалась, как могла! А где моя?.. Из кухни донеслось «Иду-иду!». Снимая фартук на ходу и попадая ровно на вешалку, она устремилась к Рокси. Та тут же заключила её в объятия и легко поцеловала в губы. Они миловались ещё пару минут, потом вспомнили, что нехорошо стоять в коридоре и прошли в гостиную. — Фух! — вздохнул Джон, сев рядом с Каркатом. — Наконец-то закончил. Каркат наклонился и шёпотом, оглядываясь по сторонам, произнёс: «Твоя сестра крутит роман с одной из самых известных актрис Вашингтона?!». Джон, кивая, смеялся. Смех его длился, впрочем-то недолго — Джейн послала его на кухню за глинтвейном. За столом все разглядывали Карката, будто бы он тут был какой-то заморской диковинкой, впервые привезённой из далёких краёв. Впрочем, он и сам не стеснялся разглядывать других. Джон представил его всей своей семье, как «любимого». Все заулыбались, а Дейв, не выдержав встал и сделал тост за «официальное лишение гетеросексуальности Джона Эгберта». Вдруг со второго этажа наконец-то вышли Джейк и Дирк. Инглиш нервно потирал руки, смотря на своего суженого, который успокаивающе гладил его по плечу. Каркат бы и не подумал, что тот, кто на всех постерах демонстрирует Он что-то шепнул ему на ухо, тот заулыбался. Дирк взял его руку в свою. — Здравствуйте, дорогие друзья! Как бы начать?.. — Я могу начать, если хочешь, — сказал Дирк. Карката он бесил. Страйдеры были как две капли воды похожи, и оба одинаково его вымораживали. Он никогда не признается, что на самом деле всегда считал Дейва своим другом. С Дирком они почти не общались, но тот вовсе не выглядел, как плохой человек… Просто он был Страйдером, скрывал свои чувства под тонной иронии и никогда не снимал свои дурацкие очки, что, по мнению Карката, было самой большой глупостью в его жизни. Тёмные очки в декабре? Кошмарно! Даже Джон иногда снимает на улице очки, чтобы они не запотевали, но с его зрением он радостно здоровался с фонарными столбами и готов был гладить мусорные пакеты вместо котов. Но с ним в такие моменты всегда был Каркат, который предотвращал целые катастрофы, вызванные обыкновенным нежеланием Эгберта носить важную часть своего гардероба в холод. Однако, и сам Вантас не был подарком в этом плане — однажды Джон увидел его без шапки. Стоит ли говорить, что он был в крайней степени возмущения и, конечно же, предпринял самое лучшее решение в этой ситуации — просто закрыл Каркату уши варежками? А потом повёл его пить очень вкусный кофе, а потом… Впрочем, это уже совсем другая история. — Нет, милый, я справлюсь сам, — Дирк присел на своё место. Туда его! Все затаили дыхание, даже Рокси впервые за вечер опустила свой бокал на стол. Каркат, впервые видевший всё это семейство, впервые в живую видевший звезду телеэкранов, Джейка Инглиша, взволнованно смотрел на пару, а потом на Джона, который пытался подавить улыбку и нацепить серьёзное выражение. Джейн, сидевшая напротив, что-то показывала ему на языке жестов, понятном, очевидно, только их семейству. Знают ведь что-то, черти! Остальные, кажется, не знают причины, но догадываются, поэтому атмосфера стояла не напряжённая, а скорее какая-то предвкушающая что-то хорошее, радостное. — Мы с Дирком встречаемся уже почти полвека! — Джейн помотала головой. Джейк снова занервничал. — Я забыл, как называется… Я сейчас забыл речь, которую учил. В общем, мы встречаемся двенадцать лет! Это уже до чёртиков много! И каждый день своей жизни я жил, зная, что рядом со мной всегда будет мой самый замечательный молодой человек на свете, — Каркат, очевидно, поспорил бы с этим суждением. Это у него тут самый замечательныйпрекрасныйхорошийлучший парень. — У нас были размолвки, но всё всегда заканчивалось быстро и мирно. Мы не идеальны, идеальны только персонажи приключенческих новелл. Дирк не фанат такого, но он всегда их со мной смотрел, и меня переполняет радость, когда я вспоминаю все наши тёплые моменты… Но настало время двигаться дальше. За столом все переглянулись — такие фразы про что-то хорошее не говорят. О, боже, неужели они с Дирком расстаются? Джейн и Джон шокированно друг на друга смотрели. Только Страйдеры выглядели спокойными, и то Каркат видел, как у Дейва напряглись плечи. — В прошлом месяце Дирк попросил у меня руку и сердце, — он остановился и взглянул на своего жениха. — И я собрал вас всех здесь, чтобы торжественно объявить, что я сказал «да». Свадьбу мы пока не планировали, но мы вас точно пригласим! Радости семейства не было предела: весь вечер звучали поздравления, Джейд лила слёзы, обнимая брата и говоря, как она счастлива за него, Дейв пожал руку Дирку, они приподняли очки и посмотрели друг на друга без них — чтобы улыбнуться друг другу и кивнуть. Они, кажется, понимали друг друга даже без слов. Рокси кричала в уши всем присутствующим, что она так и знала. Она чуть ли не прыгала от радости, она расцеловала щёки обоим женихам, потом плакала, говоря, что помнит каждую детальку их отношений и что никогда не сомневалась, что это дойдёт до свадьбы. Мистер Эгберт пожал им руки и пожелал долгой уютной семейной жизни. Джейн заключила в объятия обоих женишков и позволила себе проронить пару скупых женских слёз. Джон обнял каждого, кто был в комнате, а потом устроил с Крокер баттл по всем забавным историям, случавшимся с Дирком и Джейком. Истории были разные: и цензурные, и не особо… Одним словом — так краснеть мистеру Эгберту ещё не приходилось. Каркат был искренне счастлив за молодых. Ему ещё предстоит узнать их поближе, но всё будет хорошо — он впервые за много лет был в этом уверен. Джон был рядом с ним почти весь вечер. На их радость заботу о Канкри негласно взяли на себя Дейв и Джейд. И как бы то ни было, Каркат не мог отрицать, что они выглядят, как милая семейная пара с любимым им ребёнком. Беднягам пришлось объяснять Канкри, почему свадьбу нужно планировать, а нельзя играть её сразу, как только кто-то сделает предложение. У них отлично получалось. — Давай останемся сегодня в нашем доме? — заявил Джон, когда они вышли на улицу вместе. Зимний холод после всего выпитого алкоголя оказался не таким уж и морозным, но Эгберт всё равно принёс ему куртку. Ещё одно очко в пользу того, насколько идеальный Джон бойфренд. — Я тут вырос, хочу показать тебе тут всё-всё. Отец почти ничего не менял с тех пор, как все мы разъехались, так что в моей прошлой комнате всё ещё царит дух подросткового бунта. Я думаю уложить там спать Канкри, там дофига всяких игрушек. И где-то там есть сбурб, я уверен. — Он называется «сграб», дурачьё. Они поцеловались. В этом поцелуе, наполненном какой-то праздничной надеждой, чувствовалось предзнаменование чего-то хорошего, будто в жизни начинается сплошная белая полоса и всё плохое окончено. С появлением Джона в жизни Карката действительно всё поменялось. С ним он готов был на что угодно, хоть рвануть вместе на край земли и обосновать там своё племя шутников. — Фу! Долго целоваться на чужой свадьбе — это неприлично! — возмутился появившийся из ниоткуда Канкри. Боже, ну почему он всегда появляется в самый неподходящий момент?! На следующее утро Каркат проснулся с осознанием того, что хочет построить точно такой же семейный уют, какой царил в этом доме. Он поцеловал в щёку спящего рядом любимого. Снизу слышалась болтовня Канкри. Пахло блинчиками. Оказалось, что не все перемены приводят к проблемам или неудачам — и что когда-то новое лицо в отделе Крокеркорп появилось как раз на счастье офисного служащего Карката Вантаса. А что до свадьбы — то букет упал на голову Джейд Харли, которая вообще в этот момент ела бутерброд и ни о каких букетах не помышляла. Кажется, Дирк передал эстафету младшему брату.