Любимая ручка

Сашка шел в комнату с большим румяным яблоком, предвкушая как будет им хрустеть под обзоры киношек на Ютубе. Толкнул дверь, вошел, повернулся и в следующее мгновение яблоко выпало из руки, покатившись куда-то по полу. За столом младший брат увлеченно ломал Сашкину ручку. Нет, не так. Младший брат ломал Любимую Ручку. Драгоценнейшую ручку. Это действительно была Ручка. Голубого цвета, в белую полоску, с матово блестящими красными звездами, не просто пластиковая, а из какого-то приятного тянущегося материала, увенчанная щитом Капитана Америки. Колпачок тоже был не простой: уплощенный с обратной стороны, что превращало его в свисток и конечно же покрытый бело-красно-голубым узором американского флага. А брат уже почти оторвал драгоценное навершие и колпачок-свисток валялся на полу, закинутый под стол. Не помня себя от обиды, горечи утраты и ненависти к этому маленькому мерзопакостному говнюку, Сашка с яростным криком бросился отбивать свою любимицу. Он снес брата вместе со стулом, тот с грохотом упал, зацепив ножками провод лампы, лампа зловеще покачнулась, но устояла, а вот планшет полетел в мусорное ведро взмахнув на прощание открывшейся обложкой чехла. Ни один из братьев этого не замечал. Застигнутый врасплох младший быстро опомнился и принялся яростно отбиваться, мутузя Сашку крепкими кулаками по спине. Сам же Сашка лежал на брате сверху, пытаясь ухватить того за длинный чуб и ударить хорошенько головой о шкаф. Пока что тот не давался. Тогда тактику пришлось сменить, и приподнявшись, Сашка с размаху ударил противника головой по лбу. Тот мгновенно перестал сопротивляться, захныкал и противно заскулил. А в следующую секунду Сашку промеж лопаток стегануло мокрое полотенце и над головой раздался мамин голос: — А ну живо встали! Оба! — не послушаться было нельзя. Братья вскочили, обиженно сопя, младший вытирал слезы смешанные с соплями и смотрел на мать самым невинным и оскорбленным взглядом. — Что. Здесь. Происходит? — уперев руки в бока спросила мама. Сашка вздохнул. Он не хотел жаловаться. Брат, видимо, тоже сознавал свою вину и признаваться не спешил. — Ну? Саша? Леша? Будем до утра так стоять? — мама не шутила, она действительно могла их оставить так до утра. Сашка переступил с ноги на ногу, Лешка шумно втянул в себя слезы. На лбу у него выступала шишка. — Последнее предупреждение, — мама сложила руки на груди. Сашка вздохнул, набрал в грудь воздуха и выпалил: — Он сломал мою ручку! — Я сломал его ручку! — одновременно крикнул брат. — Великолепно, — мама устало опустилась на стул. — Да вы два паразита! — она достала планшет из мусорного ведра и содрала с него прилипший скотч. — Это уже слишком! Меня не волнует из-за чего вы подрались, но если вы не уважаете то, каким трудом мы с папой зарабатываем деньги, то будете наказаны. Оба! — Да, мам… — унылым хором ответили братья, оба знали: мама в таких вещах непреклонна и спорить означает лишь навлечь на себя еще большее наказание. — А насчет ручки… Леша, купишь брату из своих денег ту ручку, которую он захочет. — Но, мам. — Лешка, который в силу возраста получал карманных денег на порядок меньше Сашки, все же попробовал возмутиться, но сник под строгим взглядом матери. Но Сашку такое положение дел тоже не сильно вдохновляло. Это была не просто красивая ручка. Это была Любимая Ручка. — Мам, это была не просто красивая ручка! Это была особенная ручка! Ты не понимаешь… — Ой, тебе ее твоя девочка подарила, да? — насмешливо хихикнул брат. Сашка пригрозил ему кулаком и тут же скривился. Мамино полотенце стегануло их обоих. — Прекратили! Саша, даже если эта вещь была ценной для тебя, мы не можем ее вернуть. Только дать что-то новое или помочь смириться с потерей. Если новая ручка не заменит тебе старую, то по крайней мере финансовое взыскание, — она сурово посмотрела на Лешку, — научит моего младшего сына с уважением относиться к чужим вещам. До завтрашнего утра вы без телефонов. Перепишите домашнее задание из своих классрумов или где там оно у вас и садитесь за уроки. — Да, мам, — энтузиазма в голосе братьев не наблюдалось. Сдав телефон, Сашка обиженно забился в дальний угол комнаты, вытащил из-под кровати яблоко, протер его рукавом и впился в него зубами. *** Год назад, седьмого сентября, у Сашки был День рождения, ему исполнялось двенадцать лет. Традиционно принес в класс сладостей на всех, классная руководительница вручила подарок от родительского комитета — большую энциклопедию — несколько друзей подарило свои: конструктор, большой поп-ит и еще разное всякое. А потом, на следующей перемене, к нему подошла Танюша. Так, наверное, тут стоит кое-что объяснить. В двенадцать лет каждому уважающему себя мальчику нужно хотя бы раз поцеловать девочку и хотя бы повстречаться с одной, а лучше еще с двумя. В век интернета, как говорила мама, все взрослели быстрее и встречаться начинали чуть ли не малыши-первоклассники, что говорить о серьезных взрослых шестиклассниках, у некоторых из которых в ТикТоке было уже по несколько сотен подписчиков. В общем, поцелуи с девочкой были совершенно необходимы для поддержания статуса нормального пацана. А вот Сашка на любовном фронте не отличался. Девочки его, честно говоря, интересовали не очень, наверное, также как история или литература. Перед пацанами попонтоваться конечно хотелось, да вот врать Сашка умел плохо. Пацаны хвастались наперебой: кто-то встречался с красавицей Аннет, смуглой турчанкой, по которой сохли все шестые и некоторые седьмые классы, а кто-то гордо рассказывал что трогал в селе девчонок за грудь. А Сашка вздыхал и довольствовался богатством интернета. Впрочем, времени на пацанов у него было немного: после школы Сашка бежал домой, потом на тренировку или на английский, а если день был нечетный, то на робототехнику, так что, страдания от собственной неопытности были недолгими. В жизни было много куда более интересных вещей, чем какие-то там девочки. Пусть даже с грудью. А потом случилась Танюша. С ней они сидели за одной партой целую четверть и в какой-то момент Сашка понял, что у нее очень красивые волосы. В отличии от большинства девчонок она не носила их распущенными, а собирала в короткую толстую косу, которой могла пребольно ударить, если резко поворачивала голову. А еще у нее были круглое румяное лицо и выразительные губы. На губах Сашка зависал надолго, представляя не совсем приличное, еще лучше была легкая выпуклость под свитером, иногда он склонял голову и делая вид, что старательно пишет, скашивал на эту выпуклость взгляд. Но Танюша внимания на него, да и на других пацанов не обращала. У Танюши было много дел, как у приличной девочки из хорошей семьи: она занималась музыкой, английским, плаванием и, как с удивлением узнал Сашка, программированием. А еще Танюша была на полголовы выше всех мальчишек в классе и могла очень больно ударить маленьким крепеньким кулачком. Главный «ловелас» их класса — Андрюха — когда-то попробовал подкатить к Танюше, так та его коротко и точно ударила в солнечное сплетение. После этого Андрюха постыдно упал на пол и хрипел с полминуты, изображая как ему плохо. К Танюше больше не подкатывали. Благо существовали более доступные варианты, вроде всех этих Ксюш, Полин, Марин и Анжелик, которые сами были готовы подкатывать к мальчишкам. В общем и целом Танюша была недосягаема, как звезда на небе. Но в тот День рождения, она подошла к нему в малолюдном коридоре, где Сашка любил сидеть в зарослях фикусов и прочих школьных лопухов. И протянула ему плоскую длинную коробочку на которой был нарисован Кэп в полном обмундировании и со щитом. — Это тебе, с Днем Рождения, Саша, — Танюша лучезарно улыбнулась и продолжила. — Да не стой же ты столбом, бери! Мы с родителями были этим летом в Америке и я там купила. Сашка дрожащими руками взял подарок, пытаясь разом ответить на сотню возникших в голове почему. Уставился на него как баран и только спустя минуту догадался сказать: «Большое спасибо, Таня, мне очень приятно» под ее насмешливым взглядом. — Ну, ладно, мне пора на урок, еще раз с Днем рождения, — и удалилась, только было видно как коса подпрыгивает при каждом шаге. С тех пор Сашка только эту ручку в школу и носил, надеясь, что Танюша оценит насколько приятен ему ее подарок. Он даже посмотрел в интернете как эту волшебную ручку разбирать и менял в ней стержни, чтобы дольше пользоваться. Но Танюша и думать забыла о Сашке. Только зимой, когда они вместе дежурили, начала сама разговор и они весело прообщались до конца дежурства. С Танюшей оказалось интересно, она совсем не походила на тех глупых девчонок, которых интересовали только сториз в Инсте и охваты в ТикТоке. С тех пор иногда они ходили вместе до Новуса, возле которого Сашке было направо, а Танюше прямо. Он научился даже не дрожать и не блеять в ее присутствии, даже когда она смотрела на него своим пронзительным насмешливым взглядом. Ладно, нет, не совсем, но точно не так робел как вначале. Чтобы не было слухов, как-то без слов сговорились встречаться чуть вдалеке от школы и идти до точки прощания окольными путями. Сашку такое положение дел полностью устраивало, так как делиться временем с Танюшей и этими разговорами он ни с кем не желал. Так прошел учебный год, потом наступило лето и они изредка переписывались, коротко и довольно бестолково обсуждая как у кого дела. А вот сегодня Лешка сломал драгоценную ручку. И вроде бы Танюша не обращала внимания на то, как бережно обращается Сашка с ее подарком, но что-то ему говорило, что еще как Танюша смотрит за ним и этой злосчастной ручкой. Что ей очень нравится то, как Сашка на каждом уроке достает голубое с белыми полосами и красными звездами сокровище, как ревностно хранит его от всех этих дай-посмотреть-я-ничего-не-испорчу. В школу идти решительно не хотелось. Сашка чуть ли не плакал от мысли о том, что придется показаться на глаза Танюше и достать обычную пластиковую ручку из Ашана, за пять гривен (больше не было — не осталось бы на проезд и завтрак). Брат попробовал помириться, но Сашка одним взглядом послал его куда подальше и Лешка отстал. Мама не распрашивала его за ужином чего он такой грустный, поскольку папа принес с работы какие-то новости и они бурно их обсуждали. Сашка облегченно выдохнул. Ложился спать с тяжелым сердцем, даже несколько слезинок прокатилось по щекам и Сашка не стал их вытирать. Даже стыдно за эти слезы не было. Все мысли были там, в завтрашнем дне и в реакции Танюши. Обидится ли она? Перестанет ли с ним гулять? Фыркнет насмешливо и будет снова гордо ходить одна или с несколькими подружками? Или посмотрит благосклонно на кого-то другого? Эх, Лешка, дать бы тебе по шее еще раз, но мама прибьет. А так хочется. Вот взять и вмазать. Разбить тебе нос, потом схватить за шкирку и лбом о дверцу шкафа со всей силы. И бить, бить, бить! На этом Сашка себя остановил: каким бы засранцем ни был брат, но лежачих-то не бьют. И снова по кругу начались те же вопросы. Он тяжело заснул, спал мутно и некрепко, а наутро проснулся совершенно разбитый и расстроенный. В класс заходил как на эшафот. То есть на то место, где головы рубят, если кто не знает. Чувствовал как палач заканчивает точить свой топор, а служки устанавливают колоду, куда его положат, зафиксируют шею и, р-раз, голова отделится от тела и полетит туда, вниз, к ликующей толпе. Механически сел за парту, достал тетрадку, открыл пенал, рука задрожала, но он достал обычную пластиковую ручку из Ашана. Ту самую, которая за пять гривен. Учительница записала тему и он, удерживая в руке непривычно неудобную ручку, начал писать. Позорно шмыгнул носом, украдкой огляделся не смотрит ли кто и снова уткнулся в тетрадь. На перемене тут же удрал к фикусам и лопухам, чтобы пацаны не приставали с дурацкими расспросами, а после школы быстро сбежал, сославшись на то, что перед тренировкой нужно поесть. Пацаны все равно обсуждали перемену перед физрой, когда сквозняк распахнул дверь в девчачью раздевалку и можно было несколько секунд наблюдать голые девчоночьи тела. Тем более, что там переодевались со своего урока одиннадцатиклассницы. Они сыпали сравнениями, с блестящими глазами обсуждали изгибы тел взрослых девушек и смаковали мельчайшие подробности кружевных лифчиков. Им было не до Сашки. А потом одна из тех самых одиннадцатиклассниц из раздевалки, услышав их разговоры, всыпала пацанам по первое число. У Андрюхи потом распухло ухо и он громко кричал, что это насилие и буллинг, а за это можно очень нехило получить. Но одиннадцатиклассница наклонилась к нему и прошептала что-то на ухо. Андрюха покраснел, вытаращил глаза и мгновенно заткнулся. А Сашка тем временем бежал домой сломя голову, лишь бы не встретить Танюшу на пути: у той сегодня должна была быть очень рано музыка. Дома Лешка снова попытался помириться, но Сашка двинул его коленом в живот и Лешка отвял, даже не попытавшись дать сдачи. Потом упахался на тренировке, сделал уроки и снова долго ворочался в постели, не имея возможности уснуть. А на следующий день, уныло бредя в школу и думая вообще ее прогулять, так как после вчерашнего бегства показываться на глаза Танюше было бы чистой воды суицидом, Сашка пинал камушки, смотрел на низкое серое небо и мечтал подраться с братом еще раз, чтобы стало хоть чуть-чуть легче. На перемене он умчался в свой зеленый уголок, и вцепившись в очередное яблоко, ожесточенно им захрустел. Но тут над головой послышалось характерное покашливание. Сашка замер. Онемел. Внутри что-то оборвалось и зазвенело. В ушах зашумела кровь. Он медленно поднял глаза. Над ним стояла Танюша. Уперев руки в бока. Плохой знак. — И что это значит? — Ч-ч-то? — позорно заикаясь спросил Сашка. — Все. Ходишь как сомнамбула. Грустный. Вчера не пришел, хотя я ждала и опоздала на музыку! — она ожесточенно ткнула ему под нос три загнутых пальца. — Тебе мало?! — Мне? — Тебе, Саша! Ну, что случилось? Сашка опустил голову, зажмурился, сжал яблоко что было сил. Сердце колотилось как бешеное, мысли бились в голове, нужно было принимать решение, но было страшно. Страх сковывал язык, а слова выпадали, менялись на лживые, потом снова на правду, потом снова на ложь, но уже другую, потом Сашка брал себя в руки и готовился сказать как есть… — Ну? — Танюша присела на корточки и ее глаза оказались на одном уровне с Сашкиными. — Я же бить тебя не буду, что бы у тебя ни случилось! — Будешь, — обреченно сказал Сашка. — Тааак, рассказывай! — Брат сломал твою ручку. Я не смог ее починить. Ты обиделась. И я не хотел тебя видеть. — Стой! Я ничего не поняла. Брат сломал какую ручку? — Твою. Ну, подарок твой… — Сашка надеялся, что его голос не совсем похоронный. — Ааа! Помню. Хорошо. Почему я обиделась? С чего ты вообще взял?! — Подарок же… Твой… — Понятно. А видеть какого черта не хотел?! — она уже почти кричала. — Боялся… — Вот теперь точно можно в могилу. — Так ты не только конспиратор и великий психолог, так еще и трус? — насмешливо фыркнула Танюша. Сашка вздрогнул. Яблоко выпало из руки. Внутри все медленно падало и оседало пеплом. Уши заложило как при взлете. — Я не трус, — вскинулся Сашка. — Не трус! Танюша встала, села рядом и прищурилась. — Я вижу. Ты просто идиот. Молчи! И хватит так трястись! Ты что, серьезно думаешь, что я обижусь, что ты мою ручку потерял? Серьезно?! Да я даже не помнила о том, что ее тебе подарила! Вообще-то, я купила сувенир двоюродному брату, а они с родителями как раз переехали. Поэтому мне нужно было куда-то деть эту несчастную ручку. Я вообще Кэпа терпеть не могу! Ну, ты знаешь. Заткнись! А тут у тебя днюха, ну, я и подарила. Сашка сидел ни жив, ни мертв. То есть он все себе выдумал. А так ведь старался. А думал, что нравится ей… А думал, что она радуется, что ее подарок так к месту пришелся… Думал, что она выбирала, старалась, как-то узнала его интересы. Так ведь берег… Идиот… — И вообще. Ни одна ручка, вообще ни одна вещь, даже айфон, не убьют дружбу. Поэтому хватит размазывать сопли и давай дальше дружить. Если ты не против, конечно, — тут Танюша ласково погладила Сашку по руке и улыбнулась. Сашка вздрогнул, отнял руку, сжал кулаки, разжал и сурово кивнул. — Ну, давай дружить. — Вот и славно, мне пора, а то на урок опоздаю. И ты, кстати, тоже. Она поднялась, отряхнула юбку и вроде бы уже собралась уходить, как обернулась, будто что-то забыла, порывисто наклонилась к Сашке и прикоснулась губами к губам. Коротко, сухо. Потом в следующее мгновение также коротко прихватила зубками нижнюю Сашкину губу, звонко чмокнула его и упорхнула. Сашка как во сне поднес руку к губам и завороженно смотрел вслед подпрыгивающей на спине косе. Его поцеловала девочка. Его поцеловала Танюша. Все было не так, как казалось и он думал уже сам обозлиться и обидеться, но… Танюша решила за него. Он поцеловался. Да все равно кто кого поцеловал! Он нравится Танюше. Танюша его поцеловала! Да он самый счастливый мальчик на свете! Да что знает Андрюха и компания про поцелуи! Вот он, самый счастливый на свете поцелуй! Вот такой, простой, но… От нее, от Танюши! Прозвенел звонок. И Сашка, сияя улыбкой до ушей, рванул в класс. О произошедшем среди фикусов и лопухов теперь напоминало только надкушенное яблоко, сиротливо примостившееся под лавочкой. Немой свидетель разыгравшейся сцены.