Sleepy butterflies

      Проснувшись, Джозеф решил не придавать сильное значение вчерашнему. Привиделось и привиделось. Будто это и без того странное поместье не способно удивить.       Выйдя в коридор, фотограф сел в кресло общего зала, поджидая Ву Чанга. На столике лежала забытая кем-то книга. Джозеф потянулся к ней, но, передумав читать, сел обратно. Потом понял, что голову все же чем-то занять надо, хотя бы для того, чтобы не надумать лишнего, так что со вздохом взял книжку, раскрыл ее и опять обреченно вздохнул. Как же он мог забыть. В этом поместье собрались люди со всего земного шара. Роман был на японском. Фотограф просто начал листать его, разглядывая иероглифы.       В тихую утреннею гостинную заползла Виолетта.       Джозеф вежливо кивнул паучихе, однако, мысленно надеялся, что она уйдет. Не самая приятная компания. С королевой и гейшей хотя бы можно поболтать. К счастью, Виолетта, не увидев никого, кроме Джозефа, не стала задерживаться и направилась к выходу.       И где еще одна ранняя пташка? Неприлично высокая, длинноволосая и с тонкими узорами по всему телу.       Время близилось к семи утра, когда фотограф увидел осторожно заглядывающего в гостиную Ву Чанга. Заметив Джозефа, страж направился к нему.       - Се. Доброе утро, - Джозеф улыбнулся и указал куда-то за спину Се. Тот обернулся и заметил на кончике своей черно-белой косы желтый бантик. Вместе с высоким ростом Ву Чанга смотрелось очень забавно.       - Боги, откуда это!? А я думал, чего Фан так развеселился, - возмутился белый страж, снимая яркую ленточку с волос. Он внимательно осмотрел ее, а затем повернулся к Джозефу:       - Тебе случайно не нужна? Ты же у нас любитель лент.       - Нет, у меня таких полно, - засмеялся Джозеф. У него действительно половина ящика было завалено желтыми ленточками. Только вот откуда взялась большая часть из них - непонятно.       - Не смотри на меня так, я тут не при чем.       Се фыркнул и сел на диван напротив Джозефа, прямо на нагретое горячими солнечными лучами место, и похлопал рядом с собой, приглашая. Джозеф встал со своего кресла и пересел к нему, чуть щурясь от ярких утренних лучей.       - Ты же не любишь солнце, - сказал Джозеф, глядя на Се, прикрывшего лицо рукой.       - Не люблю, но утренний свет через стекло не так критичен. К тому же, я замерз, - ответил Се, а после добавил. - Вот совсем его не переносит Фан. Становится злым, а это только одна из побочек.       - Он здесь? - спросил Джозеф, подразумевая, что братья опять объединили тела.       - Нет. Задернул все шторы в комнате и закопался в одеяло, - насмешливо фыркнул Се. - Опять всю ночь непонятно где ходил.       Джозефу очень хотелось поговорить о вчерашнем, но, похоже, Се был готов болтать на любые темы кроме этой. Однако, он все же попробовал:       - Почему вы вчера так быстро ушли после матча? - спросил фотограф.       - А? - Се на миг замер. - Я устал вчера, сразу вернулся в комнату. - пожал плечами страж.       Джозеф внимательно посмотрел на Се. Тот мгновенно перевел тему:       - Что за книжка? - белый страж наклонился к книге в руках Джозефа. Фотограф вспомнил про роман.       - Не знаю. Лежала тут, я даже ее прочитать не могу, - пожал он плечами. - Ты понимаешь японский? - спросил фотограф Се.       Ву Чанг родился и служил стражем в Китае, но вдруг письменность азиатов похожа друг друга? Тот взял книгу и повертел в руках.       - Немного, - наконец ответил Се, всматриваясь в символы на обложке. - Общий смысл понять могу. «Повесть о старике Такэтори». Кажется, я это читал на моем языке, и даже здесь, в поместье. Что-то про девочку, которая спустилась с Луны. Ее приютил старик, а слава о ее красоте разнеслась по всей империи.       Красивая сказка. Джозефа она заинтересовала.       - Помнишь сюжет подробнее? - поинтересовался Джозеф, прислоняясь к Се и укладывая голову ему на плечо.       - Мм, дай полистать минутку. Найду хотя бы ключевые слова и расскажу тебе. - ответил Се, раскрывая книгу. Страж склонил голову на бок и своими темными волосами с белой прядкой коснулся беклой макушки Джозефа. ///       Солнечный свет пробивался сквозь стекла,  освещая летающие в воздухе пылинки. Плотные тёмно-зеленые шторы, обычно заслоняющие слепящее солнце, были отодвинуты к стенам, а с распахнутой двери на терассу дул летний ветерок. Разрешив впустить солнце, которое так любил Джозеф, в комнату, Ву Чанги забились в самые темные ее уголки. Фан остался на кровати, часть которой затемнял шкаф. Се спрятался за расписной бумажной ширмой. Джозеф сидел на кровати и разрисовывал щеку сонно хмурящемуся Фану. Время перевалило за полдень, а черный страж только проснулся. Фотограф добавлял к естественному белому узору на щеке дополнительные завитки. Разрисовывать ровную кожу было приятно. Фан забавно хмурился. Несомненно, он смоет все художества Джозефа при первой же возможности. На полу сидел Се и хихикал, глядя как за его сегодняшнюю каллиграфию на руках Джозефа - иероглифы на японском, смысл которых они поняли - расплачивается Фан.       - Джозеф, мне кажется, там уже негде рисовать, - подал, наконец, голос Фан, однако, смиренно сидя, прислонившись к стене.       - Тебе кажется, - хмыкнул Джозеф, приподнимаясь, чтобы лучше видеть его лицо. Настроение поднялось, а значит, и автоматически включился режим аристократической ледышки.       - Я забыл проверить расписание матчей, - вспомнил вдруг Джозеф.       - Не волнуйся, ты сегодня отдыхаешь. Мы, кстати, тоже, - радостно заявил Се с ковра.       - Тогда чудесно, - ответил Джозеф, но вдруг заметил, что его рука дрожит. Одной рукой он приподнял голову Фана, другой попытался вывести лепесток на щеке Фана, но он получился ломанным. Нахмурившись, Джозеф все-таки положил кисть на бумагу рядом с собой. Похоже, пора заканчивать. Что-то часто в последнее время на него стала накатывать слабость. Фотограф подполз к краю кровати, но понял, что чуть-чуть потряхивает его всего. Он почувствовал на своей спине взгляд Фана.       - Не смотри на меня так пристально, - буркнул ему фотограф, не оборачиваясь.       - Он всегда пристально смотрит, чего ты удивляешься, - ответил ему Се. - Джозеф, что с тобой!? - вдруг подскочил белый страж.       - Все нормально, - ответил Джозеф. - Похоже, просто устал.       Се сощурился и быстро посмотрел на Фана. Тот спокойно принял его взгляд. Фыркнув, Се навалился прямо на фотографа всем своим телом и затих, не давая пошевелиться им обоим.       - Се? - спросил Джозеф.       - Лежи. Я не дам тебе подняться, - пробурчал Се ему куда-то в шею.       Дальнейших объяснений не последовало и Джозеф просто стал смотреть на светло-серый потолок. Условия в поместье были не то чтобы королевские. Рядом бесшумно соскользнул с кровати Фан. Кровать была мягкая и привычная. Как часто Джозеф засыпал здесь? Не так часто, как хотелось бы. Все случаи можно пересчитать по пальцам рук.       Когда он открыл их еще раз, то обнаружил себя лежащим на боку. Волосы опять растрепались. Фотограф приподнял голову.       Заметив, что он проснулся, Се подошёл к окну и широкии движением раздвинул тяжелые изумрудные шторы. Ву Чанги опять успели зашторить окна. Вечерний свет упал на него и картины. Единственное время суток, прямой солнечный свет которых белый страж мог переносить. Терасса оказалась открыта, так что пока он стоял, на него дул вечерний ветер.       - Я опять проснулся не в своей комнате, - констатировал очевидное Джозеф. По приезду поместье показалось ему мрачным и жутким местом - вне выделенного клочка земли казалось, что его преследовала опасность, а о том, чтобы заснуть где-то на чужой территории не могло быть и речи. Таковым оно быть не переставало для большинства его жителей, однако, на его территорию постепенно прокралось летнее солнце, а некогда мрачные помещения неумолимо осветились яркими лучами. А силы существовать дальше  Джозеф находил именно в этой зелено-желтой комнате.       - Да, ты как-то часто появляешься у нас, - по-кошачьи улыбнулся Се.       Белый страж вдруг замер, словно задумавшись.       - Знаешь, Джозеф, ты можешь просыпаться в нашей комнате чаще. Может быть, даже... Почти каждое утро. - он обернулся, его лицо залила тень.       С мягкой улыбкой фотограф приподнялся на локтях и тряхнул головой, чтобы взъерошенные волосы упали назад.       - Это твоя идея?       - Да! Но и Фан будет рад, - Се сложил руки на груди. - Он, кстати, сейчас у меня.       Джозеф прикрыл глаза. Отношения в этом поместье нельзя назвать нормальными, здоровыми, вечными. Вполне возможно, что Се и Фан - не те, кем хотят казаться. Вполне возможно, что проживший долгую жизнь, но так и не научившийся взаимодействовать с людьми Джозеф непоправимо накосячит на следующее же утро. Однако, он уже давно не приписывал себя в разряд обычных людей. Сейчас они все охотники, они все - уже мертвы. Конечно, он откликнется на это небольшой шаг от Ву Чанга.       - Я не против, - ответил Джозеф, соскальзывая с кровати. Он подошел к Се и ткнулся носом ему в ключицу, как в те моменты, когда искал утешения. Се медленно обнял его в ответ, сначала осторожно взяв за плечи, а после окончательно притянул к себе, прижав светловолосого фотографа к себе двумя руками и ложа подбородок ему на плечо.       Джозеф прикрыл глаза, наслаждаясь моментом и чувствуя легкий летний ветер, летящий с террасы. Даже если это все и окажется ложью, он не будет жалеть. ///       Идя в сторону комнаты Эмили, Эмма заглядывалась на огромные окна, идущие вдоль коридора. Сквозь стекла пробивалось яркое солнце, максимально освещая поместье. Дойдя до нужной двери, она аккуратно толкнула ее и заглянула внутрь. В медицинском кабинете шуршала Ада Месмер, копаясь в светлых шкафчиках.       - Привет, мышка, - поздоровалась психолог, поднимая ласковые глаза на садовницу. – Ты пришла к Эмили? Она ушла на обед, так что скоро вернется.       «Поздно она. Надеюсь, в столовой еще что-то осталось», - подумала Эмма.       - Привет, Ада, - кивнув психологу, которая дала ей это прозвище, Эмма прошла внутрь кабинета и села на кушетку. Эмили была точно такой же выжившей, как и все, однако, взяла на себя кучу дополнительной работы, ежедневно латая раны остальных. К сожалению, бывали случаи, когда раны после игр не исчезали. Да и если бы людей тревожили только они… Прочие болезни никто не исключал.       - Что ты ищешь? – спросила Эмили у все еще сидящей перед шкафом Ады.       - Оказывается, у меня закончились нейролептики. Конечно, к таблеткам прибегать нежелательно, но на всякий случай лекарства всегда должны быть под рукой, - ответила Ада, перебирая таблетки в коробке.       - Почему ты не хранишь их у себя? – поинтересовалась садовница, болтая ногами.       - Господин Олетус присылает много и сразу, да и хранить в своей личной комнате коробки с сильными лекарствами идея не очень. Особенно, когда для этого есть отдельный кабинет, - пояснила Ада.       - О, нашла! – улыбнулась психолог, аккуратно убирая все на место.       - Как Эмиль? – спросила Эмма у уходящей Ады.       - Эмилю очень понравились цветы, которые ты позавчера принесла нам, - обернулась психолог.       - Я рада, - улыбнулась садовница. На ее щеках стали очень заметны веснушки. – Пока, Ада.       Психолог махнула рукой на прощание, игриво подмигнула Эмме и вышла из кабинета.       В ожидании садовница стала рассматривать такой знакомый кабинет. Пожалуй, это было самое чистое место в поместье – Эмма была уверена, что не нашла бы пыль даже на шкафах. Эмили иногда просила выздоровевших пациентов время от времени убираться здесь, а Ада на это мастерски намекала.       Спустя пару минут пришла Эмили и увидела сидящую у себя на кушетке садовницу, болтающую ногами.       - Привет! – улыбнулась доктор, подходя к Эмме. – Ты просто пришла?       - Угу, - кивнула садовница, двигаясь, чтобы Эмма могла присесть рядом. – А еще я хотела поговорить о вчерашнем.       - Я бы тоже этого хотела, - ответила Эмили, садясь рядышком.       Эмма выжидающе посмотрела на доктора. Заметив взгляд, Эмили чуть усмехнулась и ответила:       - Со вчерашнего случая мне стали мерещиться мыши. Нет, ничего удивительного в них нет, в нашем поместье они более чем норма, но они появлялись среди белого дня. И если бы только они… Я часто вижу кровь на поверхностях, - нехотя закончила Эмили. Обычно самые жуткие вещи она старалась держать при себе.       Эмма обхватила себя руками. Кровь повсюду – это уже жутко.       - Вчера вечером, после матча, я вышла в сад, - ответила садовница. – И мои ноги вдруг оплела трава. Она схватила меня в свою ловушку! Я упала, но когда поднялась снова, подо мной оказался обычный короткий газон.       - Знаешь, что я заметила? – вдруг сказала Эмили. – Галлюцинации проходят после того, как мы отдохнем. Это надо будет еще проверить, но утром, после сна, меня ничего не тревожило достаточно долго.       - А кроме галлюцинаций еще что-то чувствуешь? – попыталась осторожно спросить Эмма. Ей не хотелось признаваться Эмили, которую она сейчас воспринимала больше как близкую подругу, а не врача, в накатывающей слабости.       - Слабость? – уточнила доктор, вглядываясь в лицо Эммы. Увидев там положительный ответ, она кивнула. – Да, бывает. Приходит вместе с галлюцинациями.       Сбросив сандалии, Эмма задумчиво подтянула ноги к коленям. Только три часа дня, а ее опять тянуло в сон.       - Есть идеи, что это может быть? – спросила она Эмили.       Доктор покачала головой:       - Надо будет поговорить с Адой. Надеюсь, она не посчитает, что половина поместья тронулось умом из-за летней жары.       - Не посчитает, - зевнула Эмма. – она умная и все поймет.       Эмма с улыбкой покачала головой, явно не разделяя наивность маленькой садовницы.       - Пойду к себе, - обувшись, Эмма спрыгнула с кушетки, на прощание обняв доктора. – Отдыхай больше.       Эмили погладила ее рукой по спине:       - И ты тоже.       Дойдя до своей комнаты, Эмма, не устояв перед искушением, упала на кровать и почти сразу же уснула. ///       Наиб Субедар сидел на перилах балкона, не боясь упасть со второго этажа, несмотря на поднявшийся ветер. Часть поместья, предназначенная для охотников, ему нравилась куда больше, чем та, в которой ютились выжившие. Конечно, помещения для выживших были куда уютнее, но у большинства охотников преобладала лаконичность и у них было вполне неплохое чувство вкуса. Как, например, у Джека, в комнате которого он сейчас находился. Спиной Наиб чувствовал, что сидящий в кресле Потрошитель наблюдает за ним сквозь лезвия. Очевидно, рипер хотел внимания. Ну и черт с ним, сам же пригласил к себе «на лес сверху посмотреть». Вид на холодные ели и сосны, окружавшие поместье, и впрямь открывался красивый. Вдруг Наиб напрягся, чувствуя опасность. Он испуганно заозирался по сторонам, как вдруг сверху что-то хлопнуло. Наиб поднял голову, прикрывая глаза одной рукой, и увидел прямо над собой темную птицу. Откуда?! Она еще раз хлопнула крыльями, теперь уже ударив ими Наиба, а наемник, ощущая перья на лице и в волосах, почувствовал, что образовавшийся поток воздуха сносит его с балкона. Субедар крепче вцепился обоими руками в перила, зная, что даже если слетит, то не упадет, повиснув на них, как вдруг чьи-то руки подхватили его и затащили на безопасный балкон. Наиб оглянулся, но ни птицы, ни перьев нигде не увидел.       - Что это было? - спросил Джек, все еще держа его.       Наемник понял, что со стороны это выглядело так, словно он просто упал без причины. С балкона.       Что ж. Похоже, с ума сошли не только Джозеф и Эмма. Если потрошитель засмеет его, Наиб просто пошлет Джека куда подальше.       - Тебе Се не рассказывала ничего о вчерашнем матче? Нет? Тогда давай я расскажу, - вздохнул Наиб.