Meaning of stones

В руках изумруд, волшебные камни точно не врут. Тропа у реки, на дне нет звёзд, берега высоки.

      — Я не люблю цветы.       Заверяет Альберих безучастно поглядывая на Альбедо, на цветы завернутые в бумагу, и на те, что ещё растут на поляне среди других трав.       — Правда? Я думал ты тяготеешь к красивым вещам, — пытливо продолжает Альбедо, срезая все новые стебли.       Он и не жалел, что потащил Альбериха с собой собирать материалы для экспериментов, или он просто так аргументировал повод выйти за пределы Монда, не смотря на явное нежелание того и дурное настроение. Кажется, потихоньку синеволосый сменял гнев на милость.       Последние несколько дней были непроглядным потоком бумажной волокиты. Алхимик уже задавался вопросом, не снятся ли чернильные закорючки его возлюбленному в кошмарах. Но Магистр решила, что работа над документацией может стать хорошим отдыхом для недавно получившего ранение капитана. Оно было не настолько серьезным, чтобы лежать пластом, но и не достаточно безобидным, чтобы идти в патрулирование. Только вот самого Кейю не спросили, превратив "больничный" в затянувшуюся пытку, что вытянула из него все хорошие эмоции. Ведь даже до таверны его не пускали, не пускал Альбедо. "Нечего тебе там делать" — жестокий, но правдивый ответ.       — Это так, — почти мурчит Кейа, перебирая в руках гладкие стволы сесилий, когда аккуратно укладывается их на бумагу. — Но я предпочитаю драгоценные камни.       — Ставишь цену выше простоты? — поднимает брови Альбедо.       — Нет, не в этом дело, — мотает головой Кейа.       Он поднял один из цветов, особенно красивых, показывая его спутнику. Покрутил его несколько раз, демонстрируя со всех сторон.       — Они красивые, их часто дарят в знак восхищения, уважения, благодарности или любви, — задумчиво воркует Альберих. — Но они... — он одним движением пальцев переламывает стебелек. Белоснежный бутон теперь жалко свисает в сторону. — Временные.       — Цветы и правда быстро вянут, — соглашается алхимик.       — А камни могут хранить все чувства и воспоминания очень и очень долго, — он как бы невзначай указывает сломанных цветком на свою серьгу. Прекрасный сапфир, камень правителей.       — Насколько долго? — подыгрывает Бедо, довольно щурясь.       — Вечно.       Кейа в своих словах уверен, будучи каэнриаховцем. Жителей подземного королевства всю жизнь окружают мерцающие искорки драгоценных камней, минералов, самых различных пород. И их не просто сломать или испортить. Не сырье, а часть культуры имеющее сакральный смысл и многофункциональное применение.       — А ещё они могут лечить не хуже трав, — синеволосый все ещё вертел поломанный цветок в руках. — От разных болезней, или уберегать от них, ... — он загибал пальцы продолжая список. —... А кварцем хорошо бы очищать воду.       Альбедо внимательно слушает, пока оставив сбор растений. Он знает многое из того, что говорит Альберих, но прерывать его не станет. Четырёхугольная звезда редко так искренне мерцает во взгляде визави.       — Тебе бы не помешало носить изумрудную серьгу, — Кейа тыкает ему пальцем в грудь, с явным наслоившимся недовольством. Тот перехватывает его руку, целуя в запястье, не скрытое перчаткой:       — И почему же?       — Улучшают зрение... — синеволосый довольно прикрыл глаза. — И оберегают от частых мигреней, если человек постоянно переутомляется на работе, — с уловимым укором разъяснил Кейа. Альбедо виновато посмеялся.       

Камни – застывшие капли нашего молчания.

      Пусть их дом разрушен. И все, что осталось — это беречь прошлое: в сказках, в поверьях, в мелочах, как маленькие блестящие камешки. Однако в настоящем и этого было достаточно, для двух проклятых без прошлого и без будущего.       — Ма'кха, — зовёт алхимик, когда они уже идут обратно к городу. Кейа все еще немного прихрамывает, поэтому двое частенько останавливаются.       — Да? — взгляд синеволосого перестаёт блуждать по округе и опускается к Альбедо.       — Не хочешь рассказать мне побольше про "язык камней" на досуге? — Кейа довольно улыбается. Уж это он знает от и до.       — С удовольствием.       Кейа гладит его по щеке, потом пальцами тянет за подбородок, прося посмотреть наверх. За время их похода небо успело почти окончательно померкнуть, лишь немного краснея к горизонту.       — Я ещё и про эти "драгоценности" могу рассказать, — щурится Альберих. — Если уделишь мне побольше времени~

Сердца некоторых настолько окаменели, что даже камни осерчали.