Сердце ведьмы

      Иногда время течет беспощадно быстро, забирая с собой все что когда-то окружало и было привычным. Но последние пару лет, а может десятилетий, текли непростительно медленно. Каждый день был похож на предыдущий. Завтра уже давно не приносило надежды на что-то новое.       - А говорили, что последней умирает надежда. - Тишину темной комнаты разрушил уставший женский голос.       На старой кресло качалке сидела дама, смотрящая куда-то свозь пространство. В ней не было ничего излишне привлекательного или выделяющего из толпы. Однажды став серостью уже невозможно превратиться во что-то другое.       Во взгляде серых глаз когда-то читался интерес и желание встретить завтрашний день. Только старые воспоминания иногда всплывали в голове. Сначала сладко согревая что-то в груди, а потом опустошая на долгие часы.       Кажется, не так давно, она везде следовала за своей маленькой спутницей. Изучить каждое дерево на опушке, собрать трав на ароматный чай, отбиваться палкой от соседской собаки, получать выговоры от старших. Жаль время забрало из памяти имя такой дорогой подруги. Чего таить своего имени уже не вспомнить.       Помниться только, что незнакомые люди пришли в их деревню. Тогда все пронеслось быстрым вихрем. Сначала взрослые много кричали, спорили, ругались. Одна деревенская лекарка оставалась спокойной и по привычному странной. Была у нее привычка часами смотреть в пустоту, а потом вздрагивать.       В то время тяжелая ладонь нежно приглаживала пушащиеся волосы. Бабашка лишь приговаривала: " Тяжело тебе будет, не справишься". Звучало обидно. С собакой они справились соседской, пусть и пришлось прятаться в ветках дерева, так что же может быть хуже?       Деревня горела. Как и та старушка, вечно говорившая какие-то загадки, как и подруга столкнувшая ее в слишком бурную для ребенка реку.       А она все сидела в своем кресле, то крепче сжимая шкатулку, то чуть ли не роняя ее со своих колен от бессилия. Сколько она уже не выходила на улицу и не купалась в солнечных лучах. Только холодный свет луны давал понять, что и сейчас ей не почувствовать тепла на своей болезненно белой коже.       Ночь ей никогда не нравилась. Чаще она встречала ее холодным ветром или долгими кошмарами. Сначала долгое время снился огонь, преследующий ее по пятам, оглушающий чужими криками. Потом снилась старушка печально провожающая ее взглядом, словно знала, не одну жизнь ей придется страдать.       Тогда ее спасла женщина живущая в старом домике лесника женщина. В воспоминаниях она почти не говорила, лишь изредка говорила что нужно делать по дому. Вроде, не строгой была, кормила хорошо, даже если сама недоедала, но и родительской ласки от нее не было. Только кутала ее в одеяло потеплее, будила ночами, если кошмар не отпускал, и прижимала к себе, когда слезы бежали ручьем, учила хозяйству и немного разным наукам. Откуда столько знала? Не ясно.       А одним утром пропала. Ни записки, ни прощаний. Только старый домик в лесу и гора рукописных книг.       Время тогда бежало быстро. Приходилось выживать, зима в одиночестве тогда казалась бесконечной мукой. Тогда-то и появилась страсть к чтению старых книг, которые теперь пылились на старой полке, местами рассыпаясь в древесную пыль.       Много всего утекло. Шумные вечера в небольших деревнях, когда все жители собирались летом на общий праздник. Первая любовь, возжелавшая провести свою жизнь с другим человеком. Шумные дети, которые норовили окликнуть ее "ведьмой". Взрослые благодарящие за исцеление их чересчур слабого чада.       Только она оставалась неизменной с тех пор как покинула тот лесной домик. И старая подвеска из красивого камушка лежащая в шкатулке. Разбей ее и всему придет конец. Ведь даже ведьмы не могут жить без своего сердца.