💫💫💫
Тэхён был мёртв. Вокруг него трава сочно-зелёного цвета была помята в битве за власть. Точнее, власти жадно желал только один человек. И вот к чему это привело. Из дрожащей руки на осыпанную пеплом вечернюю землю упал окровавленный меч. Челюсть неконтролируемо тряслась, слёзы физической и душевной боли застилали вид перед ним лежащего бледного юношу. Ёнджун на деревянных ногах приблизился к бездыханному телу и упал на колени перед ним, содрогаясь в бесшумных всхлипываниях и прижимая к груди окровавленную руку без кисти. Его тремор усиливался вместе с болью и кровотечением. Он дрожащей здоровой рукой, сжав до хруста челюсть, потянулся к открытой ране бывшего друга, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, но в сознании кто-то щёлкал выключателем подсветку с алыми буквами: «Убийца». Он убил своего друга из-за зависти и власти, которую он так хотел отобрать силой, что не догадывался, что на такое может быть способен. На убийство. Тэхён отнял его руку в честном бою, а Ёнджун отнял его жизнь. Честно или нет — не важно. Важно лишь то, что он стал убийцей. Он смиренно стоял на коленях, прося прощения у мертвеца, видя, как горячие слёзы и капли крови орошают чужое бледное и умиротворённое лицо. Ёнджун в тот момент раскаивался перед Тэхёном и шептал неразборчиво, трясущимися губами, слова извинения, но ему кто-то мешал, кто-то так громко кричал прямо над его ухом, что Ёнджун сбивался и начинал заново. Ёнджун огляделся по сторонам, но вокруг никого не было, только треск полыхающих в огне деревьев, дым и разрастающееся пламя по поляне после их битвы. Ёнджун снова стал шептать, но голос усиливался, пока не стал оглушать его. Тогда Ёнджун замолк. До него стало доходить, что это он кричал и оглушал своим же криком сам себя. Шёпот его превращался в бурю из крика боли, отчаяния и раскаяния. Он лёг на сырую землю, чувствуя, как огонь приближался к ним и лизал его босые ноги, пытаясь добраться до всего остального. Ёнджун обнял всё ещё тёплое тело здоровой рукой и закрыл глаза, ожидая участи остаться пеплом на этом проклятом острове и развеяться по ветру далеко за его пределы, улететь как птица, стать свободным от оков бесконечной и мучительной жизни. Их окружили стражи острова с оружием наготове. Ёнджун поднял голову на шум, но тут же чуть не отключился, когда фея ударила его по щеке раскалённой ракушкой. Его подхватили на руки феи, поднялись над землёй, подхваченной огнём, и полетели вглубь леса. Тэхёна они тоже забрали с собой. Они подлетели к озеру, к которому феи не разрешали подходить мальчикам. Они рассказывали истории, что на дне озера живёт чудовище. Но сейчас, почему они здесь, если здесь живёт монстр? Тэхёна уложили на поверхность водной глади. Ёнджуна толкнули тоже к озеру. Он зашёл в ледяную воду только по шею и заплакал от облегчения, потому что рука в миг перестала болеть. Феи окружили их, одна из них подошла почти вплотную к пребывающему в кратковременной эйфории Ёнджуну и произнесла: — Ты знаешь правила, Ёнджун. За убийство детей мы наказываем, — Ёнджун не знал, что с ним хотят сделать и весь напрягся, когда она завела руку над ним и коснулась его груди в области сердца. — Мне очень жаль, но другого выхода нет. Ёнджун почувствовал невыносимую боль в груди, истошно закричал и упал в объятия волшебного озера. Фея держала в руке его сердце. Она разрезала его на две части и отдала другой фее одну половинку, которая оказалась в груди погибшего Тэхёна, а вторую вернула Ёнджуну. Вода вокруг юношей забурлила, вскипая, и они вместе открыли глаза с глубоким вдохом. Тэхён нащупал своё затянувшееся в озере ранение и затем и область сердца, потому что было что-то не так, но что именно он не мог понять. Ёнджун чувствовал своё сердцебиение в горле, а по венам его будто текла чистая лава и причиняла боль всему организму. Он не успел ничего спросить, как его взяли подмышки двое фейри и подняли наверх. Они летели далеко, пока не оставили Ёнджуна на необитаемом острове в агонии, превращающегося в первый раз в дракона. Это стало его проклятьем за убийство. Он смог дать жизнь Тэхёну, но расплатился тем, что перестал быть человеком. После этого он многие годы был один, пока не совладал со своим проклятьем и не поработил пиратские суда, сам став пиратом, мечтающим о сладкой мести за своё изгнание.💫💫💫
Месть сладка, но с привкусом гари и дыма. Тэхёну было больно, его органы горели, а его кожа почти покрывалась волдырями. Он смог спрятаться за камнем, пока Ёнджун сжигал всё на своём пути. Ему нужно было уводить дракона подальше от острова и желательно тем путём, на котором никто не появится. Тэхён взлетел в воздух. Заметив его, Ёнджун с громким рыком полетел за ним. Тэхён еле как уворачивался от огненных вихрей. Он летел к другой части острова, где никто не жил. Увести дракона от детей было самым разумным решением. Тэхён приземлился на влажный песок и тут же почувствовал, как сзади огонь лизнул по открытым участкам кожи. Он закричал от боли, упав на спину, и кувырнулся несколько раз, чтобы одежда не прилипла к телу и не расплавила его кожу. Волосы на затылке слегка обгорели. В воздухе появился запах жжёных волос. Открыв глаза, Тэхён увидел, как над ним возвышался монстр, готовый закончить начатое. Его жёлтые глаза горели во тьме, а на тёмной чешуе были видны блики горящего леса. — Давай, — одними губами шепнул Тэхён, глядя в глаза Ёнджуна. Дракон моргнул, фыркнул, выпуская изо рта пар, а не огонь, и опустился на землю недалеко от Тэхёна. Через пару секунд перед Тэхёном предстал юноша. Волосы на его затылке тоже обгорели, и весь он был перепачкан в чёрной саже. — Если я убью тебя, то я сам погибну, — развёл руками в стороны Ёнджун. — Но я не готов, — он покачал головой, затем обнажил белые зубы в зловещей ухмылке. — Ты клятый эгоист, Тэхён! Решил за меня мою судьбу и не спросил меня! Ты захотел умереть, но я этого не хочу. Я хотел когда-то давно, хотел сгореть в огне, превратиться в пепел после того, как убил тебя! Но теперь я сам стал огнём. Это стало моим проклятьем и даром. Теперь сила и власть в моих руках — это то, чего я хотел всегда. Я не хочу этого лишаться. — Часы тикают, Ёнджун. Мы ходячие мертвецы, — напомнил Тэхён, морщась от боли. — Я так не думаю, — ухмыльнулся Ёнджун, многозначительно глянув на юношу, ведь в его рукаве был запрятан один очень послушный тритон. — Субин..? — догадался Тэхён. Тритон остался в озере и, скорее всего, уже перевернул эти чёртовы песочные часы, воспользовавшись суматохой. Он снова на шаг впереди. Но, присмотревшись внимательнее к Ёнджуну, Тэхён лишь с жалостью вздохнул и с грустью подметил, что перед ним стоял не могучий дракон и не кровожадный пират, а юноша, который однажды лишился дома, семьи и нормальной жизни. Он так сильно напоминал феникса, восставшего из собственного же пепла, что Тэхён невольно даже завидовал его силе и целеустремлённости. Да, он был силён, но так же слаб, раз не смог найти в себе силы на прощение; умён и хитёр, но так же глуп и наивен, как дитя, ведь он мог рассмотреть все варианты событий, но остался один, без команды. Тэхён до этого момента обижался на него за все учинённые пакости и за убийство его людей, тех детей, но готов был простить когда-то совершившему ошибку мальчишку. Он готов смириться с тем, что ему придётся прожить ещё сотни жизней, но при условии, что их дороги больше никогда не пересекутся и разойдутся не как друзья, а хотя бы как старые знакомые, которых связывает общее прошлое. Тэхён хотел предложить Ёнджуну такой вариант, но его внимание привлекло то, что он больше не видел вспышек огня в чаще леса и догадывался, что это могли бы быть фейри или феи. Ёнджун проследил за его взглядом и обернулся, вглядываясь вдаль. Его глаза сверкнули жёлто-зелёным, а губы снова скривились в зловещей ухмылке. Он снова обернулся в тёмного дракона. — Моя месть ещё не окончена, — послышался громогласный рёв из пасти ящера, и он полетел над землёй, из высока целясь в лес, покрывавшимся сразу же огненным ковром. Ёнджун хотел уничтожить этот остров раз и навсегда, чтобы ничего не росло на выжженной земле, чтобы он исчез и перестал приносить радость его обитателям, чтобы не только он остался без дома... Тэхён не мог этого допустить. Он подлетел вверх, сжал кулак и почувствовал тут же, как его рёбра захрустели и послышался рёв дракона одновременно. Разгневанный ящер ещё больше стал выпускать огонь из пасти, лишь на зло Тэхёну. Об него ударилось чьё-то копьё, не причинившее никакого вреда. Но дракон сильнее разозлился, увидев хозяина оружия, фейри, и превратил его в пепел. Подоспевшие русалки и тритоны сняли ожерелья и стали повторять громко: «Обернись в человека и сдайся!», но дракон не слышал их из-за собственного рёва, который ложился поверх их чистых голосов. Он убил и их тоже. Мальчики с судна наблюдали за тем, как их остров превращался в безжизненный клочок земли. Детей помладше увели в трюм, чтобы они не видели всего, что происходит с их домом, а тех, кто остался на палубе, разрывало на части от собственной беспомощности. Кай был единственным фейри среди детей. Он наложил на корабль сильные защитные и невидимые чары, чтобы дракон не смог увидеть и поджечь их вместе с судном. Это единственная польза от него на данный момент, как он считал. Ведь он винил себя в случившимся. Будь он бдительнее и не стал бы отмахиваться от провалов в памяти, всего этого бы не было и всё осталось бы на своих местах. Краем глаза он заметил, как один из мальчишек встал на борт и прыгнул. Всё случилось слишком быстро, но Кай успел среагировать и вернул брюнета обратно на палубу с помощью левитирующих чар. У мальчика лицо покраснело и стягивало от слёз, тремор в руках был неконтролируемый, а сердце всё стремилось на остров, чтобы спасти любимого, который подарил ему смысл в жизни после смерти. Юнги обессиленный своим бездействием и прошедшей истерикой опустился на палубу и уставился в одну точку, шмыгая носом. Он не хотел покидать остров и помочь Хоби, но на него пришлось наложить сонные чары, чтобы он успокоился и не совершил глупость. — Ты с ума сошёл? — причитал фейри и получил тяжёлый и полный грусти взгляд. — Эй, с ними всё будет хорошо. Своим прыжком ты бы им не помог, понимаешь? Видишь, какие волны? Ты бы просто напросто захлебнулся. Юнги ничего не ответил. Он лишь поднял голову и подбежал снова к бортику, чуть не упав в бушующий океан, услышав истошные крики с острова. Кай заметил, как у Юнги зрачки расширились от страха. У самого фейри сердце было не на месте. — У тебя есть пыльца, с помощью которой летают Тэхён с Бомгю? — наблюдая за полыхающим островом, спросил Юнги, а глаза снова увлажнялись. Кай сглотнул слюну и кивнул — у него всегда были с собой пузырьки с пыльцой первой необходимости. — Полетели со мной. Ты ведь умеешь? — в его глазах читалось отчаяние, боль и мольба. Кай очень сильно хотел помочь своим друзьям. К этому прибавлялось ещё чувство вины, поэтому он не смог отказать мальчику. Он попросил Юнги сесть ему на спину. Они полетели к острову не замеченным, потому что он наложил на себя и парня невидимые чары, такие же, как на корабль. Он не летал раньше таким способом, поэтому для него это было в новинку, но, оказавшись на песке, Юнги сказал, что у него отлично получилось лететь и без крыльев. Кай с грустной улыбкой вздохнул, но тут же от неожиданности подпрыгнул, когда его лодыжки что-то лизнуло. Он в немом шоке уставился на огромного зверя, подошедшему к Юнги. Юнги почесал за ухом зверя и легко запрыгнул на него, схватившись за загривок. Большая кошка рванула в горящую чащу леса. Кай полетел за ними, мысленно восхищаясь грацией и силой зверя.💫💫💫
Бомгю кашлял и почти не видел ничего перед собой, кроме огня, дыма и горящих деревьев. Он оказался свидетелем смерти нескольких тритонов, русалок, фей и фейри, поэтому юноша решил спрятаться за невысоким холмом, но уже подумывал, что это место станет его могилой, а не спасением, потому что всё вокруг было охвачено огнём. Феи пытались тушить лес, но Ёнджун сразу же либо убивал их, либо выдыхал огнём в два раза сильнее, а то и в три. Услышав взмахи крыльев, Бомгю поднял голову и увидел, как Ёнджун перелетел высоко над ним, чуть дальше, чтобы поджечь другой участок острова. Бомгю поднялся на ноги, сжимая рукавами нос и рот, чтобы не надышаться углекислым газом. Следом за драконом он заметил летящую розовую макушку, и сердце его забилось сильнее — с Тэхёном всё хорошо. Но тут же упало в пятки, когда дракон взвыл и упал в чащу леса вместе с Тэхёном. Послышался хруст ломающихся деревьев. Бомгю охнул и поспешил в то место. Ёнджун снова превратился в человека и был без сознания, как и Тэхён. Вокруг их шей Бомгю заметил темнеющие отпечатки пальцев, будто кто-то их душил. Бомгю несколько раз несильно ударил Тэхёна по щекам, чтобы тот очнулся. Он закашлялся и уставился покрасневшими глазницами на юношу. У Бомгю было много вопросов, но, кажется, он понял, что произошло — Тэхён задушил сам себя, чтобы остановить Ёнджуна. — Глупо, — лишь произнёс Бомгю севшим из-за дыма и гари голосом. — Знаю, — таким же охрипшим голосом произнёс Тэхён, присаживаясь и не спуская глаз с Ёнджуна, всё ещё находившимся без сознания. Он резко повернул голову к Бомгю, которого неведомая сила припечатала к дереву. Он хотел подбежать к нему, но застыл и захрипел, почувствовав сильную режущую боль в брюшной полости. Бомгю во всё горло закричал, увидев, как из живота Тэхёна торчал катлас, который вонзил вернувшийся из озера Субин. Бомгю брыкался и хотел спасти Тэхёна, но магия тритона оказалась сильнее. Субин поднёс указательный палец к губам и прошептал Бомгю: — Будь тише и не брыкайся, иначе сверну шею. Бомгю тут же застыл каменной статуей и не мог пошевелиться, с ужасом глядя на то, как джинсовый жилет Тэхёна моментально багровеет, как и рубашка Ёнджуна, который проснулся и стал хрипеть от боли. Субин кивнул головой. Из-за деревьев вышли две фей и подняли в воздух Тэхёна с Ёнджуном. Бомгю изо всех сил вырывался из невидимых оков, но на самом деле он даже не пошевелился, не издал ни звука и не дёрнул ни одной мышцей — он не мог воспротивиться чарам тритона, а огонь слишком уж быстро пожирал лес и вот-вот доберётся до юноши. За себя он не сильно переживал, как переживал за Тэхёна. Он не знал, для чего Субин вонзил в него оружие и куда они отправились. Бомгю чувствовал, как ему становилось жарко. Капли пота стекали по лбу и по вискам. Голодный огонь подбирался всё ближе и ближе, чтобы поглотить и его тоже, как и почти весь магический лес. Придёт ли спасение? Или он станет жертвой этому лесу, этому миру, как те убитые волшебные существа, дети, которых съели пираты? Будет ли смысл от этой потери или всё это так же бессмысленно, как и остальные смерти? Бомгю нужен ответ на эти вопросы. Ему было нужно, чтобы остальные были в безопасности и не стали жертвами обиды запутавшегося мальчишки и попавшего под его власть тритона. Бомгю даже плакать не мог. Слёзы застыли в глазах и не могли скатываться вниз из-за магии Субина. Он мог видеть перед собой лишь расплывчатые зелёные деревья, которые становились огненными и падали на такую же огненную поверхность. Едкий дым с запахом смолы и хвои забивался в ноздрях и отравлял лёгкие. Было трудно дышать. Сознание постепенно покидало его тело. Бомгю упал на землю будучи без сознания. Открыв глаза, он увидел перед собой фейри, Юнги и большую кошку. Он бы посчитал, что снова погиб и попал в рай, но на него рыкнула Бобби, возвращая в сознание полностью. Без лишних вопросов он поднялся на ноги и полетел вместе с Каем и Юнги, уворачиваясь от падающих деревьев. — Субин забрал Тэхёна и Ёнджуна, вонзив перед этим оружием в спину Тэхёна, — на ходу произнёс Бомгю, вытирая слёзы от едкого дыма. Кай с пониманием кивнул и попросил их лететь за ним, пока не стало поздно. От чего у Бомгю мурашки пробежались по макушке, и волосы встали дыбом от сказанного Каем. Вокруг озера осталась лишь чёрная, выжженная трава, обугленные деревья и вяз, на котором был домик Тэхёна. Он тоже сгорел вместе со всеми книгами и незаконченным портретом Тэхёна на пожелтевшей бумаге. Сгорели все воспоминания, в которых Тэхён был по-настоящему счастлив и мог почувствовать себя живым и нужным. Сейчас же Субин воссоздавал картину забытого прошлого, где двое парей лежали на поверхности водной глади и не могли двигаться, потому что тритон запретил. Их с Ёнджуном раны затянулись сразу же. Тэхён мог слышать только приказы Субина, отдававшие феям, но не мог разобрать их, потому что вода попадала в уши и почти полностью глушила его. Над ним склонился Субин, глядя в проницательные и спокойные глаза Тэхёна, будто он уже смирился со своей участью. Тэхён видел, как Субину было жаль. Ведь человек, совершивший предательство, не стал бы смотреть в глаза предавшего с таким искренним раскаянием и болью. — Я люблю его. Ты должен меня понять, — прочитал Тэхён по бледным губам. В ту же секунду он почувствовал жуткую боль в области груди, будто кто-то пробил ему грудную клетку и вынул сердце. Так оно и было. Тэхён остался без сердца. Его половинка сердца вернулась владельцу и оказалась далеко-далеко отсюда. Ёнджун и Субин сбежали, пока Тэхён оставался лежать неподвижным на водной глади с устремлёнными в светлеющее небо стеклянными глазами. Сегодня он не встретит рассвет. Сегодня он освободился. Как освободился и Ёнджун от проклятия дракона.