Теневая Королева

В кабинете повисло напряженное молчание. Телевизор удалось отключить только с третьей попытки — пальцы Шрама совершенно не слушались. Он помнил, на какой машине уехала Ника, но не мог поверить, что это была именно она. Это же уму непостижимо! Чуть скрипнуло кресло и тихо звякнуло стекло. Ворон и Шрам медленно перевели взгляды на Джокера. Держа чашку твёрдой рукой, он сделал глоток кофе и поставил её на место. В глазах отражались безразличие и усталость. Комолов будто ничего не слышал. — Саш… — Мою машину нашли? — Подняв голову, он сконцентрировал внимание на Шраме. Тот переглянулся с Вениамином Сергеевичем и, на какое-то время зависнув, коротко кивнул. Виталий не так часто видел переживания друга и иногда думал, что тот порой слишком хладнокровен. Но сейчас… Шрам ждал хотя бы хруста стеклянной чашки или ещё чего-то, что выдало бы злость и боль. Ведь ему же было больно, чёрт возьми! Но Джокер двигался обычно, разве что более расслабленно. Наигранно. Понимание пришло чуть позже. Он просто не хочет этого показывать. — Отлично. — Поправив перчатки, Джокер поднялся. — Я могу поехать домой? Устал. — Конечно, — хмуро ответил Ворон и переглянулся с Виталей, когда Комолов развернулся к выходу. — Шрам тебя отвезёт и подменит на пару дней. В дверях он пошатнулся, но устоял на ногах и, бросив за спину сухое «спасибо», шагнул в приёмную. Весь путь до квартиры прошёл в тишине. Краем глаза Шрам с беспокойством следил за другом. Он и сам переживал, хотя знал Нику относительно недолго. С Джокером же всё было иначе. Меньше двух дней назад, когда Нике угрожала опасность, Витале пришлось бросить все дела и мчаться на выручку, потому что Джокер попросил едва заметно напряженным голосом. Казалось, что он и сам готов наплевать на всё и первым же рейсом вылететь в Питер. За годы знакомства такое было, пожалуй, впервые. Но, как бы усердно Джокер ни пытался удержать маску спокойствия, дрожь в руках и тяжёлое дыхание выдавали. Возможно раньше Шрам этого просто не замечал, а может сам Комолов совсем немного разрешил заглянуть в трещину. Доверие — важная деталь любых отношений. Шрам понимает, Шрам не осудит. Ворон тоже. — Тебе что-нибудь нужно? — Виталий притормозил у парадной. По детской площадке неподалёку разливались шум и смех и Шрам невольно обернулся. Джокер хмыкнул, хлопнув дверью. — Нет, возвращайся в офис. — И добавил, опережая открывшего рот Виталю: — Я справлюсь. На языке вертелось «разберусь», но так и осталось не озвученным. Выдавив из себя подобие улыбки, он махнул рукой и, не задерживаясь, быстро вошёл в парадную. Несколько пролётов, чёрная бронированная дверь, два оборота ключа в замке и темнота коридора. — Чёрт… Связка ключей звякнула о столик. Руки тряслись. Он едва сдерживал себя при других, пусть и не посторонних — вбиваемый в голову запрет на слабость работал на автомате. Сейчас же, будучи наедине с собой, можно было выплеснуть эмоции наружу. Выдохнув, запрокинул голову и закрыл глаза. И всё же… В душе теплилась надежда, что произошедшее — спланированный ход Теневой Королевы, подразумевавший убийство Баталина и инсценировку собственной смерти. «Глупый ход, просто отвратительный», — с толикой злобы произнёс внутренний голос. Стало страшно. Мысли в голове путались подобно клубку ниток, с которым поигрался кот, разрушив все шансы на возможность с этим разобраться. — Насыщенный денёк выдался, да? Дёрнувшись, Джокер резко повернул голову на голос. Плотные шторы пропускали лишь тонкую полоску солнечного света, погружая кухню во полумрак. И всё же тень за столом в светлой комнате рассмотреть было легко. Выдохнув, Александр рассмеялся. Всё, что он испытал за последние полчаса, схлынуло подобно морской волне, оставив на песке ракушки, которые он искал. — Не то слово. Ника наклонилась вперёд и наблюдала из темноты, пока он шёл к столу. Едва оказался в небольшой зоне света, она заметила, что Джокер улыбается. — Как ты вообще до этого додумалась? — Присев на соседний стул, Комолов положил рядом мобильный. Пожав плечами, Ардова отклонилась назад. — У меня тут внезапно появилась страсть к взрывам. — Она усмехнулась. — Три за сутки — это, конечно, мощно. Скрипнув зубами, Комолов облокотился на стол. — Себя ты зачем похоронила? — Потому что незамеченной из квартиры я бы не выбралась. Не сильно вдаваясь в подробности, Ардова рассказала о камерах, о разговорах со знакомым патологоанатомом и Дианой, которые помогли одеть и усадить в машину неопознанный труп. Внимательно слушая, Джокер поражался тому, насколько разношерстный у Ники круг общения, и чего ещё можно ожидать. «Интересно, работает ли на неё кто-то из людей Ворона?» Но ему совсем не хотелось знать ответа. Нет, на того не легло бы клеймо предателя или двойного агента. Просто Джокер опасался услышать имена друзей, скрывающих ещё одну опасную часть жизни. Ещё одну. Будто основной недостаточно. Загорелся квадратик электронных часов на руке, слабо освещая лицо Ардовой. Пока она читала что-то на экране, Джокер смотрел в серо-голубые глаза. «Ты её больше не увидишь», — голос озвучил именно то, о чём Александр даже не мог думать. И ведь всё именно так, иначе зачем она пришла к нему? — Так ты прощаться? — спросил Джокер, не отводя взгляда, и поймал её мягкую, грустную улыбку. Пальцы с широким кольцом прохладного чёрного металла коснулись щеки. Не сдержавшись, Джокер взял её за руку, сжимая в своей. — Ну как я тебя брошу? Может Ника Ардова и взорвалась в машине вместе со своим бывшим, Теневая Королева продолжит своё существование. Хоть её больше никто никогда и не увидит. Джокер думал, что будет готов к любому ответу, что за секунды продумал всё, что может услышать. И один из вариантов прозвучал. Только ни один расчёт не замедлил биение сердца. Внутри больно стукнулось о рёбра. Ника чуть вздрогнула, но руку не отпустила — кажется, Джокер сжал слишком сильно. Не привыкший к подобным чувствам, совсем не знал, что делать. Нет, пара коротких романов на его веку случались, но в них всё было гораздо проще. И девушки были проще. Ника же представляла собой коктейль из всевозможных деталей, с которыми было трудно разбираться и жить. Но так хотелось. Жаль, что было невозможно. Кажется, всё, о чем он размышлял, отразилось на лице, потому что Ника придвинулась на край стула и заключила его руку в капкан. — Даже если ты не будешь меня видеть, я буду гораздо ближе, чем ты можешь себе представить. Легче не стало, но ухмылкой Джокер постарался показать обратное. И всё же, смотря ей в глаза, он мог думать лишь о том, что не хочет отпускать. «Целуй, идиот!» И он прислушался к странному, словно живущему отдельно внутреннему голосу. Потому что терять больше нечего.