Свадьба, дом, утренние поцелуи и, возможно, дети.

— О боже, хён, прости, я-я… — паниковал Тэхён, смотря на метку, оставленную прямо на запаховой железе Чонгука. — Я испортил тебе жизнь… — Ну всё, бери ответственность, — абсолютно спокойно выдаёт тот. — Свадьба, дом и, возможно, дети. Это случилось на каникулах. Родители Чонгука тогда уехали на дачу, а омега очень уж сильно хотел провести время с Тэхёном. У них разница в два года, Тэхёну тогда было почти шестнадцать, Чонгуку, ясное дело, семнадцать. В его возрасте в классе почему-то вместо экзаменов все омеги обсуждали альф: своих, чужих, ничьих (стрёмная формулировка, но это просто те, кто ни с кем в паре не состоял, а слухи в этой школе распространяются вместе с кислородом). У Чонгука вот был почти его альфа Ким Тэхён, и, хоть тот был младше, это никак не помешало Чону влюбиться в его искренность, доброту и открытую для всех душу (старший как раз учит того не распыляться на всех). — Мы вот с Ёнхи вчера целовались, — краснея щеками, признаётся Мина. — А сегодня у нас свидание. Может, мы даже... ну... — Всё с вами ясно, — хмыкает Сонмин с задней парты. — Меня больше интересует Ёнджун с Субином. Все резко смотрят на парочку, что сидит на первых партах и сладко воркует. — А что мы? — Ёнджун тут же прячет за собой хлопающего глазами Субина. — Это только для меня, а вы обойдётесь. Чонгук тогда грустно хмыкает. Он позицию Ёнджуна понимает и уважает, ведь, как говорится, личное не публичное. Но это не мешает ему завидовать, ведь альфе, который ему нравится, только пятнадцать. Он младше, и его, вероятно, мало интересуют отношения и сам Чонгук в принципе. Омеге было не по себе из-за того, что он умудрился влюбиться в младшего. Всегда ведь мечтал о взрослом, состоятельном альфе, а в итоге так прокололся. Ну и он ведь тоже хочет быть парой для Тэхёна, чтобы тот смотрел на него так же, как Ёнджун смотрит на Субина, или чтобы они с Кимом тоже, как Мина с Ёнхи, познавали друг с другом другую сторону отношений. И его желание сбылось буквально на следующий день после дня рождения Тэхёна. Первая течка Чонгука так удачно совпала с первым числом нового года, когда их родители укатили в совместную поездку на месяц, а детей оставили из-за того, что они яро отказывались ехать на курорт в жаркую страну. Да и школа у тех. А от того, что они вдвоём побудут две недели с периодическими заездами бабушек с дедушками, ничего страшного произойти не должно было. Но вот Чонгук сидит рядом с Тэхёном на диване, смотря какую-то странную дораму, а вот его скрючивает из-за дикой боли в животе. Омега читал о таком, но в реальности оказался совершенно не готов, тем более не хотел позориться перед Кимом, почувствовав на штанах пятно липкой смазки. Альфа среагировал мгновенно, оказавшись перед Чонгуком с обеспокоенным взглядом. Он не знал, что делать в такой ситуации (парень вообще не бум бум по части отношений альф и омег, их организмов и остальных проблем. В голове только чёткое «Чонгук мой», а дальше уже неважно), поэтому поднял всхлипывающего Чона на руки и понёс в его спальню. Омега вцепился в него, уткнувшись носом в запаховую железу на шее, и нашёл там свой комфорт. Боль немного отступила, поэтому Чонгук Тэхёна всё не мог отпустить, в итоге завалив на кровать и оплетя ногами и руками. — Хён? У омеги не было слов для ответа, он просто урчал довольно, борясь с желанием уснуть. На подкорке сознания промелькнула мысль о том, что мама оставляла ему прокладки на всякий случай, но дойти до ванной сейчас казалось чем-то невозможным. — У тебя течка, да? Как мне помочь? — Есть кое-что, но мне будет потом стыдно тебе в глаза смотреть, — с вымученным стоном признался Чонгук. К счастью, первая течка не могла принести ничего извращённого, только боли в животе и огромное количество природной смазки, если верить различным форумам в интернете и словам мамы, но не то чтобы от этого сильно легче становилось. — Сейчас не время стыдиться, хён. Просто скажи, что, а я не буду задавать лишних вопросов, — серьёзно заявил Тэхён, сжимая ладони на тонкой талии старшего. И вот Чонгук в очередной раз испытывает желание признаться этому альфе в чувствах и самому предложить отношения, потому что тот невозможный. Он всегда, абсолютно всегда был готов выручить Чонгука вне зависимости от происходящего, поддержал, когда Чону впервые разбили сердце, и заботился, то укрывая голые ступни пледом во время вечера кино, то больше мяса подкладывал в тарелку во время обеда, и так далее. Не парень, а мечта короче. И это только внутренние качества, если же Чонгук начнёт рассказывать о том, насколько Ким красив, то всё. Его будет не остановить. — В ванной, в ящике под раковиной должны лежать… ну… прокладки, — чувствуя, как лицо опаляет жар, говорит Чон. — Принеси пожалуйста. — И всё? — И оставь свою толстовку, пожалуйста. — Хорошо. Элемент одежды едва ли может заменить тёплую тушку альфы, но она хоть немного притупляет боль. Тот быстро возвращается с огромной пачкой в руках, кладёт её на кровать и собирается выйти, чтобы не смущать омегу ещё больше, как тот едва слышно просит: — Принеси ещё, пожалуйста, обезболивающее. В верхнем шкафу около холодильника. Чон выглядит настолько хрупко в данный момент, что Тэхён боится его оставить, но, возможно, он всё-таки кое-что бум бум, раз выходит, находит те самые таблетки за минуту, набирает в стакан воду и ещё минут десять сидит в зале, ожидая, когда шебуршание в спальне старшего стихнет. Но вместо этого подрывается со стаканом и таблетками из-за сильного грохота. — О боже, хён, — Тэхён нервно сглатывает, ставя стакан на тумбочку. Омега на полу свернулся калачиком, прикусывая губу, чтобы не рыдать в голос. Ему совсем уж неловко. — Я надеюсь, ты не ушибся? — Нет, — скулит Чонгук, чувствуя, как его осторожно поднимают. — Это учебники упали, когда я пытался дойти до кровати. — В следующий раз зови меня, — обеспокоенно выдаёт Тэхён, вновь укладывая омегу на мягкий матрас. Отстраняется на секунду, чтобы таблетку выдавить и стакан с водой подать. — Вот, выпей. — Не уходи, ладно? Я боюсь, и… — Чон, выпив обезболивающее, хватает Тэхёна за руку. — Твой запах помогает. Очень. — Как скажешь. Они до самой ночи валяются в кровати, и единственное, Тэхён иногда отходит на кухню за едой, а Чонгук по зову природы в туалет. Так день и заканчивают, засыпая в обнимку. А вот утром омега уже не страдает так сильно, но он, а-ля актёр погорелого театра, спектакль продолжает. Ластится к едва проснувшемуся Тэхёну, целуя того в шею. — Хён? — Ты мне нравишься, — а вот это уже не игра, только лишь удачное стечение обстоятельств. — Не говори ничего, ладно? Просто не оставляй меня до конца этого кошмара, а потом делай, что хочешь. — Но ты мне тоже нравишься, хён, — улыбается Тэхён, поглаживая округлую после сна щёку омеги. — Будем встречаться? — О… да… Да, конечно будем, — Чонгук смущённо прикрывает глаза. Они долго нежатся в постели, и в какой-то момент Тэхён обнаруживает свои губы на шее старшего, прям там, где находится запаховая железа. Вот он немного втягивает кожу, слыша, как Чонгук что-то крякает, а вот он смотрит на красное пятнышко и… мгновенно зеленеет. — О боже, хён, прости, я-я… — паниковал Тэхён, смотря на метку, оставленную прямо на том самом месте. — Я испортил тебе жизнь… — Ну всё, бери ответственность, — абсолютно спокойно выдаёт тот. — Свадьба, дом и, возможно, дети. Тэхён все следующие дни течки суетился вокруг Чонгука, либо же тот от него не отлипал, когда альфа готовил им обед. Чон буквально приклеился коалой к широкой спине Кима и чувствовал себя на своём месте, ходя пингвинчиком вместе с парнем. Ну а как тут можно разжать объятия, когда плечи Тэхёна уже в ширь расти начинали, а сам альфа был сантиметров на пятнадцать выше Чонгука. Слишком комфортно ощущались такие обнимашки, но всему приходит конец. Течка закончилась, и парни решили один день провести порознь, разбежавшись по друзьям. Тэхён так вот случайно прокололся Чимину про «метку», выглядя при этом совсем отчаявшимся. Собственно, именно тут Тэхён оказался вообще не бум бум. — Ты совсем тупой, — друг в беде не бросит, так сказать. Пак просто слишком офигел с наивности Кима и хитрожопости Чонгука. — Засосы — это не та самая метка. Это просто засосы, красное пятнышко, которое максимум оставит чуть больше запаха, чем обычный поцелуй. — Что?.. — Почему, ты думаешь, Намджун так часто в водолазках ходит? Это моими стараниями у него вся шея в укусах и за-… — Пак прерывается из-за прилетевшей в лицо подушки от его парня. Бета как раз вышел из спальни. — Ну что? — Не умеешь ты вовремя промолчать, — закатывает глаза Намджун, уходя на кухню. — Но за это ты меня и любишь, — дует губы альфа, уходя за своей парой. Тэхён хмурится, переваривая чужие слова. И до него доходит ведь, пару минут спустя. Глаза загораются счастливым блеском.

***

Чонгук был рад своему хитрому плану, но только первые пару месяцев. Потом его сжирала совесть. Тэхён не заслужил парня, который ему нагло наврал в лицо. Признаться, конечно, было стыдно, поэтому он нёс на себе этот груз вплоть до своего совершеннолетия, то есть месяцев семь. На праздник омега наклюкался знатно, поэтому его из кафе забирал Тэхён, который не пошёл на день рождения своего Чонгука из-за огромной занятости. Он нёс тушку на своих плечах, когда тот внезапно что-то промурлыкал себе под нос и… заревел. — Тэхё-он! — завывал Чонгук, шмыгая носом. Альфа напрягся, не представляя, что это чудо может выдать. Из-за алкоголя тот совсем не мог связно говорить. — Я ужасный… этот… парень, короче. Ты знал, что я… я… ты… та метка. Это не метка. Это просто зас-за-засос! — Знал, — выдыхает Тэхён, улыбаясь. Всё-таки его омега до безумия милый. Он его так обожает, что сейчас бы с радостью зацеловал мокрые дорожки на щеках, крепко обнял и успокоил. — Конечно не знал, я ведь соврал! — и всхлипывает при этом, комкая футболку Кима в руках. — Но мне так хотелось быть с тобой всегда. Так я надеялся тебя к себе при- приэтовать, но… стоп, — омега хмурится. — Ты чё, знал всё? — Чимин сказал на следующий день. Прости. Но это мило, — хихикает Тэхён. — Было бы странно, если бы я до сих пор ничего не знал. — Ах ты! — омега аж трезвеет, безбожно краснея, и кусает Кима в изгиб шеи. В то самое место для настоящей метки. — Это моя месть. — Ну всё, неси ответственность, — ухмыляется Тэхён. Чонгук округляет свои и без того большие глаза. — Свадьба, утренние поцелуи и, если захочешь, дети. — О боже, — мученически стонет Чон. Ну, свадьба то будет в итоге. И утренние поцелуи, и квартира вместо дома. А ещё пара детишек. Всё ровно так, как оба и мечтали.