Купи мою боль.

Помню, как мы с тобой познакомились. Я тогда просто была на какой-то тусовке наших одноклассников, сидела и плакала. Ты подошла ко мне, положила свою руку на мою спину, с нежностью спросив причину моих слез. Я высказалась тебе сразу. Не помню точно, было ли это действием алкоголя, или я сразу признала тебя тем лучом света в моей жизни. Ты слушала меня внимательно, в твоих глазах было сожаление. Я впервые допустила мысль, что мои проблемы - не пустое место. Ты пожалела меня, обняла, положила к себе на колени. Ты не запрещала мне плакать. Ты просто была рядом. Я это помню. Помню, как придя домой, я увидела твою подписку на мой профиль. Помню, как пересматривала твои фотографии часами, видя в твоих глазах то спасение, в котором я нуждалась. Я помню, как ты выглядела. Светлые короткие волосы, пару татуировок на ногах и руках. Тогда тебе было семнадцать. Помню, как ты позвала гулять меня в три часа утра. Я вышла, а там стояла ты. Такая светлая, улыбающаяся, совсем бодрая, в отличие от меня. -Ты чего такая сонная, малышка? -Ты разбудила меня. -Ты об этом не пожалеешь, погнали за пивом. -А что это за чудо? Это была Аляска. Она была маленькой копией тебя. Такая же светлая, добрая и очень активная. Я полюбила её также сильно, как тебя когда-то. Помню, как мы пили пиво, и катались на качелях. Ты шутила очень много, а я смеялась над каждым словом, которое слышала от тебя. Я помню, что когда мы гуляли после школы, ты заводила меня в беседку, в которой мы разговаривали, кажется, вечность. Я помню каждую минуту с тобой. Помню, как ты первый раз меня поцеловала. Это было зимой. Ты завела меня в подъезд, села на грязную ступеньку лестничной клетки, а потом посадила меня на свои колени. Ты прикоснулась к моим губам совершенно невесомо и неуверенно, а позже отстранилась, чуть краснея. Ты была безупречно красива и очень мила. Но мы ещё не встречались после этого! Даже не могли поговорить об этом. Я помню, как спустя месяц после этого, ты разбудила меня очередным звонком в час ночи, и вновь позвала погулять. Я вышла, а там была ты,но немного другая ты. У тебя была первая татуировка на лице, и ты покрасила свои волосы в каштановый. -Теперь, я чувствую себя уверенно, поэтому.. И ты вновь меня поцеловала. Уже без стеснения, как в тот раз, но и без напора. Ты просто коснулась своими мягкими и родными губами моих, и ждала ответа. Я помню, как замялась, после чего с удовольствием ответила на поцелуй. Помню твое счастливое и смущённое лицо. -Давай набьем тебе что-нибудь? -Давай, я тоже хочу татуировку на лице. -Может имя моей собаки на английском? - с радостным лицом предложила ты, резко подпрыгивая с своего места. Я просто не смогла отказать. Мы всегда были вместе. Мы всегда были друг у друга. Я помню, как ты снова позвонила мне в четыре часа утра и звала гулять. Я вышла, а ты была с гитарой. Мы пошли гулять по Питеру, а ближе к восьми, ты начала хвастаться своим умением играть на этой гитаре. Я помню, как слушала твой хриплый голос с наслаждением, когда ты пела. Помню, как следила за тем, как ты бьешь татуировки. И как ты смеялась с моей наигранной ревности. Помню, как ты нежно смазывала своими губами слезы с моих щёк, когда я плакала из-за мелочей. Помню, как по утрам расцеловывала каждый сантиметр твоего ангельского лица. Ты всегда спасла меня. А когда ты подсела на наркотики, я хотела спасти тебя. Помню, как уже я звонила тебе в три часа утра и просила выйти ко мне. Помню, как беспокоилась, когда ты не отвечала. Я ломилась к тебе в квартиру, а ты с заплаканным лицом открывала мне дверь. Я помню твой первый передоз. Помню, но лучше бы забыла. Помню, как билась в истерике около тебя, пока ты не дышала. Помню перепуганную Аляску. Помню, как сидела в больнице и ждала новостей про твое состояние на тот момент. Я плакала, кажется, бесконечность. Я безумно сильно боялась за тебя. Ещё я помню, как мы боролись с твоей ломкай. Как я заперла тебя в ванной, сняв зеркало и забрав все острые предметы. -Я ненавижу тебя. Во время каждой своей истерики, ты мне это повторяла раз за разом. -Ты слышишь меня? Я тебя ненавижу, когда я выйду из этой ебанной ванны, я выкину тебя нахуй из своей квартиры. Я плакала сидя у двери. Ещё я держала Аляску в руках, она напоминала мне о счастливых моментах с тобой сквозь слезы. Я верила, что все будет хорошо. Я прощала тебе любые слова, когда тебе плохо. Потому что ты была моей единственной надеждой и первой любовью. -Я люблю тебя, прости меня. Мне легче, выпусти меня пожалуйста, солнышко. -И я тебя люблю, малышка. Но не выпущу. -Тупая сука. И новая волна слез текла из моих и без этого опухших глаз. Но мы справились. Ты действительно успокоилась по-настоящему, мы обнимались очень долго, мы много целовались. Я так любила тебя. Ты так любила меня. Я понимала, что отказ от наркотиков череват новыми зависимостями. Я помню, как тебя не было дома ночами, ты ходила по клубам и пила. Я помню, как билась в истериках, когда ты приходила пьяная. Во время такого твоего состояния, мы называли тебя Матильдой. Потому что ты мало того, что приходила пьяная, так ещё и вся в синяках. Я любила тебя даже так, я не видела жизни без тебя. До момента, когда я не проснулась ночью от очередной тревоги. Она была не такой, как раньше. Она была ужасной. Она раздирала меня изнутри. Я поехала к клубу, в котором ты была чаще всего. Тебя не было нигде, пока я не зашла в туалет. В нем была занята одна кабинка, из которой доносились стоны. Два голоса стонали буквально в унисон. Один из них я узнаю из тысячи. Глаза накрыла пелена слез, а сердце замерло на секунд десять. Боль рвалась наружу, хотелось орать от ее количества. Я стояла и ждала до конца. Когда ты вышла, на твоём лице не было ни одной эмоции. Ты смотрела на меня глазами, полными безразличия. А я на тебя глазами, потерявшими смысл жизни. -Зачем ты так поступила со мной, моя Виолетта? -Теперь, видимо, моя, -сказала девушка, которая вышла из кабинки следом за умершей для меня любовью.