Только ты можешь быть моим

— Холодные… Очень холодные… — она оглаживала его руки, проводя по тонким пальцам. Его руки остыли и были очень холодными. Она подносила их к губам и кусала от злости. Но потом, одергивая себя, прижимала к щекам. — Адриан… Прекрасный, как сама луна, он лежал перед ней. Теперь в его глазах не было страданий или той теплоты, что она изредка в них замечала. Теперь в них ничего не было. — Адриан… — она провела по его щеке, глядя настолько же пустыми глазами. — Адриан… — коснувшись мягких губ большим пальцем, она согнулась и нежно поцеловала его. Она долго целовала, но он не отзывался. Отстранившись, она снова провела по щеке. Ни страха, ни тени эмоций… Больше ничего от него не было. Он все же сбежал от нее. Ушел. Ушел так, что она теперь не найдет его. Ушел насовсем… Она истошно закричала. А потом засмеялась как сумасшедшая. Заливаясь смехом, она поражалась всей иронии этой ситуации. — Ты все же ушел! — она долго смеялась, и слезы подступали к ее глазам. Но внезапно она замерла. Безумная улыбка сошла с ее губ. Остался только ледяной взгляд — и она вновь провела по щеке Адриана, глядя на него. — Ты посмел уйти от меня? Тебе все равно на твоих родных? — она наклонила голову, нежно перебирая его мягкие волосы. — Все равно на своих однокурсников и друзей? — веселая улыбка застыла на ее губах. — Я ведь говорила, что убью их всех, если посмеешь от меня уйти… — бережно убирая волосы с его лба, она наклонилась к нему — и спустя мгновение прикрыла глаза, нежно целуя. Она ощущала холод и вкус мертвеца, но от прикосновений внутри нее разливался океан наслаждения. Она прижималась к его губам и вдыхала его запах. — Адриан… Приподняв и прижав голову к себе, к своей груди, Эвелин холодно взглянула вперед. Адриана хотели забрать у нее. Его родители хотели взять его тело и опустить в землю. Опустить в землю? Это тело? Пф. Она лишь крепче прижала Адриана к себе. Она сидела с ним две ночи. Неприятный запах уже заполнил комнату, но ей было все равно. Его тонкие руки безвольно висели, а рана на голове никак не хотела заживать. — Адриан… Он был в прекрасных белых одеждах. Его каштановые кудри щекотали ей шею. Как же она любила его. Как же она его любит… Только он, он единственный среди всего ненавистного мира был прекрасен. Только он не вызывал желание убить. Он был всем. Он был ее океаном. Красивый, благородный… Только он мог иметь такое большое сердце и был так добр и наивен. Но она это любила. Он никогда не мог оставаться равнодушным к несправедливости и страданиям людей. Ох, мой добрый, добрый Адриан… Он писал лучшие в мире картины. А его тонкие руки в краске, держащие кисть и… Эвелин проняло от возбуждения. Она смотрела на руки, холодные, безвольные, и зацеловывала их. Это руки Адриана. Единственного живого человека в этом мире ублюдков. Единственного совершенства в мире насилия и уродства. В мире лицемерия и жадности. Он один — другой. И только он может быть ее. Только ее. А теперь… Эвелин завопила. Нет, он не мог умереть! Он не мог так ее бросить!!! — Адриан! Адриан! Очнись!!! — Эвелин трясла его. — Адриан, хватит! — она ударила его по щеке, но он так и не открыл глаза. Она молча смотрела на это, и ей начинало не хватать воздуха. Судорожные рыдания вырывались из ее груди. Она склонилась к нему и заплакала. Она безутешно рыдала над его телом в полной тишине. Не было ни шума улицы, ни чужого дыхания, ни даже ветра за окном. Тишина… Когда она отстранилась, белая рубашка была мокрой, а ее глаза опухли от слез. Но Адриан не открывал глаз. Он непорочно лежал перед ней, наконец-то полностью ее. Теперь он никуда не собирался убегать и не отвергал ее. Только его теперь… и не было. Эвелина громко рассмеялась. Ее истеричный хохот был пугающим. — Ты думаешь, мне есть смысл жить без тебя?! Думаешь, раз бросил меня, я не последую за тобой? Думаешь, меня что-то теперь удерживает в мире, где тебя нет? Ха-ха-ха, ты ошибаешься! Я пойду за тобой и найду тебя! А если не найду… — улыбка вновь сошла с губ Эвелин, и она холодно взглянула на Адриана. — … — она ничего не сказала. Разум, казалось, на секунду посетил ее сознание. Но это только чтобы решить, что если она собралась умереть — сначала она укроет Адриана и украсит эту комнату лучшими цветами. Он будет лежать в самом прекрасном месте на земле. А потом она… Мутный, потерявший смысл жизни взор глядел на дверь во внешний мир. Этот жестокий мир всегда причинял ей боль. Она его ненавидела. А теперь ее спаситель, ее свет жизни окончательно ее покинул. Жить? Что-то искать в этом сумасшедшем мире? Зачем?.. Ей нужно лишь одно — успокоение… Она больше не хочет жить. Эвелина еще раз медленно подошла к юноше и долго на него смотрела. А потом наклонилась и трепетно поцеловала. — Я приду к тебе, Адриан…