Shedding skin

Фил может быть мудаком только так, но сейчас ему неохота. — Бля, охуенная трава, — выдыхает, или, скорее, хрипит он, не обращаясь ни к кому в частности, а затем выпускает перед собой облако дыма. Он устал и заебался, у него горло саднит после гига, на нем только карго-шорты и конверсы, он потный и липкий, и сейчас он на пути в стратосферу, где все вышеперечисленное не будет играть никакой роли. Трава реально хорошая, и он передает джойнт кому-то дальше, не глядя даже. Кем-то дальше оказывается Даймбэг, который заебан и устал точно так же, и он такой же потный и липкий, но он в футболке без рукавов, и его волосы каким-то образом не потеряли еще весь объем, хотя пару часов назад они были куда более пышные. У Дайма та еще грива, это без вопросов, и Фил всегда в тайне завидовал ему: его собственные волосы совершенно, блять, прямые, и они никогда не выглядели так же круто, как кудряхи Дайма, даже когда Фил еще заморачивался укладкой в темные глэм-времена. Сейчас его сраные прямые волосы беспомощно висят вялыми макаронинами, прилипают к шее, лбу, щекам и бритым частям башки, и еще в рот лезут иногда, что само по себе бесит, но ничто не бесит так сильно, как когда отдельные волосины пристают к только что выбритым частям. Фил как-то заебался уже. Дурацкие волосы. Дайм затягивается, потом затягивается еще раз, и еще раз, и такое чувство, что передавать дальше или хотя бы обратно он вообще не собирается. Он сидит справа от Фила на подлокотнике дивана, который Фил оккупировал в одну харю. Они в маленькой, ужасно грязной и побитой гримерке, и они совершенно не одни. Тут вообще-то полно народа кроме Винни и Рэкса: технари, орги, какие-то знакомые персонала клуба, даже групи есть. Все орут и бесятся, бухают, курят и смеются, но в основном бухают, потому что это бэкстэйдж тусовка после концерта Пантеры. Фил сам наполовину пьян; Дайм тоже. Фил смотрит на него, пихая пальцы в свои потные волосы, и несильно стучит его кулаком по руке. Дайм даже не обращает внимания и затягивается еще раз. — Эй, ты. Стонер-бэг Даррелл, — хрипло тянет Фил, двигаясь ближе к нему и глядя наверх с приоткрытым ртом, рука все еще в волосах. — Делиться не учили? У тебя че, авторские права на это дерьмо? — Ну ээ, — на секунду Дайм выглядит растерянным, его лицо (особенно глаза) кажется таким молодым и каким-то детским, даже несмотря на бороду и всю остальную растительность на лице. Он моргает пару раз, потом улыбается шире. — Ваще да, это мое. — Стоило догадаться, — усмехается Фил. Не удивительно, что этот жук не хочет делиться: это реально очень хорошая трава, и Филу по ходу повезло, что он ваще урвал пару тяжек. Он теперь сидит рядом с Дарреллом и чувствует своим голым торсом, как от того шпарит. Ну, если Дайм не хочет делиться, Фил сам свое возьмет. Он ловит чужое запястье и тянет руку на себя, не собираясь приподниматься и вообще двигаться хоть как-то. Дайм спокойный и расслабленный, он даже не возмущается, просто пожимает плечами и двигается всем корпусом, перегибаясь и предлагая джойнт, но не отдавая его. Дает только затянуться с руки, а потом сразу же пытается отодвинуться, но Фил ему не дает, сжимает пальцы крепче. На это Дайм только тихо усмехается и растягивает рот в ухмылке, чуть блестя зубами. — Такой ты жадный хуй, — ворчит Фил, выдувая дым ему в лицо. Дайм ухмыляется шире и устраивает целое шоу, пытаясь поймать дым. Его волосы двигаются и подпрыгивают каждый раз, когда он крутит башкой. Фил на все это смотрит с каменным лицом, но на самом деле это представление ему слишком нравится. Он затягивается еще раз и подбородком и головой кивает Дайму, чтобы подвинулся ближе. Тому надо отдать должное, потому что даже будучи частично накуренным и частично бухим, он соображает сразу и двигается, кладет левую руку на спинку дивана позади Фила и перегибается корпусом уже целиком, нависая сверху. Кончики его волос задевают голые плечи и ключицы, и это все как-то всрато, но ощущается очень приятно и совсем слегка щекотно. Дайм улыбается с закрытым ртом и выжидающе приподнимает брови, и до Фила доходит, что он забыл о том, что держит дым в легких, и что надо че-то делать. Он почти давится уже, но выдувает его перед собой, и на этот раз Дайм не просто устраивает шоу, а придвигается ближе и ловит все, втягивает в себя, одновременно с этим отстраняясь. На долю секунды, которая кажется вечностью, Фил на сотку уверен, что Даррелл сделает какую-нибудь хуйню, типа… бля. Типа, поцелует его? Но нет, спасибо блядский боже, ничего такого тот не делает. Он просто выпускает дым из легких с довольным вздохом, освобождает свою руку из ослабевших пальцев Фила и садится обратно, как сидел до этого. Но левую руку со спинки дивана не убирает. Ладно. Нахуй это. Они докуривают остатки вдвоем, Дайм все так же дает затянуться со своей руки еще пару раз, а потом трава вкатывает, но она мешается с алкашкой, и это приводит к желанию творить всякую хуйню, типа… Кто-то перед ними пьет виски из горла и говорит про какую-то дикую придуманную групповушку (или это и не выдумки, а было на самом деле?), и это должно быть горячо и круто, но вместо этого звучит просто убого и мерзко. — Эй, ну-ка дай сюда, — орет Фил с дивана, кивая на бутылку виски в руках у чувака. Дайм, сидящий в обнимку с бутылкой пива, чуть дергается от неожиданности и косится на Фила, как на мудилу. Ну, почему «как». — Все окей, мужик? — спрашивает чел-групповушник, подходя к дивану и протягивая Филу бутылку. — Ага, теперь да, — недовольно отвечает Фил. Виски обжигает глотку, и когда он откидывается назад после четырех огромных глотков, рука Даррелла, все еще лежащая на спинке дивана, обжигает его и без того горящую шею. Несколько прядей волос выпадают из общей массы и прилипают к левому виску. Это ставит жирную точку. — Да ебаный ты нахуй! Как меня заебало это дерьмо! — Ты че несешь, м? — спрашивает Дайм без особого интереса, забирая у Фила из рук бутылку. Делает пару глотков, вытирает рот тыльной стороной ладони и отдает вискарь челу-групповушнику, все еще стоящему перед ними. — Это, — Фил собирает полный кулак волос у себя на макушке и с силой тянет за них, как будто пытаясь вырвать. — Это меня заебало. Просто блять невыносимо. К этому времени несколько человек уже наблюдают за происходящим. Дайм приподнимает брови и ухмыляется. — Че, — он двигает левую руку сзади, ненамеренно задевая бритый затылок Фила костяшками, и собирает его в волосы в кулак. — Не нравится, когда тебя за волосы вот так таскают? Дайм тянет руку назад, и у Фила вдоль позвоночника от затылка вниз пробегает целое стадо мурашек. Выражение лица меняется, челюсть на секундочку отваливается, веки подрагивают, как будто глаза сейчас укатятся на затылок. Ебаная трава, но бля, спасибо боже, что он такой убитый сейчас, иначе… иначе, ну, он даже знать не хочет, что еще иначе, и каким еще образом его тело предало бы его. — Ага, — он рычит, как будто недоволен всем на свете. — Не нравится. — Ммххмм, — Дайм убирает руку и смотрит на него сверху так, как будто знает, что Фил пиздит. — Ваще не нравится. Фил делает злое лицо и громко выдыхает через нос, сопит, раздувает ноздри, дует губы. Да, нет, ваще не нравится. — Лады, — Дайм улыбается. — Давай сбреем. Услышав это, куча народа начинает орать и подначивать, кто-то сваливает в поисках машинки для бритья, и теперь вообще все в гримерке смотрят на битву взглядов Дайма и Фила, который все еще недовольно дует губы и думает, что он бы теперь, наверное, оставил себе эти ебаные волосы просто ради того, чтобы за них кто-нибудь тянул, но он уже наговорил всякой хуйни и давать заднюю теперь — это не по-мужски и ваще. Он садится на диване ровнее, складывает руки на груди и задирает нос к потолку — типа, он серьезно, и он не ссыт побриться налысо. — Да, бля, давай! Давно надо было это сделать. Дайм скалится, типа «да ага конечно» и в шутку тянет его за волосы снова, но на этот раз Фил отпихивает его, почти скидывая с подлокотника вместе с его пивом. Приятные мурашки все еще на месте. Блядство. — Ты нахуй это сделай, — заявляет он с вызовом. Дайм поправляет себя, встает и смеется. — Да без проблем, мужик, как скажешь. Кто-то приносит табурет и ставит его в центре комнаты. Чел с машинкой возвращается и дает ее Дайму, который сразу же нажимает на кнопку и расплывается в довольной улыбке, когда машинка начинает жужжать у него в руке. Фил смотрит на все это со смесью радостного возбуждения и разочарования, но блять, нахуй это. Это ж просто волосы. Не зубы, вырастут. — Иди сюда, здоровяк, — Дайм одобрительно хлопает ладонью по табурету и отходит в сторону. Фил, все еще дуя губы, встает с дивана, пялится на Дайма так, будто он единолично виноват во всех смертных грехах, и буквально падает на табурет. Дайм играется с машинкой, включая и выключая ее несколько раз, пока все собираются вокруг. У кого-то тут есть камера. Даррелл допивает свое пиво, рыгает и выкидывает бутылку в сторону; она разбивается где-то у него за спиной. — Только блять… — начинает Фил, но Дайм перебивает его и издевательски-сладко и нежно говорит: — Обещаю, я буду с тобой нежным, дорогуша. — Иди в хуй! — плюется в ответ Фил, пытаясь ударить его куда-нибудь, но не может достать. Дайм ржет и включает машинку. — Ладно, погнали. Бриться налысо — это не какая-то новинка. Кто не брился под машинку хотя бы раз в жизни? Но Фил пьяный и накуренный, все смотрят, и это Дайм собирается все сделать, так что в каком-то смысле это ново и волнительно. Фил как-то раньше никогда не задумывался, но все равно удивлен, насколько твердая и грубая у Даррелла ладонь, когда тот кладет ее ему на шею сзади и заставляет нагнуть голову. Люди вокруг орут одобрения и всякую грязь; Фил орет матом им в ответ, опустив голову и упершись локтями в колени. Даррелл стоит у него за спиной и делает то, чего Фил не ожидает: вместо того, чтобы сразу приступать к бритью, он залезает пальцами в волосы на затылке, и в этот раз Фил не успевает себя сдержать и сделать вид, что ничего не происходит. Дайм стоит слишком близко, практически лежит у Фила на спине и совершенно точно чувствует, как тот вздрагивает всем телом, когда рука в волосах сжимается и тянет назад. — Просто на всякий случай, окей? — он говорит тихо, так, чтобы услышал только Фил, наклоняясь к его уху и делая вид, что рассматривает чужие патлы и думает, откуда бы лучше начать. — Это тебе тоже не понравилось ваще ни капли, да? — Не-а, — Фил пытается звучать вызывающе и равнодушно. — Ваще ни ебаной капли. Дайм ничего не отвечает, только тихо усмехается и чуть отодвигается, а потом машинка начинает жужжать у правого виска. Филу реально жаль, когда он видит падающие на пол пряди своих волос, но жалеет он недолго, потому что после каждого движения машинки Дайм проводит ладонью по только что выбритому месту, стряхивая остатки, и покалывание от этих прикосновений еще приятнее, чем ощущения от того, когда его тянули за волосы. Весь процесс длится недолго, и обстановка далеко не интимная со всеми зрителями, но все равно это все ощущается как-то очень лично. Дайм обходит Фила и встает спереди, берет его за подбородок, поднимает лицо. Лампочка у него за головой превращает торчащие по краям спутанные волосы в какой-то ореол, и Фил просто тупо пялится на него, думая о том, как Дайм играл сегодня, да и как играет каждый раз, если честно. Как заставляет свою гитару выть, кричать и стонать, и о лицах, которые он делает в эти моменты; о том, как гитара всегда дополняет и гармонирует с вокалом, и в обратную сторону это тоже работает. Это тема, и это просто охуенно. Даррелл ухмыляется и легонько шлепает Фила по щеке, возвращая обратно с небес на землю. — Почти все, чел. Не выпадай. — Я не… — начинает протестовать Фил. — Это все трава. — Ага, — Дайм снова знающе ухмыляется, и Фил готов поклясться, что этот козел знает все вообще. И про ебаные мурашки, и про другие реакции, и про все, что творится у Фила в его больной голове. Этот блядский взгляд, который Даррелл на него кинул перед тем, как отвернуться и продолжить работу, сказал обо всем на свете. Типа, я тебя насквозь вижу, и я знаю, что все это значит. Последние пряди волос падают на пол. Дайм еще раз проходится машинкой по всей башке, убирая остатки и выравнивая все под одну насадку, выключает ее, пихает в карман шорт и проводит обеими ладонями одновременно по свежевыбритой черепушке, от линии роста волос на лбу и до затылка. Фил готов взорваться нахуй и начать мурлыкать, как сраный кот — настолько это приятно. Серьезно, если Дайм сделает это еще один раз, он просто… Но Дайм не делает. Он отряхивает ладони о свои шорты и отходит, сливаясь с толпой зрителей. Фил остается один в центре внимания на этом сраном табурете и среди своих волос на полу, и все как-то отмирает сразу. Как будто пока Дайм стоял с ним тут рядом, они были в каком-то своем невидимом пузыре, отдельно ото всех, а теперь пузырь лопнул и внешний мир навалился весь сразу. Все хотят потрогать лысину, провести ладонью. Фил ржет и пытается отмахнуться от них, но без особого успеха — слишком всех много. Кто-то открывает банку пива у него над головой, и в следующую секунду он весь в пене и в пиве. Он возмущается, матерится, орет и смеется. Пьет пиво и ваще все, что ему предлагают. Просто дурдом. Дайм никуда не уходит, он все еще в комнате, просто на периферии. У него есть бутылка виски, свободный диван и куча интересных мыслей, которые можно обсосать, пока все сходят с ума и разносят несчастную гримерку. Фил с бритой башкой выглядит хорошо. Более брутально, сто процентов еще более по-мужски и опасно. Такой вид подходит их нынешней музыке гораздо больше, правда теперь трясти волосней так эпично, как раньше, он не сможет, но Фил найдет, как это компенсировать. А Дайм, похоже, помог только что создать нового зверя. Хорошо это, или плохо, только время покажет.