Праздник на горе Луаньцзан

На горе Луаньцзан не бывает праздников. Тьма пытается пробиться за все барьеры, что Вэй Усянь выставил вокруг утлого местечка возле пещеры, не до праздников. Цзян Ваньинь смотрел на узкую тропинку, по сторонам которой стояли палки с развешанными талисманами, и недоумевал сам над собой. Он поклялся себе больше не приходить сюда, не искать встреч с названным братом, но его всё равно тянуло к проклятой горе. И даже отданный в прошлую встречу гребень не мог отвратить его от желания вновь посмотреть в глаза той, что отвергла его дар. Обернувшись к адептам, что не выказывали явного удовольствия быть здесь, но шли за ним, как и положено верным приспешникам, он первый ступил на тропинку. Издалека слышалась смутно знакомая песенка и Цзян Ваньинь усмехнулся, вспоминая задорный вид Вэй Усяня, когда он распевал нечто подобное в Пристани Лотоса. Это было словно вечность назад. Голос давно уже не звучал искренней радостью, но пытался подбодрить и утешить. Они вышли из-за деревьев и песенка резко смолкла. На их процессию смотрели несколько пар глаз в полном недоумении. — О, А-Чэн, а ты чего тут? — удивлённо спросил Вэй Усянь, держа на руках того грязного ребёнка, что Цзян Ваньинь уже видел здесь. — Сегодня же День лунного равноденствия, разве глава Цзян не должен дарить подарки своим подданным? — Не твоего ума дело, что должен делать глава клана, — рявкнул Цзян Ваньинь, сжав кулаки. Вэй Усянь улыбнулся, да так тепло и лучезарно, словно бы не стоял по колено в грязи. Откуда-то вышли другие люди и среди них он заметил Вэнь Цин. От этого сердце забилось сильнее, но он не дал себе слабину. — Сегодня праздник, а у вас тут такой свинарник, — начал он издалека, пусть это и обрушило на него гневный взгляд прекрасных глаз. — Праздник, да, — улыбнулся Вэй Усянь. — Я как раз хотел сделать редисочке свистульку из коробочки лотоса. Помнишь, как… Тут он осёкся и Цзян Ваньинь был ему благодарен за это. — А-Ли велела принести вам подарки, — сообщил он в пространство, ни на кого не глядя. И говорить о том, что это не цзецзе придумала идею с подарками, а просто поддержала её, он тоже не собирался. — О, моя несравненная шицзе, — Вэй Усянь вылез из грязевого бассейна, где росли лотосы и подошёл ближе. Цзян Ваньинь махнул рукой и адепты вышли из-за его спины, чтобы расставить на поляне сундуки и корзины, что принесли с собой. Вэй Усянь смотрел сначала с недоверием, а затем с любопытством открыл ближайшую к себе корзину и счастливо вскрикнул. Вэнь Юань потянул свои грязные руки и они вместе достали красные фонарики и гирлянды. — У нас будет праздник, редисочка. Самый настоящий. Смотри какие красивые фонарики принёс нам дядя А-Чэн, — его голос дрогнул, но он сдержался. Остальные люди из клана Вэнь тоже стали подходить ближе и вскоре работа закипела. Везде стали появляться красные и золотые украшения, запахло вкусной едой, но Цзян Ваньинь словно бы не замечал этого. Он смотрел только на девушку, что казалась равнодушной ко всему происходящему. Её брат в облике жуткого мертвеца смеялся вместе с А-Юанем, который украсил его одной из гирлянд. Вэй Усянь носился и гомонил громче всех, как и обычно. И буквально через два часа это место перестало напоминать могильник так очевидно. Бабушка Вэнь обрадовалась щедрым подношениям и уже готовила праздничные угощения. — Останешься с нами? — тихо спросил Вэй Усяня брата, когда смог застать его одного на стуле, хмуро смотрящего на суету. — Можно подумать, у меня своих дел нет. — Я сделал вкусное вино из лотосов, — заманивал его Вэй Усянь и Цзян Ваньинь сдался. Он отослал адептов, велев им праздновать без него, а сам принял из рук Вэй Усяня пиалу с обещанным вином и пригубил. — Хм, весьма не плохо. Не дотягивает до нашего вина, но вполне, вполне. — Ай, А-Чэн, ты стал каким-то стариком. Ещё причмокни и закрути бороду на палец, — засмеялся Вэй Усянь и тут же получил тычок в бок. — Ай-яй. Спасибо, А-Чэн. Всегда знал, что у тебя доброе сердце. — Благодари цзецзе, это её идея. — Конечно, конечно, — лукаво улыбнулся Вэй Усянь. К ним стали подходить и другие, он всем щедро разливал своё вино, помня о том, что ту брагу, что гнал четвёртый дядюшка, лучше приберечь на попозже. А то слишком крепкая. А-Юань носился с радостным лицом, которое вымыли и привели в порядок. И только Вэнь Цин хмурилась. — Иди, подойди к ней, — пихнул Цзян Ваньина плечом Вэй Усянь. — Она не такая страшная, как кажется. Хотя, если полезет за иголками, то беги. — Не твоего ума дело, — откликнулся Цзян Ваньинь, но весь подобрался и выпрямился. Дева Вэнь плела корзину, вдалеке ото всех и праздника, когда он смог наконец-то совладать со своими руками, ногами и головой разом. Она подняла свой суровый взгляд, но тут же опустила его, словно смутившись. — Спасибо, глава Цзян. Вы устроили настоящий праздник. — Это не я, это Яньли предложила, — снова отрёкся он от своих благих намерений. — Почему вы не веселитесь с остальными? — Я уже не в том возрасте, что А-Юань, но ещё не в том, что Вэй Усянь. А ещё корзина сама себя не сплетёт, — она снова принялась за своё дело. — А если я приглашу вас на танец? — робко спросил Цзян Ваньинь, услышав звуки флейты, от которых сначала прошибло в пот, а только потом стало понятно, что это музыка для них. — Я откажу вам. Я ведь уже ясно дала понять о своих намерениях, — твёрдо ответила Вэнь Цин. — Да, я помню, — еле сдержался Цзян Ваньинь, обозвав себя последними словами за то, что повёлся на подначки Вэй Усяня. Тут к ним подбежал А-Юань и вцепился ему в ногу. — Сянь-гэгэ зовёт всех танцевать, — залепетал ребёнок, держась на нём так цепко, что он побоялся его стряхивать — чего доброго без ноги останется. — Сестрица, идём танцевать. И он достал из-за пазухи засахаренные фрукты на палочке и протянул Вэнь Цин. — А-Юань, это вредно для зубов. — В том количестве, что он ест редьку, скорее она вредна для его зубов, — отметил Цзян Ваньинь, не удержавшись от сарказма. Ответом ему послужил цепкий взгляд, но вопреки ему Вэнь Цин отложила недоплетённую корзину и встала. Отряхнув свои одежды, она подошла ближе и подняла ребёнка на руки. Тот буквально впихнул ей сладость в рот и это вышло настолько мило, что губы дрогнули на её лице и превратились в улыбку. — Спасибо, А-Юань, очень вкусно, — смогла произнести она, когда прожевала. Цзян Ваньинь смотрел и сам невольно улыбался. Такая Вэнь Цин нравилась ему ещё больше, хотя он и запрещал себе это. — Идёмте, а то Вэй Усянь поднимет своей флейтой столько мертвецов вокруг, что танцевать придётся с ними, а не друг с другом, — заметила девушка и пошла вперёд первой. Как танцевать втроём Цзян Ваньинь не знал, но на площадке для танцев, где уже валяли дурака взрослые члены клана Вэнь, она отдала малыша Вэнь Нину, а сама повернулась к нему лицом. Все остальные замерли и разошлись, уступая им место, а Вэй Усянь заиграл спокойную мелодию. Цзян Ваньинь протянул руку Вэнь Цин и та приняла её с поклоном, как и подобает. Её движения были такими изящными и простыми одновременно, что залюбовались все вокруг. А Цзян Ваньинь пообещал себе вызнать у каждого дни рождения всего клана и приносить сюда подарки и еду, прикрываясь именем Яньли, да простит его любимая цзецзе. Они танцевали, а Вэй Усянь играл им без устали, наслаждаясь видом счастья на лице любимого брата. Ради этого он готов был играть всю ночь. Ради них обоих он бы даже согласился играть и на свадьбе.