stars after the rain ❨

             когда доён без всякого предупреждения врывается в твою комнату и видит, что ты все ещё готовишься, это обязательно закончится трагедией.       – крутое место для татуировки. – признается он и указывает на затылок, когда ты с раздражением поворачиваешься к нему. осознание обрушивается на тебя, как атомная бомба, в тот момент, когда ты подсознательно имитируешь его движение и проводишь рукой по затылку.       – ох...       в мгновение ока ты судорожно роешься в ящиках в поисках тонального крема. в последнее время много вещей затуманивают твой разум, будь то множество экзаменов, которые ты не можешь позволить себе провалить, или ненормальное количество жалоб, который хенсок отправил тебе за три часа. ты не в первый раз тонешь во всех делах, но похоже, что давление в твою голову стало сильнее обычного. ты никогда не забудешь покрыть тату на затылке водолазкой или тональным кремом, так что когда доён проливает на него свет, это только подпитывает твое разочарование.       – эй, расслабься! мы можем присоединиться к вечеринке немного позже, так что не торопись. – говорит он и крепко кладет руку тебе на плечо, пытаясь успокоить. – хочешь, чтобы я помог? должно быть, трудно замазывать это каждый день.       ты фыркаешь. – во-первых, я расслаблена. во-вторых, я не делаю это каждый день и отлично справляюсь сама.       – боже мой. – вздыхает доён и убирает руку. – я просто пытался быть чутким лучшим другом. но шутки в сторону, это действительно классное место, чтобы сделать татуировку. а у меня тату в бедре.       – как бы мне ни нравилось быть твоей лучшей подругой, я готова выслушать твои проблемы в любое время. – ты успешно находишь флакон и брызгаешь большим количеством тонального крема на бьюти-блендер. – но даже для меня эта информация слишком. что я должна знать дальше? другая татуировка у тебя на заднице?       нет ничего плохого в том, чтобы прикрывать татуировки, с которыми ты родилась. в обществе не осуждают, если кто-то не пытается скрыть тату. в конце концов, все сводится к твоим личным предпочтениям. ты знаешь горстку людей, которые вальсируют, демонстрируя оба своих имени, и ты уверена, что доён будет одним из них, если бы его татуировки были на виднеющей части его тела.       – ха-ха, забавно. – невозмутимо тянется доён, прежде чем достать телефон. – я имел в виду то, что не нужно торопиться. к тому же я понял, что мне все еще нужно кому-то позвонить.       – дай мне пять минут. – говоришь ты и наносишь жидкость на кожу. он выходит из твоей комнаты и следит за тем, чтобы дверь мягко закрылась на замок, чтобы дать тебе минутку покоя. по мере того, как ты наносишь покрытие, на твоем лице появляется хмурый взгляд, пока на шее не останется черных следов.       показывать написанные на твоей коже имена и просто говорить о соулмейтах в целом - это не социальное табу. однако есть немало людей, которые предпочитают избегать обсуждаемой темы, в том числе и ты. по правде говоря, каждая клетка твоего тела знает, что доён умирает от желания обсудить с тобой эту тему, и ты помнишь слишком много моментов, когда он выглядит так, как будто вот-вот взорвется, если он не скажет про свою вторую половинку. однако он никогда этого не делал. доён носит сердце на рукаве, и ты тоже, но вот в чем дело: доён лучше молчит об этом.       чтож, как его лучшая подруга, по крайней мере, ты можешь пойти с ним на эту проклятую вечеринку, хотя есть и другие дела, которыми ты бы предпочла заняться в столь поздний час дня.       (яркий пример того, что ты бы предпочла сделать, - это высказать хёнсоку часть своего мнения, потому что ты получила пятьдесят семь сообщении о непонимании биологии, нытье о новом телефоне, и его суровых оценках, и вопросы о том, что подарить сынхуну на его день рождения в промежуток в три часа - это не нормально.) ***       каждый раз, когда ты выходишь на публику, тебя обычно видят в водолазке или шарфе. покрытие татуировки тональным кремом - твой план б) когда отчаянные времена требуют отчаянных мер. кроме того, есть причина, по которой ты почти не ходишь на вечеринки.       хотя в доме йеджи нет ничего запрещенного к употреблению, в гостиной душно и жарко, музыка ужасно громкая, и весь сценарий эквивалентен братской вечеринке без алкоголя, наркотиков и целований.       вместо этого дюжина бутылок практически всех безалкогольных напитков, которые ты можешь найти в магазине, всего в трех кварталах от отеля, а также широкий выбор чипсов, шоколада и тортов на столах.       – хочешь поспорить, что ты никогда не сможешь допить колу с солью за один присест? – джэхёк многозначительно приподнимает бровь, глядя на доёна, и держит в руке красную чашку.       – если я выиграю, ты должен мне баблти. где и когда захочу. – ты борешься с желанием ударить себя, когда видишь коварную усмешку на губах доёна. на мгновение ты думаешь, стоит ли встать, чтобы вселить в него хоть немного рассудка. но опять же, ты напоминаешь себе, почему ты вообще здесь. хотя ты знаешь большинство людей здесь, на самом деле ты с ними не разговариваешь. доён был твоим единственным присутствующим другом.       ты здесь только ради доёна. ты позволяешь ему повеселиться и позволить впоследствии сожалеть о своих жизненных решениях.       – разве тебе не одиноко здесь? – ты переводишь взгляд с доёна на парня, который падает на диван рядом с тобой. перед тобой человек, которого ты впервые видишь, на нем расстегнутая красная фланелевая рубашка, черная футболка с рисунком под ней и рваные джинсы скинни. пряди угольно-черных волос падают ему на лицо, но они не могут скрыть искреннего блеска в его глазах, когда уголки его губ слегка приподнимаются.       – что ж, ты не ошибаешься. – бормочешь ты, но очень рада, что больше не сосредотачиваешься на доёне, если учесть его задыхающиеся звуки. – я не большая поклонница подобных ситуаций.       – дай угадаю. – размышляет он и делает глоток из чашки. – этот парень заставил тебя сюда?       с твоих губ сорвался смешок, когда он указывает на джэхёка, который злобно смеется над стоящим на коленях доёном.       – на самом деле, это парень, который выглядит так, будто ему нужна жизнеобеспечение. ты почти угадал. – ты поднимаешь бровь на фланелевого парня. – есть причина, по которой ты так на меня пялишься?       он пожимает плечами в ответ. – я просто счастлив, что мне удалось немного поднять тебе настроение.       вот оно снова, блеск в его глазах. ты не можешь понять, что это именно, шутливость или скрытый риск. все, что ты знаешь, то что это возможно авантюра. ты либо делаешь прыжок, либо сохраняешь его в безопасности. это не первый раз, когда ты попадаешь в такую ​​ситуацию, но на этот раз все немного по-другому. единственное, что тебя останавливает - это неуверенность его понимании.       но, может быть, все не так уж плохо.       – знаешь. – начинаешь ты и возишься пальцами. – я почти уверена, что ты единственный, кто может просветить меня здесь.       твоя догадка оказалась верной. это не так уж и плохо. на самом деле, совсем неплохо.       в течение следующего часа вы двое сидите на диване и говорите о разных вещах. иногда, когда вы говорите о чем-то, вы оба смеетесь над некоторыми несчастными случаями, которые происходят прямо у вас на глазах, например, черён спотыкается о собственные ноги, прежде чем она врезается в машихо и заставляет его упасть лицом вниз.        – хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он через некоторое время и взбалтывает последние несколько капель в своей чашке. – кроме того, я думаю, мне нужно еще выпить.       – конечно. – отвечаешь ты и оба заходите на кухню. в комнате никого нет, кроме вас двоих, и хотя ты все еще слышишь музыку, доносящуюся сквозь закрытую дверь, твои уши больше не болят.       пока ты берешь одну из открытых бутылок вишневой колы и наливаешь ее в неиспользованную красную чашку, ты наблюдаешь, как он закатывает рукава своей фланели краем глаза. у него красивые руки, как ты думаешь, и, может быть, будет лучше, если бы ты не смотрела на них так долго. он поправляет рукава лишь по легкому движению его запястья, но на его левом запястье нельзя не заметить тонкие черные линии.       прежде чем ты подумала над этим, он спрашивает тебя: – эй, можешь передать мне вишневую колу?       ты безмолвно киваешь, вручаешь ему бутылку и не скрываешь движения его рук. время от времени твой взгляд мелькает на холодильник за его спиной, на несколько растрепанных прядей угольно-черных волос или на его глаза. любопытство никогда не было той чертой, которая действительно определяла бы тебя, но иногда ты не можешь не попытаться расшифровать имя на его запястье.       все еще не обращая внимания на твои основные намерения, он продолжает бессвязно рассказывать о своих любимых музыкальных продюсерах. – у ча ча малонадействительно особенный тон в своих выступлениях… – он приставляет край чашки к губам левой рукой, и внезапно твоя кровь становится холодной.       хотя есть небольшая вероятность, что ты страдаешь галлюцинациями, ты уверена, что это не иллюзия. кухня пропускает достаточно света, чтобы все было хорошо видно, от небольших мешков под глазами до пятен от кофе на столе. свет не слепит, но его достаточно, чтобы разобрать тонкие черные линии на его левом запястье.       твое имя.       – ...и я чувствую, что… хей, ты выглядишь так, будто увидела привидение. все хорошо? – он озабоченно хмурит брови, но, идя по следу, на который ты смотришь, понимает суть. ты замечаешь, что он напрягается, и почти уверена, что когда он бледнеет, это не игра света, а что-то вроде чувство вины красит его лицо.       – если подумать. – бормочешь ты и отводишь взгляд от его запястья. – я не знаю твоего имени. кто ты?       он колебается, сначала кусает нижние губы, прежде чем ответить. он похож на оленя, пойманного в свете фар, и это лишь подпитывает твою мысль о том, что худший сценарий стал реальностью. ты надеешься, что это не то, что ты думаешь.       – я бан едам.       ты с недоверием смотришь на него, не в силах заставить что-то срываться с губ. по твоему позвоночнику пробегает дрожь, и, хотя бояться нечего, потому что твое имя тоже написано на его запястье, ты все равно осторожна. очевидно, что тот, кому суждено покончить твою жизнь, не будет иметь татуировку с твоим именем на себе.       но с учетом твоих обстоятельств ты не можешь не включить такую ​​возможность.       едам больше не скрывает своей паники, пытаясь оправдаться. – слушай, мне жаль, что я не представился раньше. доён сказал мне…       – доён? причем тут доён?       когда все, что тебя встречает - это тишина, ты снова спрашиваешь, и в голосе звучит что-то вроде ярости. – я сказала, при чем тут доён?       он переводит взгляд на прилавок позади тебя, поджав губы. зная, что он не раскроет правду, ты пытаешься найти оставшиеся части головоломки, чтобы завершить тайну самостоятельно. однако твои усилия напрасны, потому что ты не помнишь ничего, что могло бы служить ссылкой на то, что сказал едам.       («я понялa, что мне все еще нужно кому-нибудь позвонить».)       – мне нужно идти. – говоришь ты, когда до тебя доходит рассвет, и ставишь чашку на стол. в тебе бушует беспорядок эмоций, будь то гнев, текущий по твоим венам, или вихрь раздражения, разочарования и отчаяния, наводняющий твои чувства. ты не останавливаешься, когда едам зовет тебя и пытается заставить тебя остаться.       ты бросаешься в гостиную, чтобы забрать свои вещи, полностью игнорируя доёна, который все еще не обращает внимания на тебя. когда он внимательно смотрит на твои дрожащие руки и пессимистическое лицо, радость сходит с его лица.       – эй, ты уже уходишь? – спрашивает он с беспокойством в голосе, когда он пытается прикоснуться к тебе, но ты отбиваешь его руку.       ты раздражаешься. – занимайся своими делами. я не ценю твой трюк.       – что? – он нахмурился и пытается понять значение твоих слов. – я не понимаю…       – т/и, пожалуйста, не уходи– о боже... – едам замедляется при виде тебя и доёна. мальчик рядом с тобой широко раскрывает глаза, когда видит едама, и затем осознание этого ударяет его, как молния.       – оу, ты об этом говоришь. послушай, я могу объяснить…       ты не останешься тут, чтобы услышать его оправдание ***       есть причина, по которой доён так долго был твоим лучшим другом. вы ссоритесь не в первый раз, и, если честно, твое эго не настолько велико, чтобы не простить его. доён может быть очень любопытным и любит совать нос в чужие дела. поэтому тебя не удивляет, что ты приглашаешь его днем ​​после того, как он оставил пятьдесят голосовых сообщений и более сотни текстовых сообщений в твоем почтовом ящике.       – пожалуйста, не начинай свое объяснение со слов «я пытался оказать тебе услугу». – ты вздыхаешь в отчаянии.       – я пытался сделать тебе одолжение. – прямо говорит он, и тебе стоит твоей силы воли, чтобы не предложить ему уйти. доён посылает тебе кривую ухмылку, прежде чем стать серьезным. – ладно, теперь поговорим по-настоящему. я просто... удивился, когда увидел имя едама на твоей шее. и поскольку я уже знал, что твое имя - одна из татуировок едама, я подумал, что было бы неплохо сделать вас двоих. парой. оказывается, я был глупым.       – ты всегда глупый. – невозмутимо хихикаешь ты, когда он бросает на тебя смертельный взгляд.       – эй! я пытался быть чутким лучшим другом! я просто сказал, а ты здесь, издеваешься надо мной. это неуважительно!       он пытается сбросить тебя со стула, целясь в тебя подушкой. вместо этого он чуть не сбивает суккулент на твоём столе. в следующие несколько минут ты некоторое время думаешь и начинаешь импровизированную схватку пощекотать его, чтобы поднять настроение. когда вы оба лежите на покрытом ковром полу и ваше сердцебиение возвращается в устойчивый ритм, он решает возникшую проблему.       – почему ты не хочешь дать ему шанс?       – мое чутье говорит, что это плохо кончится. – медленно отвечаешь ты.       доён отходит в сторону, чтобы лучше рассмотреть твое лицо. – знаешь, высока вероятность, что едам - ​​твоя вторая половинка. в конце концов, у него тоже есть твое имя. и он готов попробовать, понимаешь? одна встреча звучит неплохо и не станет концом мир.       ты сомневаешься, нахмурившись, рассматривая подразумеваемое предложение. – все сложно.       – так ты готова упустить великолепный шанс?       – да.       ошеломленный твоим быстрым ответом, доён добавляет более спокойным тоном: – не многим удается найти хотя бы одного из этих двух людей. плюс - найти того, кто носит их имена. тебе обязательно стоит подумать об этом, т/и.       – я понимаю, но... – твой голос затихает.       доён смотрит на тебя выжидающими глазами. – но? – он протягивает.       но ты не понимаешь.       – ты не перестанешь меня беспокоить, пока я не скажу «да»? – спрашиваешь ты вместо этого. хотя ты бы доверила ему свою жизнь, ты не хочешь обременять его дилеммой с татуировками. он может не показывать это слишком много, но ты знаешь, что у него есть свои заботы, и ему не нужно ломать голову над значением твоей единственной татуировкой.       – ты хочешь правду или ложь? – спрашивает он, многозначительно приподняв бровь, заставляя закатить глаза от его глупости.       – хорошо, я встречусь с ним один раз. но он не должен надеяться. ***       по какой-то причине ты заходишь в кафе на пятнадцать минут раньше. потому что пробок на удивление не было, хотя сейчас час пик. оказывается, не только ты пришла раньше, чем ожидалось, потому что едам заходит в кофейню на пять минут позже тебя.       он сразу замечает тебя, сидящих между красной и черной подушками в дальнем конце комнаты, но не сразу направляется к тебе. вместо этого он стоит в очереди и заказывает два напитка, прежде чем подходит к тебе. неуверенная, застенчивая улыбка украшает его лицо, и в отличие от той встречи в вечеринке, он другой. его руки так дрожат, что он немного проливает одну чашку, когда ставит их, и он не может поднять глаза, чтобы посмотреть тебе. едам поступает осторожно, необычайно осторожен в своих действиях.       – я принес тебе горячий шоколад. надеюсь, ты не против. – бормочет он и подносит чашку к тебе.       нужно сказать ему, чтобы он не волновался и расслабился. однако тебе не удается этого сделать. что ты действительно делаешь, так это тихое «спасибо», прежде чем сделать глоток.       ну, по крайней мере, доён не солгал, когда сказал, что в кафе подают вкусные напитки.       неуклюжий, тяжелый и давящий даже и близко не подходит, чтобы описать тишину, витающую над вами двумя. даже невиновный наблюдатель может сказать, что никому из вас не комфортно.       – ну... – уши едама оживают, когда ты откашливаешься. – ты хотел встретиться со мной.       – да... – его голос затихает, когда он стучит пальцами по бумажному стаканчику. на этот раз на нем синий шерстяной свитер с такими длинными рукавами, что закрывают ладони.       – ох, дай мне секунду, чтобы мысленно подготовиться. – он запинается, прежде чем начать заново. – я буду честен. я был счастлив, когда доён позвонил мне и сказал, что знает кого-то, кто носит мое имя. я прекрасно провел время той ночью, и я думаю, что все не закончилось бы так, если бы ты поняла это по-другому.       – я тоже буду честна. – признаешься ты. – я очень повеселилась той ночью, ну, до того, как она пошла под откос. просто, я не думаю, что смогу с этим справиться. – ты жестикулируешь на собственном запястье.       что-то близкое к отчаянию написано на его лице. впервые он смотрит прямо на тебя и пытается тебя прочитать. – послушай, я не пытаюсь тебе что-то навязывать. я знаю, что не всем нужны тату, и это нормально. я просто...       он колеблется, пытается подобрать нужные слова. судя по тону его голоса и тихому вздоху, срывающемуся с его губ, ты знаешь, что он не принадлежит к группе людей, которым все равно, в отличие от тебя, - и он это тоже очень хорошо понимает.       – ты просто...? – спрашиваешь ты. хотя ты совершенно уверена, какие слова последуют за тобой, тебе нужно услышать, как они исходят из его собственных уст.       едам неуверенно смотрит на тебя, в его голосе слышна настороженность, когда он говорит. – я просто надеялся, эм, познакомиться с тобой. клянусь, это не должно быть что-то длительное. если ты чувствуешь себя некомфортно, мы можем прекратить это в любое время. я надеялся, что мы сможем по крайней мере пытаться.       в твоей голове мигает много-много красных огней. это предложение - не более чем очень плохая идея. неважно, станете ли вы больше, чем друзьями. важен результат. и, что ж, результат неизбежен.       среди множества знаков остановки, буквально кричащих «не делай это», есть одна клетка мозга, которая требует различий. едам смотрит на тебя выжидающе, даже умоляюще. его отчаяние видно в его глазах, как будто они содержат звездную пыль, отражающую все его эмоции.       ты глубоко вдыхаешь через нос, пытаясь уравновесить неистовое сердцебиение. это обязательно закончится трагедией, и тебе следует больше заботиться о себе, но у тебя не хватает духа отвергнуть его.       – думаю, это не так плохо. ***       едам осторожен. он настолько осторожен, что это тебя искренне удивляет. он ни к чему тебя не подталкивает, старается задать банальные вопросы (хотя он задавал личный вопрос, как долго ты дружишь с доёном) и изо всех сил старается удовлетворить твои потребности. уже в пятый раз вы встречаетесь лично, и тогда он находит смелость попросить твой номер. по правде говоря, ты практически можешь увидеть, как он пять минут размышляет над каждым написанным им сообщением, прежде чем отправить его тебе. отсутствие смайликов в его сообщениях только подтверждает, насколько он нервничает.       когда говорите с друг другом, все еще неловко, и большую часть времени вопросы задает едам. тем не менее, он быстро находит определенные симпатии и антипатии, например, твой любимый вкус мороженого или твой нелюбимый тип музыки.       само собой разумеется, доен практически требовал регулярных отчетов. он был на седьмом небе от счастья, когда ты рассказала ему, как закончилось ваше первое свидание, и даже купил тебе баблти. вот как он был счастлив за тебя.       – он не такой плохой, как ожидалось. – говоришь ты, беспечно ища хорошие фильмы нетфликса для просмотра.       доён фыркает в ответ. – конечно, я уже знал это. я знаю едама уже довольно давно и серьезно, все, что он делает, это поет саундтреки из классного мюзикла, а также продюсирует песни.       – oн поет?       ты практически чувствуешь, как доён закатывает глаза, как будто это самая очевидная вещь на земле. – ага. этот парень поющий бог. но даю тебе слово, т/и, я прикончу его и вырежу ему кишки, если он причинит тебе боль. тебе действительно не о чем беспокоиться.       – единственное, о чем я беспокоюсь, это то, что ты становишься потенциальным убийцей. – монотонно говоришь ты. (в некотором смысле это иронично, учитывая, что обязательно должен быть кто-то, кто носит имя доёна с негативным оттенком.)       это заставляет твоего лучшего друга чрезмерно смеяться. – очень забавно. если серьезно... – он хватает горсть чипсов и засовывает их в рот. – как ты не знаешь, что он поет? даже если ты знаешь, что он сам сочиняет свои песни? я думал, вы много говорите.       – дело в том... – ты отодвигаешься в сторону и надеешься, что он не плюнет на тебя крошками. – я просто слушаю и отвечаю на его вопросы.       доён одарил тебя невероятным взглядом, который эквивалентен «ты серьезно?»       – тогда задай несколько вопросов, дура!       – я не знаю, что спросить!       – что? ты действительно невероятна. – он стонет и запрокидывает голову. – думаю, мне нужно включить свою голову и помочь бедняшке, да?       ты бросаешь на него обиженный взгляд. – я не идиотка!       – я никогда этого не говорил! – отвечает он. – но вернемся к делу. едам любит музыку, просто порекомендуй ему несколько песен, и он полюбит тебя. или проведи с ним музыкальный марафон классного мюзикла. посети с ним концерт или просто позволь ему показать тебе свои песни - возможности безграничны! вы всегда встречаетесь в этом кафе, и хотя там хорошо и уютно, становится скучно. если бы ты знала, как паникует едам, когда я говорю о тебе в наших разговорах: жалко. вот оно что!       – я не знаю, будет ли это хорошей идеей…       – слушай, я понятия не имею, почему ты так против сближения с ним, и, поскольку мы уже говорили об этом, я не собираюсь снова поднимать этот вопрос. но, ради бога, если ты уже согласна попробовать, тогда приложи немного усилий! – восклицает он, и с каждым словом его жесты рук становятся крупнее. это даже доходит до того, что ты уверена, что он ударит тебя по лицу.       тем не менее он прав. тебе отчаянно нужно включить свой интерес. ***       едам сбивается с толку, когда ты отправляешь ему ссылку, но он говорил о чем-то, что ты даже не слушала. его раздражение видно в его нахмуренных бровях, в том, как он переключает взгляд с тебя, затем на телефон, и в небольшой заминке в его голосе.       – говорят, твой музыкальный вкус многое говорит. – ты пожимаешь плечами и пытаешься говорить как можно более непринужденно. – и я слышала, что тебе нравится слушать новые песни.       замешательство превращается в небольшую, но искреннюю улыбку, когда он видит, что это ссылка на плейлист spotify. – ты не ошиблась.       твой телефон завибрировал, обозначая новое текстовое сообщение. как и он, ты не можешь скрыть свое веселье, когда видишь ссылку на его собственный плейлист spotify, за которым следует профиль soundсloud.       – дай угадаю, soundcloud - это то место, где ты публикуешь свою музыку? – ты шутишь легко, но когда ты поднимаешь взгляд и встречаешься с озадаченным выражением лица едама, ты сглатываешь. – я сказала что-то бесчувственное?       едам поспешно качает головой. – нет, совсем нет! я просто удивлен, что ты вспомнила, что я тоже занимаюсь продюсированием некоторых песен.       – я имею в виду, трудно не забыть, когда доён хвастался этим в течение хорошего часа, а тебе нравится терять сознание от того, насколько для тебя ча ча малон - лучший.       он смотрит на тебя ошеломленно. – неужели я действительно так часто говорю о нем?       – нет. я только что вспомнила об этом, вот и все. – ты слегка улыбаешься. независимо от того, купится ли едам на это или нет, яблоки на его щеках покраснели, и он смотрит вниз, как будто надеется, что пол поглотит его целиком.       быстро понимая, что атмосфера может превратиться в неловко долгую и неловкую тишину, ты пролистываешь плейлист spotify и хихикаешь, когда узнаешь песни, которые еще не слышала некоторое время.       – ты что-то имеешь против моего музыкального вкуса? – спрашивает едам, отчасти настороженно, отчасти так, словно он был готов к драке.       – нет, конечно нет! – ты объясняешь как только успокоилась. – просто я давно не слышала о jonas brothers. кроме того, я никогда не смотрела классный мюзикл, а в нем много песен.       едам выглядит так, будто собирается выпрыгнуть из окна, и его глазные яблоки могли выпасть из орбит после твоего признания.       – чем ты вообще занималась в детстве? – он ведет себя так, как если бы это было непростительное преступление, а затем убежденно добавляет: – во-первых, в плейлист включен весь саундтрек. во-вторых, чего ты ждешь? нам нужно наверстать упущенное, когда ты была ребенком!       – что ты… – прежде чем ты успела закончить свои мысли, он хватает тебя за руку и выводит из кафе. – куда мы идем?       – в мое место. – отвечает он, не оглядываясь на тебя, и ускоряет темп. – тебе нужно посмотреть все фильмы. я отказываюсь оставлять тебя некультурной.       твои попытки не смотреть ни один из фильмов оказались тщетными. эта и другая, неожиданно детская его сторона заставляет тебя остаться. даже если ты планировала сбежать, ты все равно не смогла бы. из-за того, как ваши руки переплетены, это сложно сделать. хотя к настоящему времени вы практически несетесь по улицам и иногда натыкаетесь на одного или двух незнакомцев, недоверчивое выражение их лиц, когда они видят вас, держась за руки, - это то, что ты не забудешь. ***       когда доён сказал, что едам знает каждую песню из классного мюзикла, он имел в виду каждую песню.       ты старалась, ты очень старалась обратить внимание на сюжетную линию. однако это не так просто, когда через пять минут фильма появляется первая песня, и едам театрально исполняет каждую ноту. ты обнаруживаешь, что с нетерпением ждешь следующей песни, потому что он будет больше петь, а ты не будешь зацикливаться на сюжете.       когда доён сказал, что едам может петь, он имел в виду, что он очень красиво поет. было бы хорошо с его стороны, если бы он предупредил тебя заранее, какой ангельский голос у едама, потому что твоя челюсть упала на пол в тот момент, когда он начал петь. ты не знала, чего ожидала, но уж точно не ожидала, что тебя оторвет от земли на 0,08998 секунды.       – я только что испортил тебе веселье? – осторожно спрашивает едам. когда первая песня подошла к концу, на его лице появилась застенчивая улыбка.       этот вопрос пугает тебя, и ты с трепетом моргаешь ему, прежде чем чувствуешь, как жар поднимается по щекам. – что? нет! я имею ввиду нет. я была просто удивлена, что твой голос такой приятный. – выдыхаешь ты.       его улыбка становится шире, и твое лицо становится темно-красным.       – так ты не против, чтобы я подпевал?       – я предпочитаю твой голос, чем того парня. – ты делаешь паузу. – оу, забудь что я сказала.       – мне? забыть это? – он сияет и разражается смехом, когда ты закрываешь лицо руками. – но если ты этого хочешь, я буду подпевать. ***       после этого ты много раз обнаруживаешь, что слушаешь едама, поющий все, что душе угодно.       хотя ты до сих пор не представляешь, каков именно сюжет классного мюзикла, с каждым днем ​​ты все больше наслаждаешься небесным голосом своего человеческого музыкального автомата.       в зависимости от его настроения ты обнаруживаешь многие грани его личности. в те дни, когда он устал, и ты случайно приходишь просто потому, что случайно оказалась поблизости, он показывает тебе свои собственные песни. хотя мешки под глазами невозможно не заметить, он держит голову высоко и призывает тебя комментировать все его песни, несмотря на то, что он очень хочет спрятаться под одеялом.       в дни, когда ты устаешь и отдыхаешь на его диване, он любит убаюкивать тебя, чтобы ты заснула. его голос мягкий и нежный, как и его руки, играющие с твоими волосами, когда ты прячешь лицо на изгибе его шеи. бывают дни, когда кажется, что он украл работу солнца или выпил слишком много энергетических напитков, и прыгает, как сумасшедший, напевая мелодию my heart will go on.       cегодня похоже на день, когда он просто излучает счастье.       по правде говоря, ты не знаешь, когда именно ты ослабила бдительность. текущий сценарий кажется тебе слишком домашним до тошноты - ты кладешь голову ему на плечо, а его рука лениво обнимает тебя. третья часть классного мюзикла на экране тоже не совсем тебе по вкусу, но ты не делаешь никаких поправок, чтобы дистанцироваться между ним.       – ты умеешь танцевать? – небрежно спрашивает едам, не отрывая глаза от экрана. в настоящее время трой и габриэлла находятся на крыше школы, и, похоже, скоро начнется следующая песня.       твои глаза сужаются, глядя на него. – что ты планируешь?       – я приму это как нет. но это тоже нормально.       – едам, серьезно, что ты планируешь?       когда он смотрит тебе в лицо, его глаза весело мерцают. прежде чем ты успеваешь спросить еще раз, он встает и тянет тебя за собой.       – просто поверь мне в этом. будет весело. – прерывает он тебя в разгар твоих сомнений. это заставляет тебя заткнуться навсегда, но не мешает тебе посылать ему предупреждающие взгляды.       ты пребываешь в блаженном неведении о его скрытых мотивах, пока он крепко не схватит одну руку и не положит другую на твое плечо, а затем положит свободную руку тебе на талию. он одаривает тебя нежной и обнадеживающей улыбкой, чтобы успокоить твое паническое «я». затем медленно и верно из динамиков раздаются первые звуки гитары, прежде чем габриэлла начинает петь на заднем плане.       смотря на экран, позади едама, где влюбленная пара также находится в том же положении, что и вы, достаточно, чтобы ты знала, в каком направлении это движется.       – нет, нет. нет. я не умею танцевать, а тем более медленный танец.       – я научу тебя. просто смотри на меня. – размышляет он и приподнимает подбородок, чтобы вы встретились глазами.       у тебя так много клеток, которые кричат ​​тебе, чтобы ты отвернулась, но ты не можешь этого сделать. за фрагментами нежности в его глазах скрывается что-то, что ты не можешь понять, но в любом случае ты теряешься в его глазах и у тебя перехватывает дыхание.       – позволь мне направлять тебя. – повторяет он тоном, от которого ты таешь за считанные секунды. ты почти уверена, что твои ноги отказались бы сейчас, если бы не он, отступивший на шаг и тащящий тебя за собой.       само собой разумеется, что ты чувствуешь себя новорожденным олененком, который все еще неуклюже стоит на ногах. в первые несколько попыток ты не скоординирована, скована, как доска, несколько раз наступаешь ему на цыпочки, и не можешь отвести от него взгляд. он морщится, когда ты наступаешь на него, и ты бросаешь на него извиняющийся взгляд в ответ, но через какое-то время ты получаешь удовольствие. в середине песни твоим ногам больше не кажется, что они собираются мутировать в желе, пока вы двое путешествуете по просторам его гостиной.       – послушай, у тебя хорошо получается. – тепло успокаивает едам, прежде чем на его губах появляется ухмылка; как будто он только что придумал блестящий генеральный план. – хочешь попробовать спин?       – нет. – ты стреляешь, как пуля, и заставляешь его хихикать. – на сегодня достаточно.       – хорошо, может быть, в следующий раз.       остальная часть песни проходит в уютной тишине, тёплых улыбках и иногда опрокидывании книги или двух, когда ты случайно натыкаешься на полку. когда песня доходит до медленного конца, ты замираешь. именно тогда ты осознала, насколько опасно близок едам. его дыхание касается твоих губ, и ты улавливаешь легкий запах мяты.       ты не единственная, кто замечает. взгляд едама переключается с твоих глаз на твои губы. на его лице виден конфликт. даже несмотря на то, что тебе стало комфортнее рядом с ним, и ты чувствуешь себя как дома, он понимает, что еще не может выйти за все твои пределы. он не смеет наклониться к тебе поближе, и ты знаешь что он безмолвно стреляет в тебя.       в этот момент твое сердце практически стучит тебе в грудь, и ты бы не упустила возможность его услышать. возможно, вы находитесь слишком близко и на мгновение медленно приближаетесь, пока вас не разделяет всего несколько миллиметров.       это до тех пор, пока ты не осознаешь, что цепляешься за его руку, будто бы он был твоим спасательным кругом. осознание этого вызывает у тебя узел в животе. внезапно в твоем уме вспыхивают сомнения; страх, который первоначально охватил тебя, когда ты впервые встретила его на вечеринке...когда ты узнала, кто такой едам.       с едамом все в порядке. он милый, талантливый и искренне заботливый. но в то же время ты не уверена, что с ним все в порядке. ты не можешь быть полностью уверена в нем, и это осознание снова поражает тебя как молния.       ты пытаешься игнорировать печаль, которая на короткое время овладевает тобой, когда ты отстраняешься.       – мне жаль. это просто немного сложно объяснить. – виновато бормочешь ты.       – все в порядке. – отвечает он в той же манере.       несомненно, ты можешь увидеть искренность в его глазах, но ты не можешь сказать, действительно ли он говорил правду или пытался манипулировать собой, заставляя думать, что это действительно хорошо для него. ***       удивительно, но, к счастью, он больше не вспоминает об этом моменте. фактически, он ведет себя так, как будто этого никогда не было, и, честно говоря, ты бы не хотела, чтобы это было иначе. с тех пор ты стала немного осторожнее. он по-прежнему поет для тебя, с гордостью показывает тебе свои последние песни и становится уютным рядом с тобой, когда вы смотрите фильм.       как и в любой другой день, ты находишься у него дома, ты сидишь на диване и бездумно просматриваешь свой почтовый ящик, а едам находится на другом конце дивана.       – ты мне очень нравишься.       ты надеешься, что не расслышала, что он сказал. да, ты определенно ослышалась, ты уверена в этом. однако интенсивность его взгляда, когда вы встречаетесь глазами, напрашивается иначе.       честно говоря, это рано или поздно должен был наступить. в конце концов, ты не так уж и невнимательна. едам похож на тебя, у него сердце на рукаве. но в то время как ты показываешь свои плохие стороны, он показывает все хорошее в себе.       – как ты так уверен, что мы соулмейты? у тебя есть еще какая-то причина, кроме того, что я тоже ношу твое имя? – спросила ты после минутного молчания. тебе стоит всей твоей силы воли, чтобы не наброситься на него и еще раз сказать, что тебя не интересует что-то большее, чем то, что у вас уже есть, но он бы в это не поверил.       и, честно говоря, ты тоже не уверена, поверишь ли ты себе.       – да. – отвечает он убежденным голосом. – я говорю это так легко, потому что я уже нашел другого человека, и я знаю, что он не моя вторая половинка.       – опять же, почему ты так уверен в этом?       едам поджимает губы и колеблется, прежде чем сесть прямо рядом с тобой. он несколько раз открывает рот, но не выходит ни слова.       затем внезапно, без какого бы то ни было словесного предупреждения, он полностью поворачивается к тебе и тянет за воротник своего свитера, натягивая его так далеко вниз, пока не обнажает полоску кожи под левой ключицей.       ты уставилась на это зрелище, надеясь, что у тебя галлюцинации. ты действительно надеешься, что это всего лишь игра света. это должно быть одно.       черные чернила контрастируют с его кожей, и хотя буквы представляют собой тонкие линии, и их легко пропустить, если не обращать внимания, имя оставляет жгучий образ в голове и неприятный привкус во рту.       – ким доён.       – не думаю что доён моя вторая половинка, и думаю он действительно может убить меня. поверь мне, у него определенно будет причина для этого. – едам сухо усмехается, прикрывая татуировку.       хотя ты уже знаешь ответ, ты ошеломленно спросила: – он знает?       – что я ношу его имя? если только он не носит мою, в чем я очень сомневаюсь. поэтому нет. если бы он знал, он бы уже сказал тебе об этом.       это многое объясняет. нет, это все объясняет. это объясняет, почему едам источал уверенность и был уверен, что ты его соулмейт. это объясняет, почему он смотрит на тебя, как будто ты, без сомнения, являешься центром его мира. это объясняет, почему он тебя не боится. он поступил легко только из-за тебя.       ты украдкой бросаешь на него взгляд, и это зрелище заставляет что-то в тебе ломаться. едам сидит прямо рядом с тобой, внимательно и даже умоляюще смотрит на тебя. пятнышки мерцания в его глазах, те, которые раскрывают его чувства, больше не являются даже пятнышками. они растворились, и ты смотришь сквозь него. сейчас он демонстрирует свои эмоции в полной мере, отчаяние заметно сильнее, чем когда-либо.       он идет легко, но ему нужен ответ, и он медленно протягивает твою руку. прежде чем это успеет зайти так далеко, ты отворачиваешься от него и слабо выкрикиваешь: – извини.       – ты мне не доверяешь? – ты вздрагиваешь от боли, пронизанной полутоном его голоса.       – это не имеет ничего общего с тем, что я тебе доверяю. это просто...       – сложно, я понимаю. – он выплевывает слова, как будто они были кислотными, и внезапно на диване становится намного легче.       – едам, я не это имелa в виду! – ты встаешь и берешься за подол его свитера, пытаясь остановить его. – мне жаль.       едам стоит на месте, но не поворачивается, чтобы встретить тебя. он делает глубокий вдох и громко вздыхает, но ты не упускаешь из виду его затрудненное дыхание, будто бы он пытался сдержать что-то еще.       – нет, извини. я не должен был… – он делает паузу, стабилизирует дрожащую подачу, прежде чем тянется назад и высвобождает твою хватку. – неважно.       он оставляет тебя одного в своей гостиной, и тебе нужно приложить все усилия, чтобы не упасть на пол. ***       он больше не пишет тебе. и, как бы тебе не хотелось с ним связаться, ты не набираешься смелости, чтобы это сделать.       доён также заметил сдвиг в ваших отношениях. к счастью, он больше не подглядывает и никогда не упоминает едам в ваших разговорах. ты никогда не рассказывала ему никаких подробностей, но почти уверена, что едам сказал.       в любом случае доён остается лучшим другом. он изо всех сил старается поднять тебе настроение - даже купил тебе много твоего любимого мороженого вместе с пожизненным запасом всевозможных конфет. как только он понял, что его кошелек страдает, он начал готовить твою любимую еду, даже если это чуть не привело к тому, что он сжег кухню.       однако, как бы доён ни отвлекал тебя от вечеринки жалости, он не может так делать всегда. ты это знаешь, и он это знает. поэтому тебя действительно не беспокоит, когда он вспоминает о последнем человеке, о котором ты хотела бы думать (к твоему ужасу, едам единственный человек, о котором ты думаешь).       – он также несчастен прямо сейчас, понимаешь?       когда ты не отвечаешь, он вздыхает и падает на сиденье рядом с тобой, воспринимая это как сигнал продолжить.       – он ждет твоего звонка. я не знаю, что произошло между вами двумя, но вам лучше разобраться. у меня не только заканчиваются идеи, как вытащить вас из ваших домов, но я также почти уверен, что вы двое останетесь живыми трупами, если не исправите это в ближайшее время.       ты поднимаешь голову и поджимаешь губы. – это не закончится хорошо.       – ты всегда так говоришь. – он закатывает глаза, на этот раз его голос звучит уже более надоело. – едам не много мне рассказывал, и я знаю, что у тебя гипервентиляция, когда дело касается татуировок, поэтому я не собираюсь об этом спрашивать. я никогда не делал и никогда не буду, понятно? все, что я знаю, это то, что едам от начала до конца рассказал о своей второй половинке. ты тоже должна ему всем сердцем доверять.       – я бы сделала это, если бы могла, давным-давно!       – если бы могла. – имитирует он, на две октавы выше твоего реального тона. – ты можешь! я не хочу вызывать у тебя чувство вины или что-то в этом роде, но будет справедливо, если он тоже будет знать. он излил тебе свое сердце, почему ты не можешь сделать то же самое? только подумай так: допустим, мы живем в мире, где нет татуировок, он тебе понравится?       – я... – твой голос затихает.       по-видимому, довольный твоей реакцией, доён вздыхает и встает.       – думаю, ты тоже знаешь ответ. поговори с ним, пожалуйста. ***       если подумать, ты никогда не приглашала едама к себе домой. это скоро изменится, когда ты отправишь ему свой адрес и обнаружишь его у порога позже вечером. солнце давно ушло, и на его месте сияет луна вместе со звездами. их света достаточно, чтобы окутать твою гостиную мягким светом, и этого достаточно, чтобы заметить каждую его черту.       он устал, похоже, он не спал уже несколько дней, но, честно говоря, в его присутствии есть что-то странно утешительное.       – ты хотела что-то сказать? – он просит разбить лед.       по правде говоря, несколько часов назад ты много раз репетировала то, что хотела сказать. ты могла бы практиковаться и несколько недель назад, но сомневаешься, что когда-нибудь избавишься от неуверенности в своем дрожащем голосе, когда ты начинаешь говорить на эту тему.       ты возишься с подолом рукавов. – я кое-что поняла. ты никогда не просил показать мою татуировку.       это не то, что ты репетировала, но пока это приводит к сути, все в порядке.       – я не хотел давить на тебя. – отвечает он.       ты наблюдаешь за его выражением лица, прищуриваешь глаза на короткое время размышления, прежде чем медленно убрать шарф, который на тебя надет. едам быстро догадывается, к чему это ведет, и быстро заикается: – подожди, тебе не нужно оправдываться передо мной!       – нет, я хочу. – убежденно говоришь ты и поворачиваешься, чтобы он увидел черные чернила у тебя на затылке. хотя комната тускло освещена, ты знаешь, что он это хорошо видит. на мгновение у тебя пробегают мурашки по коже, когда его пальцы скользят по чернилам, но ты позволяешь ему купаться в своем очаровании.       – по правде говоря, это единственная татуировка, с которой я родилась. – признаешься ты после минуты молчания.       он сглатывает. – что?       – я ношу только твое имя, едам. ты умный, я уверена, ты понимаешь всю важность этого. – ты оборачиваешься, но не находишь ни смелости, ни энергии, чтобы посмотреть ему в глаза. тишина тяжелая, невыносимая, и буквально ничто в ней не снимает давления с твоих плеч. тебе не нужно его видеть, чтобы понять, как откровение разрушает его взгляды на все, что касается миллионов осколков.       – посмотри на меня, пожалуйста. – умоляет он вместо этого, и когда ты в ответ качаешь головой, он нежно обнимает твое лицо. у тебя нет другого выбора, кроме как поступать так, и ты поражаешься, когда все, что ты видишь, это не чистый ужас, а мягкое, чистое и искреннее обожание в нем.       – боже, т/и, я бы никогда не сделал тебе ничего плохого. поверь мне, когда я говорю, что ты так много значишь для меня. ты не представляешь, как я старался, чтобы ты добровольно открылась мне. и теперь, когда я вижу ситуацию с твоей точки зрения, я понимаю, почему ты поначалу так не хотела. но поверь мне, я действительно хочу для тебя только самого лучшего и никогда не подвергну тебя опасность. – грубая уязвимость в его голосе заставляет тебя поверить ему на некоторое время и удерживает тебя от слез.       – ты этого не знаешь.       – о, я знаю это. ты уже забыла? доён - мой потенциальный убийца. – сухо говорит он и слабо улыбается тебе. – поэтому, прежде чем я убью тебя, я позабочусь о том, чтобы он убил меня первым.       – отлично, а потом мой лучший друг попадает в тюрьму.       на этот раз он искренне смеется. а ты не можешь сдержать легкую улыбку, которая появляется на твоих губах от этой слабой шутки.       – ты прав, я не могу гарантировать твою безопасность. – признает едам, успокаиваясь и поправляя прядь твоих волос, прежде чем продолжить. – но я могу гарантировать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой. ты хоть раз смотрела мой профиль в soundcloud? с тех пор, как я встретил тебя, большинство моих релизов - песни о любви!       – так ты признаешь, что все песни обо мне? – ты игриво приподнимаешь бровь.       – конечно, они все о тебе. – он выдыхает, как будто с него сняли тяжесть на плечах. едам по-прежнему выглядит так, будто ему нужно немного поспать, но признаков беспокойства больше нет. он расслаблен, и лучше всего это проявляется, когда он с нежностью добавляет: – это не должно длиться вечно. мы можем прекратить его, если ты чувствуешь себя в опасности. надеюсь, мы хотя бы попробуем.       ты думаешь, что ход этого разговора странно напоминает ваше первое свидание в кафе. тогда ты была более чем уверена, что это закончится только трагедией. тогда ты ответила ему, можно сказать, из жалости. но это было тогда, и на этот раз ты более чем серьезна и более чем убеждена, когда отвечаешь с улыбкой.       – думаю можно попробовать.