Утешь меня

Тихие всхлипы были слышны из соседней комнаты. Слёзы, которые проливались в ней были горькими и болезненными. Для Тома эти слезы словно когти дикого зверя, которые беспощадно вонзаются в плоть и оставляют после себя только боль. Сегодня дорогому его сердцу человеку сделали больно. Нет, не физически. Соверши кто-то такое с его любимой сестрёнкой... Он бы не раздумывая выбил бы из этого человека всю дурь, а напоследок заставил бы вымаливать на коленях прощение до конца своих дней. Но, увы, если бы всё было настолько легко, Том бы уже давно совершил бы то, что задумывал. Но в реальности всё немного сложнее. В реале его любимую сестрёнку, милую и добрую девушку с ангельским сердцем с честной и справедливой душой, которая ни разу ни кому не сказала ничего плохого, а только помогала... Бросил парень. Да, да. Сам Том, мягко говоря, обомлел, когда впервые услышал эту новость из уст его сестрёнки, которая, как только вбежала в дом залилась горькими слезами у него на груди. И даже после неудачных попыток родителей узнать у неё, как и почему это произошло, ответа она им так и не дала. С одной стороны Том надеялся на то, что его сестра сама решила порвать с этим набором клеток, которого человеком назвать можно только с огромной натяжкой. И лишь остатки былых чувств могли привести её в такое состояние. Но с другой стороны эта рыжая ошибка природы и сама могла обидеть Гермиону. А она то ли от стыда, то ли от боли могла не сказать им этого. Но даже если отбросить вышеупомянутые вопросы, всё равно остается один касательно истерики Гермионы. И ой как не повезёт тому, кто заставил его любимую сестрёнку плакать. Никому не будет пощады. И сейчас, стоя напротив её комнаты с подносом в руках на котором находился любимый бутерброд и сок Гермионы, Том старался придать своему лицу как можно более миролюбивый вид. Удостоверившись в расслабленности своего лица, Том тихо постучал в дверь. И только после некоторого времени послышалось тихое "войдите".

***

Господи, как она могла?! Как она могла так облажаться с выбором партнёра?! Её некогда милый и добрый Рон, всегда улыбающийся и всегда относящийся ко всему с простотой Рон. Боже. Как... Как, блять, она могла выбрать такого мудака?! Она была дурой, раз считала что он сможет принять её такой... Такой испорченной. Такой грязной. Омерзительной... Но разве это так? Разве можно назвать меня шлюхой только за то, что я выразила ему свои предпочтения в постели? Я ведь только... Неожиданный стук в дверь остановил бурный поток её мыслей. Чёрт, семья... Ну конечно они будут беспокоиться, она ведь такое устроила войдя в дом... "Не стоило устраивать такой концерт на кухне". Гермиона громко стукнула себя по лбу и ещё трижды обматерив своего "любимого парня" тихо произнесла "войдите"

***

После некоторого промежутка времени в комнату вошёл красивый темноволосый парень с тонкими чертами лица и весьма приятным телосложением. Том... Ее дорогой братец. Пускай они не являлись друг другу родными по крови, но для Гермионы Том всегда был в числе самых дорогих людей и сейчас, когда в комнату вошёл именно он, Гермиона даже как-то расслабилась. Она была рада, что в комнату вошли не родители. Ведь с ними было бы намного сложнее, чем с Томом. Он милый, чуткий, добрый, умный, ответственный... И так до бесконечности, но самое главное, с Томом всегда можно было поговорить обо всём. Том никогда. Никогда. Никому ничего не расскажет, если попросить его. - Привет... Я не помешал? - Ох Том, нет, нет, конечно, ты не помешал... Гермиона нервно закусила губу и отвела взгляд. Если честно, ей было стыдно за то, что она устроила. И сейчас, находясь в полусидячем положении с распухшими от слёз глазами и взъерошенными волосами, Гермиона отвела взгляд от своего брата. - Я принес твой любимый бутерброд и тыквенный сок. Думаю, тебе не помешает немного перекусить. Только Гермиона хотела открыть рот, чтобы возразить, как её живот предательски заурчал. В такой ситуации следовало бы отвести взгляд или смутиться, но Гермиону это ещё больше вывело из себя. Буквально кинувшись на подушку Гермиона старалась как можно дольше не заплакать. Вся эта ситуация... Чёрт! - Эй, ну ты чего? Все хорошо, ничего страшного... Посмотрев на свою сестрёнку, Том никак не мог понять, как же её утешить и узнать причину слёз... - Эй, принцесса, ну ты чего? Кто заставил мою сестрёнку плакать, м? - Никто... Том, давай не будем об этом? - Хорошо. Гермиона в недоумении подняла голову от подушки, всем видом показывая своё неверие в его слова. - Правда?.. Том пренеприятно оскалился, и Гермионе это действие не очень понравилось. Она как никто другой знала, что это не предвещает ничего хорошего. И Том будто в подтверждение ее мыслей подошёл к ней вплотную и ухмыльнулся ещё шире а затем дунув ей на лицо произнес с некой насмешкой: - Конечно же н - е - т. Растягивая каждую букву Том старался не засмеяться во всю. Его дорогая сестрёнка... Она такая наивная. Такая милая... Такая... Из потока мыслей его вывел резко бледнеющий цвет кожи сестры. - Принцесса? Все хорошо? Ты так побледнела... - Д-да... Да, всё хорошо! И будто в подтверждении своих слов она попыталась улыбнуться самой милой улыбкой из своего арсенала, но видно вышло паршиво, раз он нахмурился сильнее. Тяжело вздохнув и взглянув искоса на брата, Гермиона решила, что всё же стоит рассказать брату, может... Может он сможет помочь ей? - Том... Я... Я расскажу тебе... Но с условием, что ты пообещаешь не входить в бешенство! - Но принцесса... - Нет! Никаких но. Если ты и вправду хочешь узнать причину, то ты должен дать обещание. - Ха-а... Хорошо будь по твоему. Я даю слово, что не буду впадать в ярость. Пару секунд поглядев на брата, Гермиона пыталась понять, правильно ли она поступает. Но, если честно, то слишком долго думать было уже лень. - Хорошо Том, я расскажу... - ... - Как ты знаешь, моим парнем до сегодняшнего дня был Рон... то есть Рональд Уизли. Она немного прокашлялась при упоминании своего парня бывшего, сомнений не было, причины истерики его сестрёнки кроились в этом наборе клеток. Том как можно сильнее сжал челюсть, казалось, если он сильнее сожмёт зубы, они потрескаются прямо во рту. - Кхм, ну так вот. Как ты знаешь, мы были очень близки и очень... Очень любили друг друга. Том на эту фразу как-то недоверчиво поднял брови. Будто в этот бред верила только сама Гермиона. - Да, да, я знаю, что ты хочешь сказать, но главное, что это уже в прошлом. - Конечно, конечно. - Кхм! Мне продолжать? - Да-да... Конечно, прости. Но почему-то Гермиону не оставляла мысль, что её рассказ всё же понесет за собой последствия, но, вновь пристально посмотрев на брата, Гермиона, тяжело вздохнув, всё же продолжила. - И всё постепенно близилось к нашей... Кхм... Близости. И... Рон, он... М-м.. Ну-у как бы. Рон он... - Он что посмел принудить тебя!? Резко подскочив Том готов было дернуться в сторону выхода но так же резко подскочившая сестра не дала ему этого сделать. - Нет, нет Том! Он не принуждал меня, правда! - Тогда почему... - Это во мне проблема! Это я виновата! - О чём ты, чёрт подери?! - Я... Я... Я сказала ему, что хочу быть сверху! Будто оглушённый после фразы, Том немного потупил взгляд, а после посмотрел на сестру с непониманием. Она же, держась за край футболки брата начала его нервно теребить, и на удивление непроизвольно прослезилась. - Эй, эй, ты чего, принцесса? - Он... Он сказал что я потаскушка... Что я грязная и омерзительная... А я.. А я просто хоте... ла... Хотела угх... Еле сдерживая свой гнев, Том чувственно обнял Гермиону и, накрыв ладонями её спину и голову, начал тихо покачиваться успокаивая сестру. - Я-я... Ведь не.. - Тише, тише, принцесса, нет, ты не потаскушка, ты самая настоящая королева. Ты прекрасна во всех проявлениях этого слова, ты умна, красива, добра... Ни один здравомыслящий человек не скажет тебе той чуши. А этот... Этот у... урод всего лишь набор клеток не понимающий ничего. - Том... Он... Он не только мне это сказал... - Что? - Когда я это сказала, он сильно разозлился и после того как оскорбил меня вышел и со всей силы хлопнул дверью. Я думала, что он забудет об этом, что больше не будет вспоминать о моих словах и я извинюсь перед ним и вновь всё будет как прежде... Но то что случилось потом... Том взял руку сестры и подбодряюще сжал её. - На следующий день, когда я зашла в школу, уже с порога на меня упали тысячи взглядов, они были... Были такие ужасные! Они все смотрели на меня с полнейшим отвращением и неприязнью! Даже когда я зашла в класс... Моя парта была все изрезана и исписана множеством ужаснейших слов... Шлюшка. Грязная подстилка. Эй заучка, отлижешь? - И многое другое... И я прекрасно понимала кто это сделал... Но до самого последнего конца надеялась, что это не так, что это всего лишь несмешная шутка или недоразумение, но ой как я ошиблась. Поняв, что при разговоре у Гермионы начинается сильная тряска, Том вдруг резко отстраняется от сестры и немного склонившись берёт её на руки, а после сам садится на кровать с ней на коленях, успокаивающе гладя сестру по голове. Как ни странно, но подобное действие привело к небольшому но все же успокоению со стороны Гермионы. Сильнее прижавшись к брату, она продолжила. - И стоило мне выйти из класса как... Как!.. Как на меня со всей силы вылили что-то вонючее и противное. Но когда я повернулась в сторону того, кто это сделал, то к моему ужасу это оказалась Джинни. Ну что шлюшка? Хочешь и меня нагнуть? Образ лучшей до недавнего времени подруги вновь предательски всплыл в голове Гермионы, никогда в своей жизни она не ожидала от своей подруги таких действий. Гермиона сдерживая как могла свои слезы обняла брата ещё крепче. - Гермиона прошу... Ты не должна проливать свои драгоценные слезы из-за этой гадкой девчонки. - Когда... Когда я отошла от шока, я спросила у Джинни, о чём она говорит. Она сказала, что сегодня её братишка рассказал о моих похотливых и мерзких действиях, тогда я побежала в сторону класса в котором учился Рон. Он... Он рассказывал о том, как я к нему прикасалась, как пыталась силой заставить лечь под него и прочее чушь, которой он всех обманывал. И когда я позвала его, на меня метнулись множество взглядов... - Они были такие... Такие ужасные, полные презрения и отвращения. Я спросила у него, почему он это сделал? Почему он, вместо того чтобы поговорить со мной решил наговорить всем всякой чуши... "Чушь, говоришь? Вы это слышали, ребята? Кажется кто-то вновь решил притвориться невинной овечкой. Ну вы только посмотрите, всезнайка Грейнджер решила что если у неё есть мозги и большой братик под боком, то значит что тебе всё дозволено?" Класс начал задорно хихикать и тыкать в неё пальцем, некоторые даже умудрялись пародировать, а девушки находящиеся рядом в такт действиям одноклассников издавали пошлые звуки. Гермиона же из последних сил сдерживая слезы, подошла в плотную к Рональду и со всей силы влепила ему жёсткую пощечину. Класс замер в гробовой тишине. И из последних сил Гермиона выпалила: "Ты жалок", а после выбежала как можно быстрее из школы". Закончив рассказ Гермиона украдкой посмотрела на брата, рассказав о произошедшем она не только поделилась с братиком грязным поступком бывшего парня, но и раскрыла часть себя... Грязную часть себя, ту часть, которую она хотела раскрыть человеку который как она думала любил её, но если от парня можно отказаться, то вряд-ли такое же можно сделать и с братом. Но что больше всего в этой ситуации волновало Гермиону, так это увидеть такое же презрение и со стороны брата. И подобная мысль ужаснула Гермиону ещё сильнее, заставил заплакать от всей души. Прошу Том, умоляю... Не отказывайся от меня как и другие, прошу... Умоляю... Но к ее очень сильному удивлению Том ещё крепче обнял свою ненаглядную сестрёнку и, нежно поцеловав в лобик, медленно и мягко произнес: - Я всегда буду любить тебя, принцесса. Том. Её милый старший братик, с самого его первого появления в их доме, с самой их первой минуты знакомства Гермиона поняла, что он никогда не оставит её. И это чувство... Заставляло её все сильнее и сильнее любить брата, порой настолько, что в голову закрадывалась грязные мысли. Поцелуй его. Присвой его себе... Заставь его желать только тебя. Тебя одну... И только тебя. Не зная, что ею двигало в этот момент, в эту минуту, секунду, Гермиона легонько приподнялась и нежно поцеловала брата в губы. И, о боже, как же это было приятно, как же это было невыносимо приятно... коснуться своими губами губ, которые ты желала на протяжении многих лет. Смаковать их вкус и вновь с ещё большей силой влюбиться в него. Однако за этим потоком невыносимо приятных чувств пришло и осознание содеянного. И, как бы не было невыносимо, Гермиона быстро оттолкнулась от брата. - Том... Прости... Прошу. Я... Я-я не знаю что на меня нашло!.. Её череду оправданий прервало не менее приятное для неё действие. Том также, как и она, поцеловал её, но не с той же нежностью и аккуратностью. А со всей страстью и силой, что могла быть в человеке. И Гермионе ничего не оставалось, кроме как поцеловать его в ответ. Вжавшись в него сильнее, она не менее сильно начала тереться об него. - Том ты... - Я знаю... Знаю, Гермиона, мы оба сейчас перешли черту. Но в оправдание всему этому я хочу сказать, что я влюблен. В тебя. Я влюблен в тебя с того самого дня, когда я перешёл порог этого дома, с первой минуты, с первого взгляда. Я понял, что никогда не смогу смотреть в чьи-то глаза так же, как в твои. Просто не смогу... - Том... - Я знаю, возможно это прозвучит ужасно, но я счастлив, сейчас я сильно счастлив что могу прикасаться к твоим губам, а ты к моим. Я знаю, что брат и сестра не должны испытывать к друг другу таких чувств. Но также я хочу, чтобы ты знала. Я не испытываю к тебе неприязни из за твоего признания и я... Поток его слов оборвался резким поцелуем в губы, таким сильным что Том был уверен... Они распухнут как следует. - Заткнись. Сейчас я не хочу ничего слушать. Сейчас я хочу знать. Согласен ли ты с тем, что я буду главной? Согласишься ли ты стать моим мужчиной, который будет исполнять всё, что я тебе прикажу? - Да, Гермиона. Я согласен стать твоим мужчиной. И в знак признания он встал на одно колено и опустил свою голову. Столь обычный возможно для кого то поступок был невозможным для кого-то вроде Тома. Он был по своей натуре горделивым и никогда не перед кем, даже если это было бы нужно, не склонял голову. И то, что этот мужчина согласился встать перед ней на колени означало всю серьезность его слов. И Гермиона сглотнула ком в горле. И стараясь придать голосу как можно большуу сильную холодность произнесла: - Раздевайся, Том. Том в свою очередь, не медля ни секунды, встал и быстро начал раздеваться. И взгляду Гермионы предстали широкие плечи, подтянутый торсом и достаточно, чтобы быть уверенным в том что он весьма силен, накаченные руки. - М-м, недурно. Подойдя вплотную к брату, Гермиона слегка прикоснулась к его торсу, слабо поглаживая. Гермиона мельком услышала неровное дыхание, и, будто в подтверждение, погладила чуть ниже. Признаться честно Гермиона подозревала что его размер будет не маленьким, но чтобы настолько... За этим действием послышалось уже весьма тяжёлое дыхание. Хмыкнув Гермиона посмотрела в глаза Тома и с задорной улыбкой сказала: - На колени, Том. Том, подчинившись, сел на колени и в ожидании следующих указаний положил руки на них. Гермиона, медленно подойдя к брату, положила руку на его волосы и нежно погладила их. - Мой милый Том, ты порадуешь сегодня свою сестрёнку? - Я сделаю всё, чтобы моя сестренка была довольна. - Чудесно. Тогда не мог бы ты снять с меня трусики и как следует вылизать, м? Тому не нужно было говорить что-то ещё или показывать как именно это сделать, в отличие от Рональда Том был умён, очень умён. Осторожно, даже невесомо Том прикоснулся к бёдрам Гермионы и нарочито медленно стал снимать с неё заветные трусики. Когда его взору открылся незабываемый вид на киску Гермионы, Том с непривычной ему резкости погрузился лицом в неё. Жадно вдыхая этот чарующий аромат, Том начал неспешно вылизывать каждый миллиметр её киски, нежно причмокивая и целуя. - М-м, молодец Том, у тебя прекрасно получается. Но, думаю будет несправедлив, если только я буду получать удовольствия. Встань. И ложись на кровать на спину, а после как следует раздвинь ноги. Я хочу насладиться прекрасным видом. Закончив с приказом Гермиона отошла в сторону шкафа и начала непрерывно что-то искать. Том же, в свою очередь, поднявшись с пола аккуратно лёг на кровать и с неким смущением раздвинул ноги. Гермиона же тем временем найдя то, что она искала в шкафу, победно улыбнулась и подошла к кровати. Том же в свою очередь впал в некий шок от того что он увидел в руках сестрёнки. - Откуда у тебя эти вещи?.. - М? Ах это... Думаю, ты не должен сейчас задумываться об этом. Если я считаю нужным, ты не должен задавать лишних вопросов. Ты меня понял? - Да, конечно... Но всё же удивлению Тома не было границ. Откуда у его сестрёнки могли взяться фаллоимитатор, смазка, анальная пробка, плётка и прочие вещи, которые он не смог разглядеть из-за положения. - Раздвинь свои ноги шире, Том. И, медленно подойдя к Тому, Гермиона как кошка залезла на него, сняла с себя остатки одежды и склонилась над ним. - Том... Ты выглядишь... очень сексуально, вот так, находясь подо мной, возбужденный и раскрасневшийся, а главное мой. Только мой. И я не хочу разделять тебя с кем-то ещё, Том. Чуть двинувшись, Том прикоснулся к щеке сестры, мягко поглаживая её, словно не он был сейчас под ней. - Не волнуйся, сестрёнка, я всегда, буду только твой. Опустившись, Гермиона вытянула свои пальцы к губам брата, мягко но настойчиво проталкивая их в его рот, заставляя с жадностью облизывать. Вытащив их девушка улыбнулась своей хитрой улыбкой, опускаясь всё ниже и ниже, лишь немного задевая его член, доходя до его ануса. По началу мягко обводя его, а после чуть сильнее надавливая и входя в его проход, заставляя чуть болезненно застонать, но всё так же оставаться неподвижным. С интересом наблюдая за его реакцией, девушка начала параллельно активно надрачивать брату. Заставляя его забыться в незабываемых ощущениях. - Гермиона... "Кажется мне следовало бы остановиться, но... Вид моего любимого Томми... Боже, какой же он чертовски милый! Так и хочется продолжать дразнить его!" - Не волнуйся, Томми, сестричка подарит тебе незабываемые ощущения. Ловкий и озорной язык девушки мягко обводил края, совсем немного, почти невесомо, но всё ещё ощутимо. Придерживаясь за мужские бедра Гермиона проводила языком уже чуть сильнее. Тёплое дыхание. Влажный язык. Понимание того, что это делает его любимая сестрёнка... Всё это заставляло чувства обостриться, пока мягкий и ловкий язычок танцевал там, и лишь изредка пытаясь немного войти. Добавляя параллельно палец ко всей этой гамме. Получится ли незабываемый вкус? Ещё как! Потому Гермиона лишь усилила напор, активно маневрируя между членом и анусом брата, не забывая царапать его за мошонку. Почувствовав, что её Томми близок к разрядке Гермиона прекратила манипуляции, слыша чуть охрипший стон. - Не переживай, братик, мы ещё не закончили. Приподнявшись Гермиона чуть попятилась назад, находясь в весьма пикантной позе. В подобной позе они оба могли доставить друг другу удовольствие. Её влажная и столь обильно сочащаяся киска находилась над лицом брата, в то время как сама Гермиона спокойно могла доставлять удовольствие брату. Приняв более удобное положение Гермиона моментально вобрала его почти на всю длину, от чего та задыхаясь но всё ещё продолжая дело, стала потихоньку опускаться и подниматься. Всю задачу в целом усложнял её любимый братик, который попутно вместе с особой тщательностью пытался доставить удовольствие сестре. Оба глухо застонали стоило им начать вытворять подобное. Но никто и не собирался останавливаться. Начиная с конца и до самого верха Том проводил кончиком языка, попутно кусая и почти моментально зализывая место укуса, доставляя девушке восхитительные ощущения. К слову, сама Гермиона ничуть не отставала, уже привыкнув к длине та спокойно могла вбирать его в себя. Пока их языки творили чудеса, пальцы брата и сестры оглаживали друг друга, изучая, попутно пытаясь найти те самые места, от которых... Ему. Ей... Будет невыносимо хорошо. Довольно громко причмокнув Гермиона неожиданно полностью села лицом на брата, вызывая в них обоих громкий стон. Двигаясь то вверх, то вниз девушка приподнялась, смотря на лицо брата горящим взглядом. - Как думаешь, ты готов к большему, братик? Не дожидаясь ответа Гермиона ловко перекинулась лицом к брату, пока всё ещё влажная киска оставляла небольшую влагу на его торсе. Глаза в глаза... Медленно опустившись, Гермиона потянулась к брату, впиваясь в его губы, жадно, до боли. Вдыхая его аромат и заполняя им лёгкие, Гермиона получала всё что хотела получить от этого, абсолютно забывая о принципах и моральных устоях. Плевать. Сейчас или потом. Всё, что для неё сейчас было важным лежала прямо под ней, так почему же она должна отказывать себе в этом? Оборвав поцелуй, Гермиона повернула голову держа достоинство её брата и направляя его ко входу. Сомнения, что появились неожиданно, были в миг разрушены, стоило им наконец слиться с друг другом. Боль и наслаждения, чувства и эмоции, было всё, абсолютно всё что могло только быть... Их тела находящиеся в объятиях друг друга, лишь это сейчас имело своё значение. Жадно впиваясь в греховные губы друг друга, они с ещё большей силой отдались друг другу. Вдалбливаясь в друг друга, брат и сестра вытряхивали из друг друга с каждым новым толчком все "правильно" и "неправильно". Им будет всё равно потом, им все равно сейчас. - Ну же Томми! Том! Ещё! Сильнее! Дай нам насладиться друг другом! Повторять дважды смысла не было, Том с силой схватился за бедры сёстры, пока член беспрерывно вколачивался туда, куда нужно. В лоно его любимой сестрёнки. Крича и хватаясь за плечи брата, Гермиона спустя ещё пару толчков впилась поцелуем ему в губы, шепча: - Мы кончим вместе братик. Не смей сделать это раньше меня. Получив утвердительный кивок, Гермиона выпрямилась, заставляя брата, наконец остановиться. Успокоив чуть сбившееся дыхание, Гермиона приподнялась и резко насадилась вновь на всю длину. Чуть ли не скача на нём, девушка повторяла подобные манипуляции, пока дыхание обоих не стало ещё более рваным. С силой укусив брата за шею, Гермиона холодным и бесцветным тоном отдала приказ. - Кончай, братик. И он кончил. Почти сразу и со всей силы. Сперма так и хлестнула, стоило Гермионе отдать приказ и на последнем толчке вытащить член, от чего сперма словно фонтаном забрызгала их лица. Хихикнув, Гермиона упала на кровать, радостно прижимаясь к брату. - Это... Было... - Слишком ахуенно. - Том! Смеясь, девушка попыталась придать лицу серьезный вид, но полностью расслабленное лицо брата не дало ей этого сделать. Поцеловав брата на последок, Гермиона уткнулась ему в грудь. - Я люблю тебя, Том. - И я тебя, сестрёнка.

***

Рождество. Мягкие огоньки освещали ночь, даря всем уют и покой. Часы уже давно отбили полночь. Раскрыв все подарки, семейство Грейнджер поздравило друг друга в последний и все разбрелись по своим комнаткам. Лишь Том, создав видимость, спустя пару минут слабо приоткрыл дверь, удостоверившись что родители спят, и осторожно побрёл в самое любимое место в этом доме. Слабо постучав, парень переминался с ноги на ногу,