Собачьи нежности

Завтрак - прекрасное время, это спокойное начало чего-то большого, даже если учеников ждёт отработка или экзамен, то всё равно на завтраке настроение поднимается, ведь завтрак светлый, как солнечные лучи, он состоит из сонных глаз детей и взрослых, из запаха свежей выпечки и зубной пасты, из чувства силы перед новым днем. В школе волшебства всё так же прекрасно, столы наполнены едой, кашами, блинами, одно наслаждение! Рон безмятежно ковыряет свою яичницу, желток, конечно, возмущен таким отношением к себе, но покорно лопается и вытекает. Сейчас достучаться с чем-то серьезным до рыжего засыпающего парня почти невозможно, и Гарри переводит взгляд на трудолюбивую Гермиону, читающую умную толстую книгу, девушка тоже положительно не отзовется, если её отвлечь от учебы. Что же, у самого Поттера аппетита не присутствовало вообще, вчера тот по глупости сделал бессмысленный поступок, последствия которого сегодня придется разгребать. Повезёт, если всё пройдёт гладко, никто ничего не заподозрит. Послышался чей-то свист и восхищенные вздохи первокурсников, начали разносить утреннюю почту. Пёстрые совы разных размеров летали над столами, чуть ли не сталкиваясь друг с другом. Под раздачу последних посылок Гарри молился, чтобы его почта потерялась, не дошла, либо вообще была съедена самой птицей, но вот коричневая Карла, известная в общих кругах под прозвищем «мисс тупокрылая», полетела прямиком к преподавательскому столу. Данная особь не принадлежала кому-то конкретному, скорее ей владела школа. Несомненно, ученики могли отправить с её помощью письмо, чтобы оно осталось анонимным, но сама Карла появлялась в главном зале очень редко. Что уж говорить про посылки для учителей, которые всегда доставлялись отдельно в личные покои, нужно заметить, что почти никогда птичьей почтой. Макгонагалл показывала явное удивление, как и Дамблдор, но менее открыто. Даже сам круглосуточно бодрый Снейп вопросительно дернул бровью. Сове определенно нравилось такое внимание, она ещё немного покрасовалась перед зрителями и сбросила из клюва маленькую розовую бумажечку, принадлежащую Ремусу Люпину. Он неловко улыбнулся, удивленные взгляды со стороны всех живых существ в этом зале заставляли чувствовать себя некомфортно. Ремус остался преподавать здесь по просьбе Альбуса, но было ясно, что оборотень быстро уйдет с места учителя по ЗОТИ. - Гарри, Гарри, ты только посмотри! - Младший Уизли оторвался от своего измученного завтрака и стал мучать друга, тормоша того руками. - Да вижу я. - Поттер забегал взглядом, нужно смотреть куда угодно, только не на преподавательский состав. - Интересно, кто присылает ему любовные письма? Раньше такого не было. - Рон, с чего ты взял, что это любовное послание? - Грейнджер захлопнула книгу, разглядывая учителя. В общем, как и все вокруг. - Ты смотри какое у него лицо смущенное, там точно что-нибудь пошлое! - Рыжеволосый весело взглянул на девушку. - Не глупи. Скорее он не знает - от кого это, поэтому и в замешательстве. Профессор и вправду даже представить не мог, кто отправил такое. На розовом листочке неаккуратно и торопливо написаны строки «… Я люблю Вас.», а ниже «Ваш Г.» Наверное, это просто очередная шутка, только посмотрите сколько смеющихся лиц за столами! Кто-то просто проиграл желание, прислал такую чушь учителю, обычные подростковые игры. Не стоит зацикливать внимание на таком. Так и поступил Люпин, комкая розовый листок и закидывая его в недры карманов своего теплого серого кардигана. Не хотелось поднимать шумиху из-за такой глупости, правда, если подобное повторится ещё раз, стоит провести воспитательную беседу с негодником. * Весь день прошёл в суматохе, на уроках слышались перешептывания, главной темой которых являлся утренний инцидент. В одном Гарри был уверен: Люпин не знает и, скорее всего, никогда не узнает, что этот кусочек своих чувств отправил ему сам Поттер. Лишь глубоким вечером удалось расслабиться. Как ни крути, а наступившая тишина прекрасна, тебе не нужно следить за расписанием или бегать с остальными по лестницам. Размеренно, спокойно, остался только ты и твои чувства. К сожалению, даже в компании друзей время перестало казаться приятным, и мальчик-который-выжил всё чаще уходил бродить по школе один. Никого живого вокруг, холодные каменные стены разделяли между собой одиночество, поворот за поворотом проносился перед глазами. Ну, ещё Филч ловит непослушных студентов, так что не стоит забывать про мантию-невидимку. К слову, под ней слишком жарко, но ради такого времяпровождения стоит ненадолго лишиться своего комфорта. За очередным пролетом заиграла тихая музыка, такая тихая, что услышать её можно было только с большим трудом. Гарри не Гарри, если не пойдет на поиски приключений. Тем более, он пообещал себе быть крайне аккуратным и, в случае чего, нагло убежать. Если честно, проблем ему хватало на жизнь вперед. Песня лилась призывным ручейком из приоткрытой двери в класс по защите от темных искусств. Парень встал напротив, разглядывая полосу теплого света, а потом осторожно просочился внутрь. Что-то в этом помещении менялось, будто с каждым новым преподавателем вся его основа разбиралась по кирпичику и строилась вновь. У профессора Люпина царил комфорт, максимально заполненный, но также пустой для практических заданий класс. Гарри здесь нравится, он ужасно хочет остаться в этой комнате на подольше. Из своего кабинета выплыл сам Ремус, неразборчиво мыча под песню и танцуя плечами в такт. Да так забавно, что улыбка не может слезть с губ. Он направился прямиком к двери, и студенту пришлось тихо отскочить в сторону. Как только в голове Поттера появилась навязчивая мысль поскорее уйти, по взмаху палочки Люпина ключ повернулся в замочной скважине, запирая их. Да, такую ситуацию сложно представить. Ругая себя за медлительность и привычку совать свой нос в чужие дела, Гарри раздумывал, как бы выбраться из этой ловушки. Может, профессор давно обнаружил его? Но он ведёт себя так, будто не замечает мальчишку: напевая себе под нос, захватывает стопку бумаг и уверенно шагает обратно в свой кабинет. Никаких признаков опасности Гарри не обнаруживает, и вместо того, чтобы искать выход, с любопытством бредет за Ремусом. Небольшая комната заполнена вещами мужчины, книги стопками расположились на всех горизонтальных поверхностях, оставляя место лишь на столе, где развернуты пара важных свитков. По углам устроились чемоданы, видимо, учитель готов в любой момент собраться, прощаясь со школой навсегда. Тут Люпин замер на секунду, как будто услышал чужие мысли. - Ты слишком громко дышишь, Гарри. - Простите, сэр, я. я не хотел. - Парню ничего не оставалось, кроме как скинуть мантию с лохматой головы. Его обнаружили. - Всё нормально, но тебе лучше отправляться спать. Даже спрашивать не буду, что ты тут делаешь. Ремус не настроен враждебно, кажется, тот даже ожидал визита Гарри. - Просто я услышал музыку. Мне она безумно понравилась. - Мальчишка стыдливо жмется в проходе. - Что это за песня, профессор? - "O Children". Мне она тоже нравится. - Неловкость повисла над ними. - Люблю танцевать. - Может… тогда потанцуем? Поттер предложил такое в шутку, но начал неумело двигаться под приглушенную мелодию, раскачиваясь из стороны в сторону. Профессор засмеялся, но тоже начал качаться, отдаваясь такому неожиданному порыву. - Хорошо, но потом ты отправишься спать. Они обходили друг друга, разводили руками, закрывали глаза и были всё ближе и ближе. Эти чувственные движения делали их счастливее, хоть они и не умели толком двигаться. Оба столкнулись с закрытыми глазами, откровенно веселясь. Никто не посмел сделать шаг назад, продолжая свой фальшивый вальс. Гарри с трудом нащупал теплую руку Ремуса и переплёл их пальцы. Теперь, открыв глаза, они дурачились, крутились, улыбались. Песня медленно заканчивалась. - Если в будущем будешь танцевать под эту песню с кем-то важным, то скажи ему, насколько он важен, Гарри. - Профессор звучал близко и спокойно. - Под такую прекрасную песню нужно сделать что-нибудь прекрасное. - Я хочу рассказать Вам правду, - Поттер говорил очень тихо. - это я отправил ту розовую бумажку. Музыка постепенно затихала. - Я знаю. Твои вещи по особенному пахнут. У тебя особенный запах. - Мужчина стал серьезным. - Но сейчас тебе лучше пойти в свою комнату. Уже поздно. Люпин постарался отодвинуться, но мальчишка произнес шепотом: - Не могу. Гарри тянулся к лицу профессора, пока их губы не соединились в мягком поцелуе. Мужчина постарался уйти из цепкой хватки своего ученика, но Поттер продолжал настойчиво двигаться ближе, утыкаюсь носом в колючую щеку. - Хватит. Это ужасно неправильно. - Плевать. На этот раз припали оба, мягко касаясь губами друг друга. Усы кололись, и Гарри хихикнул, а за ним Люпин, представляя абсурд данной ситуации. Они терлись носами, прижимаясь в объятьях, хотелось поцеловать каждый шрамик на прекрасном лице Ремуса, утешая тонкой чуткостью. Мужчина ласково проводил ладонями по шее и плечам студента, так аккуратно, словно тот состоял из хрупкого фарфора. Потом ниже, задирая рубашку, осматривая бледный живот, заметную выпуклость на брюках. Поттер ахнул, когда рука погладила эрекцию через ткань и сразу отстранилась, ведь на замену ей пришла голова профессора, который успел опуститься на колени. - Стойте! Не нужно. - Гарри, милый, называй меня на ты. - Люпин вырисовывал овалы пальцами на бедрах юноши. - Я хочу попробовать тебя на вкус. Черные брюки будто только и ждали, чтобы слететь до щиколоток вместе с бельем. Вид открылся на аккуратный средний член, окруженный вьющимися жесткими волосами. Мужчина полюбовался ещё немного и перестал мучать красного смущенного Гарри, оставляя на сочащейся головке ласковый поцелуй. Такой же чуть ниже, ещё один, у основания, горячо выдыхая в лобок. Парень трясся, запутываясь в длинных светлых волосах профессора, чувствуя, как колется щетина. Наконец, приторные губы впустили в полость рта половину стояка, сразу выпуская и смакуя природную смазку на языке. Второй раз Ремус взял почти полностью, начав медленно двигаться. Поттер никогда раньше не чувствовал подобных ощущений, обволакивающих горячим рельефным нутром его ствол, он чувствовал всё - от мокрых слюней, до шершавого языка. Такое сносит крышу, заставляет вцепиться в волосы профессора, натягивать того, чтобы стоны вибрацией проходили по члену. Гарри задыхался, скуля имя своего возлюбленного, но продолжая смотреть, как блестящий от слюны рот заглатывает его снова и снова. Поттера хватило на несколько минут, и оргазм огненным шаром накатил на его тело. Юноша постарался максимально отодвинуть Люпина ослабшими руками, но половина спермы была безвозвратно проглочена, а остальная расплескалась по лицу мужчины. От вида такого растрепанного учителя, измазанного семенем, улыбчиво смотрящего прямо в глаза Гарри, ноги подкосились, и студент опустился на пол. - Ты такой вкусный… - Охрипший Ремус начал слизывать белую субстанцию с усов языком, что могло довести парня до остановки сердца. - Тебе тоже нужна помощь. - Прошептал Поттер, прежде чем они слились в пылком поцелуе, уже не церемонясь, слишком развратно чмокая, засасывая языки друг друга. Парень преодолел подрагивающими пальцами молнию на штанах профессора, засовывая руку под резинку белья. Такой крупный, пульсирующий, с проступающими венками, вытащенный наружу казался чертовски притягательным. - Прекрати смотреть на него. - Мужчина криво усмехнулся. - Это смущает меня. Гарри невинно кивнул и, стоя на четвереньках, наклонился, чтобы вобрать в себя яички. Люпин сжался. Юноша делал такое первый раз, но ужасно старался, помогая себе рукой, вылизывал ствол, не оставляя без внимания каждый бархатистый участок кожи. Вокруг всё пространство плавится, но так хорошо, так хорошо, что профессор откидывает голову, только чтобы не лицезреть такого грязного Поттера, только чтобы не кончить от одной мысли, что все это проделывает этот мальчишка. Напоследок Гарри расцеловывает темную головку и засасывает её ртом, чтобы создать вакуум. Ремус на пике своих чувств, но этого достаточно, чтобы забиться в экстазе, он с силой оттягивает от себя мальчишку, но тот присасывается к члену, выжимая последние капли. Оба падают в объятья друг друга, потные и мокрые, совершенно усталые. Правда, счастливые, просто до ужаса счастливые. Поттер трется щечкой о щечку Люпина и медленно проваливается в сон. - Засыпай, малыш, засыпай. - Сквозь пелену шепчет бархатистый голос. - Ты прекрасен. * Следующее утро выдалось солнечным, за последнюю холодную неделю это казалось чудом. Поттер спокойно размешивал варенье в каше, слушая примитивный диалог между однокурсниками. Младший Уизли с трудом проглотил поджаренный кусок хлеба. - Этот мудак заставил меня отдраить три котла на вчерашней отработке. Я же не виноват, что натертая кость так схожа с древесной стружкой белой пихты! - Рон яростно зыркнул на Снейпа. - А ты где был? Мы тебя всем факультетом искали. Гарри замялся. - У меня тоже была отработка. Гермиона хмуро хотела возразить, но её прервала сова, сбросившая на стол коричневый сверток. Начиналось самое интересное. Из всего потока птиц студенты выделили уже привычную коричнево-белую Карлу, некоторые предполагали, что сегодня она во второй раз принесёт письмо Ремусу. Северус презрительно сощурился, когда сложенная в пять раз розовая бумажка приземлилась в руки коллеги, на которого уставились заинтересованные глаза детей. Но Люпин только улыбается, краснеет от неудобства и разворачивает послание с ласковыми словами от своего мальчика. Он понимает, кто это. Прячет бумажечку в карман и, чтобы никто не догадался, не смотрит на Поттера. Только сам юноша всё понимает, укрывая своё трогательное выражение лица в ладонях.