***
Антон всегда восхищался своей матерью, та, столько лет проведя в сфере воспитания, умела профессионально строить людей, приводя в ужас всех альф, которые пытались хоть как-то построить с ней отношения, Антон думает, что его собственный отец сбежал примерно по этой же причине. Так что теперь, стоя перед шкафом своей небольшой спальни, а он может говорить так про каждую свою комнату, он размышляет, чем бы ему спугнуть этого идеального будущего мужа. Антон не может сказать даже точное его имя, запомнил только, что в ресторане столик должен быть забронирован на фамилию Попов, этого должно быть достаточно. Антон в общем-то и не против найти себе альфу, одиночество никогда не было его ипостасью. Он вечно втягивался в компании или создавал их вокруг себя, мог говорить часами, шутить, играть в настолки и разряжать социальные батареи всех вокруг, в то время как его собственная будто бы и не садилась никогда. И так было с самого детства и только в последнее время Антон стал замечать, что бурная молодость отходит на задний план и он уже не такой активный и все больше желает расслабиться в кроватке и посмотреть футбол. И да, в это уравнение легко ложился друг или партнер, только вот не ложился. Отношения с альфами для Антона не были проблемами, он всегда и со всеми, кто не вызывал у него отвращения, был своим в доску, и, наверное, это-то и было проблемой. Друг Антон так и оставался другом. Никто не хотел вжаться в его шею и почувствовать сладость карамели, смешанную с прогорклостью кофе, разбавленного молоком. Никто не хотел завести с ним семью и растить общих детей. С друзьями не женятся. Так что все связи оставались только связями, разовым сексом или отношениями на две недели. Но Антона это не смущало, время было, ему же не сорок, да и в сорок можно найти кого-то приличного, куда спешить? Ответить может его мать. Вот мы и вернулись к главной проблеме, как отпугнуть ботаника компьютерщика так, чтобы тот даже и не думал, что они с ним могут сложиться в ячейку общества. У Антона в принципе проблемы с растяжкой, он пополам-то плохо складывается, не то, что в ячейку. Чихать так громко и открыто, чтобы разбегались все в ближайшем радиусе, он уже научился, будь проклято его великое везение и умение в плюс сорок простудиться. Всё ваши кондиционеры виноваты! Осталось одеться так, чтобы понятие «вкус» вышло вместе с его деньгами, которые он сливал на капли для носа, словно вкладываясь в героин. Что-то ему подсказывало, что он позже пожалеет об этом. Но слушать кого-то другого никогда не было в «топ десять» его лучших качеств. В топе сто, пожалуй, тоже. Самым первым вариантом, что приходил в голову, было одеться во все черное и даже сильно не соврать, но одного взгляда в сторону окна и висящего на нем термометра достаточно, чтобы Антон понял, он лучше пошлет того парня словами и испортит о себе все впечатление, чем умрет от солнечного удара где-то на просторах огромного города. И ведь ни одна муха не почешется отправить его в больницу, ну или морг, придется так и остаться забытым и проглоченным улицами Москвы. Так что Антон легким движением руки накидывает на себя свободную гавайскую рубашку, шорты, в которых его могут не пустить в это вроде как приличное заведение, и соломенную шляпу, своим дизайном чем-то похожую на ковбойскую. Всем своим луком он начинает напоминать мужчину на пляже где-то в Турции, только барсетки не хватает, хотя та у него точно есть, только найти сложно будет. В другой раз. Выбор того, как Антон доедет до места, не особо впечатляет, он не хочет ехать ни на чем в принципе, если только это что-то не машина класса люкс с кондиционером. И лишь одна проблема мешает этому сбыться, проблема, именуемая ипотекой и подсчётом денежных средств. Из-за чего Антон, не желая трястись в душном автобусе, идет пешком, тут недалеко, да и омеге по этикету полезно опаздывать, произведет хорошее впечатление. Почему бы и нет?***
К ресторану Антон приходит, опоздав всего на десять минут, но вся свежесть душа смылась с него вместе с каплями пота, что не очень приятно стекали с его лица и других частей тела. Он тяжело вздыхает, желая вернуться назад, а не болтать с неизвестным ему парнем, но моральные принципы хоть и небольшие, но у него всё же есть, да и внутри такого места должен быть кондиционер. А сейчас это все что может крутиться в его мыслях. Фейсконтроля на входе не обнаруживается, так что Антон спокойно проникает за пределы входа и, натянув на лицо улыбку, подходит к стойке с администратором. Там находится миниатюрная омега, чьи блондинистые волосы красиво струятся по её плечам, достигая чуть ли не поясницы. Фирменный костюм в светло-голубом оттенке дополняет бейджик с красивым именем Оксана. — Здравствуйте, Оксана, столик на фамилию Попов, пожалуйста, — пытается быть вежливым Антон и даже громко не хлюпает носом, стараясь быть приличным. Но в ответ получает недовольный взгляд, который окидывает его с головы до ног. Кажется, будто девушка не хотела так реагировать, но эмоции вышли у неё из-под контроля и, словно вспомнив, что она на работе, и не может делать что-то, что может негативно сказаться на репутации этого места, натягивает на себя еще более фальшивую, чем у Антона, улыбку. Тот же списывает все на свой несуразный наряд. Но вы снаружи были вообще, там же свариться можно. А так он хотя бы смог выжить. — Конечно, пройдемте, Ваш спутник уже на месте, — Антон думает, что тот довольно пунктуален, и уже мысленно придумывает с какой фразы ему начать диалог так, чтобы его сразу же послали, хотя от еды он бы не отказался. Только вот все мысли тут же покидают его черепную коробку, когда Оксана подводит его к боковому столику, подальше от окон, из которых ярко светит послеобеденное солнце, явно не в курсе, что в это время суток ему положено быть менее палящим. Альфа, а это Антон может понять, даже не вдыхая его запах, ведь его носу недоступна эта опция в данный момент, просто шикарен. Он, в отличие от Антона, подошёл к сегодняшней встрече более ответственно и наверняка уже запекся внутри своей одежды, которая просто вводила Антона в шок. Светлая рубашка, красиво натягивалась на его явно накаченном теле, подчеркивая рельеф мышц, и была расстёгнута на пару пуговиц, открывая длинную, красивую шею, на которой почему-то тут же захотелось оставить поцелуй, а это только верх, что же там ниже пояса? Сам мужчина так же был бессовестно красив, попадая всем своим видом во все эрогенные точки Шастуна. Тёмная копна волос, нос кнопкой и ярко-голубые глаза, увеличенные в линзах модных очков, которые, омега уверен, альфа надел не для зрения, а для того, чтобы Антон не дожил до конца вечера, свалившись где-то в процессе в обморок от переизбытка охуенности. Это была бы лучшая смерть. Мужчина, увидев, что Антон именно тот, кого он ждет, округляет глаза и подскакивает на месте, открывая Антону вид на длинные, стройные ноги и классические брюки, заставляя сглотнуть вязкую слюну. Сам он такого впечатления точно не производит. Альфа отодвигает для него стул, и Антон оторопело замечает, что кроме манер у этого парня с собой так же букет цветов. Ярко-оранжевые лилии, красиво выделяются на фоне белой скатерти, привлекая к себе всё внимание, и омега не понимает, как он вообще смог их пропустить, но когда взгляд снова падает на этого парня, чьё имя уже хочется узнать как можно быстрее, он понимает. Законно ли вообще быть таким красивым при первой встрече, Антон уверен, что в уголовном кодексе должно быть что-то об этом. Альфа не отрывает от него своих глаз, и Антон чувствует, как его щеки начинают наливаться румянцем, почему-то ему в голову не приходил такой вариант развития событий, ну не мог, в его понимании, у Тети Любы быть сын Аполлон. Так что теперь его любимая гавайская рубашка, что обычно внушает в него уверенность, лишь отнимает её целиком. — Прости, что смущаю, — откашливается альфа, видимо заметив, какой эффект на него производит, — просто я в какой-то момент подумал, что ты не придешь. — Конечно бы я пришёл, — приподнимает бровь Антон, может этот парень лишь на вид такой красавчик, а на деле жуткий педант, его минут пятнадцать не было. — Да, теперь верю, просто почти час прошёл, на меня официантки уже с сочувствием смотрели, — грустно усмехается Арсений, заставляя Антона на этот раз округлить глаза. — Я опоздал на час? — теперь он точно становится похожим на помидор и опускает глаза на скатерть, рассматривая, — Кажется, я перепутал время. — Правда? — будто не верит парень, но Антон делает самый честный вид и кивает. — Я бываю достаточно рассеянным. — Тогда ничего страшного, такую красоту я готов ждать и два часа, — искренне улыбается парень, и как кажется Антону, даже не врёт. — Да, конечно, тогда может пора познакомиться, я Антон. А ты? — Антон протягивает парню свою руку, и когда на него падает недоверчивый взгляд, понимает, что возможно альфа был более внимательным, когда ему назначали эту встречу и уже знал его имя. Неловко получилось. — Арсений, — обмениваются они крепкими рукопожатиями. — Очень приятно. — Арсений, — протягивает омега, пробуя имя на языке, звучит изыскано, подстать образу альфы. — Красивое имя, тебе идёт. — Да, твоё тоже, — Антон замечает напряжение в чужих плечах, что, кажется, было там с самой первой их фразы, и думает, что тот просто не привык ходить на такие мероприятия. Что же сегодня они в одной лодке. Они заказывают себе еды, и Антон, не желая нагружать себя тяжелой пищей, легко выбирает себе две порции блинчиков с вареной сгущенкой и зеленый чай с мятой. Альфа же, видимо успевший проголодаться, выбирает для себя картошку с мясом. — Ну тут точно не готовят котлеты, как это делает твоя мама, — пытается пошутить Антон, получая в свою сторону очередной напряженный взгляд. — Очень уж они вкусные. — Ты знаком с моей мамой? — хмурый взгляд. — Конечно, тетя Люба милая женщина. Арсений лишь кивает, ныряя куда-то в свои мысли и ни на что не реагируя. Антону быстро становится неуютно от этой тишины, тишина — это не его обычный друг. Судя по лицу Арсения, он уже испортил о себе всё впечатление, так что хоть вечер хорошо проведет, ему и терять-то особо нечего. Потому, не теряясь, Антон потихоньку начинает набирать обороты, болтая обо всем на свете, беря за точку отсчета свою работу в спортивной газете, где он ведет собственную колонку. Арсений, если по началу и не впечатленный, потихоньку начинает расслабляться, все больше и больше включаясь в его разговор. Тот мало в этом разбирается, но его остроумные вставки и каламбуры выбивают у Антона из легких весь воздух, заставляя озорно смеяться, запрокидывая голову назад. Он никогда не умел сдерживать свои эмоции. Когда заказы появляются на их столе, Антона это не останавливает, он делает лишь небольшие паузы, чтобы проглотить еду. Он давно научился есть с набитым ртом так, чтобы это даже можно было назвать приличным. — Ты же компьютерщик, верно? — Антон вспоминает разговор с матерью, все же говорить о себе так долго не очень хорошо, а Арсений довольно интригует, чтобы хотеть узнать о нем как можно больше. — Нет, я флорист, у меня свой магазинчик, несколько сотрудников, но я сам до сих пор практикую. — Ничего себе задрот компьютерщик, — про себя восхищается Антон, заставляя свой рот не произносить это вслух, и его взгляд тут же падает на яркие цветы, что за это время ни на каплю не поменяли свой внешний вид. Арсений ловит его взгляд и улыбается. — Да, я принес их из своего магазина, знаешь ведь каждый цветок имеет свой собственный смысл. Я никогда не дарил цветы просто так, — на мгновенье его улыбка меркнет. — Жаль, конечно, что ты не можешь оценить их запах, но поверь мне, они прекрасно пахнут. — Ничего, судя по их красоте они прекрасны, и их аромат, я уверен тоже, — Антон складывает руки на столе, подвигаясь чуть ближе к Арсению или просто Арсу, как выяснилось в процессе разговора. — И что же значат лилии? — Не просто лилии, а рыжие лилии, — усмехается Арсений. — Они значат любопытство и кокетство. Мне всегда казалось, что это прекрасное сочетание для первого свидания. — На следующее я должен прийти с переводчиком, — смеётся было Антон, когда замирает на месте. Следующее? Не слишком ли он торопится? Этот альфа точно не обделен вниманием со стороны омег и бет, есть ли у него хоть какие-то шансы? — Я обязательно подарю тебе подходящий букет на следующем свидании, — делает вид, что не заметил его заминку Арсений. Когда они, смеясь, вываливаются из ресторана, день уже погрузился в вечерние сумерки, и Антон чувствует вечернюю свежесть, которая приятно бодрит его немного заплывший от счастья мозг. Разговаривать и шутить в компании Арсения оказалось чем-то невероятно приятным, этот парень умел мастерски подхватывать темы и разбирался, кажется, во всем в этом мире. Антон просто не мог не запасть на эти светящиеся искрой глаза. Он точно однажды погибнет от этого взгляда. Мешал лишь его насморк, который, кажется, начал увеличиваться и странный зуд на руках, который неприятно начинал мешать. Но Антон забил на это, ничто не могло нарушить эту встречу. На выходе оказывается, что у Арсения есть машина, как уверен омега, с кондиционером, и тайна того, как тот смог добраться до места в своем костюме и не умереть, легко раскрывается сама собой. Альфа настаивает на том, чтобы подвезти его до дома, и воодушевленный Антон просто не находит в себе сил отказаться. Кажется, если бы прямо сейчас Арсений предложил поехать и продать свою почку, тот бы тоже согласился. Он никогда еще не чувствовал такого сильного притяжения через такой короткий промежуток времени, но, кажется, Арсений чувствовал что-то схожее, из-за чего Антон не видел смысла паниковать. Не ему одному грести к берегу. — Так, куда едем? — спрашивает Арсений, перед этим проверив пристегнулся ли Антон. — Ну точно не к нашим мамам, — усмехается Антон, наблюдая, как ремень безопасности стягивает и так тесную рубашку парня, помогая омеге рассмотреть некий рельеф на животе Арсения. — Да, не хотелось бы портить первое свидание знакомством с родителями, — поддерживает Арсений, передавая Антону открытый навигатор. — Я бы обиделся, если бы не знал свою маму, хотя за этот вечер я буду благодарить её достаточно долго. Как думаешь, каких цветов мне ей купить? — Антон возвращает навигатор обратно. — Знаешь, как хороший флорист, я должен был назвать какой-то цветок, который бы значил благодарность или что-то подобное. Но зная наших матерей, скажу просто, купи ей её любимые цветы, ни один тайный знак не сможет это превзойти, — вещает Арсений, пока все мысли и чувства Антона останавливаются на крепких мужских руках, что уверенно ведут автомобиль. Омега вообще никогда раньше не замечал за собой такой любви к чужим рукам, но прямо сейчас, смотря, как уверенно и легко пальцы сжимают кожаную обшивку руля, а мышцы напрягаются под рубашкой, он готов признать, что открыл в себе новый, неизведанный ранее фетиш. — Ты прав, — выдавливает из себя Антон, прилагая все силы для того, чтобы просто поднять взгляд. Дорога до его дома не занимает много времени и это время они проводят в тишине и звуках дорожного радио, на котором негромко играет музыка из восьмидесятых, что-то нежное и спокойное. Антон не чувствует неловкости, ему спокойно в этой тишине. Чем ближе они оказываются к дому, тем сильнее потеют ладошки омеги. Что обычно принято говорить в конце таких встреч? Он не знает. Все встречи с сыновьями подруг мамы обычно заканчивались прямо на месте встречи и у него не было нужды думать о чём-то, что может случиться дальше. Но, кажется, у Арсения не было такой проблемы. Он тормозит во внутреннем дворе его дома, где на удивление все еще есть свободные места. И отстегнув ремень безопасности, поворачивается корпусом в его сторону. — Когда ты будешь свободен для нашей следующей встречи? — и улыбается еще так, словно не вынул у него этим вопросом сердце и не унёс с собой. — Не знаю, — а вернее не может думать ни о чем кроме пухлых губ перед ним. — Есть идеи? — На следующих выходных в парке развлечений будет ярмарка, мы могли бы сходить, — под конец все же тушуется Арсений, показывая, что тоже переживает и не робот, как могло бы показаться. — Конечно, я с удовольствием, запиши мой номер, — они обмениваются номерами, и Антон все же не выдерживает и дарит парню на прощание поцелуй в щеку, что-то совсем детское. Но он не целуется на первых свиданиях, не на помойке себя нашёл. После такого бы выйти красиво из машины и исчезнуть в ночи, но Антон, как всегда, забывает отстегнуть свой ремень и неловко дергается пару секунд, пытаясь понять в чем проблема, вызывая легкий смешок от Арсения, прежде чем уйти. И все же это было его лучшее первое свидание. Еще бы не чесалось бы все.***
Следующее утро началось с сообщения «с добрым утром» от Арсения и дурацкой улыбки, которая не сползала с лица омеги весь день. Антон когда-то давно выбил себе работу из дома для половины недели, из-за чего мог позволить себе ответить веселым смайликом и пожелать хорошего дня где-то в час сорок дня, зная, что писать статью для нового выпуска он будет часов до трех ночи. Он готовит себе завтрак и, словно слыша напутствия своей матери в голове, делает не бутерброды, а кашу, добавляя туда небольшое количество фруктов и сгущенки. Лепесток мяты ложится сверху, довершая ресторанную подачу, и Антона даже посещает желание сфотографировать и куда-то это выложить. Но он как в две тысячи семнадцатом хейтил это действие, так и сейчас против того, чтобы хоть как-то нарушать свои идиотские принципы. Антон достает свою любимую ложку и уже готовится попробовать, что у него получилось, когда раздается звонок в дверь, и тот злобно смотрит в её сторону, размышляя над тем, нужно ли открывать или незваные гости уйдут сами. Звонок повторяется. Омега тяжело вздыхает и открывает дверь своей недовольной матери. — Что успело случиться? — спрашивает парень. — То, что у меня непутевый сын, а я столько лет этого не замечала, — нападает женщина. Но Антон не впечатлен, он прожил с ней многие годы, ему не впервой. — Я бы уже давно заметил. — Это не смешно, Антон! — повышает голос женщина. — Да я и не шучу, — взгляд становится еще более напряженным и Антон, тяжело вздыхая, сдается. — Что я сделал? — Антон, если ты так сильно не хотел идти на встречу с Кириллом, мог так и сказать, просто не прийти в ресторан это подло, как я буду Любочке в глаза смотреть? — Выпаливает залпом женщина, игнорируя ошарашенный взгляд Антона, который не понимает примерно ничего. — Мама, стой! — останавливает он её. — Что? — замирает та. — Давай начнем с начала, кто такой Кирилл? — лицо женщины начинает багроветь, и Антон чувствует себя маленьким мальчиком, который ждет маму с родительского собрания, зная, что получил до этого пять троек и две двойки. — Кирилл — это сын Любы, с которым ты должен был встретиться вчера! — уже рычит та, думая, что над ней издеваются. — Ага, — кивает Антон сам себе. — А Арсений тогда кто? — Я не знаю никаких Арсениев, — теряется на мгновение женщина. — Ты что снова перепутал ресторан? — Да нет, все правильно, я пришёл, сказал, что столик на Попова, — пытается разобраться Антон, но его прерывает тяжёлый вздох матери, которая, разувшись, проходит на кухню, оценивающим взглядом осматривая его кашу. После этого взгляда не хочется её показывать больше никому. — Он Иванов, Антон, мог бы хотя бы это заметить. — Ой.***
После такого развития событий Антону бы хотелось сказать, что он напуган, расстроен или обижен на Арсения за то, что тот, видимо поняв, что он не тот, кто ему нужен, так и не подумал ему об этом сообщить. Но всё, что он чувствовал, так это ликование. Потому что он знал, что нельзя найти такого идеального альфу, как Арсений, на свидании вслепую, устроенным мамой. Так что он только сильнее включается в переписку с Арсением, без стеснения кидая ему упоротые мемы с котами, потому что, если этот парень смог пережить гавайскую рубашку, он и не такое переживет. Арсений отвечает ему вечными каламбурами и размышлениями о жизни, от которых Антон плывет, и его настроение после каждого такого разговора не может испортить уже ничего достаточно долго. Они договариваются встретиться в субботу около пяти, надеясь, что солнце сможет их пощадить и кататься на горках и есть сладкую вату будет возможно, не обжигаясь об раскаленный металл. Антон начинает волноваться со среды и к субботе доходит достаточно накрутившим себя и готовым к любым развитиям событий, вплоть до того, что он утонет во время аттракциона, где на время нужно ловить рыбу, или что Арсений сделает ему предложение минут через десять после встречи. Здравая частичка мозга надеется, что эта чушь не случится в этот вечер. Так что, стоя перед шкафом в субботу, Антон уже не может позволить себе повторить свой образ, хотя надеть барсетку он все еще думает, но заменяет её поясной сумкой, которая когда-то вошла в моду и была у каждого, но сейчас он уже не шарит и не может точно сказать, будет это по-молодежному или скорее по-старчески. Гавайская рубашка заменяется простой оверсайз футболкой белого цвета, самое то для яркого лета. Шорты заменяют джинсы свободного кроя, они, конечно, не смогут показать красоту его тонких ног, зато хоть что-то будет дышать. Свои отросшие кудряшки он фиксирует гелем с помощью рук и без расчески. Большая цепочка и черные очки на глаза завершают образ, и Антон уже мчит по лестнице к ожидающему его Арсению. Он видит знакомую машину недалеко от входа в подъезд и легко залетает в неё, тут же целуя Арсения в щеку в качестве приветствия, чуть не натыкаясь на букет, который Арсений держит в руках. Подсолнухи. Серьезно? Из всех цветов, Арсений выбрал именно те, на которые у него аллергия? Да как так? Антон уже было хочет это сказать, но поднимает взгляд и замирает, видя кристальную чистоту голубых глаз напротив. За несколько дней он успел забыть, каким красивым был Арсений, из-за чего сейчас, когда на нем более свободная футболка, открывающая вид на венистые руки и рваные на коленях джинсы, он может только улыбаться, глотая слюну, чтобы та не стекала у него по подбородку. — Привет, — он принимает цветы, радуясь, что у него в кармане всегда лежит блистер таблеток и этот букет не сможет испортить им вечер. — Привет, здорово выглядишь, — и подмигивает так, что сразу ясно, прошлый его образ он заценил. — Ты тоже, тётя Люба посоветовала? — приподнимает бровь Антон и смотрит открыто, чтобы Арсений сразу все понял. И тот понимает. — Нет, мою маму все же зовут по-другому, разочарован? — улыбка Арсения слегка меркнет по краям, волнуется, хоть и пытается не показывать. Он заводит двигатель вместе с кондиционером, и они аккуратно выезжают со двора. — Нет, наоборот, всегда знал, что такие замечательные сыновья маминой подруги — это обман. Ты портил мне рейтинг, — Антон перебирает лепестки красивых цветов. Несмотря на аллергию, ему всегда нравились жёлтые цветы, они всегда казались ему солнечными, яркими. И подсолнухи были высоко у него в топе. — Рад, что не подвел. — А что значат подсолнухи? — возрастает в нем любопытство. — А ты что, не принес разговорник, — усмехается Арсений, бросая на него короткие взгляды, не забывая смотреть на дорогу. — Каюсь, нет, — пожимает плечами Антон. — Значит, будет секрет, — не сдается Арсений, громко хмыкая и тут же получая пинок в ребра от Антона. — Ну ничего, гугл меня еще не подводил, — решает, что сам справится, парень и берет в руки телефон, быстро находя ответ на свой вопрос. «Ты — чудо!» Улыбка еще сильнее растекается на его губах, прямо как он на спинке сиденья.***
Есть у Антона одно качество, которое очень не нравится его маме, он очень легко перетекает из состояния двадцатишестилетнего взрослого в простого ребенка, которому предложили конфету. Так оно и происходит, когда он видит много ярких цветов, горки, флажки и сладкую вату. Они не особо много разговаривают, скорее Антон указывает рукой на всё вокруг, и они передвигаются в волнах толпы из одного края площади в другой. Вокруг слышится яркий смех и зазывания продавцов, расхваливающих свои товары. Ярмарка не посвящена ничему конкретному, ну или Антон просто не смог понять чему. Кажется, будто всем вокруг надоело уныние и огненные дни, что люди просто решили выбраться на выходных и устроить себе праздник. Антон просто не может такого не одобрить. Арсений в очередной раз оказывается интересным рассказчиком и даже простые разговоры о работе, из-за того, что они про цветы и веселую компанию энтузиастов, которые собрались под крылом Арсения — это самое увлекательное за последнее время из того, что он слышал. Арсений внимательный, он всегда с неподдельным интересом слушает все слова, сказанные Антоном, будто записывая их себе во внутреннюю записную книжку. Они покупают себе одну сладкую вату на двоих, чтобы кормить друг друга с рук, а потом искать, где можно было бы умыться. А после решают испачкаться еще раз, выбрав себе по мороженному, и Антон находит среди всех холодильников себе пломбир с варёной сгущенкой, чем вызывает у Арсения очередной смешок. — Я правильно понимаю, что нет смысла спрашивать про твою любимую сладость? — Арсений ворует у него кусочек мороженного, откусывая его под возмущенный взгляд омеги. — Нет, думаю, ты догадался, — и в отместку отгрызает у альфы кусок фисташкового пломбира. Причем делает это только назло, потому что фисташку в сладости он не переносит. — А я вот больше по шоколаду, но фисташковое мороженное в сердечке, — делится Арсений, но мозг Антона уже не готов воспринимать информацию, потому что все в нем сосредотачивается на длинном и юрком языке Арсения, что неспеша проходится легким мазками по поверхности мороженого. Кажется, последние отношения были у Антона непростительно давно. Или же это просто Арсений своей ахуенностью так на него влияет. — А кого ты ждал-то тогда в ресторане? — пытается отвлечь себя от ненужных мыслей Антон. — О, парня с сайта знакомств, там не было его фотографии, поэтому, когда ты подошёл, я сначала подвоха не понял, — улыбается Арсений, в который раз за этот вечер окидывая весь его образ целиком. И что-то горит в его глазах, что-то такое, чему Антон не может дать названия, но очень хочет расшифровать. — И когда же ты понял? — Когда ты решил представиться, — усмехается Арсений. — Но я был так поражен твоим образом, что решил остаться. К тому же официантки на меня бы точно клеймо неудачника повесили. Антон, который улыбался в начале, куксит лицо, и Арсений вновь получает тычок в ребра. — Ой, да я пошутил, — смеется Арсений, потирая бок. — Будешь меньше шутить, — продолжает дуться Антон, но вся его псевдо-обида пропадает, когда Арсений легко касается руками его лица и оставляет свой поцелуй на самом кончике носа, говоря мягко. — Ты чудо, не злись, — и все негативное из Антона выходит, замещая собой смущение и покраснение на кончиках ушей. Вечер завершается, когда уже темнеет и ярмарка давно подошла к концу, Антон с Арсением решают закончить все колесом обозрения. Ведь вокруг уже зажглись ночные огни, а вечерняя прохлада добавляет атмосферы свежести и спокойствия. Антон действительно чувствует себя маленьким, счастливым ребенком, который с любопытством прилипает к стеклу, утыкаясь в него носом. Правда длится это ровно до того момента, пока он не чувствует, как Арсений аккуратно придвигается к нему ближе и проводит носом по шее, вызывая табун мурашек, пробегающих по коже. — Ты всегда так сладко пахнешь сгущенкой, что я за весь вечер так и не смог понять, какой твой настоящий запах, — Арсений громко втягивает в себя воздух, и Антон охает, когда чувствует, как чужой язык проводит по его коже, слегка лаская. — Нравится? — слегка запинаясь, спрашивает Антон, поворачивая голову, чтобы была возможность видеть Арсения. — Очень, — прикрывает глаза альфа, наслаждаясь, — я обожаю латте с карамелью. После этих слов Антон поворачивается всем корпусом и наконец может расшифровать глубокий взгляд Арсения. Это, конечно, не любовь, но легкая влюбленность и огромная симпатия. И Антон так давно не видел это в глазах напротив, чувствуя то же в ответ, что сейчас может сделать только одно. Он наклоняется и легко касается губ напротив, чувствуя, как Арсений в этот же миг вырывается из легкой атмосферы и со всей пылкостью отвечает на поцелуй, заставляя Антона распалиться еще сильней и углубить поцелуй. Он чувствует сладость чужих губ, чувствует чужие руки на своей коже и просто не хочет, чтобы это заканчивалось. Их губы и языки выводят яркий танец, не борясь за власть, скорее подчиняясь, наслаждаясь, отдавая. Антон ощущает, как острые зубы прикусывают его нижнюю губу, тут же зализывая её языком, и от этого не может не застонать в чужое горло, получая в ответ как его притягивают еще ближе к себе. И в момент, когда они наконец разрывают контакт, он уже сидит на чужих коленях, не чувствуя ни капли смущения, ощущая, как возбуждены они оба. Он бы увез этого парня к себе прямо в постель, если бы не чувствовал, что рано. — Я хотел сделать это еще после первой нашей встречи, но боялся спугнуть, — делится Арсений своими потаёнными желаниями. — И правильно, я после первого свидания не целуюсь, — усмехается Антон, сползая с чужих колен так, чтобы не добавлять ненужного сейчас трения. — А после второго не спишь? — уточняет Арсений, так и не отрывая взгляд от чужих губ. — Конечно, я воспитанный мальчик, только после третьего, — Арсений громко сглатывает, поднимая взгляд, словно пытаясь понять, шутка ли это. Но Антон и сам не знает. Они повторяют танец языков после того, как машина останавливается около знакомого подъезда, и Антон просто заставляет себя выйти из автомобиля, иначе он перестанет быть воспитанным мальчиком и приобретет какой-то новый статус.***
До следующей встречи живется проще, Антон перетирает полученные эмоции и воспоминания в своей голове, отправляя в чат очередной смайлик сердечка, радуясь, что впервые в жизни все складывается так просто. Они будто и должны были встретиться, чтобы сложиться в единую картинку, как две половинки пазла. И хотя порой Антон загоняется и думает о том, что Арсений просто слишком хорош для этого мира и мог бы сойтись много с кем, потом в его голове всплывает эгоистичный Антон, который даже если и согласен с этим утверждением, то будет упираться руками и ногами, и никому Арсения не отдаст. Всё, упустили люди свои возможности и шикарного альфу, теперь не получите. Встреча назначена все так же через неделю, в выходной, и смотря на прогноз погоды, где вместо палящего солнца красуется дождь, они решают выбрать кино, чтобы не мерзнуть на улице. Простуда Антона наконец ушла, а способность ощущать запахи вернулась. И он впервые сможет насладиться запахом Арсения, все еще не зная, какой он. Это интригует, заставляя Антона гадать в своей голове. Это что-то травянистое? По типу дуба или хвои. Или что-то стереотипно альфачье, как крепкий алкоголь или горький мазут. Антон не уверен, что хоть что-то из этого подходит для Арсения, тот не ведёт себя, как все эти альфы, которые сразу показывают силу и давят всем своим существованием. Нет, Арсений деликатный, уважает чужие чувства и всегда готов выслушать. Такой человек должен пахнуть чем-то особенным. Антон радуется, когда достает с полки свое любимое нежно-розовое худи, кутаясь в его мягкость, словно в одеялко. Джинсы на этот раз он выбирает из того вида, что облипают все что только можно облипнуть. Арсению должно понравиться. В этот раз при встрече Антон получает глубокий поцелуй, ради которого Арсений притягивает его за шлейки джинс, слегка проходясь пальцами по ткани бёдер, но тут же отпуская. Опаздывать на сеанс не хочется. Также Арсений достает с заднего сиденья незнакомые Антону кремовые цветы. Они выглядят очень нежными на фоне ярко-зеленых, обильных листьев и наощупь оказываются очень мягкими, матовыми. Запах цветов так же успел заполнить все пространство машины, цветок пахнет чем-то травянистым, сладким, словно абрикос со слегка кислыми нотками. — Что это? — Антон утыкается носом в самую глубь букета, впитывая в себя сладость цветочного запаха. — Гардения, — улыбается Арсений, радуясь тому, что Антону понравился новый букет. Омега же сразу же лезет в телефон, желая найти потайные смыслы. «Ты прекрасен!» Гласит надпись в телефоне, и Антон целует Арсения в щеку в качестве благодарности. Он так давно не был таким счастливым. Придется подарить маме еще один букет. Стоя около стойки кинотеатра, они несколько минут спорят о том, куда купить билет, и в итоге приходят к решению, что мультик «Лука» все же побеждает и, закупив попкорна с колой, они усаживаются на свои места, чтобы как не самые приятные люди перекидываться шутками и отпугивать людей, сидящих в зале. Где-то в середине просмотра Антон начинает ощущать, как его руки вновь начинает покалывать от зуда, а насморк возвращается. Это уже начинает напрягать, и Антон принюхивается, ощущая рядом с собой яркий медовый запах, смешанный с травяными оттенками. Подсолнух, понимает в конце концов Антон. Но откуда тут взяться подсолнуху? Зуд становится все сильнее, и Антон начинает озираться по сторонам, пытаясь найти источник аллергена. — Что-то не так? — замечает его страдания Арсений. — Ты чувствуешь, подсолнухом пахнет? — вновь озирается Антон. — Конечно, — удивленно приподнимает брови Арсений. — Я пахну подсолнухом. — Что? — попкорн вываливается из его рук, добавляя уборщице работы, в то время как Антон с распахнутыми глазами, в которых плещется удивление наравне со страхом, смотрит на альфу перед собой. Что он там думал? Судьба сама решила, что они должны быть вместе? Да, конечно, держите, получите и распишитесь! Теперь, когда все, казалось бы, хорошо, Антон получает удар под дых откуда не ожидали. — Только не говори, что это не запах альфы и он слишком сладкий, наслушался уже, — как-то резко вдруг закрывается Арсений, отодвигаясь дальше и смотря на него исподлобья. — Нет, Арс, это еще хуже, — не следит за своими словами Антон, получая в ответ обиженный, злобный взгляд. — Ну да, конечно, кому может нравиться запах цветов у альфы, это же такой кошмар. — Нет, Арс, прости, — они уже переходят с шёпота на повышенные тона, получая одергивания со всех сторон, но не обращая на это внимание. — У меня просто аллергия на подсолнух. — Что? — вмиг теряет всю злость Арсений, просто тупо смотря в его сторону, Антон видит, как в его голове крутятся шестеренки. — Почему ты не сказал в прошлый раз? И это действительно хороший вопрос. — Не хотел портить начало вечера. К тому же я люблю подсолнухи, они красивые, да и таблетки у меня всегда с собой, — словно подтверждая свои слова, Антон достает блистер, чтобы выпить таблетку, запив её при этом колой. Мама бы за такое убила, но Антон в своей жизни чем только таблетки не запивал. Остаток мультфильма они сидят в гнетущей тишине, и у Антона в голове не остается ничего. Он даже не замечает, когда наступает конец и идут титры, он варится в своих мыслях, пытаясь найти какой-то выход из этой ситуации. Они выходят из кинотеатра и находят себе пустующее местечко на диванчиках в ТЦ, усаживаются в тишине, думая, что сказать. — У моего двоюродного брата обнаружилась аллергия на кошек, когда у них в семье уже было три кошки, — начинает неожиданно Арсений. — И это совсем не просто, они постоянно делают уборку, не пускают их в его комнату, пьют таблетки, у которых есть набор побочных симптомов. — Ты сравниваешь себя с котом? — на всякий случай уточняет Антон. — Нет, — Арсений берет его руку в свою, слегка сжимая и даря ему болезненную улыбку. — Я говорю, что я не кот и со мной так не получится. — И что теперь, нам разойтись и больше не встречаться? — хмурится Антон, это даже звучит как глупость, так что делать это в реальности звучит, как огромная ошибка. — А есть другие идеи? — и это не сарказм, Арсений действительно хочет услышать план. У Антона его нет.***
Они расходятся, и Арсений перестает ему писать, в то время как Антон злобно буравит телефон прожигающим взглядом. Ему не хочется заходиться в драме и рыдать на плече у мамы, он все еще верит, что они с Арсением идеальная пара и все это лишь глупое недоразумение, которое не может просто взять и все разрушить. А если люди и знают что-то об Антоне, так это то, что тот упрям. И порой упрям так, что может переубедить самого уверенного верующего, просто задолбав его. Так что и сейчас Антон чувствует, как в нем просыпается это упрямство, и он хочет биться головой об стену, лишь бы это могло все исправить. Так что делает человек с аллергией на человека, уже успев придумать в своей голове в каком костюме они вместе будут на их свадьбе? Правильно, записывается к врачу, понимая, что у него сейчас такое настроение и такой настрой, что он готов драться со всеми бабушками в очереди. Тех, как будто назло не обнаруживается. Очередь идет как ей положено по временным квиточкам, и Антон с кислым лицом сидит на лавочке, наблюдая, как тикают большие настенные часы. Когда наступает его очередь, тот влетает в дверь, открывая её чуть ли ни с ноги. — Доктор, вы обязаны мне помочь! — начинает Антон с самого главного.***
Антон просыпается в теплых объятьях чужого тела, чувствуя, как любимые руки обвиваются вокруг него, а утренний стояк упирается ему в бедро. Они съехались всего месяц назад, спустя два месяца отношений, и с тех пор Антон просто не представляет, как можно засыпать и просыпаться без тепла рядом с собой. Арсений уютный всем своим существом, и он приносит этот уют вместе с собой куда бы ни пришёл, ведь даже несмотря на то, что переехал именно Антон, он уверен, что весь уют этой квартиры привносит именно его мужчина. Тот разговор с врачом был ключевым для их отношений, ведь, как оказалось, аллергия на запах альфы или омеги довольно легко купируется таблетками без особых побочных действий. Да, Арсений тогда довольно быстро восполнил все то, что они должны были получить спустя три свидания. Антон невольно возбуждается, когда в его мозг просачиваются данные воспоминания, и он выпутывается из объятий, зная, что без объятий с его стороны Арсений довольно скоро перевернется на спину. Так и происходит. Антон ласкает взглядом чужое тело, одетое только в легкие боксеры, и решает, что все эти мускулы достойны не только глаз. Он привстает и аккуратными движениями, стараясь не разбудить, стаскивает со своего парня лишнюю ткань, наслаждаясь видом вставшего члена, что слегка покачивался в этой позе. Антон дует на головку, смотря как небольшие волоски встают дыбом, и тут же решает согреть его своим языком, скользя им по всей длине. Руками он поглаживает яички, перекатывая их между пальцами и при этом насаживаясь головой на половину длины, не желая сразу заглатывать целиком. Он пару раз делает движения головой, насаживаясь чуть глубже и тут же выпуская член полностью. Арсений все еще спит, но начинает выдавать из себя легкие стоны, комкая в пальцах одеяло. Антон озорно улыбается, облизывая вторую руку и добавляя ей приятных впечатлений. Он снова повторяет движения головой, при этом подключая язык, чувствуя, как собственное возбуждение становится все сильнее. Антон ощущает, как чужие бедра начинают приподниматься и полностью отстраняется, слыша хныканье в ответ. Арсений всегда хорошо спал под утро и вставал с пятого будильника, что всегда бесило омегу. Но только не сейчас, когда он стягивает с себя белье, отбрасывая его за пределы кровати, и начинает выцеловывать тело своего альфы, начиная с красиво выпирающей костяшки на ступне и приближаясь к внутренней стороне бедра. Там он замедляется, начиная чередовать легкие поцелуи-бабочки с длинными мазками языком так, чтобы слюна начала красиво блестеть на чужой коже. Он не уделяет внимание сочившемуся смазкой члену, пропуская его и доходя поцелуями до сосков, чтобы прикусить их зубами, оттянув так, как нравится парню. Арсений стонет все громче, скорее всего списывая все впечатления на сон. Антону хочется перейти на, как он знает, эрогенную шею своего альфы, но боится, что тот слишком быстро проснется, так что он уходит от сладкого тела, чтобы достать из шкафчика презерватив и натянуть его на член Арсения. Он намеренно игнорирует смазку, зная, что после прошлой ночи он все еще растянут и его природной смазки точно будет достаточно. Антон приподнимается на коленях и, помогая себе рукой, направляет в себя член, резко присаживаясь, стараясь не слишком громко стонать. Он закатывает глаза и начинает двигаться, быстро и резко, не растрачивая себя на аккуратность и нежность, пока еще есть силы, чтобы получить весь спектр удовольствия. Что Арсений проснулся, он понимает, когда крепкие руки, обхватывают его бедра, придерживая и помогая двигаться. Антон приоткрывает глаза и тут же попадает в ловушку синих океанов, которые затягивают его в сладкий плен, из которого нет выхода. Благодаря Арсению, Антон слегка меняет угол и теперь член быстро и резко попадает прямо по простате, вышибая у Антона все мысли из головы и все стоны прямо из глотки. Он стонет громко и отвязно, так как любит его альфа и ненавидят все соседи. Он выжимает из своих легких имя Арсения и ни на каплю не краснеет, видя, как это заставляет Арсения так же стонать сильнее, наслаждаясь. Антон начинает дрочить свой член, зная, что оба скоро подойдут к краю, и вскоре они оба громко кончают, выкрикивая имена друг друга. Арсений ловит омегу, не позволяя ему неудобно упасть и укладывает в свои объятья, снимая с члена и не давая образоваться узлу, выкидывает полный презерватив. После чего начинает выцеловывать шею омеги, оставляя на ней свои отметины. Он всегда любил этим заниматься и после такого пробуждения просто не мог оставить своего возлюбленного без порции ответной ласки. — Мне казалось, этой ночью я выжал из тебя все соки, — шепчет тот между поцелуями. — Мне никогда не будет тебя достаточно, — отвечает Антон. Они вновь засыпают, прижимаясь своими голыми телами друг к другу, вдыхая сладость чужого запаха. Пока на тумбочке распускаются ярко-красные розы.