***
Мягкие каштановые локоны уложили на косой пробор и сбрызнули пару раз стойким лаком для волос, затем в ухо Паку засунули пару маленьких серёжек, его пиджак цвета грязный беж уже висел идеально выглаженным. Сегодня у них не будет сцен из фильма, сегодня день превью. Режиссёр объявил, что нужно уже сейчас запечатлеть обложку к будущему «шедевру кинематографа», как он сам выразился. Немного напрягало, что под пиджаком Чимин должен быть совсем обнажённым. Это смущало и будоражило. Правда, когда Пак увидел, каким этот дьявол заявился на съёмку, то просто ахренел... Оказывается, голый торс под тонкой тканью — это ещё по-божески... Перед глазами возник обнажённый по пояс Юнги, с зачёсанными назад тёмными волосами, пару прядей выбивались из причёски, придавая образу гармоничную неряшливость, на шее и по левому плечу виднелась россыпь мелких живых цветочков небесно-голубого цвета, что в контрасте с белой кожей выглядело очень красиво. На самом деле, если убрать блядскую ухмылку с этого лица и сделать так, чтоб с чувственных губ не срывались слова, то этот Мин Юнги — само совершенство. Пак не знает, кто так постарался здесь, визажист со стилистом или матушка природа. Радует тот факт, что им не нужно будет взаимодействовать во время этой фотосессии. Режиссёр сказал, что они снимутся по отдельности, а для превью сделают коллаж-обложку. Смысл его действий заключается в том, что он не хочет акцентировать внимание зрителей на том, что эти персонажи пара по сюжету. Он хочет, чтоб героев рассматривали как отдельных личностей. Но Чимин не вдавался в подробности, его слишком всё устраивает. Первый работал Юнги. И что уж греха таить, Пак как заворожённый наблюдал за его движениями, за его взглядами, за его лицом и эмоциями. Кем бы ни был этот парень как человек, но как модель — он однозначно профессионал своего дела. Мин так слаженно взаимодействовал с фотографом и с камерой, будто бы это он диктует им правила, это его игра, и он отлично с ней справляется. Чимин не мог похвастаться тем же. Он актёр, но дилетант, если это касается камеры, что хочет запечатлеть его на фото. Шатен не знает как это работает, но работает оно именно так. Пока парень замер взглядом в сторону Юнги, тот уже закончил. Стафф и съёмочная группа дружно ему похлопали, он и правда хорошо поработал. Кадры получились сногсшибательные, на этих снимках есть всё то, чего хотел от него режиссёр. Мин самодовольно ухмыльнулся, когда заметил на себе тяжёлый сканирующий взгляд карих глаз. Глаза Чимина тут же расширились в панике, и он спешно отвёл взгляд. Теперь его очередь позировать. Он не умеет фотографироваться, зато он умеет слушать. Беспрекословно Пак выполнял каждое поручение, на каждое замечание реагировал спокойно и отзывался на все советы. Фотограф отличный парень, он подсказывал ему что и как делать. Как расставить ноги, как правильно сесть, как посмотреть в камеру, чтоб этот взгляд потом прошибал душу каждого, он умело играл мускулами на лице и с легкостью переключал эмоции, пока ловкий фотограф успевал это запечатлеть. Попотеть пришлось дольше, чем с Юнги, но оно определённо того стоило. Пак в жизни бы не подумал, что может быть таким горячим на фотографиях. А можно трахнуть самого себя? Он получил заслуженные аплодисменты от всей команды и с чистой совестью отправился отдыхать в свой номер. Ведь на сегодня режиссёр их всех распустил, объясняя это тем, что завтра будет трудоёмкий день. Пак как обычно не задавал вопросов. Он отлично поработал и смог поднять себе и другим настроение. А у кого-то поднялось не только настроение.***
На улице август месяц, и хоть уже не так жарко, но Чимину вечером стало безумно душно в своём номере. Чтоб спастись от знойной жары, он отправился к берегу Мексиканского залива. Штат Флорида является полуостровом, его границы омывают воды Мексиканского залива и Атлантического океана. Здесь априори не может быть сильной духоты из-за повышенной влажности, но Чимину жарко, и он хочет искупаться в прохладной воде. Вообще, работать у берегов океана — это настоящая мечта, словно найти свою тихую гавань на этом чужом полуострове. И хорошо, что в позднее время на пляже никого не оказалось, никто не потревожит его одиночество. Возможно, Пак выглядит сейчас слишком комично, но его ярко-красные плавки самые удобные в мире, они не жмут, а плотная резинка не оставляет болезненных следов на коже. Ну не идеальные ли они? И похер на дурацкий цвет. С разбега, словно беззаботный мальчишка, Чимин плюхнулся вперёд, позволяя морской прохладе окутать разгорячённое тело. Этот контраст температур заставил парня еле слышно застонать от наслаждения и запрокинуть голову назад, наслаждаясь плаванием на спине. Толщина воды без труда держала на плаву его тело. А мелодичные стоны были вовсе не еле слышимыми. — Ты здесь мастурбируешь что-ли, Чим-и?! — знакомый насмешливый голос заставил Пака вымученно вздохнуть. Его тихую гавань нарушил чёртов дьявол Мин Юнги. Из-за полуприкрытых глаз Чимин бросил взгляд на улыбающегося брюнета, что наблюдал за ним, склонив голову в бок. — Я предпочитаю дрочить лишь в своей комнате, или в душе, ну уж никак не на открытом водоёме, кретин, — с неприязнью выплюнул шатен и снова закрыл глаза. Хватит его внимания этой раздражающей персоне. — А я уж подумал, что твоё сознание подбрасывает тебе мои образы с сегодняшней фотосессии, и ты непроизвольно начал гладить свой член, слегка постанывая. Но, видимо, я ошибся, — очередная насмешка. А Чимин тяжело сглотнул. Блядство. Эти образы как раз невовремя всплыли в его голове. — Не льсти себе, Мин. Не настолько ты был хорош, чтоб я запоминал это как материал для своей дрочки, — уверенным голосом дал отпор Чимин. Он вообще-то взрослый парень и не собирается лежать тут и сопли жевать. И снова эта блядская ухмылка и язык за щеку. — А помнится мне, что три года назад ты не плохо так кричал, когда я входил в тебя до упора... Резкий интимный шёпот на ухо, словно удар током, прошёлся по телу Чимина. Он непроизвольно свёл колени вместе, а руки сжал в кулаки. Опять эти воспоминания, опять, и опять, и опять. Для чего Юнги это делает? Ему смешно? Он так веселится? Но Чимину пиздец как надоело быть поводом этих насмешек. Пак резко принимает вертикальное положение и толкает Мина в грудь. — Пошел ты нахуй, понял! Я не хочу тебя видеть и слышать, а уж тем более не хочу вспоминать всё то дерьмо, что было между нами! — закипал парень всё сильнее с каждым криком. — Я вынужден сейчас с тобой работать, но как только съëмки закончатся, я уеду отсюда, а ты тут же съеби нахуй из моей жизни, как и тогда! Я тебя не трогаю, и ты забудь, что вообще меня знаешь! Мы чёртовы коллеги и больше никто! Ты для меня никто! Закончив гневную тираду, Чимин со всей силы оттолкнул от себя горячее тело, а сам без оглядки поплыл к берегу. Хорошо хоть он недалеко заходил в воду. Шатен разрезал толщину воды, с необъятной яростью рассекая синюю гладь, он боялся, что не сдержится и ударит по этому лицу, чтоб стереть блядскую ухмылку. Нельзя этого делать, нужно себя контролировать. В контракте прописан штраф за подобное поведение, не хватало ещё чтоб потом с ним отказывались работать из-за этого урода. Вот вам и приятный вечер наедине в своей тихой гавани. Не один Чимин не мог заснуть этой ночью, долго ворочаясь в прохладной кровати.***
Утро встретило актёров недобрым. За всю свою карьеру Чимин ещё ни разу в жизни не был так сломлен и не находился в таком отчаянии как этим утром. Он впервые так ненавидит свой чёртов договор, что он не в силах изменить сейчас. Нужно действительно научиться читать между строк. Сегодняшний трудоёмкий день обусловлен тем, что сегодня по плану идёт постельная сцена главных героев. И как назло Пак искренне забыл о том, что ещё год назад согласился сниматься в таких сценах без дублёров. Во-первых, гонорары за настоящий секс в разы больше, во-вторых, просмотры у такого фильма значительно увеличиваются, а это всё лишь благоприятно влияет и на пользу актёру. Но не сейчас, блять! Он забыл о существовании Мин Юнги, а ему теперь придётся вспоминать их секс? Который вдобавок будет снимать большое количество людей. Отказаться в последний момент — это непрофессионально. Тем более, что все пункты договора были изначально обговорены. Но Пак забыл об этом, он не знал тогда ещё, что его партнёром станет чёртов Мин. Делать нечего. Придётся «играть» на камеру. — Парни, план такой: снимаем несколько дублей одним кадром, без дублëров и без монтирования, я надеюсь, каждый из вас был в курсе об этих пунктах в момент подписания договора? — голос у режиссёра холодный и рассудительный, он вроде бы задаёт вопрос, но в то же время лишь констатирует факт. Главные актёры спокойно кивнули головами в ответ. — Вот и отлично, не будем тогда терять времени, проходите на съёмочную площадку, каждого из вас сейчас подготовят к этой сцене. Вымученно вздохнув, Чимин побрëл к стилисту как на казнь. Он и сам не понимает, почему так нервничает, ведь в его практике уже были сцены такого рода, но здесь, наверное, дело не в самом сексе, дело в сексе с Мин Юнги. Это как снять сухую корочку с болячки — болезненно и заставляет старую, пусть и не глубокую рану кровоточить. А вот у модели, видимо, никаких проблем с этим нет. Он совершенно бесстрастно следует к своему стилисту расслабленными шагами. Конечно, а чего Чимин ждал, что тот тоже будет взвинченным? Как наивно, ведь тому совсем плевать. Через жалких минут десять оба парня были готовы к съëмкам. Бросив на актёров сканирующий взгляд, режиссёр удовлетворенно улыбнулся. Действия происходили в тёмной комнате, что давила своей интимностью, в углу большая кровать с красным шёлковым постельным бельем, что лишь усугубляла и без того невыносимо сложную ситуацию. Декорации на высшем уровне, актёры сексуальные, можно начинать. По сценарию Пак должен уже лежать на постели без нижнего белья, но в бежевом шёлковом халате, что будто совершенно случайно больше открывал, чем скрывал. Молочное бедро было полностью обнажено, и шатен лежал на животе, повернувшись задницей к двери, левая нога согнута в колене, а правая вытянута. В комнате полумрак, а «спящий» парень уткнулся лицом в мягкую подушку, его чуть отросшая чёлка закрывала глаза. — Внимание, камера, мотор! Сначала тишина, а затем слышится скрип двери. Какое-то копошение, затем Пак чувствует спиной, как кровать чуть прогнулась. Мурашки табуном выскочили на песочной коже, когда шатен почувствовал на своей лодыжке чужие холодные пальцы. Чёрт, чёрт, чёрт... Юнги говорил свои реплики, но Чимин их не слышал, все слова в голове перемешались, и он мог сконцентрироваться лишь на чужих пальцах, что медленно перемещались вверх по обнажённой ноге. Мин ненастоящий, чёртовы слова ненастоящие, а вот дрожь по телу самая, мать его, настоящая. И эти игривые поглаживания вынуждают Пака заскулить внутри. — Чим-и, — внезапный шёпот у самого уха вывел шатена из строя, он совсем не ожидал, что этот придурок выйдет из своей роли. Но от этого его «Чим-и» хор страдающих молекул внутри поёт "Аллилуйя". — Хочу, чтоб ты знал, я не собираюсь играть сейчас. Каждое моё прикосновение и каждый мой поцелуй для тебя, а не для твоего персонажа, — хриплый голос взбудоражил не на шутку. Интересно, а зачем Мин вообще говорит сейчас ему всё это, неужели для него это что-то значит...? Нежно проведя широкой ладонью по обнажённому бедру, Юнги аккуратно развернул к себе парня, что безумно на него уставился. Брюнет хмыкнул, а затем впился в пухлые губы с медленно тягучим поцелуем. Он ласкал каждую губу поочерёдно, негрубо, а нежно и растягивая удовольствие. Не отвечать на такой поцелуй было невозможно, и Чимин осознаёт, что эта игра на камеру не сулит ему ничего хорошего. Он задумался и резко прикусил чужую губу. — Ауч, Чимин! — прошипел парень словно кот, его лицо исказилось от боли, а Паку стало до забавного смешно, ну и рожа у этого придурка сейчас. Такого милого, красивого, сексуального придурка... Ну точно, блять, дьявол. Шатен в знак извинения лишь пожал плечами, но не похоже, что он раскаивается. По сценарию сейчас должен быть нежный секс с долгой и качественной прелюдией, не просто жёсткий трах, а красивая и возбуждающая эротика, но чёрт, как Юнги тяжело держать себя в руках. Этот деревяшка под ним такой дерзкий и такой горячий, хочется войти в упругое тело без долгой подготовки, причинить небольшую боль, но позже вытрахать душу так, чтоб не возникло после и доли возмущений. Эх, нужно было идти сниматься в хардкорное порно, а не в слащавую мелодраму. И снова поцелуй, но уже более требовательный. С таким же напором Чимин отвечал, ему безумно хотелось выплеснуть все скопившиеся эмоции в этот их притворный секс. Одна рука легла Юнги на спину, а вторая зарылась в тёмных волосах, что оказались очень мягкими и шелковистыми на ощупь, Чимин прижимался к накаченному торсу всем своим телом, несдержанно потираясь бедром о чужое возбуждение. Каждое касание оставляло ожог на карамельной коже, кажется, в этот раз Мин Юнги снова решил оставить на нём свои метки. Чимин в его руках словно мольберт для художника. — Давай, Чим-и, я хочу слышать, как тебе хорошо со мной, — нарочито тихо шептал брюнет, так чтоб остальные их не слышали. — Ты ничего не сделал для того, чтоб я стонал, — вызывающий взгляд из-за полуприкрытых век словно удар по чужому самолюбию. Но Юнги расценивает это как вызов. Брюнет холодными губами принялся целовать чужие скулы и подбородок, медленно опускаясь ниже к тонкой изящной шее, оставляя на ней совсем слабые следы, руки бесстыдно исследовали чужое не сопротивляющееся тело, а губы дарили чувственные поцелуи, невесомые касания на острых выпирающих ключицах, которые Юнги словно голодный зверь принялся облизывать, выбивая из Пака пусть не стоны, но уже несдерживаемый тихий скулеж. — Ааххх, Шуга-а... — внезапно громко застонал шатен, когда Юнги накрыл горячим ртом нежный возбуждённый сосок. Шуга — по сценарию имя персонажа Мин Юнги. Не жалея маленькую горошину, брюнет посасывал её, вылизывал широкими мазками и слегка прикусывал, вынуждая Чимина беспокойно ворочаться на шёлковых простынях, сильно сжимая в руках тонкую ткань. Ноги у шатена непроизвольно задрожали, когда Мин начал спускаться ниже, он провёл влажную дорожку от левого соска к пупку и начал нежно целовать упругую кожу внизу живота, поглаживая обеими руками обнажённые бёдра. Халат совсем задрался, обнажив чужое возбуждение. Вся съёмочная площадка поплыла перед глазами Чимина, когда чужие горячие губы плотно сомкнулись на его полностью возбуждённом члене. Уже неважно, что вокруг столько людей, стафф, операторы, сценаристы, режиссёр — все наблюдали за ними, раскрыв рты, важен только влажный рот, что дарил шатену сейчас блаженные непередаваемые ощущения. Без лишних прелюдий Юнги начал обсасывать орган небольшого размера, толкая головку за щеку и пуская по члену вибрацию, он с довольной ухмылкой ощущал, как дрожат чужие бёдра в его руках. Отстранившись с громким чмоком брюнет стал водить рукой по всей длине и поднял на Чимина тяжелый взгляд. Тот не смотрел на него, запрокинув голову на подушку. Но было заметно, как напрягаются мышцы живота, стоит Юнги провести большим пальцем по чувствительной головке. Терпеть стало ещё труднее, когда прямо перед тобой лежит такой красивый и такой нуждающийся парень, что тяжело дышит, но боится посмотреть в глаза. Пора заканчивать уже эти брачные игры. Стянув с парня ненужный халат, Мин встал с постели, гуляя взглядом по полностью обнажённому телу. Какой же Чимин сексуальный, его песочная загорелая кожа, круглые бёдра и упругая задница, длинные гладкие ноги и плоский животик. Сняв с себя чёрные классические брюки вместе с бельем и тонкую белую рубашку, Юнги вернулся назад на кровать, крутя между пальцев блестящий квадратик и маленький пузырёк со смазкой, что уже заранее лежали в его кармане. Он накрыл собой дрожащее тело и посмотрел прямо в карие глаза. — Я хочу тебя... — чуть громче обычного произнёс брюнет хриплым голосом. Эта фраза есть в сценарии. — Чим-и, — добавил низким шёпотом на ухо. Окей, а этого уже нету. Разогрев вязкую жидкость, Мин поднëс один палец к плотно сжимающемуся сфинктеру. Снова взгляд на Чимина, но только без каких-либо насмешек. Тёмно-карие глаза лишь успокаивали и просили довериться. Что шатен и сделал. Через секунду он почувствовал лёгкий дискомфорт и жжение в анусе, Юнги вошёл одним пальцем и начал медленно растягивать плотные горячие стенки. Чтоб как-то расслабить чужое тело, брюнет снова начал нежно целовать сладкую кожу в области груди, перекатывая нежную горошину между пальцами и облизывая языком. Чимин положительно отзывался на эти ласки, глухо постанывая, а узкие стенки начали поддаваться. Не теряя времени, Юнги аккуратно ввёл ещё один палец, но теперь по костяшки. Болезненный стон не успел сорваться с пухлых губ, парень накрыл его губы своими. Он медленно двигал пальцами внутри и тягуче сладко целовал, доводя своей нежностью Чимина до истомы. Ненастоящая спальня наполнилась настоящей эротикой и ничем неприкрытым желанием. Нет больше никакого сценария, нет съёмочной площадки — есть лишь двое мужчин, что сгорают в предоргазменной агонии. Два пальца двигались уже свободно, поэтому Юнги тут же добавил третий. Он не очень-то любил растяжку на самом деле, но растягивать Чимина это что-то невообразимо личное, такое интимное, что заставляет собственный член истекать смазкой. От таких чувственных прикосновений и сладких поцелуев у шатена кружилась голова. Он непроизвольно вспоминал ту ночь с Юнги, тот их секс, и сейчас всё было совершенно не таким. Без грубости, без жёсткости, без этого ноющего использованного чувства внутри. Да, пусть это лишь съёмка фильма, пусть то, что сейчас происходит между ними напускное, но это возбуждение невозможно подделать, и блеск в глазах тоже настоящий. Мин Юнги его хочет, именно его. Крышу сносит напрочь, хочется уже почувствовать брюнета внутри. — Юнги-я... — томно прошептал Чимин, поддавшись вперёд к чужому уху. — Я хочу тебя... И резкая жгучая боль тут же пронзила всё тело шатена, когда член вошёл в него наполовину. Мин сочувственно сощурился. Он не хотел причинить парню боль, но этот шёпот и эти его слова просто сорвали последние тормоза. Юнги наклонился вперёд и начал нежно целовать, аккуратно посасывая язык. Поцелуй слишком мокрый, слишком чувственный, обычно так целуют те, кому не всё равно. Привыкнув к чужому размеру и сильной заполненности, Чимин начал сам двигаться, позволяя толстому члену внутри себя скользить по плотным стенкам. Юнги перенял инициативу, он закинул одну ногу парня себе на спину и начал медленно входить в горячее нутро и выходить по основание, затем снова вгонять член до упора. Размеренный темп и сладостно тягучие толчки сносили Паку крышу, он чувствовал каждую венку чужого возбуждения даже сквозь латекс, потому что тот двигался слишком медленно, будто лениво, даря Чимину райское блаженство. Вот разница между тем, когда тебя трахают и когда с тобой занимаются любовью. Пусть у них не любовь, но это больше, чем просто секс. Несдержанные громкие стоны заполонили собой всё пространство съëмочной площадки, Чимин извивался на простынях, ощущая невесомые поцелуи бабочки на скулах и подбородке. Одна рука Юнги придерживала шатена за ногу, а вторая обвила талию и прижимала к себе сильнее, давая таким образом больший угол для проникновения. — Я... Я уже скоро... — простонал Чимин, когда брюнет начал размеренно вбиваться в его простату. Он и так с ума сходил на этой кровати, а теперь точно на грани того, чтоб умереть в этих руках вместе с пульсирующим членом внутри. Эти ощущения одолевали не только Чимина, то же чувствовал и Юнги. Ни разу в жизни он не занимался ни с кем нежным сексом, не практиковал в своей постели эротику, но сейчас эти пытливо медленные толчки сводят с ума и его самого. Ему так нравится быть глубоко в теле шатена, чувствовать жар плотных стенок, запоминать каждый полустон и ловить эмоции с прекрасного лица. Как тот красиво закатывает глаза от наслаждения, закусывает нижнюю губу и обеими руками прижимает к себе всё ближе, сгорая от сладостных мук. Теперь однозначно нежный секс с Чимином у Юнги в списке самых любимых. Когда горячие губы засосали нежный сосок, Пак не выдержал и громко застонал, обильно изливаясь себе на живот и пачкая пресс Юнги горячим семенем. От болезненной плотности Мин низко простонал, следом изливаясь в презерватив. Он сжал нежные бёдра пальцами, продолжая толкаться в обмякшее тело, что дрожало от каждого толчка. Вытащив член, он обессиленно рухнул рядом с Чимином, с улыбкой на лице наблюдая за тем, как тот удовлетворённо прикрыл глаза. — Снято! Восторженный голос режиссёра вернул обоих в реальность. Как только актёры привели себя в порядок, они с улыбками на лицах слушали о том, каким невероятным был их секс, какой горячей вышла эта сцена, стафф восхищённо пересказывали им определённые моменты, что цепляли за душу, заставляя непроизвольно возбуждаться. Их «игра» зашла на ура. Вот только они совсем не притворялись. После съёмок режиссёр распустил всех отдыхать, обязывая прийти их вечером в ресторан возле отеля, там он планирует отблагодарить всю команду за пусть ещё незаконченную, но такую титаническую работу. Все они поработали на славу. Неважно, сколько сцен ещё осталось отснять, с такими профессионалами этому фильму сулит прекрасное будущее. И не только фильму. После той ночи, три года назад, Юнги очень долго изводил себя тем, что струсил и сбежал. Его карьера в те годы только только начиналась, он испугался, что влюбится и разрушит все свои старания. Поэтому лишь написал дурацкую записку и покинул чужой номер на рассвете. Прошло время, и он пожалел. Юнги слышал об этом парне, даже сам частенько читал про него в журналах, он неосознанно следил за его карьерой. Этот щупленький парнишка стал таким взрослым, таким стройным молодым мужчиной, что вызывал в теле Юнги несвойственный ему табун мурашек. Он, конечно, придурок, но попытается всё исправить. Не зря ведь они снова встретились? А вдруг это чёртова судьба?