you're such an idiot.

      Сон повторился и в четвёртый раз. Связано ли это как-то с влиянием аттракциона на моё психическое состояние? Вполне возможно.       Сегодня, судя по всему, будет ещё хуже, чем вчера. Но я должна пойти. Я не могу оставить свои вопросы без ответов. Я должна узнать всё. Иначе сойду с ума от новых догадок. Мне. Нужна. Ясность.       Это мудень, то есть, Спрингтрап, если я опять приду задолго до начала смены, может поймать меня раньше времени, поэтому я пришла в офис ровно в двенадцать ночи. Казалось, мне удалось сделать это с точностью в секунду. Запись, вторую ночь заменяющая Телефонного Чувака, не рассказала ни о чём новом. Что-то о технике безопасности, аккуратности и прочем. Стоп, что? Костюмы на пружинных замках? Схлопываются при неаккуратной эксплуатации или в местах с повышенной влажностью воздуха? Так вот откуда у Спрингтрапа такое имя. Пружинная Ловушка. Интересно, кого именно она поймала.       С коридора внезапно потянулся низкий свист, наверняка не предвещающий ничего хорошего. Я посмотрела по камерам. Зайца пока нигде не было. А свист не прекращался. На одной из камер я случайно увидела, что на автомате застыла жуткая цыплячья морда, обгоревшая и пожирающая меня взглядом сквозь объектив, будто тоже знающая, что я здесь, слежу за безумием, что творится в этом месте.       Не успела я оторвать взгляд от камер, как жуткий силуэт Чики набросился на меня с безголосым криком. Я ахнула на вдохе, отшатнулась назад, чуть не упав на пол, и почувствовала, как в помещении резко стало душно. Перед глазами то темнело, то прояснялось, и я, еле ориентируясь в пространстве и тяжело дыша, поплелась к панели обслуживания, чтобы проверить, всё ли в порядке с вентиляциями. Очевидно, что они вправду начали барахлить. Сделав нужные манипуляции, я наконец пришла в себя и подошла к камерам. Быстро нашла Пружинного Мудака. Отвела подальше, проиграв записанное «привет» в колонках из соседней комнаты. Теперь у меня есть хотя бы пара секунд на полное приведение себя в чувство. Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Надо как-то объяснить самой себе, что это за чертовщина была только что. Ведь призрак Чики на самом деле таковым не является. Она же была аниматроником, а значит, роботом без души. Получается, она — галлюцинация. Фантом моего помутнившегося сознания.       Чёрт. Он карабкается по вентиляции. Довольно шумно, за что ему огромное спасибо. Найдя его морду (или всё-таки лицо?) в железном лабиринте, я закрыла пролаз, слабо улыбнувшись. Я полностью контролирую ситуацию, поэтому позволила себе открыто выразить облегчение воображаемой аудитории. Вот только вопросы по поводу странностей этого места не собирались уменьшаться.       Твою мать! Камера дала сбой. Средняя по скорости перезагрузка, и всё наконец продолжило работать в обычном режиме. Спрингтрап теперь стоит в проходе перед одной из игровых. Отгоню слегка в сторону, к коридору с головой Фокси. Погодите, что это висит на потолке? Определённо не голова лиса, но довольно похожая на неё. И тело, как у сороконожки. Железной, мать её, сороконожки.       На этот раз дали сбой аудиодевайсы и снаружи захрипело что-то со сломанным голосовым аппаратом. За панорамным стеклом за мной подглядывала лисья морда. Мангл! Мне срочно нужно к панели обслуживания. Зайца отогнать не удалось, зато система аудио теперь в норме. Где же он теперь? В принципе, уже не важно, ведь до конца осталось чуть меньше пяти минут. Можно считать, что и на этот раз я победила. А этот труп в костюме просто хочет показаться дофига страшным и грозным. Ага, я так и поняла. Не вышло, дебил.       — И снова здравствуй, дорогуша.       Какого… хрена? Он опять стоит прямо у входа. Смотрит на меня с превосходством, слегка откинув голову, чтобы у него был такой вид, будто его взгляд направлен сверху вниз. На его лице (определённо лице, а не морде) заиграла самодовольная улыбка.       — Можешь ничего не говорить, я сам вижу, что ты обделалась, — едкая, мать его, усмешка. Начинает не на шутку раздражать, — Птичку в клетке не поймает только имбецил.       — Слушай, ты, как ты там себя назвал, — я быстро взяла себя в руки и уверенно развернулась к Спрингтрапу. Нельзя же вот так вот взять и оставить своё самолюбие на растерзание этому существу, — Раз ты такой весь из себя умный и крутой, то почему всю ночь играешь на моих нервах и просто не можешь, не обращая внимания на обманки, сразу прийти в офис и прикончить меня?       — Наблюдать за чужим страхом перед собой всё равно, что любоваться костром, — он опёрся спиной об косяк и сложил руки на груди, не сводя с меня бледных глаз, — Страх становится больше, если подбрасывать сухие брёвна, то есть, держать в постоянном напряжении, передвигаясь вокруг да около. Ведь разжечь и тут же потушить скучно и бессмысленно, согласись.       Я промолчала. Его сравнение звучит правильно, но я с ним явно не согласна. Верный признак того, что я ещё не сошла с ума.       — Да и этот блядский искусственный интеллект Спринг Бонни… Скажи ему спасибо, что тебе всё ещё удаётся обмануть меня этими смешками и приветиками.       — Спасибо, искусственный интеллект Спринг Бонни, — Ну а что? Он сам попросил. И теперь я знаю настоящее, хоть и не очень оригинальное, имя аниматроника, который и заточил мужчину, с останками которого я сейчас разговариваю. О боже, только сейчас поняла, насколько дико это звучит.       Заяц лишь раздражённо цокнул, даже не пытаясь как-то нагрубить в ответ. Удивительно.       — Почему ты оказался здесь? — пока Спрингтрап ведёт себя более-менее адекватно, можно временно сойти с тропы войны. Ненадолго. Я всё ещё держусь на расстоянии.       — Я вижу, что ты так и не уважила меня, поэтому не отвечу. Из принципа, — он сказал это совершенно невесело. Разве ему так важно моё уважение?       — Я просто веду себя так, как ты со мной. Вспомни, на чём ты хотел повертеть моё имя в нашу первую встречу.       — Справедливо, — едва слышно произнёс Пружинный, успевший отвести и направить взгляд куда-то прямо, — Не то, что бы мне не насрать… Ты только что сказала очевидные вещи.       — Раз тебе так пофигу, то зови меня Л/И. Какая разница, моё ли это имя на самом деле или я его выдумала, — он на секунду посмотрел на меня так, будто я сейчас сказала что-то очень глупое. Что ж, не моя проблема, что кто-то не понимает подъёбов.       — Идиотка.       — Спрингтрап, — он непроизвольно повернул голову, когда я назвала его имя. А потом вскинул брови, покачал головой и вздохнул. Ему ещё есть чем вздыхать?       В этот момент прозвучал звон, оповещающий, что эта смена наконец закончилась.       — Вали уже, — сухо кинул Пружинный, отойдя ото входа.       — Хорошо, папа, — съязвила я, но это всё равно прозвучало мило. И, конечно же, не осталось незамеченным.       — Не ввязывай меня в свои проблемы поиска отцовской фигуры, дурнушка.       — У меня есть отец.       — Ну, значит замены на более хорошую.       Он помолчал какое-то время, а потом задумчиво добавил:       — Потому что я тоже был дерьмовым отцом.       После этих слов он внезапно и явно враждебно зыркнул на меня.       — Ты этого, блядь, не слышала.       Заяц встал прямо передо мной с довольно грозным видом, но в его глазах сверкали искорки волнения. Я поймала себя на мысли, что мне жаль его. Стокгольмский синдром в лучшем его проявлении? Определённо. У меня даже появилось желание попробовать поговорить с ним об этом, но я вовремя поняла, что после его слов тема прошлой жизни закрыта. Запечатана, как его прошлое обиталище.       — Уходи, сейчас же, — тревога начала перерастать в агрессию.       — Иду, иду, — сейчас лучше не перечить. Да и не поддаваться этому странному желанию помочь. С какого хрена мне вообще есть дело до его чувств, если он ни во что не ставит мои? Наверное, я всё же начала сходить с ума. Лучше вправду поскорей уйти отсюда.       Я успела кинуть лишь короткое «пока» перед тем, как Спрингтрап грубо захлопнул дверь прямо перед моим носом. В небе уже занимался рассвет. Будет о чём подумать по дороге домой.       Меня сводит с ума это место. Почему я всё ещё стремлюсь попасть туда? Потому что мне нужны ответы. Но какие, если я уже сама всё поняла? Наверное, мне нужно подтверждение. Но от кого? Я не имею контактов начальства, что уж там говорить о Телефонном Чуваке. Всё, что я слышу — записи человека. Человека, который будет перебивать меня, задай я ему хоть миллиард вопросов. Несправедливо. Почему я работаю в заведении, о котором ничего не знаю?       Погодите-ка. Я поняла. Я знаю, кто может мне помочь. Почему мне раньше не пришло это в голову? Ведь есть Спрингтрап. Я могу перестать вести себя холодно, подружиться с ним и в итоге спросить у него что угодно об этом месте. Главное — действовать аккуратно, ведь он агрессивен и, видимо, тоже не хочет подпускать меня близко к себе. Буду вести себя как обычно, но, на этот раз, настаивая на общении и потихоньку смягчаясь в процессе. И тогда завтра хоть что-то, но должно наконец проясниться.       Сон повторялся уже который день. Но на этот раз я чувствовала себя в нём так легко… и конец был совершённо другой. Я гонялась по комнате за человеком в фиолетовой форме, пока он не надел на себя костюм аниматроника-зайца. Неужели это был тот самый Спринг Бонни? Потом человек засмеялся, глядя на меня, но в этот момент послышался щелчок, и из костюма начала хлестать кровь. Человек кричал от боли хуже, чем душераздирающе, а потом упал на пол, продолжая истекать кровью. В голове всё это время крутилось лишь одно, — Афтон, Афтон, Афтон. Я верю в вещие сны, поэтому после пробуждения подумала, что это могла быть фамилия мужчины, труп которого сейчас находится в Спрингтрапе. Это бы что-то объяснило, если бы оказалось правдой. И, может быть, я узнаю об этом завтра от самого Спрингтрапа. Лишь бы всё получилось.