***
Римус подстерег Джеймса в гостиной перед обедом, когда у семигодок обычно был перерыв. Ему не хотелось этого делать, но он решил, что лучше уж остановит Джеймса с Сириусом прежде, чем они дадут волю своей дьявольской фантазии. Однажды такое уже случилось, и кладовки кабинета Зельеварения за ночь переполнились бисквитами. Студенты парили под потолком, целую неделю болтали на русалочьем и не могли избавиться от пульсирующих гнойников. Римуса заперли в кладовке на третьем этаже, где он провел девять часов в компании пыльных гобеленов и портрета очень грубого гоблина. — Ну, что ты хочешь? — спросил Джеймс и подвинулся, чтобы Римус мог присесть рядом. У него на коленях лежала книга, но он вряд ли ее читал. Скорее всего, просто ждал, пока придет Эванс. Римус пожал плечами. — Почему ты думаешь, что я обязательно чего-то хочу? — Так что ты хочешь? — Я просто подумал, что тебе одиноко. — Не вешай мне лапшу на уши, она до слизериновских подземелий довисает. — Ладно-ладно, — сказал Римус, по-дружески подначивая Джеймса в плечо. Кто-то подкинул бревно, и огонь за ними захрустел и довольно щелкнул. — Просто хочу узнать, что вы с Сириусом замышляете. Джеймс скорчил невинное личико, но кончики его губ подергивались, отчего было трудно поверить его словам. — Что-то замышляем? — К пятничному застолью. — Не знаю, о чем ты. — И кто теперь кому лапшу вешает? — Ну ладно. Не дрейфь, дамочка, — Джеймс грубо посмеялся и поправил очки. — Мы думали-думали, но не придумали ничего стоящего, — он помолчал, склоняя голову туда-сюда, словно птичка. — Что нас выдало? — Вы сами себя выдали, — сказал Римус, с трудом пытаясь устроиться поудобнее. Стул был слишком маленький для них обоих, и бедро Джеймса продавливало синяк в ноге Римуса. — По вам было видно, что вы что-то замышляете. Перед Трансфигурацией. — Снова пялился на Сириуса, да? По шее Римуса побежал румянец. Римус вздохнул и хлопнул Джеймса по руке. — Сохатый. — Да ладно, я просто прикалываюсь, — сказал Джеймс и закинул руку Римусу на плечо. — Я ему ничего не говорил и не скажу, если ты этого не хочешь, конечно… — Не хочу. — Ну, окей. Никаких шалостей на празднике, я ничего не скажу Сириусу — вот и разобрались, — Джеймс оглядел гостиную, тревожно приглядываясь к проходу. — А теперь свали, пожалуйста. Мы с Эванс договорились встретиться в полшестого.***
— Он соврал, само собой, — сказал Римус перед сном. Питер поднял глаза от своего чемодана, в одной руке у него был грязный носок, а в другой пижамные штаны. — Наверное. Но… вдруг Эванс первая до него добралась. — В смысле? — Она палит их даже больше тебя, — Питер увернулся от башмака, которым Римус целился в его голову. — Она все еще злится из-за того случая с лобалугом, хотя это было очень давно. — Ей пришлось неделю ходить с серой кожей. Питер пожал плечами. — Все было не так уж и плохо. Вот МакКинон действительно не повезло. Из-за водорослей в волосах она выглядела как портрет Горгоны на пятом этаже.***
Римусу оставалось пройти три шага до кабинета Древних Рун, но кто-то схватил его за воротник и утащил в сторону. — Трусы Мерлина, что… Сириус? — Че как, Лунатик. Римус поправил свой галстук, чтобы не задохнуться. — Что ты тут делаешь? — Тебя ищу. — Разве тебе не на Прорицания? Сириус лениво отмахнулся, схватил Римуса за локти и потащил к углублению в стене. — Мне надо с тобой поговорить. — А до Заклинаний подождать нельзя? — спросил Римус, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Влюбленность в Сириуса и так раздражала, но когда Сириус его так касался, контролировать себя становилось еще сложнее. — Ну так что? — У тебя сегодня будет обход? — Конечно, будет, — Римус прижался ближе к стене, чтобы увеличить расстояние между своим членом и бедром Сириуса. Локтем он задел гобелен Аврелания Гринготта, который забурчал и выкашлял облачко едкой пыли. — У меня каждый вечер обход. — А с кем? — Джанет Миллс. А зачем… ты что, прогуливаешь уроки, чтобы узнать, с кем у меня обход? Сириус сщурил глаза. — Миллс… Миллс… Пуффундуйка? Классные ножки, но низковата? Ростом до подмышки достает? — Да, она. — Когда вы будете проходить мимо подземелий, она заметит, если ты проскользнешь в склад Слизня? Нам нужны… — Да-да, продолжай, — сказал Римус, тяжело вздыхая. Сириус все еще держал его за руки; он попытался вывернуться, но Сириус лишь фыркнул и прижал его к стене. — Так и знал, что Джеймс мне лапшу на уши вешает. — Само собой, иногда ты палишь нас хуже Эванс. — Придурок. Сириус засмеялся хрипловатым низким и теплым смехом. — Мудак, — он изящно увернулся от удара, которым Римус целился в его голень. — Не будь нюней. Мы просто немного повеселимся. — Вы не просто веселитесь, — пожаловался Римус и завертел головой. — Вы выпускаете диких животных, заливаете в ботинки патоку, а потом МакГонагалл кричит на вас до посинения. — Ты еще не видел мою мать в гневе. В сравнении с ней МакГонагалл кладезь терпения, — Сириус скользнул рукой на плечо Римуса и стряхнул с мантии пыль. — Ну давай, Лунатик. Пожалуйста? — Пожара не будет? — Не будет. — А громадных гнойников? — Не будет. — Вы не собираетесь снова затопить коридор перед кабинетом Нумерологии? — Обещаю. Римус со вздохом сдался. — Что ж, ладно. Говори, что вам нужно.***
— Извини, — сказал Римус, проводя ладонью по лицу. В их комнате было слишком жарко. Воротник Римуса прилипал к шее. — Что ты сейчас сказал? Индеек? Джеймс нахмурился, будто это Римус поехал крышей. — Ну да. — Вы хотите заколдовать рождественские пряники, чтобы они превращали всех в индеек? — Не всех, — медленно проговорил Джеймс, но легче от этого не стало. — И не навсегда или тип того. На пару минут, — его рот смешливо дернулся. — Это Сириус придумал. Римус зло глянул на Сириуса, который, скрестив ноги, сидел на чемодане Джеймса с довольной рожей. — Ты с катушек слетел? — Это семейное, — сказал Питер. Сириус показал Питеру средний палец, а затем улыбнулся Римусу приторной улыбкой. — Это гениальный план. — Он идиотский, — сказал Римус и завертел головой, — Абсолютно идиотский. И он не сработает. Нельзя наложить заклятье трансфигурации на еду. — Мы знаем. Чертов закон Гампа, — сказал Джеймс. Его очки были все в пятнах, а волосы выглядели так, будто кто-то свил там гнездо. — Мы решили использовать зелья. — Стоп, какие еще зелья? — сказал Питер, указывая пальцем на Джеймса. Питер лежал на своей кровати в нагромождении подушек, и одна из них скатилась на пол, когда он подскочил. — Мы же договорились, никаких зелий после Нарывного Отвара. Я месяц ходил без бровей. Джеймс лениво махнул рукой. — Это вы с Лунатиком договорились. Я не соглашался. — Ты что-то пробурчал! — Не считается, — сказал Сириус, откидывая челку с глаз. — Сохатый постоянно бурчит, особенно, когда… — Риктусемпра, — прошептал Джеймс, взмахнув палочкой в сторону Сириуса. Заклятье проскользнуло мимо уха Сириуса и влетело в окно. Римус с сожалением бросил взгляд на дернувшиеся шторы. — Если вам нужно зелье, вы с Сириусом его и варите, — сказал он. — С Сириусом сваришь его ты, — сказал Джеймс, подбирая мантию-невидимку. — А мы с Питером пойдем на кухню. Надо уговорить домашних эльфов одолжить нам пряники. — У меня херово с зельями, — сказал Римус. Сириус вскочил с чемодана Джеймса, и тот скорбно скрипнул. — Не переживай, Лунатик. Ты нарежешь, а я сварю. — Отвратная идея, — пожаловался Римус, подворачивая рукава. — Возможно, даже худшая ваша идея.***
Римус сгорбился над столом, в который трансфигурировал свою сумку и старался не приближаться к тому, что пузырилось в котле Сириуса. Что бы это ни было, оно жутко дымилось и пахло как конфета «Берти Боттс» со вкусом потрохов, которую оставили томиться в уксусе. По цвету оно было сродни высохшей крови, и пугающе напоминало живой организм; стоило Сириусу отвернуться, как оно начинало подниматься по стенкам котла. — Как там со спорышем? — спросил Сириус, быстро помешивая зелье. Оно было гуще грязи, поэтому с виду Сириус просто его потыкал. — Почти все, — Римус захватил еще горстку и продолжил резать. — Тебе уже нужны корни зубастой герани? — Вроде сначала спорыши… да, — Сириус постучал пальцем по инструкции, а потом снова ткнул зелье. — Три горстки спорышей, потом оно потомится минут двадцать, и потом уже добавим корни зубастой герани. Римус высыпал в котел горсть нарезанных спорышей. — Две горсти есть. Сейчас доделаю последнюю. — Отлично. Зелье буркнуло влажным, хлюпающим звуком, а потом взорвалось Сириусу в лицо, словно извержение вулкана.***
— Могло быть хуже, — голос Сириус был едва различим из-за шума душевой воды. — Хотя бы не гной бубонтера. С этим не поспоришь. Гной бубонтера обжигал глаза, ужасно чесался, и после него кожа целыми днями была ободранной и расцарапанной. Эта штука была лишь холодной и липкой, и, если хорошо потереть, довольно легко сходила. Камнем преткновения было то, что они с Сириусом голышом стояли в душе, но с этим ничего не поделаешь. Римус выгнул плечи под горячей водой и пытался вести себя так, будто бы член наполовину не затвердел. Может, он сможет справиться, если опустит глаза и Сириус к нему не подойдет. — Как думаешь, что пошло не так? — спросил Римус поразительно спокойным в своем положении голосом. — Черт знает, — сказал Сириус, засовывая голову под струю душа. Вода ручьями стекала по его спине. Римус прикусил губу и обругал себя за то, что оглянулся. — Джеймс переписывал инструкцию. Наверное, сдуру неправильно переписал. Римус потер лицо полотенцем и пальцем выковырял кусочек зелья из уха. — Черт. Мыло потерял, — пожаловался Сириус, оглядывая пол. Он пошаркал ногой, но из-за пара ничего не было видно. — У тебя еще осталось? — Вроде, да, — сказал Римус, стирая зелье с локтя. Он повернулся проверить, но внезапно Сириус оказался сзади, и его рука задела бедро Римуса в попытках выудить мыло из мыльницы на стене. Римус глубоко вдохнул и понадеялся на то, что Сириус не опустит взгляд и не увидит, как у него стоит. — Совсем маленький кусочек, — сказал Сириус. Его мокрые волосы задели плечо Римуса, а губы замерли совсем недалеко от уха Римуса. — Я тогда… давай я возьму твое, когда ты закончишь, — он немного отодвинулся, и что-то прошлось по ягодице Римуса. Оу. Повисшее молчание было странным и тяжелым, оно прерывалось лишь их неровным дыханием и резким звуком текущей воды. Желудок Римуса перевернулся, и жгучий жар покрывал челюсть. Он попытался отодвинуться, чтобы не создать еще больше неловкости, но поскользнулся на кафеле и дернулся обратно к Сириусу. Из Сириуса вырвался хриплый стон, который тот попытался прикрыть кашлем. — Прости, — наконец сказал Сириус тяжелым голосом. — Я… извини. — Стой. Бродяга, я… подожди, — Римус обернулся и схватил Сируиса за запястье прежде чем тот успел увернуться. — Все хорошо. Сириус улыбнулся, запустил руку в волосы Римуса и утянул его в поцелуй.***
Вода остывала, и кафель неприятно холодил Римусу спину, но сейчас это все было не важно, важно было только то, что руки Сириуса скользили по его коже, что язык Сириус извивался у него во рту, и то, какие звуки издавал Сириус, когда Римус впивался ногтями в его плечи. Волосы Сириуса были еще мокрые, и ручейки воды перетекали на шею Римуса, стекали на пальцы, когда Римус хватался за пряди рукой. Было безумством заниматься этим здесь — кто угодно мог войти, но рука Сириуса обхватывала член Римуса, а губы Сириуса проходились по его челюсти. — Что ж ты ничего не сказал, — рвано выдохнул Сириус. Его рука скользила по члену Римуса быстро, уверенно и ровно. Ладонь Сириуса была в мозолях, потому что на поле он отбивал битой бладжеры, но жестковатые прикосновения были идеальными настолько, что у Римуса сдавали ноги, и под кожей начинало колыхатся странное пламя. — Я хотел… блять, я хотел тебя с пятого года. Римус выдохнул смешок, извиваясь, чтобы толкнуться в руку Сириуса. — А я с четвертого, и ты… ты сам ничего не сказал. Оргазм был внезапным, он прошелся по коже протяжной дрожью и схватил что-то внизу живота. Римус кончил, прижимаясь губами к ложбинке на шее Сириуса, Сириус вцепился пальцами в его волосы, и член Сириуса прижимался к его бедру. Горячая и густая струя плеснула на руку Сириуса и мокрый кафель. Он оставил засос на шее Сириуса, губами, языком и зубами, затем ухватился руками за бедра Сириуса, с силой вдавливая большие пальцы в его кожу, и опустился на колени. — Лунатик. Римус никогда такого не делал, но думал об этом, и Сириусу оставалось немного; распахнутыми темными глазами он смотрел на Римуса, бедра его слегка подрагивали. Он прижался поцелуем к основанию члена Сириуса, а потом прошелся губами по всей его длине. Сириус глубоко застонал, у него перехватило дыхание и он закинул руку на шею Римуса. Римус заглатывал его настолько, насколько мог, изворачивал язык и подставлял щеку, а Сириус терялся от удовольствия и, дрожа, хватался за волосы Римуса.***
Когда пришел Джеймс, они все еще сидели в душе и лениво целовались. Хотя вода давно перестала течь, Римус не услышал шагов. Он и не понял, что Джеймс пришел, пока тот не вздохнул и не прочистил горло. — Че как, Сохатый, — Сириус улыбнулся Джеймсу через плечо Римуса. Джеймс задумчиво на них посмотрел, усмехнулся и прислонился к проему двери. Выглядел он довольным. — Зелье взорвалось что ли? — Придурок, — Римус сщурил глаза. — Это ты подстроил, да? — Конечно же, — радостно сказал Джеймс. — Я решил, что если устрою все так, что вы окажетесь голышом наедине, вы там… ну, разберетесь, — он провел рукой по волосам, влажный воздух прилепил их к его лбу. — Только не злитесь. Меня просто задолбало, что вы вздыхаете по друг другу, как парочка из магловского романчика. Сириус засмеялся. — Снова читал пошлые книжки Эванс? — Тормоз. — Мудила. — Джеймс, — Питер внезапно появился за плечом Джеймса. — Нам надо… оу, — его рот дернулся, и он пробормотал: ну наконец-то, блин, — а потом потянул Джеймса за рукав. — Праздник через час. Надо уже спускаться, если ты хочешь сделать то самое. — Какое то самое? — спросил Римус. — Не переживай, — сказал Сириус, целуя Римуса в подбородок. — Просто небольшая шалость.***
— Бродяга, — протянул Римус. Его вилка застыла на полпути ко рту. — Почему из слизеринских флагов выросли щупальца? — Понятия не имею, — сказал Сириус и положил руку Римусу на колено.