Часть 1
13 января 2023 г. в 13:30
Одри знала, что после мучений, через которые она только что прошла, когда избили, накачавали наркотиками, почти изнасиловали, угрожали, она должна быть измотана; она должна поспать неделю, а затем потратить тысячи папочкиных денег на терапию, чтобы забыть обо всем, что вообще произошло.
Но это было не так. Она чувствовала возбуждение.
Не от того, что ее держали в заложниках в долбаном борделе, не от того, что ей угрожали, накачали наркотиками и она чуть не потеряла девственность с владельцем. Нет, не от этого.
А от пробуждения и осознания того, что ее молитвы были услышаны; от того, что мужчина ее мечты склонился над ней, погладил по щеке и сказал, что собирается забрать ее из чужого места, что она в безопасности, что он с ней; от того, что она видела, как ему приходилось физически сдерживать себя, чтобы не наклониться на эти последние дюймы и не поцеловать ее; от того, что она знала, что он спас ей жизнь, избавив от плохих людей, как какой-нибудь герой из фильма. Она слышала, как он разговаривает с ней. Его голос такой спокойный и все же...
В то время как он так усердно поддерживал ее, не давая ей уснуть, насколько мог, было очевидно, что он сам не был спокоен. Она могла говорить. Она наблюдала за ним с тех пор, как он впервые приехал в город, и теперь уже выучила язык его тела. И он не был спокоен. Он был в ярости. Он беспокоился о ней. И ее сердце вспыхнуло, когда она увидела в его глазах ту же любовь и желание, которые горели в ней.
Он отнес ее к машине, и она смутно помнила это. Он вынес ее, как беззащитного ребенка. Не то чтобы она могла сознательно соображать, чтобы как-то воспротивиться этому, но он сделал это. Ее одурманенный наркотиками мозг продолжал мечтательно нашептывать, что он пришел за ней; что он услышал, как она молилась за него; что он спас ее. Ее специальный агент! Она не осознавала, куда они ее отвезли. Оказалось это был полицейский участок. Там была кровать и она была удобной, и Купер все еще был рядом, разговаривая с ней. Часть ее хотела вспомнить, как он удерживал ее, когда она боролась с демонами и кошмарами, но, должно быть, это были наркотики, а не она.
А потом, проснувшись и увидев, что он сидит у ее кровати, выглядя таким добрым и таким обеспокоенным, а его рука на ее щеке, все, что она могла сделать, это посмотреть в его глаза, глаза, которые она видела перед собой, когда молилась за него. И он ответил на ее молитвы и спас ей жизнь.
Позже она спросит папочку, может ли агент Купер отвезти ее домой вместо него. Она все еще чувствовала стесненность, сидя в одной машине с мужчиной, который, как она теперь знала, был владельцем борделя. Если папочке покажется странным, что она хотела, что бы кто-то другой отвез ее домой, значит, так тому и быть. Ей было наплевать, что он думает. Теперь она знала правду, она знала, кем он был на самом деле.
Дрожь пробежала по ее телу, когда она подумала о том, как близка была к тому, чтобы быть изнасилованной собственным отцом. Конечно, он не знал, что это была она, она не снимала маску. Но если бы дядя не постучал в дверь, что бы она сделала? Раскрала бы себя? Дала бы ему понять, что она все знает? Что бы он сделал? Если бы он подумал, что она передаст эту информацию в полицию? Она знала, что теперь будет вынуждена поговорить с папочкой. Она должна была узнать правду о Лоре. Но это будет разговор, к которому она пока не была готова. Она едва могла смотреть ему в глаза.
По крайней мере, не прямо сейчас. По крайней мере, не тогда, когда ее выбор состоял в…
В 17 лет она знала о сексе достаточно, чтобы понимать, что хочет, чтобы он был особенным. Так кто может быть лучше, чем ее собственный специальный агент? Она знала, что он обращался бы с ней как с королевой, если бы ему дали такую возможность. И она собиралась предоставить ему эту возможность. В прошлый раз, когда она попыталась сделать что-то подобное, попыталась удивить его, появившись в его постели голой, как в день своего рождения, они закончили тем, что просто проговорили всю ночь. Она знала, что он хотел ее. Он даже сам сказал об этом, но он был слишком обеспокоен всем этим. Она была старшеклассницей, а он был агентом ФБР. Он должен следовать правилам, и протоколу, и...
И он нарушил множество этих правил сегодня вечером, спасая ее. У него не было правомочий по ту сторону границы. Он просто проигнорировал это, потому что казалось, что правила Бюро на самом деле не применимы, когда на карту поставлена жизнь Одри. Это могло означать только то, что он ценил ее больше, чем данную им присягу. Так означало ли это, что он передумал?
— Я пока не хочу возвращаться домой, агент Купер, — прозвучал слабо голос, как у котенка. Ей было немного стыдно за то, что он использует свою заботу о ней против себя. — Мне нужно поговорить с вами о том, что я видела.
И вот как она оказалась в его гостиничном номере, сидя, скрестив ноги, на его кровати, пристально наблюдая, как он снимает кобуру с пистолетом и кладет ее на прикроватный столик. Он действительно был великолепен. Единственными другими мужчинами, которых она знала, были те, что жили в Твин Пиксе, и они ничего для нее не сделали. Парни в школе были просто глупыми мальчишками, которых заботило только одно. Нет, она хотела настоящего мужчину, и этот мужчина стоял перед ней, глядя ей в глаза, когда он начал снимать с себя одежду, медленно, по одной вещи, как будто он на самом деле не думал о том, что он делает.
Одри продолжала говорить, рассказывая ему обо всем, что она видела, почти не переводя дыхания. Продолжая говорить, она отметила про себя, как ее сердце быстро билось в груди. Она боялась, что если она замолчит, чтобы вздохнуть, даже на секунду, чары будут разрушены, и он поймет, что то, что он собирался сделать, было ужасной ошибкой. В любую секунду он мог остановить ее и сказать, что ей пора идти спать, или что она пережила ужасное испытание. И они снова проведут ночь, разговаривая.
Но, похоже, агент Купер был так же зачарован, как и она. Когда она все-таки замолчала, он ничего не сказал в ответ и не задал ей никаких вопросов. На самом деле прошло несколько секунд, но ни один из них не произнес ни слова. Сердце Одри колотилось так сильно, что она была уверена, что агент Купер его слышит. Под одеждой он был греческим богом, и его тело было создано для поклонения ею. Она видела картинки в журналах о том, как должны выглядеть мужчины, а он выглядел совсем не так. Он не был загорелым, у него не было никаких мышц, он был высоким, худощавым и бледным. Он был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо видела в своей жизни.
— Это неправильно, Одри, мы оба это знаем!
Но он не остановился. Ему пришлось произнести эти слова вслух, но Одри уже было все равно.
Ее пальцы жаждали прикоснуться к нему, а ее тело жаждало прикосновений. Были ли они под каким-то заклинанием или чем-то подобным, это ничего не значило. Единственное, что имело значение – это этот момент. Когда он потянулся к своим трусам, то внезапно остановился, как будто осознал, что делает, и передумал. Он поднял глаза, и их взгляды столкнулись. Несколько мгновений ни один из них не двигался. Время остановилось. И тогда Одри поняла, что настала ее очередь. Если она хотела убедиться, что заклинание не разрушено, она должна была последовать его примеру и тоже начать снимать свою одежду. Она делала это медленно, как и он, следя за тем, чтобы он улавливал каждое движение, давая ему достаточно времени, чтобы остановить ее или сказать ей, что это неправильно, снова.
Он ничего не сказал. Но его глаза, о, его глаза... Они пожирали ее. Это было вожделенно и непредсказуемо страстно. Она могла видеть исходящее от него желание. Могла видеть, что он боролся с этим, разрываясь между мужчиной и агентом ФБР, живущими внутри него. Когда он разделся, каждая частичка ее тела хотела прикоснуться к нему. Чувствовал ли он то же самое прямо сейчас, наблюдая за ней?
Снять ее розовый свитер было подобно тому, что снять с нее невинную девичью часть, обнажив женщину под ним. И хотя в гостиничном номере было душно, у нее по рукам побежали мурашки, а соски затвердели, что отчетливо виднелись сквозь лифчик. Знал ли он, что все это было для него? Понимал ли он, как сильно она нуждалась в нем, как отчаянно нуждалась в его прикосновениях?
Когда она была у "Одноглазого Джека", она была напугана до смерти. Запах секса и вещей, которым она не хотела давать названия даже в своей голове, почти заставили ее полностью отказаться от будущей близости и просто умереть девственницей. Но сейчас она не была напугана. Она была возбужденной и влажной, дрожа от предвкушения. Встав на колени, раздетая теперь уже до лифчика и трусиков, она поманила его глазами, чтобы он подошел ближе.
Для нее он двигался с грацией гепарда. Но вместо того, чтобы чувствовать себя его добычей, она чувствовала себя его парой и была готова поклониться у его алтаря.
— Одри. — сказал он, и его голос звучал как во сне, а она страстно желала услышать, как он снова произносит ее имя. Обретя мужество, на которое она никогда бы не осмелилась раньше, она потянулась к нему и взяла его за руку.
— Да...
Желания и жажды в его глазах было достаточно, чтобы заставить все ее тело задрожать. Ее глубоко поразило, что он был так откровенен и честен в этом, что он был таким решительным, а у нее действительно была эта возможность показать ему, как сильно она его боготворила.
После этого она будет принадлежать ему вечно. И ее это устраивало. Она могла бы пойти с ним. Они могли бы покинуть это место, и вместе разгадывать большие тайны, и проводить ночи вместе, вот так.
— Одри...
Если бы она не слышала из его уст других слов, кроме своего имени, до конца своей жизни, она умерла бы счастливой. Теперь он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице, и это сводило с ума. "Я твоя." — подумала она, уверенная, что он все равно ее слышит. — "Возьми меня и займись со мной любовью..."
— Одри, проснись.
Это не совсем то, на что она надеялась, и она не была до конца уверена, что ей это нравится. Особенно когда он был так близко, и ее руки были на его руках, и он так нежно помогал ей лечь обратно на одеяло. Его глаза прожигали ее, медленно лаская ее тело своим взглядом. Его рука ласкала ее щеку, почти по-отцовски, а затем медленно переместилась вниз, накрывая ее левую грудь и заставляя разряды молнии пронзать все ее тело. Она выгнула спину, прижимаясь к нему, чувствуя, как эта рука крепко схватила ее за лифчик и....
– Одри, твой отец здесь.
Моргая, Одри увидела, как пространство растворяется, меняется и превращается в полицейский участок Твин Пикс. Агент Купер, на самом деле, склонился над ней, полностью одетый, нежно касаясь ее плеча, когда она медленно проснулась и поняла, ее сердце все еще колотилось как сумасшедшее, что все это ей приснилось.
Слезы разочарования наполнили ее глаза, когда она посмотрела на человека, который спас ей жизнь. И на самое короткое мгновение, не более чем на секунду или две, его глаза стали такими, какими они были в ее сне, полными желания. Она снова моргнула, и это чувство исчезло, а в его взгляде теперь была тревога за ее благополучие. Он, вероятно, подумал, что слезы в ее глазах были вызваны испытанием, которое ей пришлось пережить в "Одноглазом Джеке", и что сейчас ей нужно было утешение друга.
А потом Купер ушел, и вместо него рядом с ней сидел ее отец, пытаясь говорить так, как будто он действительно беспокоился о ней. Одри отсела от него, отшатнулась, как будто сам его вид был пыткой. Она знала, что агент Купер заметил, как она это делала.
Она не слышала ни слова из того, что отец говорил. Они больше не имели значения для нее. Ее дни, когда она из кожи вон лезла, пытаясь угодить ему, закончились.
— Боже, какой ужасный случай. Какие ужасные люди. То, что ты, должно быть, видела просто...
— Я так много видела!
Мог ли отец почувствовать яд в ее голосе? Купер все еще был там и слушал их. Мог ли он это услышать? Она увидела истинное лицо папочки. И мысли в ее голове кричали и ревели. Ее отец владел "Одноглазым Джеком". Ее отец всегда заботился о новых девочках. Он был тем, кто "ломал их", как выразилась Блэки. Лора работала в "Одноглазом Джеке"! Ее отец определенно спал с ней.
Папа убил Лору?
— Моя машина снаружи. Сейчас я отвезу тебя домой.
Нет! Она не была готова. Она не могла оставаться с ним наедине.
— Папочка.
— Да, дорогая?
— Я бы хотела, чтобы агент Купер отвез меня домой, если ты не против.
Она хотела этого не из-за приснившегося ей сна, не потому, что она хотела провести время со своим специальным агентом.
Потому что она все еще не могла посмотреть своему отцу в глаза.
— Да, это прекрасно. Или мы могли бы поехать все вместе.
Они втроем в одной машине. Одри закрыла глаза. Иногда жизнь действительно была американскими горками.
Однако она добьется агента Купера. Рано или поздно. Она была Одри Хорн и она всегда получала то, что хотела. Как только убийца Лоры будет найден, она сделает свой ход. Он хотел ее так же сильно, как она хотела его. Теперь она это знала. Все, что ей нужно было сделать, это убедиться, что они поймали того, кто убил Лору (даже если это сделал папочка), а затем...
И вот так она снова оказалась в гостиничном номере с мужчиной своей мечты, ее рыцарем в костюме и галстуке, ее специальным агентом, склонившимся над ней.
Одри даже не заметила, как ее отнесли в машину. Она никогда не видела выражения полной и беспредельной любви, сиявшей в глазах Купера, когда он прижимал ее к себе или когда он отчаянно пытался скрыть это от ее отца. Ее разум все еще был полон мыслями о том, что могло бы с ней случиться, если бы он не появился там вовремя.
Одри никогда не узнает об этом. Она спала как принцесса, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности, мечтая о гостиничных номерах и обнаженных телах, соединившихся в страсти, с нетерпением ожидая того дня, когда ее мечты могут стать реальностью.