Всё у них будет хорошо

Костя прекрасно всё понимает — пацан сжёг троих. Да, Грому никто не верит, да, пацан смотрит непонимающе, да, второй детдомовский, с клыком на шее, смотрит так, что очевидно — сожрёт. Но Костя цепляется. Пробивает обоих и по базе. Хмурится ещё сильнее. Следующие несколько дней курит, практически не переставая. Но не сдерживается — приходит снова Серёжа улыбается теплее и не прячется ни за собакой, ни за другом. Олег всё также смотрит зло. Костя протягивает им по сникерсу (он успеет собрать ещё конфет к дню рождения Игорька, точно успеет...). Не успевает. Почти все конфеты Костя таскает в "Радугу". Но Игорь всё равно рад, так что Костя забывает об этом. Ещё и мальки уже вместе перестают дичиться. Сами его обнимают при встречах и пересказывают, что у них было. Говорит в основном Серёжка — счастливо-огненный, нервно теребящий рукава. Но и Олежа не молчит — дополняет, улыбается. Рассказывает, откуда клык. Костя понимает и больше не спрашивает. Ходить к малькам входит в хорошую привычку. Федя о ней не знает — думает, что Костя чаще бывает с сыном. У Грома смутное чувство вины, что не с Игорем. Но у Игоря Федя и друзья в классе, Игорь знает, что у него есть отец... А Серёжка с Олежкой нет. Им тяжелее. Игорь умный, Игорь бы понял, если бы знал. А потом случается Анубис. А потом Костя прощается с жизнью, смотря на сына. А потом Игорь рыдает над стиралкой (он так и не рассказал, как её купил). Костя впервые осознаёт, что при его смерти не только Игорь, но и мальки останутся одни. Нет, не так. У Игоря есть Прокопенко, есть даже этот Игнат, а у них — только он. Костя думает недолго и идёт в детдом уже к начальству. Малькам говорит. Игорю и Феде нет. Расскажет, когда будет уверен. — Кость, ты ж вчера рано уходил — Ага, — не поднимая головы от отчёта. Федя рядом вздыхает. — Тогда какого хрена Игорь вчера завалился к нам и сказал, что тебя только утром видел? Я вам потом звонил, а он дома один — Федь.. — Гром, ты уже чуть не сдох, куда ты снова лезешь?! — В этот раз всё безопасно, не волнуйся — Ага. Сыну своему скажи, который тебя по прежнему не видит — Федь... — Что Федь, что?! — Пошли, — встаёт из-за стола. — Покажу, куда я хожу — Дядя Костя! — Серёжка с Олежкой несутся наперегонки. Обоим уже одиннадцать, почти двенадцать, взрослые совсем, почти как Игорёк. Тормозят, увидев Федю. Серёжка хмурится. Олежка тормозит и прикрывает Разумовского спереди. — Привет, мелкота. Помните, я вам про Федю рассказывал? Ну вот, знакомьтесь! — Федя стягивает кепку. — Да уж... — Здравствуйте, — Серёжа выходит из-за спины друга и протягивает руку. — Много о вас слышал — Здравствуй, дружок, — улыбается Федя и пожимает руку. — Дядя Федя. А ты? — Сергей Разумовский — Олег, — решается и Волков. — Рад познакомиться Уходят они только через несколько часов — Ты что, ещё детей хочешь? — спрашивает Федя, куря у участка на следующий день. — Уже почти всё решил. Думаю, через недельку поговорю с Игорем и обустрою спальные места — А ты потянешь? Ты Игоря почти не видишь, а тут трое... — Да я к малькам и так бегал, теперь буду даже чаще, только со всеми тремя — Ох, не уверен я, Кость... — качает головой и тушит сигарету. — Но дело твоё. Кстати, а ты когда в последний раз Игоря видел? — Да по утрам вижу. И ночью. Ну, он спит чаще всего, но всё же — Хорошо, а то он к нам ходить перестал что-то. Ещё и его Игнат как-то подбежал, спросил, как Игорь… Странно это — Да учится скорее всего, это же Игорь — Надеюсь. Волнуюсь я за него... Через неделю утром, пока Игорь в школе, Костя обустраивает двухуровневую кровать для ребят. Всё получилось, Сергей Разумовский и Олег Волков теперь официально под опекой Константина Грома. С Игорем, правда, он так и не поговорил, но сейчас бы и не успел — надо было подготовить квартиру, забрать ребят, ещё и на работу попросили заскочить... В управление Костя решает пойти уже с ними, чтобы не волноваться. Если что, Федя приглядит. На пороге детдома его уже ждут: рыжая макушка, чёрная, два чемодана и совсем молоденькая воспитательница(Костя видел её пару раз, да и она его запомнила). — Дядя Костя! — Серёжка замечает его первым и усиленно машет рукой. Гром улыбается. Мелкие... — Здравствуйте, — здоровается сперва с воспитательницей. Та улыбается. — Здравствуйте. Вам нужно подписать тут, — она достаёт бумаги. Костя просматривает всё, но подписывает. Воспитательница улыбается. — Теперь всё. Желаю удачи — До свидания, Татьяна Михайловна, — не скрывая широкой улыбки, прощается Серёжка. Олежа за его спиной радость прячет успешнее. Женщина улыбается и уходит в здание. Тут Костя вздрагивает от двух налетевших на него с объятиями ребят. Олежа успел первым. Гром улыбается и обнимает их в ответ. В участке шумно, как обычно. Мальки оглядываются с интересом (Костя тихо радуется, что они здесь не были раньше). Федя непривычно хмурый только — Федь, привет! — Здравствуйте, дядя Федя! — здоровается Серёжа, улыбаясь. Олежа кивает. — Привет, молодёжь, — секундно улыбается Прокопенко. — Кость, на столе посмотри, там отчёт тебе интересный, понравится... — Костя хмурится, но берёт. Стандартный протокол задержания, хулиганы стены разрисовывали. Гром привык, что трудная молодёжь так балуется, особенно мелкие шестёрки. Редко когда успевали таких ловить, а потом доставлять в участок, но, если получалось, их забирали родители, причитающие, что чада случайно попались, что не виноваты... Такие дела Косте не нравились, скучные. Но вот в конце появляется имя нарушителя. Костя теряется. Ладно, Игорей много, но Гром... И подпись внизу знакомая, Игорька, с коротенькой молнией на конце... Костя смотрит на Федю. Прокопенко не поднимает головы от своих бумаг. — Федь... — Он в камере. Со мной не говорит. Сам разбирайся, — ставит точку на бумаге так резко и громко, что мелкие вздрагивают. Костя хмурится. Блять Игорю повезло — в камере сидит один. Забился в уголок на скамейке, свернулся так, что Костя узнаёт сына только по приметной олимпийке. Машет дежурному, чтобы кинул ключи. Открывает и заходит. Садится рядом. — Ну привет, Игорь Константинович, — ребёнок вздрагивает и чуть ли не скатывается со скамейки. Смотрит хмуро. Подбирается и садится. Молчит. — Ну и как же мы здесь оказались? — Сам разве не узнал уже? — отворачивается. — Узнал. Но интересна твоя версия — Нет никакой моей версии. — О как. И что же мы там делали? — Рисовали — Ага... Дружки Игната? — Да хватит Игната постоянно путать, не при чем он! — взвивается. Хоть какая-то эмоция пробивается через хмурость. — Ладно, значит, не Игнат. Как тогда? — Ты спрашиваешь, только потому, что я попался. Так бы тебе по-прежнему было похуй, — мат от собственного ребёнка звучит пощечиной. — Это с чего ты так решил? — Игорь не отвечает. Крутит пальцы. — Слушай, я чуть-чуть забегался по делам, да... — Чуть-чуть?! Я тебя до Анубиса видел чаще, чем сейчас! — Игорь вскакивает. — Я знаю, что ты пострадал из-за меня, но это же не повод вообще избегать! Наказал бы тогда, но хоть бы рядом постоял! — Игорь дрожит. Костя встаёт. — Игорь... — Или тебе на меня смотреть противно даже?! Или что?! Я не знаю, но не надо так, пожалуйста! — всхлипывает внезапно, кажется, даже для себя. Костя порывисто обнимает сына. — Игорь, я не из-за тебя пропадаю. И не на работе. Там... Надо было кое-кому помочь. Я и помог, как смог. Прости, давно надо было тебе рассказать, а я сглупил. Прости, а? — Игорёк снова всхлипывает. Костя хочет пиздануть себя по голове. Прав был Федя, снова Костя забыл про сына. — Я честно исправлюсь. Правда. Игорь в ответ ничего не сказал. Отстранился. Вытер глаза. Внезапно Костю шибануло осознание — сын ему уже практически и не верит... Блять. Проебанное доверие пора возвращать. Серёжка с Олежей режутся с Федей в неизвестно где добытое домино. Костя, не убирая руку с плеча Игоря, с интересом рассматривает процесс. Федя озадаченно трёт голову. Серёжка хмурится. Олежа улыбается. — Ну что, как игра? — Федя вздрагивает и поворачивается. — Да опять твои выигрывают! Игорёк, привет, — на этих словах сын сжимается неловко. Мальки при виде нового лица слегка тушуются и сдвигаются ближе друг к другу. — Ну, Игорь Константинович, знакомьтесь — Серёжа и Олег. С нами теперь жить будут — Привет, — улыбается Разумовский, сразу расслабляясь. — Рад познакомиться, много про тебя слышал! — Здрасьте... — потерянно. Игорь напугано смотрит на отца. — Здоров, — кивает Олег. — Ну, ребятки, оставляю вас тогда. Кость, пошли, там новое начальство нас обоих ждёт, — встаёт. Костя кивает быстро. — Мы быстро Перед тем, как зайти в кабинет, оборачивается. Игорь всё ещё слегка напуган, но уже придвинулся к малькам ближе. Уже в квартире (подбросили на служебной машине коллеги) Серёжка зависает у окна, открыв рот. — Красота какая... — Ещё привыкнешь, — фыркает Игорь, закидывая рюкзак на свою кровать. — Так, молодёжь, мыть руки идите, а потом вещи разложите. Кровать пристроил, Игорь, покажешь, куда что положить, — быстро приказывает Костя и идёт подавать хороший пример. Потом чистит картошку. Краем уха слышит, как болтают дети, но не лезет — пусть общаются, пусть. Есть смех, есть болтовня, значит, поладят. Они все трое умные ребята, они справятся. Пока общаются и оглядывают-показывают квартиру — жарит на всех картошку. Понимает, почему Ленка всё время стремится его с Федей накормить — у самого в груди странно теплеет, когда наблюдает за пацанами, наворачивающими так, будто сто лет не ели. Потом — уложить всю троицу спать. Надо бы, конечно, пошипеть с дивана, чтобы не шептались полночи, но Костя забивает — им это явно нужно, а завтра всё равно суббота... Утром Костя радио не включает — боится разбудить детей. Малькам вообще надо привыкать к новому месту, ещё и перевод в школу к Игорю надо оформить... Всё же на опеке проблемы не закончились. Но это уже было не так страшно. Костя быстро умывается и позёвывает — завтрак надо теперь всем троим сготовить... Краем глаза смотрит на детей. Игорёк сопит и жмурится, скрутившись в комочек под одеялом. Серёжка уже расслабился и раскинулся по кровати — как только волосы не путаются... Олежек даже во сне сжимает клык — боится, что заберут. Старший улыбается. Всё у них будет хорошо. У всех троих.